Даже не помню, чтобы мы когда-то ссорились. А что сейчас происходит? Неужели это и есть та самая «взрослая жизнь»? Потерявшая все краски мира и доверия к самым близким людям?
Я мечтаю вернуться в детство без проблем. А Илья уже ни о чем не мечтает.
Когда же он подошел к самой неприятной новости о соседе, лицо Максима приобрело непонятное ему выражение. Он будто напрягся всем телом.
– Давай не будем о нем говорить. Как тогда он мне был неприятен, так и сейчас ничего не изменилось, – он отвернулся от Родиона и стал смотреть на выключенный телевизор перед собой. Он больше не чувствовал его плеча рядом. Максим в раз закрылся от него, и больше они не поднимали эту тему. Но Здравый все еще чувствовал, что сам не высказался. Оставшийся вечер они смотрели телевизор и изредка тихо комментировали происходящее на экране. Максим с Ильей тогда, так нормально и не познакомившись, уже ненавидели друг друга. Лично Родион винил в этом только их родителей. Теперь он жалел о том, что затронул эту тему. Зачем вообще сказал об этом, ведь знал, что он этого не любит. Да и мало, кто вообще хотел вспоминать о том, что было. Утром Максим ушел от него на работу.
***
Родион помнил, как был в школьной библиотеке. Он тогда сидел на полу между небольшими стеллажами, которых к тому же было еще и мало, но он был доволен и таким уединением. Не то чтобы ему было дело до чтения, он просто отдыхал здесь. Библиотекарша наверняка уже и забыла о нем. Это было после той скандальной вечеринки. Теперь у всякого в школе можно было на телефоне обнаружить то самое фото. Он тоже его видел и поэтому захотел быть подальше от всего этого. Ему было жаль его, но утешать кого-то он не собирался.
Было тихо, пока туда не зашли две ученицы. Они подошли к тому же стеллажу, где сидел Родион, но с другой стороны. Он сразу затаил дыхание и замер. Их было двое. И голоса совсем незнакомые, либо 9 либо 11 классы.
– Ты видела, да? Это просто ужас. Он ведь и ко мне клеился когда-то.
– Хорошо, что не согласилась, – вставила вторая и тихо захихикала.
Мне стало противно. Они между тем продолжали свой неторопливый разговор, будто библиотека подходящее место для этого.
– Мне даже жаль его, кто теперь с ним «таким», – через проплешины в книгах было видно, как она вытянула мизинец на своей тонкой и бледной руке, – будет встречаться. Какая досада.
Обе хмыкнули. Здравый не выдержал и специально толкнул в их сторону книгу, и она упала им под ноги, от чего они вздрогнули и поспешили уйти. Его лицо горело. Казалось, что они задели не его, а самого Здравого. Он никак не мог понять, почему его это волнует, все-таки речь шла о другом человеке. Это вообще было не его дело. Но их разговор никак не давал Родиону покоя. Можно назвать это мужской солидарностью, но он тогда решил серьезно поговорить со своей матерью. Пора бы уже и воспользоваться своим положением сына директрисы школы. Но он глубоко об этом пожалел, стоило только открыть рот.
– Тебя это не касается! И нечего шататься в мой кабинет без причины.
– Но мам…
– Замолчи! – она проговорила это уже тише, но очень отчетливо, наклонившись ко мне, – разве он не сам виноват? Вместо того, чтобы шататься по вашим вечеринкам, лучше бы подумал об учебе. Ты не забыл, что у вас выпускной в следующем году? Никому не нужны эти скандалы с фотографиями. Ты хоть представляешь, сколько раз уже ко мне приходила его бабушка? Будто мне делать больше нечего, – она стала расхаживать по кабинету и перекладывать вещи с места на место, даже успела полить цветок на столе.
Эта женщина никого не уважала. Единственный раз, когда он видел ее покорность, это когда они поехали на дачу к бабушке, к которой его мать обращалась на Вы.
– Причем здесь вечеринка? Тебя разве не волнует, кто это с ним сделал? Я ведь уже говорил тебе, что это она и…
– Сейчас же перестань! Молчи. Ничего не хочу знать. У нее в отличие от твоего дружка приличная репутация, и не смей ее очернять. Я тебя разве этому учила? Ты должен защищать девочек, а не печься об этом оболтусе. Тоже мне защитник. Он что, сам не может о себе позаботиться? – Родион стоял посередине ее кабинета и не мог пошевелиться. В подобных ситуациях его тело всегда парализовало. Он не мог поверить, что женщина, стоявшая перед ним – его мать.
Да, сейчас она определенно не моя мама. И даже не директор.
Она его не слушала, когда Родион пытался обратиться к ней со всей своей искренностью, преодолев равнодушие к другим людям и их проблемам. Он хотел помочь. Каждый нуждается в защите.
Хоть Родион уже успел почувствовать укол стыда за произошедшее, злость и обида так и не отпускали.
Защищать девочек? Так ли нужна им эта защита?
Он прекрасно помнил, как ходил со сломанным ребром и ноющим телом с множеством синяков, когда пытался защитить свою первую девушку. Она его тогда бросила, сказав, что ожидала от него более достойных действий и ей не нужен тот, кто не сможет ее защитить. На минуточку, как только его стали избивать, она тут же дала деру, не попытавшись даже позвать на помощь. Он тогда часто вспоминал слова своей обожаемой мамочки. Общество не сильно волнуется, когда к мужчине применяют физическую силу и всячески оскорбляют его. У Здравого не возникало вопросов, почему отец ушел от нее. И как только брат ее терпел? Его всегда так заботило ее мнение и, вдохновленный ее речами, он начинал указывать Родиону. Теперь он только и делает, что звонит ему без конца с просьбами.
Родион ушел из ее кабинета, тихо прикрыв за собой дверь. После этого он еще долго с ней не разговаривал. И это был яркий пример того, как сильно они далеки друг от друга. Тогда-то он и почувствовал пропасть между ними. Возможно, это и стало его последней каплей, и он захотел уйти из дома. Хотя нет, довело его то, что мать решила за него, где он будет учиться и работать. Он тогда думал, что не может пойти против нее, потому что это было за ее счет. Но как только он понял, что с учебой не ладится, тут же нашел подработку грузчиком и по окончании учебы все же переехал.
Но и тогда неудачи не обошли его стороной, проблемы с работой были еще хуже, казалось, что все, что он пытался учить в университете, просто ускользало из его головы, когда дело касалось практики, и тогда он стал уверен в том, что ему не дано работать в банковской сфере. Ему это не нравилось, но и найти работу престижнее с его заурядными мозгами было непросто. Даже если не хотелось потом выглядеть неудачником на фоне остальных преуспевающих вокруг.
Так было всегда.
Однажды на зимние каникулы они поехали к бабушке в деревню, и Родион решил покататься по льду на санках. Он нацепил на себя все, что только было у него из одежды, и потащил санки на небольшое озеро в полукилометре от дома бабушки. Один. Он думал, что мог позволить себе такое в его тринадцать лет, и ничего плохого все равно не случится. Но Родион никак не ожидал, что лед окажется таким хрупким, и стоило ему только недалеко откатиться от берега, как лед захрустел под ним, и он оказался полностью в воде в тяжелой одежде. Было неудобно двигаться, еще и так холодно. Паника захлестывала его, пока он не понял, что находится совсем недалеко от берега, и тогда смог выбраться из воды. Со злости на себя он бросил там свои санки и побрел домой под грузом мокрой и теперь такой холодной одежды. И, конечно же, не обошлось без сильнейшей простуды, какая у него только была.
***
Несколько дней было тихо, и можно было бы подумать, что все наладилось. Проблема решилась сама собой, как Родион того и хотел. Хоть на работе и было все по-прежнему, он так и не мог отделаться от чувства, что на него вечно кто-то смотрит, и периодически чесал свой затылок. От этого он был рассеянным и допускал ошибки. Он стал ездить на маршрутке на работу и обратно домой. Он верил, что это помогает. Хотя недавно и потерял там свою кофту, которую, конечно же, никто не вернул на следующий день.
Может я ее на работе где-то оставил?
Вечно что-нибудь да не так будет!
Тяжело поднимаясь по ступеням до своей квартиры, бесился Родион. Он очень устал и вспотел.
Теперь он не переживал, что случайно встретится с Марией Ивановной, поджидающей его возле двери. После его выходки она перестала искать встречи с ним. И тут он вспомнил, что один ее контейнер для еды так и лежит у него.
Черт. И что делать? Может в почтовый ящик положить? Нет.
Думаю, она теперь и сама не захочет его возвращать обратно.
Но и мне он теперь незачем.
Вздыхает. В подъезде пахнет очередной хорошо пройденной рыбалкой, и запах лучше, чем в их лифте, в который он теперь не зайдет ни под каким предлогом.
В тишине квартиры отчетливо слышно, как шумят соседи сверху, и Родион тут же весь покрылся мурашками. Ему все еще кажется, что в этом доме кто-то только и ждет, чтобы напасть на него. Вот же глупость. Это была случайность, и никакого убийцы нет, но ожидаемо покоя эта уверенность не приносит. Теперь его квартира кажется не более надежной, чем улица.
Долго отмокая в ванне и слыша крики сверху, он пытался вновь возвести вокруг себя более надежные стены. Просто чтобы быть уверенным, что если он заснет, никто не попытается его убить, и Родион вновь проснется утром.
А мне есть еще ради чего просыпаться?
Наутро настроения не прибавилось, но было спокойно. Когда он выходил из дома, что-то помешало ему открыть дверь. На пороге его квартиры лежал странный сверток из газет.
– Что такое?
Он его легонько пнул. Он был мягким.
Если это опять очередные угрозы от тех ублюдков, пытающихся выбить долг с меня по ошибки, я убью этого долбаного хрена сверху.
Наклонившись и подобрав сверток, он стал раздраженно разрывать упаковку. Глаза его расширились от ужаса. Кофта. Его серая кофта.
Что она здесь делает?
Он резко обернулся на дверь своего надоеды-соседа и сверкнул раздраженным взглядом.
– Думаешь, это смешно? – он уже хотел подойти и как следует ударить по двери, но передумал.
Стоп. А если это не он? То кто?
Он все же вспомнил, что достал ее из сумки именно в маршрутке и оставил лежать на сидении, когда выходил. Но соседа там точно не было.
Так ведь? Я не помню. Не помню.
Там ведь и девушки сидели, откуда мне знать, что это не одна из них. Но зачем это вообще кому-то нужно?
Это должен быть какой-то знакомый.
А если это все же бывшая?
Но от нее давно ничего не слышно, прямо, как и от Марины.
Он устало вздохнул.
– Все такие обидчивые стали. Что не скажи, я виноват, – засунул кофту к себе в сумку и спустился вниз.
Возле выхода его встретила Зинаида-повелительница котов. Она как раз кормила своих ненаглядных со всей округи, когда заметила его. Больная мысль о том, что не успел он избавиться от одной надоедливой старушки, как успел нарваться еще на одну.
Давно же мы не виделись.
Он уже понадеялся, что это навсегда. Главное рядом с ней – не терять лицо. Здравый на мгновение отвернулся от нее и закатил глаза, как наткнулся на приклеенное объявление. На стенке висела бумажка, предлагающая услуги психолога.
Да вы издеваетесь? Не нужна мне эта чушь. У меня все в порядке!
– Здравствуй Родион, – тон ее был далек от доброжелательного, а вечно поджатые иссохшие губы не внушали доверия, – на работу собираешься?
– Как видите, – он удивился, что она первая с ним заговорила. Не к добру это.
– Это твой друг приходил к тебе, да? Я видела, – она еще сильнее сжала свои губы.
– Приходил и что? Меня не было дома, вот он и ушел, что-то не так? – не зная, зачем вдруг стал его так защищать, ведь он сам только узнал о том, что Макс приходил в тот день, хотя знал, что Родион работает. Это было совпадение, и вообще, все уже поняли, что Илья был болен и сам пострадал из-за этого.
– Не люблю, когда кто-то незнакомый шастает по подъезду.
– А если не нравится, тогда нужно было соглашаться и скидываться на домофон, а не упорствовать, как вы.
– Думаешь, тут многие могут себе это позволить? Ты самый молодой здесь.
– И что теперь? Может, еще хотите, чтобы я за всех здесь заплатил?
– А что? Ты каждый день выпячиваешь это так, будто можешь позволить себе купить весь этот дом. Или не так? Делаешь вид, что такой весь важный, а на самом деле что?
– Это не вашего ума дело. Из-за вашего упорства теперь в подъезде воняет. Видно одна из ваших кошек окочурилась где-то, а другим теперь страдать.
Родион разошелся и сказал явно лишнего, но сейчас он мог думать только о том, как бы сорвать в честной битве хоть одну пуговицу с ее аккуратной одежды, пропахшей старостью.
Вот это было бы зрелище.
Везде-то она все видит.
Уверен, она следит за нами всеми из кого-нибудь старого антикварного бинокля.
Здравый просто развернулся и пошел на остановку, жалея, что теперь у него нет тачки, в которую он бы мог сейчас сесть и хлопнуть дверью перед носом этой назойливой старой женщины.
В маршрутке он первым делом оглядел всех присутствующих и понял, что может быть спокоен.
***
Весь день на работе Родион не мог сконцентрироваться, и все время отгонял ненужные мысли и подозрения. Ему несколько раз сделали замечание, чтобы не отвлекался. Из-за последних переживаний он стал совсем нервный. Плохо спал и почти ничего не ел. В зеркале Здравый теперь видел только угасающее лицо, словно его одолевала неизлечимая болезнь. Некогда блестящие каштановые волосы поблекли, как бы он их не укладывал, а болезненные глаза стали еще больше на фоне похудевшего лица. Он перестал себе нравиться и думал, что еще немного и его будет не отличить от внука Марии Ивановны. От этой мысли его передернуло, словно эти мысли могут сбыться, и совсем скоро он закончит свою жизнь так же, как и он.
Я ведь к этому и иду, правда?
Как давно я уже ничего не выкладывал? Может, все уже думают, что я умер?
На обеде он сидел в компании других рабочих. Серега так больше к нему и не обращался. Работали в тишине и большую часть порознь. Да и сам Родион не трогал его, даже старался не портить свою униформу, чтобы лишний раз не обращаться в кладовую. В кармане завибрировал телефон.
– Опять. Кто на этот раз?
С утра его уже пытался достать брат. Но Родион не отвечал. Пусть не думает, что он снова все бросит и кинется ему помогать.
Своих проблем и так хватает.
Но другой голос в голове осадил его.
То есть ты думаешь, что добившись общения с другом, теперь и про брата можно забыть? Вы ведь хорошо пообщались.
– И что? – сказал тихо Родион.
Он достал телефон и лениво взглянул на дисплей. Ксюша.
Ну да, понятно. Она сначала ему сказала позвонить мне, но план провалился. Видимо сама решила за меня взяться.
– Да?
– У тебя же сейчас обед? Выйди, поговорить надо, – и отключилась.
Родион поморщился от такого обращения к себе.
Она просто так звонит и приказывает мне, ну надо же.
В нем плескалось раздражение, когда выходил за забор. Сейчас из-за обеда на территории было тихо и достаточно безопасно, но Родион так и хотел, чтобы кто-то из рабочих «случайно» задел эту дуру по голове чем-то тяжелым.
Ксюша стояла возле входа покосившегося забора и переминалась с ноги на ногу. Она все так же вычурно одевалась. По ней и не скажешь, что у нее есть ребенок. Хотя какая она мать? Весь ее образ и состояние говорит о том, что она свободная женщина, которая никому ничего не должна. Она заметила подошедшего Родиона, и оглядела его, от чего ему стало неуютно. Сейчас он чувствовал себя очень неуверенно, стоя возле такой красотки.
– Ну, что хотела? – он встал в метре от нее.
– Несколько дней назад я видела, как вы с Андреем сидели в сквере после работы.
Все-таки видела.
– И что с того? – Родион сунул руки в карманы рабочего комбинезона и стал раскачиваться взад вперед.
– О чем вы говорили? – она была нервная, и он никак не мог понять, что ей нужно.
– Нам уже поговорить нельзя. Это все-таки мой брат.
– И мой муж.
– Это не дает тебе права лезть во все его дела. Но если тебе полегчает, то ничего странного мы не обсуждали.
– Нет. Что ты ему сказал? Он теперь ведет себя странно. Что, опять пытался опустить меня в его глазах? – она сложила руки, – ну, давай, говори, это так? Что ты сказал?
– Да что тебе надо от меня? Ничего я ему про тебя не говорил. Что за истерика… – тут Родион задумался, – а что, есть чего бояться?
– Что ты ему сказал?
– Ничего того, о чем бы ему не следовало знать, – он не знал, что такого должен был знать про нее, чтобы она начала так нервничать, но хотел немного поиздеваться.
– И что это значит?
– Еще раз повторю, не все, о чем мы с ним говорим, тебя касается, понятно? – Здравый повернулся и собрался уходить, но она схватила его за локоть. Его передернуло, и он тут же выдернул свою руку.
– Что еще?!
Она прищурилась и стала внимательно смотреть в его глаза.
Пытается понять известно ли мне что-то?
Видимо, поняв что-то для себя, она выдохнула и снова состроила надменное выражение лица.
– Мне нужно, чтобы ты на выходных посидел с Алисой. Андрей опять поедет на работу, а мне нужно отлучиться по делам.
От удивления брови Родиона поползли вверх. Вот как? И эта женщина стала женой его брата.
– Я не могу. У меня на этой неделе много работы, а в выходные я хотел отдохнуть, – он снова попытался уйти, намекая, что разговор окончен.
– Что, не хватит времени на свою племянницу? Что ты будешь делать на выходных один? – сказано было с явной издевкой. Здравый не выдержал и подлетел к ней, и их лица оказались непозволительно близко друг к другу.
Он зашипел ей в лицо:
– Ну, конечно, куда мне до тебя? Когда Андрея нет рядом, ты тоже не скучаешь одна, – ее лицо изменилось. Ксюша не ожидала, что он будет так резок, еще больше не ожидала услышать такое от него, – твои подружки и подождать не могут? А если хочется отделаться от собственного ребенка, которого ты и так редко видишь, то проси об этом вашу соседку сверху.
Родион знал от брата, что они с ней сейчас не в очень хороших отношениях, поэтому и сказал ей об этом, пытаясь загнать в угол.
– Что… что ты несешь?! Все! – Она выставила вперед ладонь и отвернулась, – то, что ты не можешь посидеть с Алисой, Андрею расскажешь, мне пора.
Она спешно удалилась, не став его больше уговаривать. Бежала. Позорно.
Родион вернулся на свое рабочее место. В итоге он так и не согласился посидеть в выходные с Алиской и прислал ей об этом дополнительное сообщение. У нее родители есть, так что пусть думают, что хотят.
Задумался немного и открыл переписку со своей девушкой. Так ничего и не написала.
Стоит ли мне первому что-то писать?
Если еще есть смысл. Но мы же все еще встречаемся. Мы сейчас нужны друг другу.
После работы зайдя в квартиру, Родион по привычке проверил, надежно ли закрыта дверь, прошелся по всем комнатам и включил везде свет. Он стал параноиком, и его это уже почти перестало беспокоить. Хоть Здравый и понимал, что это не поможет, но свет действовал на его нервную систему успокаивающе, словно бы защищал его от всего. Родион даже смог поужинать, и желудок положительно на это отреагировал. Лег на продавленный матрас, и боль в пояснице вновь дала о себе знать. Иногда он думал, что жалкий неудачник, который даже не пробовал бороться за свою счастливую жизнь. Где он и где та жизнь, о которой он мечтает. Хотя помнит ли он еще о чем мечтает? Мечтал ли он вообще о чем-то?
Все мысли, которых он так избегал в течение дня, одновременно хлынули в его сознание. Теперь слова противной соседки не казались невинным развлечением одинокой старушки. Они уверенно обретали форму и смысл. При их последней встрече Макс скомкано объяснил о своем приходе в тот день, когда нашли Илью. В голове тут же возникает его реакция на новость о его смерти, они ведь оба его знали. Сначала в школе, потом в университете. Максим ничего не хотел об этом слышать. Он оборвал Родиона, дав понять, что больше не хочет затрагивать ни одну тему, связанную с ним.
Я ему доверяю, как никому другому, но в последнее время что-то изменилось. Словно он больше не так откровенен со мной, как когда-то, когда мы поклялись поддерживать друг друга во всем.
Теперь я чувствую себя одиноким.
Квартира больше не казалась такой уютной и надежной. Он даже время от времени жалел, что живет совсем один. Но и позволить Марине находиться рядом, пока он ей врет, он тоже не мог.
Даже брат перестал ему звонить. Раньше Родион бы очень обрадовался этому. А сейчас Андрей даже не стал звонить и выяснять отношения после его отказа.
Мой братишка, наконец, стал более самостоятельным и может сам решать проблемы в своей семье.
Но теперь, кажется, он соскучился по нему. Хотелось услышать его голос и понять, что они все еще семья. Хотелось узнать как у него дела, как он со всем справляется. Родион уже потянулся за телефоном к тумбочке, но все же одернул себя.
Позвоню ему утром.
У него впереди два выходных все же. Но даже эти мысли не дают расслабиться. Закрывая глаза, перед ним вдруг возникает сцена той аварии на улице. Крики и лица незнакомых людей, и вдруг няня, которая лежит у подножия лестницы и не дышит. Родион резко подрывается на кровати, и его скручивает спазм в животе. Отдышавшись, он падает обратно на кровать. Вроде отпустило. Это было внезапно и очень больно. Теперь во всей мере пора познать пользу трехразового питания и нормализовать нервную систему.
При Марии Ивановне подобного не было.
Если бы не вся эта ситуация, можно было бы представить, как она причитает по этому поводу. Стало жаль, что ей теперь нет никакого дела до его здоровья.
Прежде чем заснуть, ему отдаленно послышался скрип качелей во дворе.
Вот говнюк.
Он лежал на кровати, и теперь над ним нависал Илья и удерживал его руки по обе стороны от головы. Взгляд был полон ненависти и смотрел он там именно на Родиона. Это было ужасно, Здравый прекрасно понимал, за что на него так смотрят.
Когда он проснулся, было уже утро. Родион лежал в той же позе, что и во сне. Руки его болели, словно кто-то действительно их удерживал.
***
С утра в подъезде было шумно. Не так, как обычно. Спустившись на первый этаж, он столкнулся, наверное, со всеми соседями разом. Они столпились у входа и охали. Кто-то из женщин вскрикнул. Родион не сразу заметил участкового, разговаривавшего с кем-то по телефону и одновременно отгонявшего толпу людей. Продвинувшись немного к выходу, он увидел приоткрытую дверь, справа от подъездной двери. Обычно она была закрыта, но Родион пару раз видел, как туда заходили дворники.
Увидев, что там находилось, Здравый и сам чуть не вскрикнул, как та женщина. На полу лежало тело девушки. Ее каштановые длинные волосы прикрывали ее лицо, и сначала Родион подумал, что это пропавшая из виду Маринка, что обиделась на него, но он знал, что она так не одевалась, дешевая синяя куртка, и простые джинсы. Это была Полина. Его бывшая, не знающая слова «нет». Настырная, но такая красивая. А теперь она валялась безжизненной куклой в его подъезде, в какой-то пропахшей каморке.
Родиону стало плохо, виски тут же сдавило, руки с ногами онемели, и он почувствовал покалывающее тепло в них. Он решил быстро поспешить на работу, пока никто ничего не понял. Рано или поздно все обязательно вскроется, но он не мог сейчас об этом думать. Хотел отстраниться от всего.
Что произошло? Это было самоубийство? Полиция может подумать, что это я?
Они начнут все больше обо мне узнавать, о нашей с ней переписке. Марина тоже это узнает. Потом она узнает, где я работаю на самом деле.
Ему стало по-настоящему страшно.
Как ей вообще хватило смелости так просто оборвать свою жизнь, так еще и у меня в подъезде?
Это настоящая подстава.
Добравшись до работы, он не знал куда себя деть от напряжения. Он был бледен и никак не мог сосредоточиться. Мысли плавали в голове, а тело не слушалось. Весь день на него кричали, а он все меньше соображал. В обед ему пришло сообщение.
«Понравился подарок? Она так похожа на твою девушку. Прям одно лицо».
«Так это правда ты сделал, больной ублюдок? Зачем?».
Конечно, ему никто не ответил. Но пришло предупреждение.
«Даже не думай упоминать обо мне, когда тебя будут спрашивать, иначе я могу повесить на тебя убийство соседа и этой девушки. И да, будь добр, сотри всю нашу переписку, пока не поздно, иначе для тебя все действительно плохо кончится».
Родион испугался, потому что не знал наверняка, действительно ли он может такое провернуть. Он и так уже подставился. Его загнали в угол, из которого нет выхода.
***
Через три напряженных дня, собравшись домой чуть раньше (потому что задолбал своей несобранностью весь коллектив), Родион встретил около забора свою девушку. Она сразу начала, не дав ему ничего сказать.
– Это правда?!
– Что «это»?
Она ткнула ему в лицо свой телефон с открытой страничкой, где была показана его реальная жизнь. С подписью «Реальность, в которой он живет». Он старался не подавать виду, как его это шокировало. Он просто хотел выхватить у нее смартфон и разбить об асфальт. Будто это могло стереть его позор. Будто ему всего произошедшего и так было мало.
– И что теперь, – безэмоционально спросил Родион.
– Да ты врал мне все время! Что теперь? А то, что ты нафиг мне такой не нужен! Работа, машина, квартира, все не твое! Так что не думай, что заслуживаешь такую девушку, как я, – она все кричала, давя на барабанные перепонки Здравого.
Он знал, что так будет, но не значит, что теперь ему легче. Марина все узнала.
К ним подъехала полицейская машина, и двое мужчин в форме подошли и поздоровались
– Вы Здравый Родион Алексеевич? – он напрягся.
– Да.
– Вам нужно проехать с нами в участок для прояснения одной ситуации.
– Какой?
– Вы были знакомы с Полиной Семакиной? – Здравый кивнул.
– Сегодня ее труп был найден в вашем подъезде.
– Что за Полина? Какой труп? Что происходит? – Родиону сразу послышался шорох с другой стороны погнутого забора.
– Вы меня п-подозреваете? – он еще больше начал нервничать. Он не хотел, чтобы они говорили все это при Марине.
– Нет, мы просто хотим кое-что уточнить, пройдемте, пожалуйста, – они пригласили его в свою машину.
Марина округлила глаза и отошла на шаг назад.
– Ч-что? Ты… ты убил кого-то? – она была в ужасе, впрочем, как и сам Родион.
– Нам пора, – сказал один из мужчин, поторапливая их.
– Мы уже можем идти.
– Хорошо, – они уже садились в машину, как до Родиона донеслось:
– Мы расстаемся, слышишь? Не пиши мне больше!
***
Они вышли на свежий воздух и встали возле участка. Сколько часов прошло этих бесконечных допросов, Родион не знал, но он был жутко вымотан.
– Почему ты доставляешь мне столько проблем? А если кто узнает? – мать никак не могла успокоиться и все время что-то проверяла в своей сумке, – Тебе повезло, что в то время ты со мной был, иначе, как можно было бы потом что-то доказать. Спасибо, что живу в приличном районе. Там хоть камеры уже есть. Ты вообще понимаешь, от чего я тебя спасла? Почему ты вообще водишься с такими легкомысленными девчонками. Когда уже только остепенишься?
Здравый устал слушать ее, и просто хотел вернуться домой.
На месте она оставила рядом с собой записку, что всегда будет его любить, и они вновь когда-нибудь встретятся.
Он прошел чуть дальше от участка и в ларьке купил пачку сигарет. Сев на ближайшую лавочку, Родион закурил, положив ногу на ногу, чего мать терпеть не могла.
– Может, уже прекратишь делать мне все назло, – она грубо пихнула его ногу, и он сел нормально, – вечно все делаешь мне назло.
Она опустилась на лавочку рядом, стряхнув перед этим пыль с сидения.
– Ага, и это все я тоже подстроил тебе назло, – он ехидно улыбнулся.
– Прекрати сейчас же, – она сжала челюсти. Его же лицо было отстраненным.
– О! Я тебя разозлил и не в первый раз. Какой кошмар. Сейчас сгорю от стыда, – он сделал затяжку и почувствовал удовлетворение в легких.
– Не верю, что родила такого неблагодарного сына, как ты, – она смотрела на него, и Родион чувствовал, что она полностью разочаровалась в нем. Но на этот раз в его сердце ничего не екало на этот счет.
***
Когда он вернулся к себе домой, то понял, что на него все странно косятся.
Неужели и здесь уже все знают?
Войдя в подъезд, он подошел к лифту и придержал закрывающиеся дверцы.
– Подождите, пожалуйста, – он был очень уставшим и не хотел взбираться на пятый этаж. Все, о чем мечтал Здравый, это душ и сон.
Но из лифта на него смотрели суровые взгляды двух старушек и одного мужчины, что занимали лифт. Родион отступил на шаг и отпустил дверцы, которые захлопнулись у него перед носом.
Зазвонил телефон. Хозяйка квартиры.
Тебя еще не хватало для лучшей картины.
– Алло?
– Алло, алло. Я-то думала, что порядочный молодой человек. Свою квартиру тебе доверила, а ты что творишь, подлец?
Черт, дело плохо.
– Да не я это, уже все проверили!
– Да начхать мне кто! Откуда я знаю? Даже если не ты, мне не нужны арендаторы вроде тебя, с такой репутацией, еще и куришь! Ты посмотри на него! Чтоб через неделю духа твоего не было на моей жилплощади!
Крикнула она напоследок и завершила звонок.
Веко его левого глаза дергалось, как сумасшедшее, пока Родион как вкопанный стоял перед лифтом.
***
Ему все в сообщениях кидали ссылку на другую страницу. И тогда он понял, что его преследователь разоблачил весь его образ. Все заходили и понимали, что Родион их обманывал, жил другой жизнью. Страничка в ВК с его именем. Только вот фотографии там вовсе не успешной благополучной жизни, а его реальности. Даже был коллаж из фотографий, где он в костюме фотографирует себя, и рядом то самое опубликованное фото. А потом, как он едет в маршрутке, заходит в кабинку общественного туалета и уже идет на свою настоящую работу. Все теперь сюда кидали ссылку на его настоящую действующую страницу и сравнивали. Писали, как он ужасен. Что он лицемер, лжец и что ему вообще после такого следует умереть.
У Родиона после просмотра случился настоящий приступ паники, который не проходил полчаса, а когда пришло время собираться на работу, он по привычке замер с офисным костюмом в руках. Здравый посмотрел на себя в зеркало и увидел там совершенно другого человека. Того, кого сейчас все и видели на другой страничке. Это была его реальность. Он смирился, что лучшей жизни у него не будет.
На работе смена проходила криво и косо, пока он старался не замечать шепчущихся коллег за спиной. Они были словно его соседки, которые теперь обсуждали жизнь и смерть молодого паренька из квартиры №116. Словно бы его ждет тот же исход, и ему было неприятно наблюдать это каждый раз, выходя их дома. Тут же каждый теперь будто присматривался к нему. Родион недоумевал, что же происходит, пока его не вызвало к себе начальство. И тогда он понял, что все знают о том, что вчера его вызывали на допрос. Кто-то подслушал тогда всю эту сцену, а теперь ходил и делился с каждым страждущим своими предположениями.