Глава 47
Я свернула вглубь квартала, добрела до первой же скамейки и рухнула, как подкошенная. Адреналин подточил последние силы – ни бежать, ни подняться. За мной точно не следили. Иначе бы взяли тепленькой.
Порыв ветра донес запах жареных пончиков и фастфуда. Под солнечным сплетением возникло странное чувство, похожее на сосущий дискомфорт. Я не сразу сообразила, что это голод. Раньше приходилось есть через силу, чтобы не сдохнуть. А теперь у меня ни копейки, а на доллары пончик не купишь.
Надо же, не думала, что вкус к еде вернется… Перед Новым годом Эмиль водил меня в ресторан. Красивая, в платье от Шанель, я даже уложила волосы. Эмилю не стыдно было появиться со мной на людях. И шампанское было дорогим. И улитки удались. Но вкусы я едва чувствовала: улитки были резиновыми, а шампанское кислило.
Но к тому времени я многому научилась. Держать рот закрытым. Улыбаться через силу. Не спорить, ловить каждое слово, каждый вдох, чтобы предугадать настроение и сделать все, чтобы не бесить мужа. Научилась терпеть. Играла роль его тени.
А теперь он меня не «отбрасывал». Я никому не нужна.
Я открыла пакет и вытащила стопку документов. Вряд ли что-то интересное, но… Я бегло перебирала бумаги и остановилась, вновь заметив свое имя – на гербованной бумаге, с печатями. Доверенность. Я поручала вести дела Эмилю.
А это еще откуда? Я бессильно опустила руки на колени, продолжая рассматривать документ. По датам выходило, что доверенность оформили через пару дней от заключения брака. Что-то я такого не помню. Подпись… Вроде бы моя. Я прищурилась, рассматривая. Да, моя, только я совершенно точно ее не ставила.
Как это произошло? Перед глазами вспыхнуло воспоминание: я сижу за столом в том ужасном доме, а Эмиль вместе со мной выводит подпись, придерживая руку. Я плохо помню те дни. Много спала, а когда не могла – пребывала в каком-то ином мире. Я снова всмотрелась в подпись. Похоже, настоящая. Это я подписала, но не помню?
И тут меня как громом поразило. Здесь же мои паспортные данные! И когда заключали брак – паспорт уже был у них, только как, если его забрал Лазарь? Какого хрена я не догадалась раньше? Брак был официальным! Без документов это невозможно!
Получается, мой паспорт у них. Может, поэтому и доверенность Эмилю понадобилась? Оформлена задолго до того, как мой муж озаботился признать меня недееспособной. Но он не собирался держать меня в шкафу, наоборот. Выводил в свет, знакомил с коллегами, и некоторые бюрократические вопросы должен был утрясать. Может быть, и паспорт новый оформил?
Я вернулась к остальным бумагам, с сожалением понимая, что ничего важного здесь нет. Код даже секретарша знала – Эмиль не мог прятать в сейфе ничего, что могло его дискредитировать перед шефом. Если он и нашел деньги – следов я тут не отыщу.
В основном были финансовые документы, в которых я мало что поняла. Какие-то переводы со счета на счет. Не ясно ни назначение, ни отправитель. Без помощи толкового человека не справлюсь.
Я начала листать дальше, откладывая бумажки с цифрами. Между счетами я наткнулась на белый конверт, вроде тех, в которых приходит реклама. Я покрутила его, увидела, что он вскрыт и довольно грубо.
Я вытащила рекламку, недоумевая, с какой стати Эмилю держать это в сейфе, и развернула. Поверх фотографий нижнего белья была написана фраза – от руки, размашисто. Бумага продавлена: когда писали, сильно давили.
«Я за тобой вернусь, я тебя не бросил. Ловлю момент поговорить». Я узнала почерк Лазаря. И что все это значит, вашу мать?
Я изучила рекламу: магазин женского белья сообщал об акции с первого по пятнадцатое января. Рекламе почти три месяца. Ему не откажешь в смекалке. Эмиль бы точно не стал смотреть белье, а вот я могла. Когда-то в прошлой жизни я любила быть сексуальной. Мне нравилось красивое белье и чулки. Лазарь об этом знает.
Он Эмиля не знает, вот в чем засада. Мой муж очень подозрителен. Почту вскрывает лично. И улику, доказывающую, что Лазарь трется рядом, он бросил в рабочий сейф. Чтобы я не увидела? Эмиль ничего не говорил, а может быть это не первая попытка связаться со мной.
Меня обуяла вспышка злости: какого черта он со мной не разговаривал! Посадил меня в стеклянный шар и заставлял обслуживать! Все время вокруг происходило что-то, о чем я понятия не имела!
Я полистала документы до конца, ничего интересного не обнаружила и вернулась к рекламе. Все, что она могла сообщить – неактуальные цены на белье. Значит, Лазарь вернулся… Сначала я решила, что они в сговоре, но подумав, отбросила эту версию. Потому что помню, как Эмиль кидался на капот в свете фар и орал в темноту от ярости и бессилия. Он слишком сильно пострадал. Лазаря он скорее пристрелит.
А я лучше Эмиля взасос поцелую, чем встречусь с этой сволочью. Бросил на растерзание, а теперь вернулся? Я его знаю: ему ведь деньги нужны. Только из-за них он бы терся рядом.
Значит, у Лазаря их нет.
Я похлопала рекламкой по ладони. Пропавшие миллионы ищут давно… Но зашевелились сейчас – значит, что-то изменилось. Что-то сдвинуло дело с мертвой точки. И не в пользу Эмиля.
Секретарша сказала, он психовал, к нему приходила проверка – они что-то искали. Что-то, что позволило начать подозревать Эмиля и после этого все покатилось, как снежный ком.
А еще раньше все началось с его партнера, Глеба. И Лазаря, который подсунул меня в постель Эмилю.
Они хотели его обчистить, но просчитались. Теперь один в могиле, другой в бегах. Деньги не получили оба, иначе Лазарь не попытался бы вернуться за кушем, а Глеб бы все рассказал под пытками.
Но там, в подвале, Эмиль застрелил еще одного человека.
Сильно избитого парня, которого я не знаю. Может быть, в нем было дело. Особо о нем не говорили, значит, он не организатор – исполнитель. Мелкая сошка. Кто он?
Я обхватила голову руками и тяжело вздохнула. Пистолет больно давил в поясницу. Рот сводило от нервов.
Нужно решать, что делать дальше. Но Эмиль так долго был моим воздухом и защитой, что я разучилась жить.
Я жадно глотала сырой весенний воздух. В голове вспыхивали назойливые видения: подвал, побои, насилие… А теперь пуля в голову. Неужели Эмиль свалил с найденными деньгами? Когда меня отдавали, Эмиля предупредили: один неверный шаг и меня убьют.
Он столько со мной возился… Так защищал. Да, наедине мог наорать, ударить, но на публике не позволял никому даже косого взгляда кинуть. Всегда бросался на защиту, чем бы это ни грозило… Не верю, что он просто наплевал на меня, если только…
Я приподняла голову, судорожно прижав хрустящий пакет к себе.
Нет, это слишком невероятно. Слишком жестоко!
Эмиль играл на публику. Показывал, как я дорога, как он привязан, как его раздирает от любви и боли. Ему позарез нужно было, чтобы все запомнили: Эмиль за жену отдаст все. Эмиля можно держать на цепи. Убедил, что ради меня шкуру с себя снимет.
Дал врагам мнимый рычаг влияния, чтобы они не нашли настоящий. А когда те поверили и решили на этом играть – Эмиль сбросил меня, как ненужный балласт. Поэтому он меня не прятал, а бросил в квартире, где бы я неминуемо погибла.
Я была плохой женой, надоедливой обузой, позорным пятном. Он меня предал, как я когда-то поступила с ним.
Шаг в духе Эмиля – расчетливый и циничный.
Если бы он любил меня, логичнее было скрывать это. Чтобы нашу любовь и привязанность не использовали против нас самих. Теперь я одна, беззащитная и неприспособленная, а по следу идет погоня. И закончится она тем, что я буду молить о смерти, если меня не убьют сразу.
Мне нужен кто-то, кто разбирается в ситуации, потому что я запутывалась все сильней. Только нет такого человека. Все что у меня есть: пистолет, баксы, документы на недееспособность, и неясное будущее.
Подумав, я вытащила из кармана записку Андрея. Разумно ему звонить или нет, но больше я никого не знаю.
Я набрала номер и прижала трубку к уху:
– Андрей? – я дождалась ответа и сглотнула. – Это… жена Эмиля. Мы можем поговорить?
Глава 48
Не знаю, зачем я позвонила.
Он был единственным, с кем я была знакома в городе, и кто относился ко мне тепло хоть на грамм.
Только я не уверена, что он на моей стороне. Эмиль предупреждал: в случае чего это он затянет петлю на моей шее. Но мне нужны ответы и паспорт, нужно хотя бы выяснить, где он. По телефону Андрей ничего не сделает. А после разговора выброшу телефон и уйду. Никто меня не отыщет.
– Дина? – голос был нежным, будто мы на свидании.
Я прерывисто дышала в трубку, подбирая слова.
– Ты предлагал звонить, если что…
– Конечно. Где ты?
Мы играли в странную игру, танцевали вокруг, да около. Ничего не сказали вслух, но прощупали друг друга: интонацию, голос.
Он спросил, где. Знает, что не дома.
– Ты говорил… – голос сорвался, слишком много эмоций, спокойнее. – Ты говорил, Эмиль поехал к шефу вчера. Ты знаешь, где он сейчас? Они встречались?
В трубке повисла долгая пауза. Зашумела плохая связь, а может, это нервы – я напряжена до предела.
– Встречались, – Андрей ответил вскользь, словно это мелочь, хотя Эмиля ни при каких обстоятельствах нельзя назвать незначительным. – Послушай, Дина. Нам надо встретиться, я тебя искал…
– Искал меня? – насторожилась я.
– Не бойся, я помогу, – он разговаривал со мной тоном, каким успокаивают самоубийц. – Если страшно, приходи на набережную. Там народа полно, я буду ждать тебя под мостом. Я все объясню, хорошо?
Я перехватила трубку другой рукой. И сказать нечего, и звонок сбросить не могу.
– Почему я должна тебе верить? – выдохнула я.
– Потому что тебя грохнут. Тебе не нужно было приходить в контору мужа… За тобой следят. Прямо сейчас, Дина, – голос стал тяжелее и остался серьезным. Андрей пытался донести всю опасность ситуации.
Я исподтишка обернулась: ко мне никто не подкрадывался. Вообще ничего подозрительного, обычная улица.
– Если бы я хотел тебя убить, – закончил он. – Давно бы это сделал. Встретимся через час. Если не придешь… буду считать, ты уехала.
Он первым положил трубку.
Патовая ситуация.
Я прижала к животу пакет и съежилась на скамейке, глядя в асфальт. Сердце испуганно колотилось. Это может быть правда, а может и ложь. Если он играет на их стороне, меня могут пытаться выманить.
Пора сваливать. Я с сожалением выбросила телефон в урну, прикрыла сверху газетой и пошла к перекрестку. Весенняя улица в цвету и воздух свежий и теплый. В такую погоду думаешь о хорошем. В обе стороны лежали незнакомые улицы. Дороги, забитые пробками, убегали к горизонту.
Теоретически я могла уехать.
Денег бы хватило. Но домой я не могу вернуться – меня будут искать и там. И старого имени я боюсь как огня. Если уеду, это будет дерьмо, а не жизнь. Впрочем, сейчас она еще хуже.
Я стояла на долбанной развилке, понимая, что пойду на набережную.
Мне нужны ответы: хотя бы насчет Эмиля. Эх, случись все иначе… Может быть, нам удалось бы с мужем найти общий язык, а затем отыскать деньги. И может быть, нас бы пощадили. И у меня было бы подобие жизни в будущем, где не придется прятаться до конца дней, дрожа от страха. Глупые мечты. Глупые сожаления. Реальность упрямо напоминала о фактах.
У меня при себе ствол. Андрей ничего мне не сделает в людном месте. Они уже знают, что я готова стрелять, наплевав на последствия. Это давало шансы.
Подумав, я направилась к реке.
Под мостом было ветрено, нависавшая сверху громада почти физически давила на плечи. Я пыталась разглядеть опасность в толпе, но все было спокойно. Людно, у лифтов очереди… Ежась, я подошла к чугунной ограде. Ветер гнал мелкую рябь по воде.
Вспомнила, как мы приходили сюда с Эмилем. В первый раз я была свободной женщиной и хотела от него уйти по-английски, а он поймал на руки и не пустил. А во второй посадил меня на ограду, сказал: только вместе выживем. Держись за меня, я спасу… Я ему поверила.
Я оперлась локтями на ограду и вздохнула. На лицо вдруг легли ладони, залепив глаза. Я резко выпрямилась, в панике сбрасывая руки.
– Привет, – когда я повернулась, Андрей смеялся, кривовато из-за паралича справа, но глаза были теплыми и ироничными. – А ты храбрая, да?
Он неожиданно положил ладони мне на щеки, словно собирался поцеловать. Я отшатнулась, поясницей натолкнувшись на холодный чугун. Пистолет больно врезался в спину. Я нащупала ограду локтем, словно хотела вскарабкаться, но за нею меня ждала холодная темная вода.
– Ты чего? – руки переместились со щек на плечи. – Дина, я тебе не враг.
Возможно, так и есть. Он пришел один.
– С Эмилем что-то случилось, – пролепетала я. – Он пропал.
Андрей приподнял брови и усмехнулся.
– И? – он ждал продолжения. – Разве ты не должна радоваться?
Он что, не понимает? Не знает, с каким условием меня отдали Эмилю?
– Андрей… – я набралась смелости, чтобы говорить дальше. – Меня убьют. Я без него никто. Пустое место.
Андрей покачал головой, не дослушав.
– Неправда, – возразил он. – Начнем с того, что ты не пустое место. Я знаю, тебя продали в рабство. Но это твой шанс, правильно?
– В каком смысле? – нахмурилась я.
– Тебя никто не держит, иди в ФСБ. Расскажешь, что произошло. Тебе помогут.
Это было решение, лежащее на поверхности. Насколько простое, настолько и недоступное.
Андрей рассматривал меня, словно ждал, что я решу. Я слишком много знаю: про деньги, нелегальные и большие, про убийства и торговлю людьми. Такие свидетели долго не живут. А органы, может быть, и смогут меня защитить. А может, и нет.
Я давно перестала верить в лучшее.
Он меня прощупывает?
– Я не могу пойти.
Придется рассказать все: о подвале, об убийствах, которые мой муж совершил ради нас. Мне придется сдать Эмиля.
– Почему?
– Не хочу… Ты знаешь, где Эмиль?
Андрей нахмурился. Кажется, он ожидал другой реакции.
Мне не нравился его взгляд – не осуждающий, но он словно узнал про меня что-то неприятное. Андрей считал, что меня продали в сексуальное рабство. Выдали замуж насильно, чтобы прикрыть это. Нормальная женщина не должна беспокоиться за хозяина.
Ему не объяснить всего. Андрей не был на моем месте. Его не жрал страх дни и ночи напролет. Он не жил в клетке, раздавленный и неспособный за себя постоять. Он не зависел год от жестокого мужчины.
Больше всего на свете я боялась, что мой муж умрет.
Я ненавидела его, проклинала, но ни разу не пожелала смерти. Потому что между мной и ними стоял только он. Каким бы он ни был.
Андрей что-то знает.
– Скажи, где Эмиль, – повторила я.
– Ты его любишь? – прямо спросил он. – Да, Дина?
– Нет, – я распахнула глаза, словно очнулась от кошмара. – Но хочу знать, что с ним. Пойми, я с ним жила. Мне нужны ответы.
Я не прятала тревогу в глазах, и он с досадой кивнул. Взгляд скользнул вдоль набережной. Андрей так презрительно усмехнулся, что меня это уязвило.
– Давай, я тебе лучше кое-что покажу, – предложил он.
Из кармана появился телефон. Андрей что-то включил и молча повернул ко мне экраном.
Какой-то коридор, обзор сверху и сбоку. До меня дошло, что это запись с камеры наблюдения, но качественная и в цвете. Дом с богатым интерьером. Я видела ковровую дорожку на полу, стены, обшитые шикарными панелями из палисандра, и светильники-рожки.
– Что за… – начала я и тут увидела Эмиля.
Я крепче сжала телефон, впитывая каждый кадр.
Широким шагом Эмиль прошел по коридору. Уверенно, так ходят агрессивные мужчины, у которых есть цель. На мгновение в обзоре мелькнуло лицо – напряженное, со сжатыми зубами. Он щурился, словно ему было больно от света.
Сунул руку под пиджак. Мгновение – и в руке оказалось оружие.
Черный ствол на фоне серого костюма бросался в глаза. Резкое движение в кадре – смазанное, а значит быстрое: Эмиль толкнул свободной рукой дверь, одновременно вскидывая пистолет.
Я узнала обстановку. Кабинет его шефа.
Боже мой, только не…
– Когда сделали запись? – прошептала я, услышав свой голос со стороны. Потрясенный и потерянный, голос человека, который понял всё, но еще надеется.
– Вчера днем. Когда привез деньги, – Андрей забрал телефон.
Я нашла за спиной ограду и оперлась, чтобы не упасть. Нужно было время прийти в себя. Боже, Эмиль… Они загнали его в угол. Не деньги мой муж повез – решил пойти ва-банк и перестрелять тех, кто на него давил. За меня ли, за деньги, за себя – не важно, он сделал это.
– Где он? – прошептала я, понимая, что если до сих пор не дал о себе знать, значит…Он проиграл в перестрелке.
Мой Эмиль, которому так невыносимо стало жить, что он решил кинуть все на кон. И свою жизнь. И мою.
Глава 49
Первое мгновение я была оглушена.
В себя меня привел ветер – зябкий, полный сырой влаги. Ветер незнакомого города, где меня не должно быть. Андрей что-то говорил. Я подняла глаза, нашла его слепым взглядом, пытаясь сжиться с тем, что только что видела.
– Можно сделать по-другому, Дина, – долетел голос. Андрей предлагал решение. – Я помогу уехать, поживешь в тихом месте…
Что он несет? Сначала ФСБ, теперь предлагает лечь на дно… Он менял направление так же легко, как ветряк в бурю – куда порыв рванет.
– Он погиб? – выпалила я.
Андрей осекся. Ему не нравились мое глупое упрямство – взгляд стал жестким.
– С Эмилем разберутся. Давай поговорим о тебе. О твоем будущем.
Ветер швырнул волосы мне в лицо, и Андрей отвел их – хотел видеть глаза. Мне нечем было его порадовать: зашуганные, недоверчивые, как у затравленной лисы. Упрямые.
– Эмиль у них, – сказал он, когда понял, что я не успокоюсь. – Забудь о нем. Он пролетел и расплачивается, а тебе пора думать о себе.
Я прищурилась. Расплачивается… Спина покрылась мурашками, а руки стали холодными. Чугунная ограда, за которую я схватилась, казалась теплой, как свежий хлеб.
Я помню, что это за плата.
Шея и плечи заныли, заболел висок… Снова эта боль из прошлого, которое так глубоко пустило в меня корни, что случайное воспоминание выбрасывало меня в место без времени и надежды. В мрачную подвальную комнату. Где я по-прежнему стояла на коленях, сложив руки за головой, а из носа хлестала кровь. Это со мной на всю жизнь.
Эмиль снова там – в моей стране кошмаров. Я услышала собственный голос – еле живой:
– Они его мучают?
Это казалось важным. Услышать, что это не так. Андрей не прятал глаза: ну, выбивают признания пытками из врага – ему-то что?
– Какое это имеет значение? – с неудовольствием спросил он.
Голова кружилась, а из тела будто разом вынули кости. Я закрыла рот ладонью и тихо всхлипнула. Нет, плакать я не буду.
– Забудь его, – повторил Андрей, рот, неподвижный с одной стороны, искривился. – Твой муж должен большие деньги, которые сам же просрал. Теперь попытался застрелить шефа. Этот идиот и себя подставил, и тебя. Ему уже не поможешь.
Я замотала головой, давясь плачем.
Эмиль тянул с выплатами, но ведь повез деньги. Что случилось, почему он сорвался и пошел на убийство? Если деньги были у него – проще было сбежать. А если он так и не нашел миллионов, нужно было тянуть дальше.
Может быть, он понял, что его поймали на лжи и нас скоро убьют? Ну бросил бы все, уехал. Жизнь дороже. А то, что я увидела на видео, похоже на отчаяние. На импульсивный, необдуманный шаг.
– Почему он так поступил? – выдавила я сквозь пальцы, зажимавшие рот.
– Не знаю, – мимоходом ответил Андрей. – Ему другие вопросы задавали.
Я отпрянула, спиной налетая на ограду. Он был там! Видел, как пытают моего мужа или сам участвовал! Андрей должен был знать, что за мной отправят убийц.
– Успокойся, Дина, – на плечи легли руки. – Я тебя не сдам. Мне не деньги нужны… Мне нужна ты.
Есть тип мужчин, которые обожают «девушек в беде». Может, он из таких? Я смотрела на него и не верила… А когда поняла, чего он хочет, стало еще страшнее…
Андрей прижал меня к себе. Я лбом уткнулась в пальто, пропахшее весенним ветром. Он гладил меня крепко, сильно, как перепуганного ребенка. Я ощутила, как шершавый подбородок коснулся макушки.
– Я найду квартиру и помогу уехать… Все будет нормально…
Он говорил что-то еще, а в ушах, как набат, звучали удары моего собственного сердца.
Я теперь свободна от старого хозяина, пора найти нового. Андрей метил на место Эмиля, не понимая, насколько мой муж был для меня лучше. Я больше не буду ничьей любовницей. Не смогу!
Я яростно оттолкнула его руки. Ладони взбили мне волосы, пряди упали на лицо, затрепетали в такт бешеному дыханию. Чугунная ограда вновь вдавила пистолет в поясницу, напоминая, что я вооружена. Готовая драться, даже если проиграю, я с ненавистью смотрела на Андрея. Дело было не в нем, нет. Дело было в том, что кто-то претендовал на мое тело. А моей самой большой мечтой было то, чтобы ни один мужчина не разглядел во мне женщину. Даже если это меня спасет.
Андрей меня отпустил, но смотрел печально и твердо. Я вновь его разочаровала.
– Послушай, Дина, – в голосе читалась тихая злость. – Ты знаешь, чего мне стоило убедить их, что я должен с тобой встретиться? Ты понимаешь, что происходит? – он слегка понизил голос, хотя явно был раздражен. – Тебя приказали убить. Если бы я не вмешался…
– Не ври, – резко ответила я. – Я видела, кого за мной послали. Я чудом убежала.
– Я знаю, Дина, я тебе не лгу. Знаешь, что произошло? Сообщили, что Захар просрал ствол и тебя упустил. Я убедил шефа тебя не трогать. Мы следили за всеми местами, где ты могла появиться. Ты пришла в контору на Садовой. Дальше за тобой уже следили.
Я бросила несколько нервных взглядов по сторонам. Чувствовала я себя паршиво: не знала, чему верить. Получается, тот второй, что был с Захаром, его же и сдал. Разумно, он боялся последствий. А когда я убежала и эти двое не смогли меня найти – сообщил шефу.
И слежка за агентством тоже выглядела правдоподобной.
Но если Андрей знал, где я, почему не позвонил первым? Чего выжидал?
– А почему ты не позвонил мне сам? – спросила я, и Андрей нервно облизал губы. – Почему ждал звонка, если мог со мной связаться?
Они ждали, что я буду делать. Вот в чем дело.
Но с какой стати им это интересно? Я ведь пустое место и способна на две вещи: варить вкусный кофе для мужа и так же вкусно ему сосать. Почему они хотели знать, что я сделаю после побега?
И если сначала меня послали убить, а затем установили слежку, значит, между этими событиями что-то произошло. Что-то важное, что изменило их тактику. И почему-то я не верила, что это – заступничество Андрея.
– Я немедленно уйду, если не скажешь, – пролепетала я, оглядываясь в поисках патруля. Сейчас заору… Скажу: у него оружие!
– Постой, – он поймал мое лицо и повернул к себе. Ветер вновь бросил волосы в глаза. – Тебе нельзя уходить. Бояться нечего, мы все решили. Тебя не тронут, если станешь сотрудничать.
– Что изменилось? – прямо спросила я.
Андрей не стал юлить.
– Эмиль раскололся, Дина. Деньги были у него. Он держал их на офшорном счете на твое имя.
– Не верю, – я пыталась справиться с голосом, но в него проникли дрожь и слезы. В голове не укладывалось, что все это время…
– Мы тоже не поверили, – Андрей усмехнулся, будто услыхал хорошую шутку. – В удобный момент признался. Когда Славик спустился передать, что распорядился тебя шлепнуть. А Эмиль такой: отменяй или ничего не получишь. Всю ночь терпел, сука. А тут заговорил.
Из последних сил я справилась с выражением лица. Я хорошо знаю Эмиля, это может быть ложью. Чего у него не отнять – способностей врать и крутиться до конца.
– До этого он утверждал, что ты уехала, – продолжил Андрей.
Значит, они следили со мной, просто не представляя, что делать. Знают, что Эмилю веры нет, но и не принять в расчет его слова не могли. Ложь или правда, а с толку он их сбил.
– Тебя никто не обидит, – продолжил Андрей. – Но ты должна пойти со мной.
– Туда? – резко спросила я, отступая вдоль ограды. Чугун тихо шелестел под ладонью. В другой руке я держала сумку с документами из агентства Эмиля. Вспомнив, что он признал меня недееспособной, я решила, что он мог не врать.
Эмиль ничем не рисковал, манипулируя деньгами от моего имени. Я об этом не знала, но даже расскажи он все, права распоряжаться счетом я теперь лишена.
Но как бы там ни было, Эмиль намеренно или случайно дал мне шанс спастись, и я не собиралась растрачивать его впустую. Других я могу не получить.
– Не подходи, – предупредила я, отступая. – Стой на месте или заору.
– Дина! – укоризненно произнес Андрей, но с места не сдвинулся.
Я отступала шаг за шагом, держа его взглядом в толпе. А когда в очередной раз его скрыли от меня прохожие, бросилась бежать, не разбирая дороги.
Показалось, я вынырнула из серой мглы и увидела солнце сквозь тучи. Мир, который живет и шумит. Он торопил меня: быстрей, Дина, твой дом в огне, по следу идет погоня, а твоя жизнь, которая так тяжело далась тебе и твоему мужу, на всех парах летит под откос. Жизнь теперь была у нас одной на двоих.