Глава 53
Не знаю, люблю его или нет.
Не могу ответить.
Мне казалось, любовь – это светлое чувство. Счастье, солнце, сахарная вата. Такой она была в фантазиях Дины, которой больше нет. Мою же душу засосало в жернова беспощадного механизма, который размалывал и разрывал ее, как бумагу. Только в отличие от бумаги, она была живой.
Я не люблю тебя, Эмиль. Я тобой болею.
Открыв окровавленный рот, муж подталкивал меня взглядом. Я читала эмоции по глазам. Для остальных они мертвые и ничего не выражают, но не для меня. Это почти телепатия. Мы вместе прошли через ад, это сделало нас похожими. Общая тайна, общая боль.
И сейчас этот взгляд говорил: смелей, Дина. Стреляй.
Нас не отпустят. Он это понял.
Меня заставят убить Эмиля, выдадут замуж или продадут. А может, меня ждет кара страшнее. Групповое насилие, пока не сдохну под очередным из них. Не важно. Этот человек упивается властью над другими. Над Эмилем, мной. Над каждым, кого он, как говорил, ломал. Возомнил себя хозяином жизни, где все – марионетки.
Меня будут выворачивать наизнанку, творить, что захотят. В лучшем случае, сделают рабыней новому мужу. Я представила, что живу в доме Андрея. Ему готовлю, глажу рубашки… Это не Эмиль, он не пожалеет, не станет ходить к другой. С ним придется спать. Но я смирюсь с этим, если захочу жить.
Смирюсь со смертью Эмиля.
Под тяжестью пистолета руку тянуло вниз, она дрожала. Еще секунда и выстрел сделают за меня. Так решил урод, что на всех смотрит, как на грязь. Что ему случайная девчонка – ну, изнасиловали, убить хотели, ему же все равно.
Я жена Эмиля и пустое место, а он хозяин жизни и города. В этом мире все играют по его жестоким правилам. Подчиняются или умирают. Непокорных он уничтожает, как нас с Эмилем, растаптывает и жизнь, и достоинство.
Да кто ты такой, чтобы доводить людей до скотского состояния? Кем себя возомнил? Палачом, богом? Жалкий кусок говна, смертный, как все мы. Мне не нужны его правила. Не нужна его игра.
Неосознанно копируя Эмиля, я направила оружие Владиславу в грудь. Ствол встал на одну линию с рукой, как ее продолжение. Расстояние было таким маленьким, что дуло уперлось напротив сердца, примяв безупречно белую рубашку. Владислав взглянул вниз: глаза расширились, он пораженно открыл рот.
Всего один патрон, но у меня не было времени думать. Я выжала спуск. И все, что испытывала в этот момент: липкий, удушливый страх и черную ненависть. Она заставила меня прокричать что-то, что потонуло в шуме выстрела.
Пистолет дернуло, но пуля ушла в сердце. Владислав содрогнулся, и инерция толкнула его на спину. Он рухнул на пол с выражением бесконечного удивления на лице.
Звук ударил не только по ушам, но и по нервным окончаниям. Я испуганно смотрела на грузное тело, растянувшееся, как безобразный тюк. Кровь расплескалась по белой рубашке. Жирное лицо обмякло, потеряв форму. Глаза застыли, уставившись в потолок, а рот потерял жесткость. Все произошло за какую-то гребаную секунду. В комнате пахло сталью, порохом и сырой печенкой.
Несколько граммов металла разделались с бесконечным кошмаром. Оказалось, он обычный человек, возомнивший о себе слишком много.
Меня замутило – шок, а может быть, потрясение.
Пистолет вывалился из рук. Я стояла неподвижно, не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Взгляд был прикован к телу. Единственный патрон, и получил эту пулю тот, кто больше всего ее заслуживал.
В себя меня привел отчаянный, полный хрипа и ярости, крик Эмиля.
– Дина!
Он сбил меня на пол, и прикрыл сверху. Щеку вмяло в холодный бетон.
Подбородок Эмиля уперся в плечо, он закрыл голову руками, одновременно защищая себя и меня. Локти стояли по обе стороны от меня. Изо всех сил он вжал меня в пол и через мгновение прозвучал первый выстрел. Мой бедный Эмиль хотел, чтобы я прожила хоть немного дольше него.
Каждый из нас имел шанс спастись. Я могла уехать или выйти замуж за Андрея. Он мог забрать деньги и сбежать. Вместо этого мы разными путями пришли сюда, словно связанные друг с другом. Я не жалела об этом. Пусть такой ценой, но я освободила нас.
Прощай, Эмиль. Я никогда тебя не забуду.
Думаю, ты меня тоже.
Комнату заволокло вонью пороховых газов. В нос лез запах бетона, уши заложило от выстрелов. Мощное тело вдавливало в пол, рядом чиркнула пуля. Он лёг на меня, когда стало жарко, и этого я не забуду тоже. Эмиль что-то шептал – губы двигались, задевая ухо.
Сердце бешено стучало в груди, я чувствовала каждую мышцу в напряженном теле. Так не хотелось умирать!
Стрелявшие покинули комнату и в коридоре раздались голоса. Гортанные, злые. Через них пробился еще один:
– Не стрелять! – раздраженный сильный голос казался знакомым. – Хватит, сказал!
Эмиль неуверенно приподнялся. Под веки хлынул свет, я щурилась, с кашлем пытаясь разогнать туманную дымку.
В проходе появился Андрей. Вышел из-за стены, словно знал, что мы безоружны. Те же пальто и шарф, что были на нем на набережной, только выглядел он не так безобидно. Лицо было мрачным – из-за паралича. Темные волосы в беспорядке, конец шарфа размотался.
Он стоял на пороге и смотрел на нас. С пистолетом в правой руке. Держал оружие изящно, легко, словно давно к нему привык и сроднился. Палец лежал на скобе. Пристально, без эмоций, он смотрел на Эмиля взглядом убийцы.
Улыбнулся одной стороной рта, но глаза остались безразличными.
– Нет, – прошептала я.
Эмиль расправил плечи, приподнялся, закрывая меня. Я оказалась за его спиной, дрожащая, полоумная и оглушенная после выстрелов в замкнутом пространстве. Почему-то пальцы были в крови, а я не понимала, почему…
Я вцепилась в мужа, словно когтями. И сама не знала, обнимаю его или пытаюсь закрыть. Ладонями гладила грудь, шею, лицо… Как много в человеке уязвимых мест. Когда приходят убивать твою любовь, закрыть его невозможно, как ни пытайся. В душе не осталось ничего, кроме тьмы и боли. Все, чем я была раньше, разрушено. У меня был только он.
Не в силах сдерживать в себе этот ад, я истошно заорала на Андрея. Дикий вопль, полный слез и боли, не имел смысла – только чувства. Он ободрал горло, вышиб слезы, а я не могла заткнуться, и орала на него, всех них, как животное, у которого отбирают самое драгоценное.
Если бы в него выстрелили, я бы бросилась и перегрызла им глотки.
Эмиль покачнулся, зазвенела цепь, соединявшая запястья. Он настороженно смотрел на Андрея, понимая, что мы просто мишень. Я цеплялась за мужа и дышала в грязную сорочку. Его трясло, он стоял из последних сил – я чувствовала.
– Ты ранен, – вдруг сказал Андрей. – Если хочешь выбраться, предлагаю сделку. Принимаешь мои условия и уходишь. Согласен, Эмиль?
– Да, – прохрипел он.
Только сейчас я поняла, что мои руки в крови мужа.
Глава 54
Андрей стремительно приблизился.
Мельком взглянул на труп Владислава – без особого интереса, даже с шага не сбился. Шел легко, плавно, словно не чувствовал усталости.
Я настороженно следила за ним поверх плеча Эмиля. Пальцы напряглись, оставляя на сорочке кровавые отпечатки. Грудью я чувствовала дыхание мужа – тяжелое, свистящее.
Андрей присел перед нами на корточки и свесил пистолет, поставив локти на колени. Оружие держал на виду, напоминая, кто тут главный. Пистолет был не таким массивным, к каким я привыкла, легче на вид. Систему я не узнала.
Ироничные глаза рассматривали Эмиля.
– Девочку пожалей, – сказал он. – Я помогу тебе, а ты мне. Договорились?
– Чего хочешь? – Эмиль прикрывался скованными руками, не давая заглянуть за спину, где была я. – Жену не отдам.
Андрей криво улыбнулся. Из-за паралича лицо хуже проводило эмоции – и сильнее пугало, делая его нечеловеческим.
– У тебя есть выбор? – голос стал ниже, Андрей не хотел, чтобы его услышали в коридоре.
Остальные ждали его там – четверо или пятеро. Даже заглянуть не смели. Он остановил стрельбу, теперь ставит нам условия. И ему плевать, что шефа застрелили. В отличие от моего мужа, лишившегося влияния, Андрей был приближен к верхам.
А еще меня хотели отдать ему. Андрею ничего не стоит всадить пулю Эмилю в лоб и увести меня силой. Я так плотно прижалась к мужу, что губы касались грязной сорочки, а над плечом виднелись мои дикие глаза, полные животного страха.
– Мне нужен человек вместо Славика, – тихо сказал он. – Ты же любишь деньги, Эмиль? Они твои. Город, общак, контролируешь ты, я тебя поддержу. Взамен поможешь достать одного человека. А твою жену, – взгляд скользнул за спину Эмиля, где как дикий зверь, пряталась я. – Я и без этого дерьма уведу. Да, красавица?
Он подмигнул, как в нашу первую встречу. Взгляд Андрея по-прежнему не казался опасным. Обычный парень, если не знать правды.
– Ну что, – Андрей кивнул. – В деле?
Эмиль обдумывал предложение.
Просто так таких сделок не предлагают. Кем был тот человек, мы не знаем. Могло статься так, что он опаснее Владислава. Но когда истекаешь кровью, а альтернатива – пуля в голову сейчас, а не в перспективе, иначе расставляешь приоритеты.
Я молилась, чтобы он согласился.
– В деле, – прохрипел Эмиль.
– Ждите здесь, – Андрей поднялся. – Я все улажу.
Он вышел в коридор, я услышала его спокойный голос:
– Все нормально, пацаны. Опустите оружие.
Шаги, тихий гомон… Кажется, он убедил их. Я с облегчением уткнулась мужу в затылок, обнимая напряженные плечи.
Выстрелы застали меня врасплох. Резкие, энергичные – кто-то вел в коридоре скорострельный огонь. Оборвался он так же внезапно, как возник.
Я припала к спине Эмиля и тихо заплакала, сжимая пальцы. Открыла рот, беззвучно жалуясь на свою проклятую жизнь. На шее выступили напряженные жилы.
– Тише, маленькая, – тяжелая ладонь с разбитыми костяшками легла поверх моих скрюченных пальцев. – Все хорошо, не плачь.
В коридоре тихо свистнули. В проеме появилась знакомая рука и поманила. Жест, понятный без перевода: «за мной». Андрей перестрелял свидетелей.
Звеня цепью, Эмиль встал, прижимая к ребрам ладонь. С той стороны рубашка намокла от крови – рукав, бок.
– Ты ранен! – прошептала я, пытаясь его поддержать. Импульсивно и глупо – мне его не поднять.
– Ерунда, – огрызнулся он. – Слегка зацепило, идем.
Пошатываясь, мы вышли в коридор. Эмиль первый, я за ним. И тут же остановилась. Казалось, стены качались. Спертый подвальный воздух вонял скотобойней. Коридор завален трупами. Четверо в жутких позах – тусклый подвальный свет скрывал детали. Под ними натекла темная, густая кровь, глянцевая в полумраке. Я не пройду, не наступив в лужу или на тело.
– Господи, – прошептала я, прижимая ладонь к носу.
Меня замутило так сильно, что перед глазами потемнело.
Андрей уже преодолел это загромождение. Его я различала, как темный силуэт впереди по коридору.
Я схватилась за косяк, пялясь на тела, как на оживший кошмар, и дышала ртом, прижав к губам пальцы. Не смогу…
– Иди ко мне, – звеня цепью, Эмиль взял меня на руки. Неуклюже из-за скованных рук, но ему удалось.
– Не надо, – зашептала я, но он выпрямился, не слушая возражений.
Руки дрожали, но Эмиль по-прежнему держал меня без особых усилий – плюс маленького веса. Несмотря на ранение, он стоял прямо и смотрел на Андрея, ожидая отмашки.
Он проложит нам путь наверх. Новый жест – и Эмиль двинулся вперед.
Я уткнулась в плечо, радуясь, что не придется идти самой. Чувствовала, как проплываю над расстрелянными и хрипло дышала мужу в плечо.
Андрей знаком показал, что собирается проверить лестницу и осторожно направился вверх, держа пистолет стволом к полу. Руки напряжены, а тело стало осторожным – он был готов стрелять в любой момент.
Я вновь удивилась его походке. Она была легкой и упругой, как у хищника, словно он долго скрывал истинную сущность, и открылся только сейчас.
– Потерпи, – тихо сказал Эмиль. – Скоро все закончится.
Он остановился, наблюдая за лестницей.
Мы уже преодолели участок коридора с убитыми, и я подняла голову, случайно бросив взгляд в подвальную комнату напротив. Там, на батарее болтались открытые наручники.
– Он сбежал, – прошептала я. – Захар. Он был прикован!
Эмиль обернулся, осматривая комнату так, словно там притаилась смертельная опасность. Никого. Муж обернулся назад. Я поняла, о чем он думает: все это время Андрей был в коридоре, и сейчас убирает свидетелей наверху. Захар бы не успел улизнуть. Он где-то здесь.
Взгляд Эмиля задержался на трупах в конце коридора. Ему нужен ствол и ключи от кандалов.
Он осторожно поставил меня на пол.
– Эмиль, – испуганно выдохнула я, услышав тихие шаги.
Захар вышел из соседней комнаты, собранный и опасный. Жгучие глаза буравили Эмиля с такой ненавистью, словно он готов зубами выгрызть себе дорогу наверх. Взгляд скользнул по окровавленной рубашке и скованным рукам. Он усмехнулся и уже не таясь, вышел в коридор.
Можно заорать: позвать Андрея, чтобы он застрелил эту сволочь, но горло перехватило от страха. Я отступила, прячась за мужа.
– Вот ты где, сука, – процедил Эмиль.
Хриплый голос мужа был жестоким. Слова вылетали резко, отрывисто – он говорил сквозь зубы. Он не успел раздобыть пистолет, но и у Захара голые руки. Вопрос в том, кто доберется до оружия первым.
Глава 55
Даже раненый, Эмиль – серьезный противник. Захар это понимал.
Между напряженных рук звенела цепь, но он выше, мощнее. Эмиль расправил плечи, словно готовился к рукопашной. Рот кривился от ярости – ненависть, что он держал в себе, прорывалась наружу.
Понимаю тебя, Эмиль.
Они враги. Я долго ломала голову, знает ли Эмиль, что меня изнасиловали. Мы никогда об этом не говорили. Я упустила из виду важный факт: Захар терпеть не может Эмиля, он глумился над нами почти год. Такой человек не мог промолчать. Думаю, он сказал об этом в лицо. И напоминал день за днем каждую встречу.
Я не была его женой на тот момент, но ею стала. Мы были любовниками. Так что думаю, Захару доставило удовольствие не само насилие надо мной, а возможность говорить об этом Эмилю. Каждый раз с новыми подробностями.
Слова и насмешки сквозили между ними с той ночи. Я насиловал твою жену, ты об этом знаешь и ничего не можешь сделать. Вынужден смотреть мне в глаза и делать вид, что все в порядке. Смирись.
Теперь Эмиля ничего не сдерживало.
У Захара было два пути: попытать удачи в драке или забрать оружие. Он обернулся на трупы в конце коридора. Наверху раздался выстрел – Андрей опять вел огонь. Приглушенный, тихий, но он послужил спусковым крючком.
Захар бросился к телам – за оружием.
– Эмиль, нет! – завизжала я, когда муж попытался помешать. Адреналин позволил ему забыть о боли, но он потерял ловкость из-за ранений.
И отчаянно не успевал.
Захар добежал до убитых и рухнул на колени. Пальцы сомкнулись на рукоятке пистолета, выпавшего из мертвой руки. Второй он нашарил в крови обойму – еще секунда, и Эмиль получит пулю в упор.
В последний момент Эмиль сбил его на пол ударом ноги. Захар с хрипом упал на спину и отполз, пытаясь выгадать время. Одновременно он пытался зарядить пистолет, но обойма шла косо и никак не могла встать в «гнездо».
– Пошел к черту! – бешено заорал он на Эмиля.
Исхитрился привстать и попятился в одну из подвальных комнат, пытаясь держать дистанцию. Муж вошел следом, и происходящее скрылось с глаз. Я бросилась за ним и остановилась на пороге.
Захар, опираясь спиной на стену, пытался вбить магазин на место. Ноги подкашивались, как сумасшедший, он ухмылялся окровавленным ртом. Взгляд плыл – Эмиль сильно ему врезал.
Я бы все отдала, чтобы увидеть лицо мужа, но он стоял ко мне спиной. Бурая от крови и воды сорочка, выправленная из брюк, натянулась на напряженной спине. Эти перетянутые, как струны, мышцы, дали понять, что Эмиль на пределе – в том самом гневе, из-за которого его называли бешеной собакой.
С хрипом он врезал кулаком Захару в нос. Так мощно, что голова, как мячик, ударилась об стену и отскочила. Удар пустил кровь и окончательно его дезориентировал. Захар сползал по стене, хрипя и пуская кровавые пузыри.
Кровь хлестала из носа, пачкая куртку, капала на пол, он тут же растаптывал ее разъезжающимися ногами. И как зацикленный, бил ладонью по торцу обоймы, пытаясь загнать ее в рукоятку.
– Сволочь, – невнятно бросил он, кашляя и захлебываясь. – Мы твою жену…
Он уже не стоял, его вело в сторону.
Эмиль врезал еще раз. Но этого мало, слишком мало, чтобы он остановился. За шиворот он вздернул Захара на ноги, спиной разворачивая к себе, и набросил цепь на шею.
– Тварь… – зарычал он, натягивая цепь.
Наполовину оглушенный, Захар очнулся. Вцепился в руки Эмиля, пытаясь сбросить, нащупал звенья, врезавшиеся в шею. Во время борьбы они повернулись вокруг оси и оказались ко мне лицом.
Эмиль рванул цепь, вынуждая Захара запрокинуть голову. Тот со сверхусилием тянул ее вниз, напрягая шею и руки до выступивших жил.
Было страшно смотреть, но я смотрела.
Оба потные и безумные, они боролись, понимая, что отсюда выйдет один. Эмиль уже не дрался – он ожесточенно, целенаправленно убивал.
Комната наполнилась страшными звуками: тяжелым дыханием убийцы и жертвы. Сопение, хрип, стон сквозь зубы, когда цепь впилась глубоко в шею. И все равно она не могла полностью перекрыть кислород. Цепью трудно задушить. Когда жертва сопротивляется – тем более. Они выбивались из сил, но решающий перелом не наступал.
Захар отчаянно пытался вырваться.
Они врезались в стену: Эмиль влетел плечом, еще сильней натянул цепь. Выпученные глаза насильника уставились на меня. Он хрипел, в жадно распахнутом рту метался искусанный язык. Темные глаза лезли из орбит, взгляд направлен в потолок. Думаю, как и я когда-то, сейчас он видел отблеск лампы под жестяным абажуром.
Из горла выходил свистящий сип, руки лихорадочно дергались на цепи, но Эмиль тянул все сильнее. Обнажил сжатые от усилия зубы, лицо покраснело, глаза стали сосредоточенными и пустыми.
– Да когда ты сдохнешь, сука, – прорычал Эмиль.
Наверное, ему надоело возиться. Он резко толкнул жертву вперед. Все произошло так быстро, что я испуганно вздохнула, закрывая рот ладонью.
Эмиль упал коленом на него сверху, целя в шею, и инерция вмяла их в пол. Раздался громкий хруст сломанных позвонков. Захар впечатался лицом в бетон, из-за подвижной шеи голова легко повернулась набок. Слепые глаза мертвеца уставились на меня. Из открытого рта текла слюна пополам с кровью.
Я смотрела на своего мучителя, но ничего не ощущала от шока.
– Дина?
Эмиль встал, выпутав цепь с шеи убитого. Опираясь на колено, он мрачно взглянул на меня. Влажные от пота волосы облепили лоб, он был в красных пятнах, с воспаленными веками – как после сильных нагрузок. Эмиль устал, это видно. На рубашке проступили свежие пятна крови.
Он направился ко мне. Цепь болталась между запястьями, звякая на каждом шагу. Это так меня испугало, что я попятилась в коридор и уткнулась спиной в стену. Спокойно, Дина. Это твой муж. Жестокий, угрюмый, агрессивный. Но он ничего мне не сделает.
– Эмиль, – прошептала я, не чувствуя тела. – Как ты?
По коже бегали мурашки, словно там застоялась кровь. Не рискуя шелохнуться, я наблюдала, как он идет ко мне.
Боже, что он со мной сделал.
Никто не оставлял такого следа в душе, как он. Это был роковой выбор. Но выбирала я не умом, а сердцем. Не нужно было мне идти в «Фантом». Подходить к нему. Но у Эмиля была такая энергетика… Немногословный мрачный красавец. Все досталось мне – его темная половина, его душа. Это для других женщин он был лакомым куском, богатым, привлекательным, сильным. А правда о нем досталась мне одной.
Говорят, любовь слепа. Я думаю, что еще и безумна.
Как это произошло с нами?
Эмиль подошел вплотную, оперся на стену. Цепь ударила в бетон рядом с ухом. От моего мужа пахло болью и страданием. Потемневшие склеенные пряди лезли в глаза. Весь ободранный, он не мог дышать разбитым носом. Открытые губы были в трещинах и кровоизлияниях, а между зубами забилась кровь.
Дрожащей рукой я провела по бровям, убирая волосы с глаз.
– Как ты? – повторила я.
Эмиль тяжело дышал и рассматривал меня. Его интересовали губы – взгляд словно приклеился к ним. Он так низко наклонился, что не хватало пары сантиметров, чтобы мы соприкоснулись губами.
Робко, словно понарошку, я мазнула пальцами по груди. Голова плыла – я задерживала дыхание и не замечала этого. Мне хотелось шептать ему – признания и нежности, желание из прошлой жизни. Когда-то я с удовольствием делала это. Но теперь любая попытка приласкать вызывала острый приступ боли.
Отголоски тех диких эмоций, что мы пережили, когда меня заставили направить на него пистолет, потом, когда я пряталась за ним и орала, перепуганная, что меня заберут силой. А что теперь делать, как себя с ним вести – я не знала.
Это был импульс, который снес все, что появилось между нами за год. Потому что за этим шлаком в нас выросло что-то другое, что мы заметили только в минуту смертельной опасности. Эмиль, ты, кажется, и есть мое сердце – больное и кровоточащее, когда-то вырванное из груди…
Если кто-то думает, что от этого легче – это не так.
Пальцы легли на подбородок, он наклонился – меня приласкали щекотное дыхание и тепло. Сердце разламывалось от боли. Одновременно хотелось убежать, чтобы остановить эту пытку, и кричать, умоляя о поцелуе. Глаза закрылись сами. Чувствуя слабость во всем теле, я приоткрыла губы.
Прекратить мои страдания Эмилю помешал голос в конце коридора:
– Вы там лижетесь, что ли? – Андрей злился. – Пошли наверх, я закончил. Эмиль, ты оглох?
Я опустила голову. И ничего я с ним не лижусь!
Он отступил, не сводя ненавидящих глаз с Андрея. Я прямо физически ощущала досаду Эмиля: приперся в такой момент.
– Тебя обработать надо. Ты идешь? – Андрей начал подниматься по лестнице.
Эмиль пошел следом, тяжело гремя цепью. Я огляделась, рассматривая неподвижное тело Захара в комнате, убитых в коридоре. Во мне снова просыпались чувства, а еще – благодарность. К нему, к Эмилю. За то, что хотя бы один гад больше не потревожит меня в кошмарах наяву. А во сне – я переживу.
Но здесь один. А их было трое.
И кем они были, я не знала. Могла лишь предполагать, что насиловали меня те, кто охранял. Но тот, последний, он пришел позже. Я почти ничего не запомнила. Ни лица, ни голоса – хотя он что-то говорил. В память врезалась одна деталь: медальон с гравировкой льва.
Он раскачивался надо мной то так, то этак, и вращался, если цепочка закручивалась. Теперь, увидев смерть Захара, я могла думать об этом без истерики. Я все еще видела, как блестит медальон, а я хриплю и делаю вид, что это не со мной.
Ни у кого из убитых не было подобных украшений.
Наверное, об этом можно спросить Эмиля или Андрея. Возможно, они знают человека с медальоном. Но пока я не готова об этом говорить. Еще слишком больно – я только научилась об этом думать.
– Дина? – Эмиль ждал меня.
– Иду, – прошептала я, и отгородилась, когда он попытался взять меня на руки. – Не надо… Я сама.