Глава 56
Андрей показал, где ванная, и ушел искать аптечку. Мы остались вдвоем.
Наверное, нам надо поговорить.
Наверное.
Мы сегодня открылись друг другу. Случайно, в момент смертельной опасности, показали чувства. А слов не было. Не о чем говорить – все и так ясно.
Как только мы остались наедине, Эмиль развернул меня к себе. Я не знала, что происходит между нами, но что-то было, это точно. Я позволила себя обнять, прижалась лбом к его груди, и застонала сквозь зубы, пытаясь выразить свои сложные чувства.
– Иди сюда, – он гладил мои волосы и дышал в макушку. Холодная цепь скользила у меня по спине. – Девочка моя… Мне сказали, ты сдалась сама.
Да, Эмиль. Я за тобой в ад.
Вслух я только вздохнула. Нас обоих потряхивало от усталости и адреналина. Я вцепилась в него, как в спасательный круг. Единственное, в чем уверена в сумасшедшем и злом мире.
Наверное, это эмоциональный шок. То, что я пережила сегодня, лишило меня способности чувствовать. Те эмоции оглушили. И руки Эмиля сжались как-то слишком сильно. Он перенервничал не меньше, чем я.
– Я за тебя боялся…
– Чего же бросил? – прошептала я с закрытыми глазами.
– Дина, я не мог, – хрипло сказал он. – Мне негде было тебя спрятать, за нами следили. Я не знал, что все так закончится. Что они заберут ключи и приедут к нам.
Какое-то время я молчала. В сильных руках было тепло и уютно.
– А я думала, ты сбежал, – призналась я, и вспомнила видео, на котором мой муж рвет из кобуры пистолет, прежде чем войти к шефу. – Что случилось, Эмиль? Что произошло?
Положив ладони ему на грудь, я взглянула в глаза.
– Они догадались, маленькая, – Эмиль наклонился, трогая губами макушку. – Подозревали, что я скрываю деньги. Проверяли агентство, счета, расходы. Когда я привез платеж за месяц, мне сказали, тебя заберут…
Я ждала продолжение, а он молчал.
– Заберут?
– Отдадут Захару, пока всё не верну.
– О, господи, – прошептала я.
С переломанной шеей, этот урод был уже не страшен, но меня охватил запоздалый ужас.
– Терять было нечего, Дина. Меня сорвало… Попытался застрелить шефа, только не успел. Они меня взяли.
– Дурак, – еле слышно прошептала я.
И вновь заплакала, но уже без надлома.
Я должна быть счастливой, но чувствовала только усталость и опустошение. Сегодняшние события лишили меня сил. Во мне осталась только тихая радость, что мы живы.
Что он жив.
Раньше мне казались важными всякие глупости. Секс, деньги, развлечения. Сейчас ничего не было важнее тонкой сорочки, промокшей и прилипшей к лицу. Под ней было его теплое тело.
Я поцеловала грудь напротив сердца, губами чувствуя стук. Незнакомое чувство было таким сильным, что перехватило дыхание. Я была голодной по этим ощущениям. Хотела впитывать их и каждую секунду помнить, что он живой.
– Ну, хватит, – Эмиль выпустил меня. – Мне нужно заняться собой.
В шикарной ванной, залитой ярким светом, все, что произошло в подвале, казалось нереальным. Словно я все оставила там, в темноте. А здесь, среди зеркал, пространства и приятного аромата, хотелось обо всем забыть.
Я взглянула в зеркало, обрамленное малахитово-черным кафелем. И саму себя не узнала, я была какой-то другой. Глаза настороженные, лицо казалось слишком бледным на фоне длинных спутанных волос. Несмотря на все, я осталась красивой, но больше этого не боялась. Не радовалась, но и прятаться не пыталась от зеркал.
На красных губах остались кровавые следы от поцелуев Эмиля, когда он ласкал меня разбитым ртом – там, в подвале.
Он часто дышал носом, надсадно и тяжело. Я снова попыталась обнять его и напоролась на кровь. Он же ранен…
– Садись, – я помогла Эмилю опуститься на бортик ванной.
Без хороших обезболивающих не поможешь. Эмиль сидел, не двигаясь. Лицо расслабилось, но его выдали стиснутые зубы. На бортике сияющей кремовой ванны размазались кровавые отпечатки от сжатых пальцев.
– Я попробую помочь, – с сомнениями я начала расстегивать сорочку.
Ссадины, синяки, но огнестрельные – что с ними делать? Дыхание стало лихорадочным – меня пугало, что я могу там увидеть.
Ткань прилипла к боку. Отлепляя ее от раны, я потянула рубашку, и заглянула: бок был в густой, свернувшейся крови. Рукав тоже промок от крови… Нет, мне не справиться.
– Брось, Дина… – процедил он сквозь зубы. – Сами все сделаем, это не твое дело.
Но мне хотелось помочь.
Я намочила полотенце и с трудом отжала – такой слабой была рука. Присела рядом. Даже не знаю, откуда начать – на нем живого места нет. Весь в грязи, в кровавой корке. Синяки, ссадины, отбитая скула…
В уголке рта была содрана кожа. Я бережно прикоснулась к этому месту влажным полотенцем.
Внезапно перед глазами появился фрагмент из прошлого. Словно осколок, вылетевший из темноты. Я сижу на стуле, запрокинув голову, а Эмиль холодным полотенцем пытается остановить кровь, хлеставшую из носа.
Расширенными глазами я смотрела на него. В тот день, когда я в первый раз встала с постели после изнасилования, он мне врезал. Я кричала, пыталась уйти. Меня остановил удар. Затем Эмиль помог мне, намекнув, что я должна молчать об этом.
– Ты такая нежная, – вдруг сказал он, положив ладонь поверх моей. – Ты бы дома меня так ласкала… Как здесь.
Такой теплый голос – он не знает, о чем я думаю.
Эмиль слегка улыбнулся мрачными губами. Морщины под облепившими лоб волосами стали четче, между бровей появилась складка. Пальцы задрожали так сильно, что муж поймал их, зазвенев цепью, удержал на месте. Лица коснулось распаленное дыхание.
– Маленькая, – он сжал меня крепче и наклонился, пытаясь поцеловать. Уколол щетиной, нежно лаская губы и пачкая в крови. У него была прохладная кожа, а у меня такая горячая, что горела от румянца.
– Не надо, – попросила я. – Губы разбиты… Не надо, Эмиль.
Поцелуи, ложащиеся один за другим, были нежными… И болезненными. Больно его целовать, больно видеть. И дело не в том, что он в крови и у него разбиты губы.
Перестань, Эмиль. Ты причиняешь мне боль.
Я осторожно отстранилась, погладив впалую щеку. Сегодня между нами треснул какой-то барьер, который не давал сблизиться раньше. Я не боялась смотреть ему в глаза. Но оказалось, этого мало. От воспоминаний пересохло в горле.
Я еще боюсь его, вот в чем дело. Боюсь прошлого.
– Что такое, маленькая? – Эмиль прищурился, и погладил по спине, задевая цепью.
Он уловил перемену, но не понял, в чем дело.
В тебе, Эмиль…
Я не успела ответить – Андрей открыл дверь.
– Не помешал?
Кроме аптечки он принес стопку полотенец, одежду, и бутылку водки. Пальто расстегнуто, а свой пистолет он по-простому сунул за пояс.
Вещи он бросил в угол. Оказалось, что под стопкой полотенец прячется пистолет из подвала – тот самый, которым шантажировали Эмиля, из которого заставляли стрелять меня.
Оружие он протянул Эмилю.
– Твой, – глаза говорили больше, чем голос, Андрей тоже знал, что это за ствол. – Распорядись им, как хочешь.
– Я его уничтожу, – муж забрал пистолет и временно положил на край раковины.
Андрей покопался в карманах и перебросил ключ. Эмиль его поймал, даже не поморщившись. Я заметила, что двигается он скованно, но не показывает, как ему больно. Лицо стало непроницаемым, а взгляд твердым, когда пришел Андрей.
По одному он открыл кандалы и сбросил цепь на пол.
– Снимай шмотье, – сказал Андрей, и откупорил бутылку. – Смотри сам, я могу позвонить врачу. Но ты понимаешь, что его придется убрать? Никто не должен знать, что здесь произошло. Только мы трое. Это ясно?
Я отвела глаза.
Неожиданно я ощутила себя ненужной – они сами разберутся. Мне придется сидеть с края, и надеяться, что я не грохнусь в обморок от тяжелого запаха крови и спирта. Можно выйти в коридор, но в доме, доверху забитом трупами, от Эмиля даже шаг страшно сделать.
– Не нужен врач, – решил Эмиль и содрал остатки рубашки. – Справлюсь.
Он сжал зубы – желваки проступили, и я поняла, что решение это вынужденное. Как и Андрей, он хотел сохранить нашу тайну.
Глава 57
Полуголый, Эмиль смотрел на меня и ждал, пока Андрей все подготовит.
Отстраненный взгляд был прохладным – муж меня изучал. Что ты ищешь? И так знаешь все уголки моей души. Хотя, думаю, сегодня я его удивила. Как и он меня – когда закрыл телом. Из-за меня он наловил пуль.
Чтобы занять руки, я начала вытирать его влажным полотенцем. Торс был в ссадинах и кровоподтеках, я подумала, что помню его до мельчайших деталей. Не так уж давно мы были вместе. В постели, я имею в виду.
Андрей отдал Эмилю бутылку водки, затем открыл аптечку. На свет появился шприц, заметив мой взгляд, он пояснил:
– Морфий. Чтобы на стену не полез, когда выковыривать начну.
– Выковыривать? – не поняла я.
– Пули, Дина.
Я отстраненно наблюдала, как они готовятся. Эмилю вкололи обезболивающее. Андрей рассматривал рану в боку, подсвечивая узким лучом мини-фонарика, будто в этом разбирается.
– Промой, – велел он, выключив фонарь.
Я отжала полотенце – с него побежала розовая вода. Затем начала возить по ране, полной густой и темной крови. Она сворачивалась, но ее было много, слишком много…
Меня замутило: она набивалась под ногти и размазывалась по рукам. Сочилась из моего мужа и, черт возьми, я не могла ее остановить. Я закрыла нос запястьем и постаралась дышать ртом.
– Я сам, – Эмиль заметил, что мне нехорошо.
Он забрал полотенце, отжал и уверенными движениями вытер бок. Похоже, ему совсем не больно.
– Я решу проблему с трупами, – продолжил Андрей, голос звучал тихо, сосредоточенно. – Приберу дом. А когда придет время, ты расплатишься.
Он на мгновение взглянул Эмилю в глаза. Взгляд мне не понравился. Закрытый и темный, словно Андрей скрывал что-то страшное.
Когда мы с ним встречались на набережной, он говорил о моем муже, как о решенной проблеме. Знал, что пытают, но ему было плевать. Андрей меня прощупывал: его интересовали мои планы, он предлагал пойти в ФСБ. Хотел знать, можно ли мне доверять.
Конечно, я отказалась… Я посмотрела на Эмиля. Думаю, Андрей догадался, из-за кого.
Он уже знал: деньги лежат на моих счетах. Пришел уговорить меня сотрудничать. Хотел помочь, взять в жены, но я разделалась с Владиславом – и спутала всем карты.
Андрей по-прежнему ведет свою игру. Какую? Я не знала. В подвале не было времени думать – мы согласились на его предложение. Но теперь я хотела понять, в чем дело.
Эмиль, как оказалось, тоже:
– Ты сказал, хочешь достать человека, – судя по взгляду, он строил какую-то логическую цепочку, пытаясь разгадать планы Андрея. – Кого?
Тот усмехнулся и покачал головой с видом «слишком много хочешь знать».
– Давай сюда бок. Надо закончить… А то сдохнешь раньше времени.
Я отвела глаза, пока они копались с ранами. В ванной завоняло водкой – раны нужно промыть.
– Ну что, повезло… Одна навылет. Другой зацепило… Счастливчик ты, Эмиль.
Что-то звякнуло, словно Андрей копался в аптечке, выбирая инструмент. Эмиль вел себя смирно – даже не шипел от боли. Зрачки маленькие – сжаты почти в точку, лицо спокойное – давно такого не видела… Кажется, вообще никогда.
Нет, вспомнила.
В те дни, когда мы занимались любовью. Лежали рядом, наши волосы перепутались на подушке, и счастливые, мы разглядывали друг друга. Неужели было такое… Неужели мы были счастливы?
Эмиль улыбнулся, словно тоже заново переживал тот момент. Ему сейчас хорошо и спокойно. И совсем не больно.
– Ну, смотри, Эмиль, – негромко начал Андрей. – Ты же знаешь, чьи были бабки. А господин Федоров своего не оставит. Он пришлет людей.
Андрей шмыгнул носом – говорил он невесело, и я почувствовала холодок. Он уверенно зажал рану комком марли – кровь останавливалась. У меня появилась надежда, что они справятся.
– Славика нет, ответ некому держать. Я предлагаю вот что, Эмиль. Кто-то должен контролировать деньги, которые через город проходят. Раньше Славик, теперь будешь ты. Мы встретимся с людьми Федорова и предложим твою кандидатуру. Если он согласится, сделаешь вид, что нашел бабки и отдашь ему. Взамен получишь город.
– А если не согласится? – насторожилась я.
– Ну… – протянул Андрей и усмехнулся. – Не будем о плохом. У Эмиля хорошие шансы. Ты себя зарекомендовал, из старой гвардии. Славик не дебил. Он не рассказал, что тебя подозревали. Я помогу тебе закрепиться.
– Об этом многие знали! – выпалила я, обнимая плечо мужа. – Не надо рисковать, Эмиль! Отдай деньги, прошу…
Погрузившись в себя, Эмиль рассматривал противоположную стену.
Я хорошо знала мужа – он на перепутье. Размышляет, что выбрать. Я погладила плечи, пытаясь вернуть его в реальность – ту самую, где мы чуть не погибли, а мне дорого пришлось заплатить за чужие амбиции. Не преуспела.
Андрей уже закруглялся с ранами: бинтовал бок, оставляя бурые отпечатки. Перевязку Эмиль закончил сам.
– Город мне отдаешь, – задумчиво произнес он. – Финансовые потоки под контроль… Очень щедро, Ремисов. Что взамен хочешь?
– У меня своя цель… Тебя не касается, – Андрей поднялся, на весу держа окровавленные руки. – Но выбирать тебе, конечно. Только скорей реши, чтобы я зря не парился.
Он тщательно вымыл руки цветочным мылом. Сладко запахло розами.
– Эмиль, – я подалась к нему, шепча на ухо. – Не надо. Оно того не стоит…
Слова застряли в груди болезненным комом. Он меня не слышал. Ради чего он хочет рискнуть – неужели ему мало?
– Согласен.
Я горько расплакалась в плечо.
– Спокойно, Дина, – улыбнулся Андрей и приблизился, вытирая руки салфеткой. – Тебе бояться нечего. Зассут тебя трогать. Будешь хозяйкой в городе, все тебе кланяться станут, ручки целовать…
Он поймал мои пальцы и поднес к губам. Я заметила, что Эмиль следит за нами.
– Отвали от моей жены, – глухо сказал он, а когда не подействовало – оттолкнул руки Андрея.
– Потише, – усмехнулся тот, но руку отпустил. – Это свободная женщина… Или напомни, как ты на ней женился?
Эмиль сделал вид, что не расслышал. Он встал и обмыл себя над раковиной, стараясь не замочить повязки на боку и руке. Я заметила, что в зеркало он наблюдает за Андреем, словно за опасным врагом.
Андрей подмигнул мне. И я вдруг поняла, что он прав: тот, кто держал нас в браке – мертв. Я была свободна. Могла уйти. Уехать. Сделать абсолютно все!
И не могла в это поверить – чувства были в растерянности. Я так привыкла к постоянному давлению, страху, привыкла к клетке, что нужно было время осознать освобождение.
– Не твое собачье дело, как я женился, – наконец ответил Эмиль.
Он застегнул новую рубашку, с каждой секундой меняясь на глазах. Жесты стали уверенными, движения не скованные. Эмиль рассматривал себя – рассечения, гематомы. Без эмоций, словно ему все равно. Я начала понимать, как он смог так долго вытерпеть пытки. Просто Эмиль вот такой, ему никого не жалко: ни других, ни себя. Если у него есть цель, он не остановится ни перед чем.
Он провел пальцами по колючему подбородку. У блондинов щетина не бросается в глаза, но Эмилю не нравилось. Слишком неухоженно и напоминает о трудных временах.
Он умылся, пригладил волосы. И пока мыл руки – смотрел в зеркало, словно оценивал себя. Примерял на себя новую роль – хозяина города, и ему нравилось. Взгляд твердый, губы презрительно сжаты. Ради этого он готов на все.
– Идем, Дина, – сказал он. – Отвезу тебя домой.
Такой знакомый голос… Кажется, он все еще считал меня своей женой. Эмиль протянул руку и ладонь, зависшая передо мной, не дрожала.
Помедлив, я ее приняла.
Глава 58
Я была свободна, но не знала, как распорядиться своей свободой.
Того, кто держал меня в аду, больше нет.
Не считая моего мужа, конечно.
Мы поднимались по лестнице, уставшие и опустошенные. Когда меня забрали с набережной – был день, но когда я вновь оказалась на улице, ночь была в разгаре. Воздух дышал свежей весной, после подвала – настоящее удовольствие.
К тому моменту, как мы добрались домой, остатки адреналина окончательно схлынули. Эмиль был под обезболивающим, но сильно устал. Он так давно без отдыха и сна. Я и вовсе чувствовала себя разбитой.
Эмиль отпер дверь, и мы вошли в квартиру. Темно, тихо. На глянцевом потолке плясали ночные огни. Как всегда.
Я включила торшер и уставилась на разбросанную по полу кухни утварь. Перед глазами возникла картинка: Захар бьет меня, я падаю, сметая все со стола. Затем следующая: Эмиль медленно удавливает его цепью.
Я вернула турку на стол, присела на корточки и трясущимися руками начала подбирать вещи. Света мало, на кухне был приятный полумрак.
– Дина… – Эмиль опустился рядом, вынул из пальцев это барахло.
На висках выступил пот, глаза измученные, но он держался. Из-за пояса торчала массивная рукоятка пистолета, которым его шантажировали. От взгляда – такого родного, и незнакомого одновременно, меня замутило. Это все нервы. Я жила с человеком год, полюбила его больше себя, но при этом он так и остался для меня незнакомцем.
Что будет дальше? Какой станет моя жизнь – я не спрашиваю «наша». Мне бы хоть в себе разобраться.
Эмиль молчал, гладя руку кончиками пальцев.
Наверное, он тоже ко мне привязался. Не знаю, что это за хрень между нами случилась, но это точно не то, чего я ожидала.
– Ты голоден? – помедлив, спросила я. Молчание убивало.
Не знаю, должна ли я об этом заботиться, привычка была сильнее меня.
– Буду благодарен, если сваришь кофе.
Кофе. Конечно. Я хотела встать, но Эмиль не пустил. Рассматривал меня, а в груди разливались привычные, сосущие ощущения: тоска, боль… Это не правильно – любить и страдать. Вместо счастья помнить о крови, боли, унижениях и пытках. А в зеркале видеть истерзанное тело и ад в глазах, из которого только начала выкарабкиваться.
Это навсегда со мной? Вот если бы кто-то подсказал, как спастись… Но в этом мире каждый сам мостит себе дорогу.
Эмиль поднес ко рту пальцы, чувственно поцеловал. Было приятно, не стану скрывать. Но это вызвало тоску по прошлому – о нашей первой встрече. Эмиль был первым мужчиной, кто целовал мне руки.
Иногда, по пролитому молоку люди плачут годами. Особенно, женщины.
– Эмиль, если бы я сразу призналась, что меня подослали… – прошептала я. – Это изменило бы что-нибудь?
– Забудь.
– Скажи… Меня это мучит.
– Выше голову, – он улыбнулся, тронул подбородок, пытаясь подбодрить. – Если бы ты сказала, что знаешь о деньгах и наших схемах, я был бы обязан допросить тебя, а затем убрать, как свидетеля. Но не знаю, как бы я поступил… Хорошо, что ты не поставила меня перед этим выбором. Все закончилось. Мы живы. Не вороши прошлое.
– Расскажи мне все, – хрипловато попросила я.
Эмиль тяжело вздохнул, глядя в сторону. Конечно, ты ведь такой – ничем не делишься. За тобой, как за каменной стеной.
– Эмиль…
– Ты все знаешь, Дина, – ответил он.
– Неправда, – ровно возразила я. – Расскажи про Глеба.
Я вспомнила, как Лазарь предлагал мне «плевые» деньги.
Теперь я знаю, что больших и легких денег не бывает. За них всегда платят и если не ты – то другой. Воздушно-розовые представления Дины о жизни разбились об реальность. Мне до сих пор больно, что я доверилась этому ублюдку.
– Глеб хотел меня подставить, – сказал Эмиль. – И забрать деньги.
Я неловко встала и занялась делом – мужу надо было сварить кофе. Пока я перемалывала горсть крепко-ароматных зерен, Эмиль стоял рядом, почти касаясь меня, и рассказывал о произошедшем. Если бы не содержание разговора, мы были бы похожи на обычную семью…
Глеб, одурманенный чужими миллионами, решился на аферу. План созрел быстро: кинуть Эмиля, вывести деньги и свалить за границу.
– Помнишь парня из подвала… – Эмиль не договорил, фраза повисла в воздухе.
Да, я помню. Тот второй, которого пристрелил Эмиль.
– Это мой финансист, – продолжил он. – Генка. Отвечал за переводы. Мы работали вместе, я знал его схемы. Они боялись, что я их раскрою. Считаю, поэтому они…
Эмиль невесело усмехнулся, окидывая меня таким взглядом, словно думал о сексе.
– Поэтому ты оказалась в моей постели, – теплым тоном закончил он, ему нравились эти воспоминания.
И мне тоже. Эмиль, ты не представляешь, как в твоей постели было хорошо. Я рада, что познакомилась с чувственными удовольствиями до того, как меня изнасиловали. Иначе я бы так и не узнала, какими сильными могут быть ощущения.
– Мне говорили, тебя надо было отвлечь…
– Идея Глеба, – уверенно сказал Эмиль. – Он знал, как я люблю красивых женщин… Таких хрупких… Как ты, маленькая.
Я караулила кофе, не двигаясь, Эмиль провел ладонью по спине. Пальцы медленно, едва касаясь кожи, скользнули вдоль позвоночника. Бережное, полное чувственности движение вызвало волну мурашек.
У него такая энергетика… Тяжелая, давящая, но притягательная. Эта ласка напомнила мне, почему когда-то ему хотелось покориться.
Я закрыла глаза. Да, Эмиль, они знали, что ты любишь секс и красивых женщин. Много-много секса. Безотказный выбор.
Вдыхая запах кофе, я слушала мужа.
Когда мы оказались в подвале, партнер все свалил на Эмиля. Он быстро понял, к чему все идет и первым предложил Владиславу отыскать пропавшие деньги или их отработать. Тот согласился, но Эмилю пришлось застрелить свидетелей. Так они связали ему руки.
Я неосознанно прикоснулась к кольцу на безымянном пальце.
Эмиль не дурак. Он своих партнеров знал – и быстро отыскал зависшие деньги. К тому моменту Эмиль уже получил от меня доверенность. Он сказал, я сама ее подписала, просто не помню. Всю прошлую осень я была не в себе и не хочу возвращаться в прошлое. Мир был страшным, и черного цвета. Я много спала и почти ничего не помню.
– Ты признал меня недееспособной… – пробормотала я.
– Тебе было плохо, маленькая, – ответил Эмиль. – Ты все время лежала. Забыла?
Он твердо смотрел мне в глаза. Ни капли раскаяния. Он так и не сказал прямо, что знает, что меня изнасиловали, и сколько их было. Мы об этом не говорили. Ни разу. Только мои догадки.
– Я оформил опеку и положил деньги на твое имя. Получить их можно только вдвоем. Это нас спасло. Дина, поверь, не было выхода. Слишком высоки были ставки. Нас пасли. У них был мой ствол, на котором два трупа. Мне угрожали. Я не мог рисковать. Ждал просвета, чтобы выбраться… Выкручивался, как мог. Я сделал все, что было в моих силах! Ты меня осуждаешь?
Я выключила плиту, и какое-то время рассматривала кофейную пену.
Вспоминала отчуждение, черную депрессию, в которую погрузилась. Его агрессию. Вспомнила, как в слезах убежала из дома и через минуту меня нашел Андрей… Повезло, что Андрей, а не кто-то другой. Нас действительно пасли. Наверное, у Эмиля не было другого выхода. Но кто сказал, что от этого легче?
Эмиль ждал ответ. Впервые за все время мой муж хотел получить одобрение. Но какая теперь разница?
– Нет, – тихо сказала я, чтобы он не злился. Только бы не заметил моих слез. – Ты все сделал правильно. Садись, кофе готов.
– Дина…
Эмиль поймал меня за бедра. Я отвыкла от игривых жестов, но не успела испугаться – только вскрикнула от неожиданности. Он легко посадил меня на стол, и встал между раздвинутых коленей.
В полумраке он выглядел почти нормально. Только ссадины на лице и светлая бровь рассечена. Эмиль с вежливой иронией рассматривал меня с близи. Зрачки крошечные – величиной с булавочный прокол. На губах появилась улыбка – я такой сто лет не видела.
– Все еще боишься меня? – спросил он. – Глупая.
Я поджала ноги и свела их вместе.
Стало неловко и жарко: на этом столе мы занимались любовью. На том же месте, где сижу сейчас. Тогда я еще думала о сексе без отвращения. Я рада, что именно Эмиль стал моим последним мужчиной, но больше не хочу. Ни ласк, ни нежностей – они все равно закончатся слезами, а не сексом.
Ни к чему друг друга мучить.