Loe raamatut: «Негодный подарок для наследника. Снежные узы»

Упала в прорубь и оказалась в чужой спальне? Бывает! Владелец спальни – ледяной Кощей и полез целоваться? Беги! Ты оказалась в другом мире, а магии почти ни капли? Не повезло, Алиска!

Поступи в местную академию, устрой переполох и отправляйся по обмену к самой закрытой расе! План есть! Но… что-то пошло не так. Вместо учебы – работа служанкой, местные мечтают подставить, а у меня появилась проблема! Ледяная, чешуйчатая и бессовестная.

Он наследник древнего рода. Лучший ученик академии. Его боятся и боготворят. Нас связали нерушимые узы, но… На невесту свою рычи! А мне влюбляться вредно для жизни. Змейсовы хвосты, и никакой магии!

Пролог.

Мужчина мне не понравился с первого взгляда. Со второго возникло желание подхватить юбки и сбежать. С третьего – провалиться в землю по самую макушку.

Я медленно моргнула, пытаясь отсрочить неизбежное осознание.

Я в чужой спальне. На чужой постели. В чужих объятиях.

И этот мужчина рядом мне совершенно не знаком.

– Если что, я замужем и у меня трое детей. Нет, семеро. И десять старших братьев, – сообщила я, упираясь ладонями в светлый шелк на груди незнакомца.

На меня жадно смотрели ртутные глаза. Таких у людей не бывает, совершенно точно.

– Сама явилась! Ещё одна. Очередная девка, охотница за золотом моего рода, – змеиное пренебрежительное шипение вонзилось под кожу.

Длинные пальцы нежно, почти ласково зарылись в волосы, легко преодолевая сопротивление  и оттягивая голову назад.

Тонкие ноздри затрепетали, втягивая воздух у меня над ухом.

В прозрачных светлых глазах шел вечный снегопад.

– Ты правда думала, что всё будет так легко? Что ты придёшь, посидишь рядом с "бедным больным наследником" на постели – а потом сбежишь, прихватив деньги? – Он ощерился.

И под тонкими губами отчётливо блеснули клыки. Небольшие. Очень острые. Совсем… совсем нечеловеческие.

В груди свернулся неприятный ком. Мерещится? Галлюцинации? Жар? Злая шутка?

Я дёрнулась назад. Растерялась.

Ещё мгновение назад я летела с ледяной горки в озеро. Зимой, на даче подруги. В канун Нового года. Я помню, как рыбкой ушла в полынью, какой ледяной была вода, а потом… Потом наступила уже здесь.

Я просто моргнула в одном месте – а открыла глаза посреди огромной комнаты, погруженной в полумрак.

Поскользнулась, потеряла где-то мокрую шубку – и рухнула прямо на постель.

В объятья костлявого и пугающего Кощея. И, кажется, меня приняли за кого-то другого.

– Послушайте, выпустите меня, пожалуйста. Я не брала ваших денег, я вообще здесь оказалась случайно! – Я старалась говорить медленно. Спокойно. Четко. Как с… туго соображающим объектом. Или… буйным.

Сердце билось где-то в горле.

Пальцы у незнакомца были ледяными.

– Выпустить? – Пятно лица обрело очертания и оказалось маской.

Вот тебе, бабушка, и Монте Кристо!

Мужчина как будто и не смотрел на меня. Слишком отрешенный. Странный.

Болен?

– Змеи не отпускают свою добычу. Выполняй работу, девка! Обещала жизненную силу и магию отдать – так что же трясешься теперь? Или думаешь, что мой род теперь так слаб, что и к ответу не призовёт за нарушение договора? – Он ощерился и зашипел – так, что сердце в пятки ушло, а прорубь показалась не самым плохим вариантом!

Мне было холодно, мокро и страшно. И объятия у мужчины не моей мечты были крепкими, но тело – слабое, иссохшее, в чем только душа держалась.

И, снежные хомячки…

Я пригляделась, моргая.

Кощея – обнять и плакать. Вот тебе, Алиска, и сказка про Василису Премокрую.

Незнакомый похититель девиц при более близком рассмотрении оказался худым, изможденным, да ещё  и покрытым странными дрожащими узорами цвета ртути. Запавшие щеки, бисеринки пота, сухие обветренные губы и острые клыки.

А ещё морозные глаза, которых не бывает у людей, и седые длинные волосы, сейчас неопрятно свалявшиеся.

Удивительно, но пахло от него только одним. Снегом. Морозом.

Я застыла, впитывая этот запах. Впитывая эту картину – сюрную, яркую, завораживающую.

Как будто это всё – не со мной.

Так, просто сказка.

Вон как бьётся у его виска прозрачная жилка.

Сколько я ни дергалась, сколько ни пыталась выбраться – все без толку!

Объятья стали ещё крепче. Меня окутало ледяным дуновением.

Казалось, что в спальне наступил лютый холод. Глаза незнакомца выцвели, став похожими на треснувший лёд.

Одеяло покрылось инеем.

– Не вырывайся. Будет больнее. Разве тебе не рассказывали? Разве вы все не собираете сплетни о проклятом наследнике? Выполняй, что должна, а я, так уж и быть, постараюсь быть нежным… Может быть, – тонкие губы тронуло подобие улыбки.

Мужчина смотрел на меня, разговаривал со мной, но я вдруг поняла – он меня не видит! И даже вряд ли сам понимает, что и кому сейчас говорит, как в излишне реалистичном сне.

Не на меня, а сквозь меня он смотрел!

Мысли то замирали, то пускались вскачь. О какой магии говорил этот сумасшедший? Ему бы скорую! С такой температурой тела не живут! А что с его венами? Почему он весь такой… прозрачный?!

Я завозилась, заработала локтями ещё активнее, ткнула коленом куда попала, вырывая болезненное шипение – а потом мир… моргнул.

Вот я борюсь за свободу своих тараканов – а вот обмякла, не в силах шевельнуться.

Да что же это делается, а?

В миг, когда я уже решилась завопить – и будь, что будет, пусть эти безумные богатеи, которые меня сюда затащили, остановят этого маньяка! В этот миг…

Сухие губы накрыли мои. Сердце сжалось в ужасном предчувствии, но… ничего не произошло.

Кожа сумасшедшего пахла морозной свежестью и первым хрустящим снегом, а губы были хоть и слабыми, но жёсткими и требовательными.

Мой первый в жизни настоящий поцелуй случился с тем, кого я не знала, в месте, куда я попала, кажется, насмешкой судьбы.

И пусть он был почти против воли, мне вдруг стало легко-легко. Я успела увидеть, как проясняются на миг прекрасные слепые глаза, как объятия становятся крепче, как он шепчет недоуменно, гневно:

– Человек? Кто посмел впустить человека?!

А потом пришла ледяная стужа.

Вены сыпануло металлическим, обжигающе ледяным крошевом. В горло словно залили свинец из снега и льда. От такой страсти ноги бы унести…

Я бы и правда на луну повыла, и баньши бы из сказок переплюнула, если бы не одно маленькое «но» – губы словно приклеились одна к другой.

Страх, надежда, непонимание, ужас – все смешалось воедино.

Я ничего не контролировала и ровным счётом ничего не могла сделать.

Кажется, я слышала рядом такой же полный однозначно не восторга и страсти стон от моего мучителя.  Я была готова умолять, чтобы он отпустил меня, обещать хоть честь, хоть золотые горы, хоть личный остров и дракона вместе с сокровищницей в подарок!

А потом что-то вспыхнуло огненным комом в животе. Как будто зажглось яркое солнце. Чёрное солнце.

Этот жар ринулся вперёд, объял, обхватил меня – и каким-то остатком воли я поспешила вытолкнуть его прочь, навстречу ледяному незнакомцу.

Яркая вспышка ослепила – и выбила из меня сознание.

Очнулась я от голодного урчания в желудке и тяжёлого дыхания над ухом. Неужели мы с Данкой так вчера засиделись, что рухнули спать на моей кровати?

Где в таком случае моё похмелье?

Я медленно моргнула. Перед глазами маячил высокий серый потолок.

Виски кольнуло – и счастливое забытье быстро исчезло.

Я чётко помнила, где находилась. Это был не сон.

Мое дыхание срывалось. Шубы, кажется, не было. Прохладный ветерок обвивал обнаженные плечи.

Я чутко прислушалась к звукам вокруг, внутренне сжимаясь в ожидании воплей очнувшегося «Деда Мороза». Это ведь он так хрипло дышал рядом? Но все было спокойно. Я ощущала только лёгкую слабость – ничего больше.

А, нет. Было что-то ещё. Сначала я не могла осознать, что это за звук. Он был тихим и редким, но отдавался во мне странным гулом.

Только спустя несколько секунд я осознала. Этот звук – стук сердца. Чужого сердца. Моя ладонь лежала на груди ледяного мужчины, а сердце, его сердце, как котенок, едва не тыкалось мне в пальцы.

Ту-дуум. Тум. Тум. Тум.

Чужое сердце стало биться чаще.

Я села рывком, окончательно разлепила глаза и застыла.

Постель выглядела как Мамаево побоище. Разорванные простыни, сброшенное на пол одеяло, из которого веером вывалились перья.

И распростертое навзничь тело мужчины.

Да, Алиска, у всех приключения как приключения – в крайнем случае зелёный змий привидится. И только мне болезного вида когтистый господин невнятной расы.

Лицо запрокинуто, на нем… действительно маска. Золото с черным. Маска в виде лица с вырезами для глаз и рта навевала лёгкую жуть.

А вот сам мужчина… казалось, он стал выглядеть не таким тощим. Помощнее. Посолиднее.

Моя ладонь действительно покоилась напротив его сердца – и от нее разлетались едва заметные искорки.

Мое собственное сердце подскочило – и совершило кульбит, отдаваясь громом в ушах. Что происходит? Почему это происходит именно со мной, сейчас и здесь?

Кто это такой, и где я, в конце концов, снежные хомячки вас забери?!

Я медленно отодвинулась от мерно дышащего тела.

Каждый миг ожидала, что вот сейчас мужчина вскочит. Вот сейчас он схватит меня, расхохочется в лицо и расскажет, как они с друзьями решили поиграть с глупой студенткой, которая умудрилась зимой рухнуть в озеро.

Но шла минута. Другая. Третья. И ничего не менялось.

Только огромная полутемная спальня. Странные светильники без проводов. И лёгкое сияние, исходящее от жилистого сильного тела.

Я потянулась вперёд, как мотылёк на пламя свечи. Ладонь легла на плечо незнакомца. Тонкие темные брови сошлись к переносице.

– Хорошо… – Расслышала я едва слышный шёпот.

Волосы его не казались больше седыми – они отливали лунным серебром.

Плечи расслабились.

Кощеюшка обмяк. Я откуда-то точно знала – он просто крепко спит. Ему не больно. От моей ладони разошлись волной горячие золотые искры.

Я сглотнула. Отшатнулась. Упала с кровати прямо на ковер, шипя и тихо ругаясь.

– Не привиделось? Нет?..

У меня был повод верить в… необычное. В моей жизни уже кое-что случалось. Со мной. Лично. Но это…

Пальцы дрожали. Ноги тоже дрожали, пока я с трудом поднималась. Холод пробирал до костей.

Щипай – не щипай. Вечер. Покои, как из китайских дорам. Спящий красавец. Тишина. Магия. И я.

Ну как, будем лечиться, Алиска, или обойдется?

Какой нормальный человек поверит в другие миры? Кто в самом деле, очнувшись в незнакомом месте, решит, что он не на Земле? Но как ещё это всё объяснить?

Упала, впала в кому и всё это – игры разума?

Игривый какой!

Я споткнулась о ковер, запыхалась, но добралась до плотных темных занавесей. Приоткрыть их удалось с трудом. За окном медленно катился пылающий оранжевый шар чужого солнца. Над ним висели на небосклоне две блеклые лунки-луны.

Из окна дома виднелась огромная заснеженная аллея, вдоль которой прямо в воздухе парили фонари.

Я моргнула раз. Другой. Но ничего не изменилось.

Все те же фонари, покатые крыши домов, которые почему-то напомнили мне Азию, какой ее видят европейцы, и вдалеке – я сглотнула. Как будто на город надвигалась снежная стена размером с цунами!

Сердце бешено колотилось.

Я поспешно задёрнула шторы, бешеным взглядом осматривая комнату ещё раз.

Я попала. Кажется, я не сошла с ума, а действительно попала.

Меня приняли за другую. Какую-то девицу, которая должна была лечить этого… этого… своими прикосновениями. И, прости медицина, магией.

Но что-то пошло не так.

Вместо девицы здесь оказалась я. Кто меня притащил? Как? Этот больной? Сомнительно.

Да и больной ли? Накушался моей "кровушки" или ещё чего – вон как похорошел!

Губы пересохли.

Меня обуяла паника.

Нет, а вдруг здесь попаданцев  на костре сжигают? Или в статуи превращают, привет Белой Колдунье?

Бежать! Бежать в тихое безопасное место, а уж потом разбираться – кто виноват и что делать!

Я попятилась от кровати, к которой меня слишком сильно влекло. Не к добру. От таких мужчин – одни проблемы.

В этот момент в другом конце комнаты, там, где по моим предположениям была дверь, что-то зазвенело.

И послышались голоса.

Я превратилась в соляной столп от смеси испуга и любопытства. Куда можно было здесь скрыться, да так, чтобы меня нашли – я не представляла.

– Да, шаи, это комната моего сына. Помните наш уговор, верно? Я оплачиваю долги вашей семьи – вы же делитесь капелькой живого тепла с моим бедным мальчиком. Немного жизненных сил и магии. Это поддерживает его здоровье и не позволяет болезни взять верх.

О, так вот это как называется! Вот, что я сделала, оказывается! Процедуру бедному больному!

Голова нещадно гудела. Сосредотачиваться на происходящем становилось всё сложнее.

До меня донёсся второй голос. Негромкий, девичий. Девушка за дверью отчётливо побаивалась. Я бы на её месте тоже не захотела работать доктором для Кощея. Но меня обязали в принудительном порядке и никакого золота не дали!

– Вот же! – Я витиевато ругнулась, помянув иглу в яйце и тридцать три богатыря.

А потом ручка двери почти беззвучно повернулась.

Я попятилась. Снова споткнулась о треклятую кровать.

Пошатнулась. Попутно, кажется, я задела рукой какую-то круглую блямбу, похожую на старый диск. Та вспыхнула тусклым синим оттенком. Нога подогнулась – и я полетела лицом в ковёр!

Полетела бы…

Вот только в ту секунду, когда моё лицо должно было коснуться пола, мир вокруг меня затопила вспышка света.

Это что ещё за?..

Мир смазался, загудел, сжался.

Закричать я не успела. Позвать на помощь – тоже.

Тело как будто втянуло в искристую ледяную воронку. Поболтало. Встряхнуло, как куклу. Ещё немного потрясло в… Эта штука – портал? Как в фантастике?

Не знаю, сколько длилось мое "путешествие". Но, когда я от ощущения огромной жирной и хвостатой паники готова была всё-таки лишиться сознания – меня встряхнуло – и выбросило прочь.

В нос ударили запахи. Сладкая выпечка. Лошади. Камень. Снег. Снова снег?!

Я дома?!..

Я резко распахнула глаза – и неловко застыла в коленопреклоненной позе.

Нет, я больше не была в полутемной комнате. И не было рядом ледяного красавца. Мои глаза сощурились от яркого дневного света. Изо рта вырвалось облачко пара.

Я подняла голову – и ощутила, как леденеет сердце. Мимо меня проплыла по дороге пара – тепло одетая дама, закутанная в меха, и высокий мужчина в доспехе с… подождите-ка… с острыми ушами, темно-серой кожей и белыми волосами.

Я потрясла головой. И наткнулась взглядом на прозрачную копию феи Динь-Динь, которая рассыпала в воздухе искристые снежинки.

Я пошатнулась. Села неловко на попу.

Это совершенно точно была не Земля.

Паника готова была захлестнуть с головой, когда надо мной раздался негромкий уверенный голос с низкими, как будто рыкающими нотками:

– Тирра, как вы сюда попали? Вы родом из… – меня окинули беглым взглядом и неожиданно мягко закончили, – из другого мира, так понимаю?

Меня окутало теплом. И ужасом.

Эй, а как же великие правила конспирации попаданок?

Но было поздно.

Кажется, меня уже раскрыли. И оставалось только понять – что мне с этим делать?

Разум ещё метался, а губы уже произнесли:

– Я только что провалилась в озеро, понимаете? У себя дома, на Земле!

Так началась моя ложь. Ни слова о первом переносе. Ни слова о ледяном незнакомце. И я сама не хотела знать, почему так решила. Но доверять в этом дивном новом мире уж точно никому не собиралась. Особенно, этому мужчине, который сверлил меня пристальным, оценивающим взглядом.

Опасно!

Кажется, я всё-таки вляпалась в историю!

Вопрос был в одном. Как теперь это пережить?

И не вспоминать, я сказала, с чего всё началось…

Пролог 2. К

ак все начиналось.

За несколько часов до вышеописанных событий

Все мои знакомые обожают сочинять истории про то, как весело они отметили Новый год. Но я истории не сочиняю, я в них вляпываюсь.

Ещё с утра моя интуиция нервно подергивала лапкой и шептала коварно:

– Алиска, ну его, этот праздник! Алиска, позови лучшую подругу и угомонись! А лучше сбеги в тундру – и там празднуй в гордом одиночестве! С волками и месяцами! Песец вообще твой тотемный зверь!

– Иначе нам капец, – шипели мои уставшие дождевые червячки.

Живность под черепной коробкой была разнообразна и живуча – и, надо ли говорить, что никогда не переводилась?

Я бы и не стала праздновать – но – престиж! Модная тусовка!

– Дорогая, не позорь нас, я все организую, – отмахивалась маман.

Родители дома почти не бывали. Мама разъезжала по модным показам, отец – по делам бизнеса. Не мешали мне пробовать себя в жизни, набивать шишки и учиться то на артиста, то на дантиста – и ладно.

Шучу. До таких контрастов я не дошла, но прежде, чем осела в архитектурном, за что только не хваталась.

Умные книги бы заверили, что так я пытаюсь заполнить пустоту в сердце и почувствовать себя нужной. Может, они были бы и правы.

Я привыкла быть заводилой и душой компании. Привыкла улыбаться и смеяться, легко знакомилась с новыми людьми и, по мнению многих, меняла парней как перчатки.

И невдомёк никому было, что к своим двадцати годам я даже целоваться толком не умела. Почему? А не с кем!

Да, Алиса Батьковна, уметь ведь так надо. Все танцы из-за того, что был у меня один маленький секрет. Я не делилась им ни с кем – даже с лучшей подругой Данкой. Я хорошо научилась лгать и притворяться. Стоило мне полностью расслабиться, отпустить себя, ощутить интерес к парню рядом… Одного неловкого касания чужих губ хватало, чтобы меня скрутило.

Я видела и ощущала такое, что самое время звать крепких дядек в белых халатах. Но отчего-то хотелось мне ещё пожить вольной жизнью! Так что пришлось плюнуть, назвать себя старой девой – синим чулком – и заняться учебой.

Все это привело к тому, что сейчас, к концу универа, я шла на красный диплом. И выучила ещё много всего помимо своей основной специальности, но…

Я была ужасающе одинока – привет, любимые таракашки в голове! Мои любимые и постоянные собуты… собеседники, я хотела сказать.

– Элис, любовь моя, где у нас бокалы для сока, салатница и заготовка под курицу-гриль? – Меня облапали сзади.

– Антуанчик свет Антон наш, глазки разуй, бокалы на столе, на тебя смотрят, салатница на подоконнике, курица в холодильнике на второй полке, – огрызнулась, вывернувшись из  липких объятий.

Наверное, у многих девушек есть тот самый бывший, который мечтает остаться настоящим.

Я же не намеревалась давать второй шанс Антошке. Антуаном его можно было называть, только обладая чрезмерно богатым воображением. Француз недоделанный. Его прикосновения вызывали отвращение, как и небритый подбородок, пятна от еды на рубашке и резкий запах пота.

Фу, я брезгливая. Лучше врать себе об этом, чем вспоминать наш единственный несостоявшийся поцелуй.

– Ну и зараза же ты, Лиса. Ничего, найдется тот, кто тебе за весь наш мужской род отомстит, вобла мороженая, – прошипел себе под нос парень.

Знал, что я услышу. Проблема только в том, что меня его мнение не волновало, поколоти его снеговик!

Тоже мне, покоритель женских сердец, золотой мальчик, сын владельца заводов, газет, пароходов.

Это у матери с твоим папашей дела, а не у меня. Просьбу я ее выполнила, к потенциальному зятьку пригляделась. Так пригляделась, что теперь бы развидеть.

Все мой дар… Мой дар и мое проклятье. Видеть чужие грехи. Ошибки. Проступки. Темноту чужих душ… Я и сама этот дар до конца не понимала, и принять не могла. От самой себя воротило.

Ладно. Это же я, неунывающая Элис! Где там мой Шляпник и безумный Мартовский Заяц? Тему закрыли.

– Данку не видел? – Окликнула одного из однокурсников. Подруга, единственная и неповторимая, как сквозь землю пропала.

– Неа, зай. Платье шикардос! Ты просто конфетка! – Послал мне Димка воздушный поцелуй.

Зараза. И этот туда же. Да, я любила одеваться красиво и эффектно. Я девочка, мне положено.

Но теперь чужое внимание все больше раздражало.

– Она на улицу, кажется, пошла, – проговорила незнакомая худощавая брюнетка.

На миг мне показалось, что глаза девушки сверкнули зелёным огнем и она оскалилась. Нет, это уж точно глюк! А вроде мы не пили!

– Подышать воздухом, что ли? – Я недоверчиво выглянула в окно.

Дача родителей, где мы решили праздновать, находилась далеко загородом.

Лес. Тишина. Никого вокруг. Участок огромный, за ним лес, пустырь и река. Снегу намело так, что только на снегоходе проедешь.

Холод так и звенит, в лицо бросается, кусает иголочками. Хочется разбежаться – и в белую подушку, покататься, поваляться, поиграть в снежки, как в детстве.

А тут вечеринка, тоска зелёная!

Совсем ты мать низко пала, не ценишь, понимаешь ли, светских развлечений.

А мне бы в бабушкин маленький старый домик, где трещит печка-буржуйка, а соседские бабушки-дедушки устраивают роскошное застолье с самоваром и пирогами из печи…

Я облизнулась.

– Там парень, Саша Белов, и его девушка, Лили. Кажется, они задели твою подругу – и она решила освежиться, – задумчиво пояснила девица.

А мне вдруг примерещились за ее спиной два светло-серебристых крыла, как у бабочки! Или феечки мультяшной.

– Да чтоб их в сугробе прикопало! – Прорычала, набрасывая на себя шубку.

Все дело в том, что Белов – парень, в которого Данка, подружка моя закадычная, была влюблена. А тот на нее мало того, что поспорил, так потом ещё и с Лилькой, гадостью такой, змеищей, встречаться стал.

И нет, я их не приглашала. Похоже, снова проделки маман.

– Бизнес есть бизнес, дорогая, оставь свои глупые детские обидки! – Передразнила.

Да нет ничего важнее настоящей дружбы. Только она с тобой и останется, случись что, а вовсе не "бизнес".

Хочу домой, в кроватку, в глушь, в деревеньку! Чтобы лежать на печи барыней, чтобы крендельки и пряники подовые на подносе гжельском, расписном, влюбиться в царевича (не дурака), и поймать пару золотых рыбок.  А не вот это все!

Но подругу бросать в таком состоянии нельзя. Так что оделась, Алиска, и марш штурмовать сугробы!

Кто ж знал, что все так обернется! Только и успела, доковыляв аж до самого крутого берега злополучной речки, увидеть Лильку-змеищу с искаженным от ужаса лицом, да уставиться глупо, открыв рот, на то, как дорогая подружка, радостно булькнув, скрывается в свежей, ее тельцем пробитой полынье – а потом…

Тараканы в ряд, по порядку рассчитайсь!

Прорубь полыхнула ярким иссиня-темным светом. И, клянусь, я почти увидела, как отчаянно бьющийся силуэт Данки вдруг исчез!

Под каблук попал камешек. И я бы не упала – но невесть откуда налетел ветер, со всей дури толкнул в спину – и полетела Алиса ласточкой вниз, прямо в кроличью полынью вместо норы!

В ледяную заводь!

– Все, песец котенку! – Мелькнула заполошная мысль.

И вот, что странно. Я точно видела, как  Лильская летела вслед за мной. А потом, у самой воды, ее отшвырнуло, как на батуте, назад, на берег. А я полетела дальше!

Лютый холод выбил дух, свёл зубы, заставил тело окоченеть. Ни вдохнуть, ни выдохнуть! Страшно? Жутко так, что даже не крикнуть! И никакая жизнь перед глазами не проносится, метель ее пожри!

На миг, на единый миг я увидела то, что видеть себе запретила. Иной мир.

И озеро древнее, пронизанное непонятной силой, и душ загубленных в нем…

А потом меня окутал теплый рассеянный свет. Закружил, завьюжил, затанцевал – и швырнул с грохотом мои косточки на бренную землю.

– Да чтоб тебя, Лилька, ни один мужик  замуж не позвал! Скотина бессовестная! Что ещё за фокусы магические? Твои подружки устроили?! Вот я тебе! – Я закашлялась, воинственно потрясая руками.

И застыла. С моего когда-то роскошного вечернего платья капала вода. Шуба больше напоминала останки зверя, который долго и нещадно линял. В сапогах рычало и фырчало.

Было ужасно холодно.

– Что проис… – Голос сорвался.

Я застыла с глупо приоткрытым ртом, вертя головой.

Я не была в озере и уж точно не лежала в сугробе, на берегу, у пологого опасного склона, покрытого льдом и снегом. Здесь не было Лильки, пронзительного ветра и леденящего холода.

Огромная спальня терялась во мраке – ее освещали только несколько высоких подсвечников, увенчанных головами неведомых тварей.

Я вдохнула спертый воздух. Здесь пахло тонкой ноткой незнакомых благовоний и смесью мороза и мяты.

Неловко повернулась, пытаясь понять, что происходит – и где здесь выход.

В нос ударил резкий аромат. Непонятный. Острый. От него закололо под ребрами, я шагнула вперёд, натолкнулась на что-то твердое, замахала руками – и поняла, что падаю.

Навзничь.

Но даже закричать не успела – приземление вышло жёстким.

– Ох! – Из горла вырвался сип.

Возникло ощущение, что я несчастная Василиса из русской народной сказки, которой всё-таки не повезло познакомиться с Кощеем… наощупь!

Потому что подо мной было роскошное пуховое одеяло с пледом, а вот под ним – чьи-то очень жёсткие кости!

Ртутный взгляд раскосых дивных глаз вцепился в меня – и реальность медленно покачнулась.

Так начались мои проблемы, большие и бессовестные проблемы, о которых я совсем не подозревала…