Глава 2
И эта беда мне спать не дает, есть не дает, жить не дает!
Драться… Драться – дает! Только это и получается хорошо! Потому что надо же куда-то ярость выместить, злобу свою бешеную.
В тот день, когда она в первый раз мимо меня прошла, даже не взглянув, я, кинув веник у ворот, свалил в сторону клуба исключительно на парах своей боевой ярости.
И там расхерачил три груши. А вечером еще и парочку физиономий парней, решивших, что зря я порчу инвентарь.
В целом, вечер провел с пользой.
Вот только голова не отрубилась, и мысли постоянно были всякие тупые. Типа того, что конкретно сейчас она делает? С этим мажором? Или с кем-то другим? И надо бы этот момент жестко прояснить…
Я не оступился, нет. Я не умею просто отступать.
Ловко она уронила меня на маты, неожиданно.
Но я встал.
И кинулся в бой.
На следующий день я опять стоял у ворот универа с веником уже не роз, а каких-то жутко дорогих розовых хреновин.
И не один стоял, а в компании тачки. Тачка была не моя, я на такую пока не заработал, Фома дал. Он ее в кредит взял и трясся над каждой царапиной, как припадочный.
Пришлось чуть ли не на крови поклясться, что все будет круто, и «его девочка» не пострадает.
Белая низкая спортивка смотрелась на редкость нежно. Как раз для такой красотки, как Лара Добровольская.
Я был уверен, что они друг другу понравятся.
Но ошибся.
Моя беда вышла из ворот, опять облила меня презрительным взглядом и направилась к тому самому мажорчику, с которым в прошлый раз уезжала.
Но я второй раз не пропускаю одни и те же удары, а потому спокойно заступил ей путь. Улыбнулся.
Она вздрогнула еле заметно, но глаз не отвела. Прищурилась насмешливо, а я… Черт… У нее такие глаза были… Тонуть и не выплыть… Я не выплыл… Кто осудит?
– Привет, – сказал я тогда. – Меня зовут Олег. Олег Жаров. Подвезти?
– Привет, – усмехнулась она, а меня тут же от голоса ее сладкого повело, в ушах зашумело… Пропустил-таки удар. Тактика у нее… Бессовестная… Неправильная… Разве можно так живого человека прикладывать? – Олег – это Лелик, да? И чего ты хочешь от меня, Лелик?
– Пусть Лелик… Поехали, прокатимся? И вот… – протянул цветы.
А она мельком глянула, поморщилась:
– Ничего пошлее не нашел? И у меня есть парень, он и подвезет.
– Не подвезет, – мне удалось все же взять себя в руки. Боец я или тряпка? – У него машина сломалась.
– Вроде, целая… – Лара пожала плечами, высматривая своего ухажера. Он, кстати, не особо торопился подойти, ссал, придурок, стоя у своего понтового корыта. Ну разве подходит такое ссыкло такой девочке?
Я развернулся, коротко глянул на резко потерявшего цвет лица придурка, прищурился и сказал громко, так, чтоб все окружающие, и особенно один обоссанный окружающий, слышали:
– Не, сломалась, видишь же? Он подойти к тебе не может. Чинит.
Лара оценила обстановку, поморщилась презрительно, и я порадовался, что в этот раз гримаска эта не мне адресовалась, а затем дернула плечиком:
– Ничего. На автобусе доеду.
– Зачем на автобусе? – я все же немного двинулся вперед, опять загораживая проход, – я довезу.
– Нет.
– Почему?
Тупой вопрос, согласен. Но я тогда реально не понимал, почему? Чего ее не устраивает? У меня есть тачка, бабки, я цветы привез. И приставать бы не стал. Сразу.
– Ты мне не подходишь, Лелик, – громко, так, чтоб услышали все, заявила моя беда, – у нас разные весовые категории.
– Чего? – а вот тут я конкретно так затупил, не смог выдать ничего более пристойного.
И Лара расхохоталась звонко и насмешливо:
– Вот об этом я и говорю, Ле-лик! Будь здоров, не кашляй!
Развернулась и пошла к остановке автобуса. По пути к ней присоединилась какая-то мелкая блондинка в джинсовом комбезе, оглянулась на меня, скорчила недоумевающую мордочку, что-то сказала Ларе, и она рассмеялись.
Надо мной, естественно.
Но в тот момент мне даже не было обидно.
Мне было никак.
Потому что накрыло с головой.
Длинные волосы, до поясницы, стройные ноги в джинсах, каблуки… легкая походка и запах нежный, куда круче любого цветочного… Смех хрустальный и голос нежный. Кожа прозрачная и губы влажные.
Лучше бы я сдох прямо тогда, у ворот ее универа.
По крайней мере, счастливым бы.
Глава 3
После неудачи с машиной Фомы были еще несколько попыток. Цветы. Воздушные, мать их, шарики. Много, много шариков.
Цветы регулярно радовали урны возле универа, потому что она просто проходила мимо.
Над воздушными шариками моя беда изволила долго ржать, а ее мелкая, но, как оказалось, очень злоязыкая подружка ядовито посоветовала посмотреть хроники Олимпиады 80, закрытие. И воспользоваться примером, чтоб всем уже было хорошо.
Этого момента я не понял, а потому совет принял во внимание и хронику посмотрел. Задумчиво посравнивал в зеркале улыбающуюся морду олимпийского мишки и свою небритую злую физиономию.
Уныло ударил кулаком по стеклу, слизнул кровь с костяшек.
И пошел выбивать неудовольствие жизнью и свою боль в самое привычное место: зал.
Жизнь моя, до этого в общем и целом вполне приличная, стремительно катилась в жопу, и сделать с ней я ничего не мог.
Фантазии, как еще заинтересовать холодную Лару и заставить ее обратить на себя внимание, не было.
Верней, фантазии-то был вагонище, но вся она начиналась примерно в том месте, где мы с ней оказывались одни. И дверь закрыта. И можно даже без кровати. Лара, хоть и высокая для девушки, но хрупкая. Я ее и на весу спокойно подержу. И поверну. И еще раз поверну… И…
Влажные салфетки, с некоторых пор прочно обосновавшиеся возле моей кровати, пользовались постоянным спросом после таких вот фантазий.
В сексе у меня ограничений не было.
А вот в моменте, как к этому сексу подвести… Ну не приходилось мне этого делать никогда! Не встречался я с такими девушками! Не торкало! А тут… Торкнуло. Так, что ни вздохнуть – ни выдохнуть.
До такой степени торкнуло, что вот уже пару дней на полном серьезе рассматривал вариант просто запихать неуступчивую девчонку в машину и увезти. Туда, где будет закрытая дверь. И можно даже без кровати.
Но это уже настолько отчетливо попахивало маньячеством и зоной, что приходилось себя тормозить.
И, скрипя зубами, искать помощи у более опытных товарищей.
– Да, – говорит Фима, – они прикольные вещи делают! Рыжему Сашке, помнишь его? Так вот, ему очень крутой сделали… Этот… Плакат! У него сын родился, так прямо напротив окон палаты роддома установили! Все бабы на зависть изошли! А его – прямо королева была.
– Это он тебе рассказывал?
– Да, и видос показывал. С ней и сыном.
– И как?
– Ну… Сын на него не похож… Красный такой, сморщенный…
– Да я не про него! Как жена отреагировала?
– Круто! Сразу замуж вышла за него!
– То есть… До этого не хотела? А сын как же?
– Да кто их, баб, поймет?
– Это да… Давай контакты фирмы.
– Олег, все сделаем в лучшем виде! Поверьте, ваша девушка будет впечатлена!
Мелкий парень, менеджер той самой фирмы, которая делает сюрпризы для несговорчивых девчонок, выглядит очень убедительно. А, учитывая, что я не могу толком сказать, что конкретно надо, то парнишка почуял золотую жилу и теперь старается крутить на полную.
В принципе, я и не против, главное, чтоб эффект был…
Ну что сказать?
Эффект определённо происходит…
Когда здоровенный плакат, весь в розовых сердечках и шариках, размером с два этажа универа, появляется под окнами аудитории, где, предположительно, занимается Лара…
Это выглядит мощно.
Даже я слегка херею от масштабов.
Вокруг собирается толпа, все с телефонами… Чувствую, буду я звездой ютуба… Вот только похер, главное, чтоб Лара впечатлилась.
Она выходит из дверей универа, сбегает по ступенькам быстро, порывисто…
И, не удостоив взглядом художественную композицию из плаката, трех клумб с цветами, цветомузыки, не особо хорошо идущей сейчас, в разгар дня, но раз уж предложили, чего отказываться, идет ко мне, скромно, но с достоинством стоящему чуть сбоку и готовящемуся принимать благодарности и восторги.
Она красива, как богиня… Глаза, одни глаза чего стоят…
– Какого хрена ты устраиваешь? – шипит она, подходя ближе и сдувая волнистую прядь с лица, – ты – дурак?
Я только моргать могу в такой ситуации. И лыбиться на автомате. Не очень красиво получается, но уж как умею… А Лара, не иначе заценив мой дебиловатый вид, продолжает:
– Ты что о себе возомнил, качок ты тупой? Не смей больше меня так позорить! Не смей подходить ко мне! Понял? Доходит до тебя?
После, так и не дождавшись от меня реакции, разворачивается и таким же жестким темпом уходит обратно.
Я стою, как дурак, реально как дурак, посреди двора, рядом с огромным плакатом, на котором написано «Лара – самая лучшая девушка во Вселенной». И еще стихи там есть какие-то, парнишка обещал, что девушка будет плакать от счастья…
В руках у меня – очередной веник, теперь уже разноцветной мелкой дряни. А за спиной томно играет выездной оркестр из двух скрипок и одной неведомой хрени, названия которой я не знаю.
Не знаю, как Лара, а зрители на ютуб впечатлились, да…