Loe raamatut: «Её жизнь», lehekülg 3
«Зима нынче выдалась суровая, отец говорит, что последний раз такие метели он видел ещё в детстве… Наконец-то потеплело! Двор начал зеленеть, и мне хочется почаще выходить гулять… Сегодня нас с братьями отправили собирать сливы. В этом году их уродилось меньше, так что справимся за полдня… Эрик притащил мне цветы. Я сначала обрадовалась, но когда мы гуляли, нас увидела Анка и обругала за то, что мы разграбили её клумбы… Вчера отец опять попросил меня помочь с лавкой. Мы договорились с Эриком погулять вечером, и мне хотелось побыстрее закончить с разделкой туш. В результате я так спешила, что откромсала себе часть мизинца. Было так больно, что я всю ночь заснуть не могла. Надеюсь, сегодня получится поспать хоть немного…»
Увлечённая чтением девушка полностью погрузилась в поток воспоминаний. Она неосознанно дотронулась до покалеченной конечности здоровой рукой: огладила запястье, мягко спустилась по кисти вниз и провела пальцами по повязке. Острая боль вернула из размышлений и заставила вновь выискивать среди строк нужную информацию, но остатки дневника оказались такими же бесполезными. Следующая книженция была чуть толще предыдущей.
«Опять поссорилась с Эриком. Он уедет через неделю, и я понимаю, что обратно он уже не вернётся. Эрик говорит, что как только начнёт зарабатывать, то перевезёт меня к себе. Сказал, что мы поженимся, и будем вместе жить в городе. Вот только когда это будет? Ему повезло напроситься в ученики к переплётчику, но на обучение уйдёт несколько лет. К тому времени, как Эрик обоснуется в городе, он успеет меня позабыть… Я поговорила со святым отцом. Он поможет нам с Эриком поддерживать связь. Церковь постоянно обменивается почтой, и священник может передавать мои письма в городской храм, а тамошний настоятель будет отправлять мне ответы… Я написала ему. Не знала с чего начать, поэтому спросила, как он там устроился. Наверное, письмо было мало похоже на послание возлюбленному, но непонятно, захочет ли он вообще поддерживать со мной связь… Сегодня пришёл ответ от Эрика. Пишет, что у него всё хорошо, только сильно скучает по мне…»
Дальнейшие записи по большей части состояли из пересказов писем и влюбленных мечтаний. Монотонно перелистывая страницы, девушка прочитала ещё два дневника. Она взяла следующую книгу и на мгновение подумала, как же сильно изменился почерк. Её рука открыла первый дневник на середине и всмотрелась в крупные буквы, из которых складывались кривые слова, постоянно уходящие к концу строки вниз. Вернувшись к новому чтиву, она изучила текст, написанный изящными ровными штрихами, между словами был одинаковый отступ, границы строк составляли идеально выверенные поля, и даже толщина линий сохранялась неизменной.
«Кажется, отец ещё не смирился с моим надвигающимся переездом. Постоянно спрашивает, уверена ли я в Эрике, не изменится ли его отношение ко мне после свадьбы, смогу ли я жить в городе, как я вообще справлюсь без родителей. Не думала, что для него это будет так болезненно, но мама сказала, что поговорит с ним и постарается убедить отпустить меня… Венчание прошло настолько сумбурно, что мне нечего и писать. Помню, как рыдала мама, как злобно отец смотрел на Эрика, и как жених от этого пристального взгляда растерялся и уронил кольцо. К счастью, оно закатилось под ближайшую лавку, и мой суженый, немного поползав по земле, таки отыскал его… Свадьбу мы справляли три дня. Первые сутки я искренне веселилась, но последующие застолья меня только утомляли. Я развлекала себя изучением своего нового дома, он ещё недостроен, но Эрик пообещал к зиме закончить его. Причём обещать пришлось не только мне, но и отцу с матерью, и только после этого они уехали к себе домой…»
