tekstMaht 870 lehekülgi
2014 aasta
3 декабря 1976 года. Ямайка на пороге гражданской войны, а в гетто Кингстона льется кровь. В этот день «король регги» Боб Марли готовился к грандиозному концерту, призванному ослабить напряжение в ямайском обществе. Внезапно семеро стрелков, вооруженных автоматическим оружием, вломились к нему в дом и буквально изрешетили всё вокруг. Певец выжил – и даже провел концерт, несмотря на ранения в грудь и руку. Но неясные, темные слухи об этом покушении еще долго будоражили весь мир…
Содержит нецензурную брань!
Не смог осилить и дочитать до конца… Очень много действующих лиц, нарочито путанное повествование, очень много отсылок к американскому колориту, очень много исторических упоминаний, о которых мало что известно в России. Всё это делает книгу трудной для понимания российскому читателю.
Очень специфическая книга
То, что Марлон Джеймс сумел получить Букеровскую премию, делает ему честь. Всё-таки автор с Ямайки, не самой литературной страны, да и к тому же он опередил Ханью Янагихару, о романе которой «Маленькая жизнь» у нас талдычат, как о самом «важном» романе года. И что же мы имеем на выходе? Марлон Джеймс написал тяжёлую, мужскую, «неполиткорректную» книгу, полную насилия. Книгу, где насилие является самим воздухом существования многочисленных обитателей трущоб Кингстона, где могут убить «за просто так», за один только не понравившийся взгляд. Все говорят на языке улицы. Даже некто из многочисленных персонажей романа (а они перечислены внушительным списком в самом начале книги) вдруг замечает, что в его районе совсем нет пожилых людей, потому как до пенсионного возраста там просто никто не доживает. Здесь убивают родителей на глазах у ребёнка, насилуют на пересечении дорог, действуют агенты ЦРУ, имеют свой шкурный интерес представители разных политических сил, а главной фигурой является Певец, некая мифическая фигура, благодаря которой эта взъерошенная и нервная книга странным образом заставляет вспомнить о литературе «магического реализма».
Jätke arvustus
And killing don’t need no reason. This is ghetto. Reason is for rich people. We have madness.
The problem with a book is that you never know what it’s planning to do to you until you’re too far into it.
You ever feel like home is the one place you can’t go back to? It’s like you promise yourself when you got out of bed and combed your hair that this evening, when I get back I’ll be a different woman in a new place. And now you can’t go back because the house expects something from you.
There’s a reason why the story of the ghetto should never come with a photo. The Third World slum is a nightmare that defies beliefs or facts, even the ones staring right at you. A vision of hell that twists and turns on itself and grooves to its own soundtrack. Normal rules do not apply here. Imagination then, dream, fantasy. You visit a ghetto, particularly a ghetto in West Kingston, and it immediately leaves the real to become this sort of grotesque, something out of Dante or the infernal painting of Hieronymus Bosch. It’s a rusty red chamber of hell that cannot be described so I will not try to describe it. It cannot be photographed because some parts of West Kingston, such as Rema, are in the grip of such bleak and unremitting repulsiveness that the inherent beauty of the photographic process will lie to you about just how ugly it really is.
Nobody in the game uses their feet, but it’s football. I love how Americans can just claim something to be whatever they feel it is, despite clear evidence it’s not. Like a football game with nobody using any feet that takes forever.
Arvustused
2