Отец вздыхает.
– Если выиграешь этот бой, – отмахивается он.
Я фыркаю, затем отстраняюсь и возвращаюсь в центр как раз в тот момент, когда Дима Поликаров, один из неплохих боксёров в этом клубе, поднимается на ринг. Мы стукаемся перчатками в знак приветствия, а потом отступаем друг от друга. Я поднимаю перед собой руки.
– Начали, – командует тренер.
Я первым наступаю на противника, делая несколько пробных комбинаций, – Дима ставит блок и закрывает лицо, уклоняясь, затем пытается достать меня ударом левой снизу, но я бью по его перчатке и отвожу замах в сторону. Сгибаю колени, уклоняюсь от выпада Поликарова, ухожу в бок и натыкаюсь на тросы, с разворота перекатываюсь вправо и оказываюсь зажатым в углу.
– Уходи из угла, – командует отец, Дима уже пытается прижать меня, но я ставлю блок и сильно ударяю ему по рёбрам, затем пользуюсь замешательством парня и провожу серию ударов. – Дима, за коленями следи. Ногами работай.
Я бросаю взгляд на Соню, которая смотрит на меня, и еле успеваю уклониться от замаха противника. Пытаюсь ударить его в голову, но Дима наклоняется в бок и уходит.
– Что вы как бабы на танцах! – орёт отец. – Поактивнее!
Я снова атакую, несколько раз ударяю по блоку Димы, затем захожу снизу по рёбрам, пытаюсь достать до его второго бока, но парень резко ударяет меня по носу, и я отшатываюсь назад.
– Защита, Егор! – громко говорит отец. – Уходи, что ты мнёшься!
Я отступаю под ударами Димы, уклоняюсь и случайно спотыкаюсь, падая на ринг. Успеваю подняться на ноги, пока меня полностью не прижали. Противник пытается завести меня в угол, но я нагибаюсь, прохожу под рукой парня и провожу серию ударов по его рёбрам – тот отлетает к тросам и ставит блок, защищая лицо и корпус.
Я случайно замечаю Соню, которая о чём-то болтает с Матвеем, затем она берёт у него из пачки сухарики и отправляет в рот. В этот момент я отвлекаюсь и пропускаю сильный удар в голову. На секунду всё темнее, и шум в ушах разрывает меня изнутри. Я отшатываюсь, с трудом слыша слова отца:
– Егор, сосредоточься!
Чёрт, я отвлёкся. Хватит с ним играть…
Ухожу от выпадов Димы, а потом резко ударяю ему в рёбра, затем пробиваю блок и несколько раз заезжаю по голове. Последний удар снизу в челюсть заставляет противника упасть на ринг.
Я победил.
– Молодец, Егор, – без энтузиазма хвалит меня тренер. – А теперь на грушу. Будешь сегодня отрабатывать удары. Дим, живой?
– Ага.
Я помогаю парню подняться на ноги. Мы дружескими хлопаем друг друга по перчаткам. Отец снова зовёт меня к себе.
– Так, что на счёт ужина? – шучу я, когда оказываюсь рядом с ним. Папа поджимает губы и с упрёком смотрит на меня. – Что? Я же победил.
Тренер вздыхает и опускает голову, думая над чем-то, а затем снова смотрит на меня.
– Знаешь, в чём твоя проблема, Егор? – я облокачиваюсь на тросы, чтобы нагнуться чуть ниже к мужчине. – Ты думаешь, что ты круче всех, что ты непобедим, что ты самый сильный, самый ловкий, самый удачливый. Вышел на ринг, и уже победа у тебя в кармане, но вся проблема в том, что это совершенно не так. Если тебя сейчас выпустить на профессиональные соревнования, ты ляжешь в первом же раунде. Победы затуманили тебе мозги. Ты постоянно недооцениваешь соперника, ставишь себя выше него. Вот эта твоя череда выигрышей на соревнованиях чистая удача. И когда-нибудь она закончится, если ты продолжишь и дальше так халатно относиться ко всему.
Я смотрю на отца, а потом говорю:
– Но ведь я действительно круче всех, – шучу я. Тренер закатывает глаза и отмахивается, мол, бесполезно с тобой разговаривать. Он разворачивается и направляется в сторону тренерской. – А что на счёт ужина?
– Я не против, – бросает отец.
Я улыбаюсь и спускаюсь с ринга – Соня смотрит на меня, пока я иду в её сторону.
– Круто, – говорит девушка. – Особенно последние удары.
Я фыркаю, довольно улыбаясь.
– Это ещё что, – тяну я, снимая перчатки, затем боксёрский шлем с головы. – Ты меня во время настоящего боя не видела. У нас скоро соревнования, так что ты должна обязательно прийти. И кстати, – я провожу рукой по волосам, убирая пот со лба. – Отец не против, если ты придёшь к нам на ужин как-нибудь.
– Что? – выпаливает Розина, затем смущенно отворачивается. – Я же сказала, что ещё не соглашалась на это.
– Я заранее спросил, – пожимаю плечом.
Матвей смеётся, и я залепляю ему оплеуху.
– Эй, за что?
– За всё хорошее! Я к груше. Потусите ещё немного без меня, – я улыбаюсь Соне, а потом отхожу в сторону.
Кажется, отец обиделся, раз поставил меня на всю тренировку отрабатывать удары. Сегодня мы должны были с ним заниматься с защитой, а он картинно развернулся и ушёл в тренерскую. Ну и ладно.
***
– Как тебе наш клуб? – спрашиваю я Соню, как только Матвей оставляет нас одних.
Мы возвращаемся после тренировки пешком – мне всё ещё дико жарко после упражнений, и даже вечерний мороз не остужает мой пыл.
– Здорово, – девушка улыбается. – Мне понравилось. Не думала, что будет так интересно наблюдать за тем, как тебя избивают.
Она смеётся.
– Слышь. Кто кого ещё там избивал, – я скольжу по льду, удерживая равновесие, а потом разворачиваюсь и иду спиной вперёд. – Так ты придёшь к нам на ужин?
– Может быть, – Розина пожимает плечом и лукаво смотрит на меня. – Как-нибудь.
– Могу позвать Матвея, если ты стесняешься, – улыбаюсь я.
– Как хочешь, – она хлопает меня по плечу, а потом опускает голову. – Что тебе говорил отец после боя?
Я неохотно кривлюсь, снова возвращаясь в нормальное положение, и иду прямо.
– Ругал, типа я несерьёзно отношусь к противнику, что я слишком зазнался из-за побед и что красуюсь перед тобой, – я замолкаю и прячу руки в карманах.
– А ты красовался передо мной? – издевается Соня.
– Ну, так. Немножко.
Девушка смеётся, сворачивая на перекрёстке, чтобы срезать дорогу до дома. Я следую за ней, и мы молча проходим до конца улицы.
– Что на выходных делаешь? – спрашиваю я.
– Не знаю, – Розина пожимает плечом. – Есть предложения? – я открываю рот, но она добавляет. – Кроме ужина.
Мы снова смеёмся.
– Я что-нибудь придумаю, – обещаю я.
– Вот когда придумаешь, тогда и поговорим, – Соня останавливается, потому что мы уже добираемся до её дома, и разворачивается на каблуках ко мне лицом. – Спасибо за вечер, Егор.
– Спасибо тебе, – улыбаюсь я.
Повисает неловкое молчание, где по закону фильмов должен будет произойти поцелуй. И мне дико этого хочется. Вся эта энергия, которая преследовала меня с момента выхода из раздевалки, была нужна именно для этого момента. Я хотел не выйти на ринг и побить кого-нибудь, я просто хотел поцеловать эту девчонку. И только сейчас, стоя перед подъездом её дома, я это понимаю.
Розина прикусывает губу, а потом разворачивается, чтобы уйти, но чёрта с два я её так просто отпущу!
Хватаю её за локоть и разворачиваю, обнимая за талию. Соня шумно выдыхает, чуть ли не падая на каблуках, но я держу её крепко.
– Егор… – шепчет Розина.
– Что? – так же.
– Ты…
Я наклоняюсь, чтобы прикоснуться к её губам, но её проворная рука снова останавливает меня. И опять эта глупая варежка! Поэтому я терпеть их не могу. Думаю, сейчас должна последовать фраза «в другой раз».
– Ты вчера это говорила, – выдыхаю я, убирая её руку и решительно впиваясь в губы поцелуем.
Соня не сопротивляется, и я сильнее прижимаю девушку к себе, проклиная всех на свете за то, что сейчас не лето. В куртках жутко неудобно. Такое чувство, что между нами целая пропасть, и как бы сильно я не притягивал к себе Розину, ничего не меняется.
Её руки обнимают меня за талию, наше дыхание сливается, а разгорячённые поцелуи затягивают в водоворот, из которого я не могу вырваться. У неё такие сладкие губы, что хочется съесть их, словно мороженое. Я прикасаюсь ладонью к её щеке, затем опускаю руку на шею. Её тело горячее и испепеляющее, будто само пламя течёт в её венах вместо крови.
Где-то срабатывает сигнализация от машины, затем кто-то кричит. Соня отстраняется от меня – её веки немного опущены, взгляд томный, а щёки раскрасневшиеся.
– Егор, – шепчет Розина.
Я снова легко целую её, а потом немного отстраняюсь. Девушка улыбается и отводит взгляд в сторону.
– О, Господи, – шарахается Соня, замечая кого-то, а потом начинает смеяться. – Чё ты подкрадываешься!? Шпион.
Я отступаю и оборачиваюсь. В стороне стоит девушка в чёрном пальто, на голове у неё серый шарф и капюшон, волосы длинные, тёмные, изящные чёрные брови. Она ниже Сони и миниатюрнее, хотя и на каблуках.
Незнакомка сдерживает смех.
– Да я подумала, вы испугаетесь, если я пройду незаметно и хлопну дверью подъезда, – она подходит ближе, заинтересованно разглядывая меня.
– Это моя сестра, – бросает Розина. – Маша.
– О, – я улыбаюсь. – Привет. Я Егор. Ну… – я неловко переступаю с ноги на ногу.
– Наслышана, – улыбается девушка, останавливаясь рядом с сестрой. – Извиняюсь, что помешала. Развлекайтесь дальше…
Маша дёргает бровями, а потом идёт в сторону подъезда.
– Подожди, Маш, – Соня заставляет сестру остановиться. – Я пойду, – девушка поворачивается ко мне. – Напиши мне на счёт выходных, когда придумаешь.
– Хорошо, – улыбаюсь.
Соня прикусывает губу, топчется на месте, а потом приближается и целует меня.
– Пока, – она смущённо отстраняется и поспешно отходит в сторону.
– Увидимся!
Девушка скрываются в подъезде. Я осматриваю окна дома, улыбаюсь себе под нос, а потом разворачиваюсь и ухожу. Не хватало ещё на её родителей наткнуться, а то, судя по её рассказам, они мне точно не обрадуются…
Соня.
– Милый мальчик, – подкалывает сестра, пока мы поднимаемся в квартиру. – Ну и как он целуется?
Я смущённо надуваюсь, вспоминая наш поцелуй перед подъездом, его руки, касающиеся моей шеи, обжигающее безумное дыхание и крепкие объятия. Не могу перестать улыбаться: щёки горят, а приятное тепло разливается у меня в груди. Никогда в жизни подобного не испытывала!
– Неплохо, – довольно тяну я. – Очень даже…
– Да ты вся светишься! – Маша толкает меня локтём в бок.
– Ничего подобного, – пихаю её в ответ, но чуть сильнее. – Только не говори маме, а то она отцу растреплет. Да и с вопросами пристанет.
– Пф-ф, – сестра вскидывает руки. – А то я не знаю. Проходила через это кучу раз. «А покажи фото, а какой он, а как зовут», – передразнивает она мать.
Я смеюсь.
– Не думаю, что папа обрадуется этому, – я взбегаю на лестничный пролёт и поворачиваюсь к Маше, чтобы подождать её. – Хотя, учитывая мою жизнь, я ещё удивляюсь, почему он мне жучок не подсунул, чтобы следить за мной. Он только и делает, что к тебе придирается, а я так, словно бы и не существую уже.
Сестра закатывает глаза и поджимает губы.
– Как-то лет в шестнадцать, когда я впервые переспала с парнем, он устроил дикий скандал, словно это конец света, а потом ходил покупать мне новый телефон со специальным списком, который нашёл в интернете. Там были модели, куда можно жучок запихнуть, – Маша качает головой. – Мама рассказала мне об этом только через пару лет. Говорила, что там столько крутых сотовых было, а он, как дурак, со своим списком ходил и искал именно те модели. Но жучок он мне так и не поставил.
Я фыркаю, пряча руки в карманах. Я помню что-то подобное. Мне тогда было десять, и я понятия не имела, из-за чего все кричат и злятся. Наверное, именно с того момента между сестрой и отцом появилась эта огромная пропасть. А, может быть, даже раньше.
– Да, что-то такое припоминаю, – тяну я, облизывая губы. – Учитывая, в каких тисках тебя отец держит, я словно так, для виду в доме нахожусь. Ты, кстати, только сейчас домой идёшь что ли?
Я вспоминаю, что днём сестра снова поругалась с родителями и куда-то ушла, как раз в тот момент, когда я вернулась со школы. Прошло уже несколько часов.
– Ага, – Маша удручённо кривится. – Гуляла с подругой. Не хотела домой возвращаться. Завтра на пары с утра, надо ещё лекции переписать, пока не забыла.
– А мне в шко-о-лу, – неохотно морщусь, останавливаясь перед нашей квартирой.
– Я даже не знаю, что хуже, – сестра толкает меня в бок и открывает дверь, заходя внутрь.
Я слышу звуки телевизора, закипающий чайник и маму, которая снова в миллионный раз за свою жизнь моет посуду. Здесь ничего не меняется: мать заядлая домохозяйка, отец единственный, кто работает в нашей семье и считает это великим героизмом, мол, вы делаете всё, что я захочу лишь из-за того, что я зарабатываю деньги. Это бред. Полнейший. Мою сестру это бесит, потому что каждый раз при ссоре отец тычет в то, что оплачивает её обучение. «Пока ты живёшь в моём доме, делаешь всё, что я тебе скажу». По моему, он слишком переоценивает свою роль в семье, особенно, когда в очередной раз говорит матери, что она тупая и ничего не умеет. Я стараюсь не лезть в это, в отличие от сестры. Её вся эта ситуация раздражает, поэтому она вечно скалится в сторону отца и пытается убедить маму в том, чтобы она перестала прогибаться под мужа и нашла уже себе хоть какую-то работу. Потому что такое отношение к человеку действительно настоящая низость.
Я раздеваюсь – Маша делает это быстрее, чтобы поспешно скрыться в своей комнате и не попасться на глаза родителей. Мне же всё равно. Я снимаю куртку, сапоги, стягиваю шапку. Ничего не сможет испортить мне настроение, потому я всё ещё могу почувствовать еле уловимый вкус губ Егора Штормова.
Родители не знают о нём. Тайна – она переполняет меня, живёт внутри меня и расцветает, словно красивый завораживающий цветок. Осталось только бороться с желанием поделиться ею, потому что тогда это всё перестанет быть секретом.
***
Егор ничего не пишет по поводу выходных, и, когда они наступают, я решаю, что парень просто не смог ничего придумать, чтобы заинтересовать меня. Или, возможно, у него нарисовались какие-то неотложные дела. Суббота проходит незаметно и скучно – я весь день сижу в своей комнате и делаю уроки на понедельник, чтобы завтра не забивать ими голову и спокойно отдохнуть. Иногда ко мне заходит Маша и помогает с заданиями, мы болтаем, слушаем музыку и обсуждаем мальчиков.
Сестра снова говорит о бывшем. Пару лет назад она встречалась с одним парнем, но он её бросил из-за каких-то своих заморочек. Они продолжили общаться, и вот уже почти два года как являются «друзьями», которые периодически пересекаются в коридорах универа, обнимаются при встрече, болтают, постоянно перепиваются «вконтакте» и периодически обсуждают пошлости. Маша была влюблена в него, долго переживала из-за расставания, и до сих пор её маленький разбитый мирок вертится вокруг этого человека. Что бы она не говорила, я вижу, как он тянет её вниз, а она вроде бы и не против.
Вечером, когда я полностью заканчиваю с уроками, мне пишет Егор и требует, чтобы я срочно одевалась и выходила на улицу. Мне ничего не остаётся, как повиноваться, а когда я спускаюсь вниз и выхожу из подъезда, вижу машину, возле которой стоит Штормов, нетерпеливо подпрыгивающий на месте, наверное, чтобы согреться. Меня чуть ли не силком заставляют залезть внутрь – за рулём какой-то незнакомый парень, возможно, водитель такси или просто знакомый Егора – и увозят прочь от моего дома.
Я ничего не понимаю.
– Так, куда мы едем? – пытаюсь расспросить Штормова, но тот загадочно улыбается.
– Это сюрприз, – парень сидит на переднем сидении. – Только у меня просьба, если захочешь меня побить, бей в живот, а то отец решит, что я подрался с кем-то. У меня с ним договорённость, если буду участвовать в уличных передрягах, то он не будет меня тренировать.
Я хмурюсь, подозрительно поглядывая то на Егора, то на водителя. Что это за место, из-за которого я могу разозлиться и побить парня? Не нравится мне это.
– Почему я должна захотеть избить тебя? – спрашиваю я, прекрасно понимая, что даже если у меня возникнет такое желание, то всё равно ничего не получится. Если только Штормов не будет сопротивляться.
– Ну, – парень улыбается.
Я прищуриваясь, узнавая дорогу, ведущую в школу, и едкое осознание ситуации начинает проникать в мои мысли.
– Только не говори, что везёшь меня к себе домой на ужин? – с упрёком тяну я.
Штормов виновато кривится.
– Я ничего не мог поделать, – сознаётся Егор. – Отец рассказал про тебя матери, и она настояла, чтобы я тебя привёл домой на ужин. Я не смог отвертеться.
Я закатываю глаза.
– Так уж и настояла.
Штормов улыбается.
– Да не бойся, всё нормально будет.
Мы, наконец, доезжаем до нужного места: Штормов благодарит водителя, прощается с ним и выходит из машины. Я следую его примеру.
Мне неловко, и я не особо горю желанием идти на встречу с родителями Егора, ведь мы даже не встречаемся, чтобы заходить так далеко, но отступать уже некуда, потому что парень решительно берёт меня за руку и тянет в сторону подъезда.
– Я всё-таки думаю, что мы слишком спешим, – бормочу я, пока мы поднимаемся на лифте.
– Да брось, это просто ужин, ничего такого, – отмахивается парень.
– Ага. Вечно у тебя так просто всё, – бурчу я. – А ничего, что мы с тобой знакомы меньше недели? И ты так просто тащишь меня на встречу с родителями. Это как минимум странно.
Штормов вздыхает.
– Расслабься, – двери лифта открываются. – С папой ты уже знакома, так что худшее уже позади.
Егор тянет меня на лестничную площадку – мы подходим к квартире, парень открывает дверь и пропускает меня вперёд. Переборов своё волнение, я переступаю порог, и, когда Штормов закрывает за собой дверь, чувствую себя в ловушке.
– Ма, мы дома! – кричит Егор, небрежно стаскивая с себя ботинки и стягивая куртку.
Из кухни появляется улыбающаяся женщина с тёмно-русыми волосами чуть выше плеч. Она ниже меня ростом в бежевой кофточке и подкрашенными глазами. Выглядит молодой и бодрой.
– Добрый вечер, – здороваюсь я, начиная расстёгивать куртку.
– Привет, – женщина улыбается. – Егор помоги девушке раздеться, чего встал. Я уже накрываю на стол. Отец сегодня задержится, Виталий Аркадьевич заболел, ему придётся подменить его.
– О, – Штормов бросает шапку на тумбочку и забирает у меня куртку, пока я разуваюсь. – Жаль. Да пофиг, Соня с ним уже познакомилась в зале, он не расстроится. По моему, он специально там остался, как думаешь?
– Не говори глупостей, – отмахивается его мама. – Сонечка, проходи.
Я кошусь на Егора и иду в сторону кухни.
– Егор рассказывал, что вы с ним в школе познакомились, – женщина ставит на стол тарелки с картошкой, салатом и ещё чем-то непонятным, пока я сажусь на диванчик.
– Ага. Я недавно перевелась в параллельный класс, – говорю я, высматривая Штормова в коридоре, но того нигде не видно.
– А раньше где училась? – она ставит передо мной тарелку.
– Ну, я жила в области, недалеко отсюда, а потом мы с родителями переехали в город.
– Вот оно как, – женщина улыбается, расставляя посуду на столе. – Егор, давай быстрее! – кричит она.
Я беру свою тарелку, накладывая всего понемногу. Есть особо не хочется, потому что я дома успела перекусить, а Штормов даже не соизволил предупредить меня о том, что сегодня намечается ужин. Когда парень появляется на кухне, он садится рядом и толкает меня, чтобы я подвинулась. Приходится сесть чуть дальше.
– Картошка с грибами, – тянет Егор, издеваясь. Он накладывает себе целую гору. – Как ты любишь.
– Ага, – кошусь в его сторону.
Отказываться неприлично, поэтому придётся есть нелюбимые грибы. Ну, мы не маленькие, не капризные, потерпим.
Я отправляю в рот кусочек картошки и с удивлением понимаю, что она получилась действительно вкусной. Моя мама готовит совершенно по-другому, и я не особо люблю её стряпню, за некоторым исключением.
– Очень вкусно, – говорю я.
– Спасибо, дорогая, – улыбается мама Егора.
Я искоса поглядываю то на парня, то на его маму, и думаю о том, что даже не знаю, как её зовут. Она милая и добрая, по крайней мере, мне так кажется. И глаза у неё точно такие же, как у её сына. Завораживающие.
Ужин проходит спокойно. Мы мило болтаем о всяких глупостях вроде учёбы и дальнейших планах после экзаменов. Я узнаю, что маму Егора зовут Марина Алексеевна. Она работает в больнице хирургом уже двенадцать лет и безумно любит нескончаемые бразильские сериалы на подобие «Клон» или «Хозяйка судьбы». Про своих родителей я ничего не говорю, лишь отмахиваюсь, что у нас всё хорошо и прекрасно, в основном Марина Алексеевна сама рассказывает разные моменты из жизни, так что напрягаться не приходится. Егор изредка вставляет какие-нибудь комментарии или шуточки – он сидит настолько близко, что мы иногда касаемся друг друга плечами.
– Я поставлю чай, будете сладкое? – спрашивает женщина, когда мы заканчиваем ужинать.
– Мы в комнате попьём, позови, когда закипит, – бросает Егор, поднимаясь на ноги.
Я следую его примеру, коротко улыбаюсь Марине Алексеевне и плетусь за парнем.
Комната Егора Штормова напоминает тренажёрный зал. Здесь стоит боксёрский тренажёр в виде туловища человека на специальном креплении, силовой со штангой, какие-то гантели, рюкзаки, специальные спортивные бутылки в углу, боксёрские перчатки и шлем валяются рядом. Слева диван, напротив телевизор, ноутбук на тумбочке. Шкаф в другом углу – из него торчат вещи.
– Немного не убрано, – тянет Егор.
– Да ладно, – я осматриваюсь, скользя взглядом по комнате, а потом поворачиваюсь к парню.
Штормов проходит к дивану и садится на него с таким видом, словно только что пробежал пару километров – я подхожу к нему и присаживаюсь рядом.
– У тебя милая мама, – наблюдаю за тем, как парень включает телевизор.
– Ага, – Егор вытягивает руку и кладёт позади меня на спинку дивана, и я чувствую, как череда мурашек скользит по шее.
Всё начинает покалывать. Пальцы парня прикасаются к моим волосам, и я приятно морщусь, склоняя голову. Биение сердца заглушает звуки телевизора – я прикусываю губу и немного улыбаюсь.
– Ты красивая, – говорит Егор, и я только сейчас замечаю на себе его изучающий взгляд.
– Вовсе нет, – отмахиваюсь я.
Он закатывает глаза и садится чуть ближе, утыкаясь носом в мой висок, а потом и в волосы, начиная вдыхать их запах. Я не отталкиваю его, потому что мне дико приятно. И щекотно. И хочется улыбаться, словно я ребёнок, которому купили мороженое.
Я осторожно поворачиваю в его сторону голову и чуть прикрываю глаза, пытаясь уловить запах Егора, а потом его губы находят мои, и мы тонем в нежном поцелуе. Я хватаю ртом его улыбку, обнимаю за талию, чтобы оказаться чуть ближе, а его обжигающие пальцы обхватывают мою шею, зарываются в волосы, гладят плечи. И в эту секунду я понимаю, что именно это мне и надо, этого я хочу, словно смысл моей жизни: чувства, которые Егор разжигает внутри меня, словно он бензин, от которого я начинаю пылать ещё ярче.
И когда я уже готова окончательно согласиться с этим, Штормов отстраняется и смотрит прямо мне в глаза.
– Давай замутим? – спрашивает он, тяжело дыша.
– Что? – я удивлённо вскидываю бровь.
– Ну, а что? Всё равно всё к этому ведёт. Ты мне нравишься, и я тебе тоже, чего тянуть?
– Всё так легко у тебя всегда, – шепчу я, коротко целуя Егора.
Он притягивает меня ближе за талию, и я немного выгибаю спину.
– Так что?
Медлю, вглядываясь в его изумительные голубые глаза, от которых я теряю голову с каждой секундой всё больше и больше, смотрю на его губы и немного улыбаюсь.
– Ладно, давай. Я согласна, – сдаюсь я, понимая, что не в силах сопротивляться.
Егор довольно улыбается и снова целует меня, притягивая ещё ближе. Я почти заползаю к нему на колени, когда в дверь стучится его мама и зовёт пить чай.
Я чувствую, как пылаю. Сгораю изнутри, готовая возродиться заново из пепла, словно феникс, а потом взлететь к солнцу, чтобы подпалить крылья и рухнуть обратно на землю. И это чувство невероятно!
Вот так я и Егор Штормов начали встречаться. Быстро, дико, безвозвратно и без лишних вопросов. В этом был весь Егор. Он был простым, прямолинейным, наивным парнем, мечтающим вырваться в профессиональный спорт, считающим, что он непобедим, и по уши влюблённым в меня.
OleJes – На Марс
Соня.
Январь остаётся позади. Следом за ним незаметно пролетает февраль, уступая дорогу марту. Морозы спадают, и снег начинает постепенно таять, превращая улицы города в настоящее месиво. В этом году весна начинается раньше, но до зелёной травы и набухающих почек ещё далеко.
В школе всё по прежнему. Новость о том, что я начинаю встречаться с Егором Штормовом разлетается быстро. Парни ко мне больше не клеятся, более того они стараются избегать меня, наверное, чтобы не нарваться на неприятности.
Юля с Яной единственные, с кем я продолжаю неплохо общаться, иногда мы гуляем после уроков или зависаем у кого-нибудь дома. Не у меня, естественно. Мой отец с ума сойдёт, если я буду приводить в гости друзей. Его спокойствию придёт конец, а, следовательно, и моему тоже. Это как с моей любимой гитарой, которую он выкинул в окно.
О Егоре родители ничего не знают, да и он сам не говорит желанием знакомиться с ними. Скорее всего, я просто спугнула Штормова своими рассказами о моей сумасшедшей семейке. Это к лучшему.
Сам же парень разделяет свою жизнь на две части: тренировки и я. Если Шторм не занимается, то проводит свободное время со мной. Мы гуляем, держимся за руки, обнимаемся, целуемся под школьной лестницей и постоянно переписываемся. Часто созваниваемся.
И я без ума от него. Никогда бы не подумала, что кто-то настолько сильно сможет овладеть мной. Я готова отправиться хоть на край света, лишь бы оказаться рядом с ним. Я порхаю, когда вижу его, улыбаюсь, слыша игривые нотки в голосе, забываю, как дышать, из-за его томного шёпота.
Егор Штормов – это настоящая загадка, но в то же время он как открытая книга. Парень безумно простой, весёлый и бесстрашный. Говорит то, что думает. Делает, что хочет. Его переполняют искренность и наивность, мечты о великом будущем и безграничная любовь к жизни. Он оптимист до мозга костей. Он весь им пропитан, у него вместо крови безграничный поток позитива. И я ни разу ещё не видела, чтобы парень грустил. И это действительно круто. В отличие от меня, он не проводит вечера в мыслях, что с его жизнью что-то не так. Он не думает, он действует. Просто живёт, наслаждаясь каждый моментом.
И я люблю его за этом. Люблю за то, что он делает меня счастливой. Люблю за то, что рядом с ним я становлюсь лучше.
***
– Ты когда дома начнёшь ночевать? – слышу голос матери.
– А что? – Маша проходит мимо моей комнаты. – Мне двадцать два, я могу ночевать, где хочу. Тем более я у друзей была, я сто раз говорила.
Я переворачиваюсь на спину и закрываю глаза. Опять скандалят. Ну, какая разница, где сестра ночует? Она уже не маленькая, чтобы отчитываться. В её возрасте все уже отдельно живут.
– Что-то ты зачастила к ним! – мама не унимается.
– И? – сестра повышает голос. – Сегодня, кстати, тоже не жди меня.
– В смысле? – мама подходит к моей комнате. – У тебя свой дом есть, ты живёшь в семье, вот и живи здесь. Нечего шляться где попало! Отцу это не нравится!
Маша ничего не отвечает – хлопает дверь её комнаты, и тишина плавно опускается на меня. Достали… Слава богу, они про Егора не знают, а то тоже трагедию раздуют, словно это конец света. Быстрее бы вырасти и уехать отсюда. Я уж точно не буду слушаться родителей и перееду в общагу, как только появится возможность. Если сестра отсюда съедет, а я чувствую, что это случится уже скоро, то всё внимание предков обрушится на меня. Спокойно жить уже не дадут.
Мать уходит. Я жду ещё пару минут, а затем вскакиваю с кровати, выхожу в коридор и направляюсь к комнате сестры. Даже не постучав, я проникаю внутрь, прикрывая за собой дверь.
Маша лежит на кровати на животе перед ноутбуком и с кем-то переписывается. Она поднимает на меня взгляд, словно ожидает увидеть кого-то другого.
– Чё за кипишь? – тяну я, заваливаясь на её кровать.
Экрана я не вижу, потому что он повёрнут в противоположную от меня сторону.
– Да достала, – сестра шумно выдыхает. – Подумаешь, дома не ночую. Мне уже не шестнадцать, чтобы ровно в девять возвращаться.
Я фыркаю, подкладываю под голову руки и смотрю в потолок. Думаю о том, что вечером мы встретимся с Егором, чтобы погулять после его тренировки. Он сказал, что меня ждёт кое-что интересное. Я уже вся извелась, гадая, что же это за очередной сюрприз. Наверное, покажет мне таинственное место, где можно посидеть наедине и поговорить по душам. Надо будет тоже купить ему какой-нибудь подарок, а то Штормов избаловал меня своими приятностями.
– А где тусуешься? – тяну я, с трудом отвлекаясь от мыслей о своём парне.
Маша не ночует дома уже четвёртый раз за две недели. Это для неё вообще не свойственно, учитывая то, что с друзьями она собирается раз в полгода, а парней у неё нет, чтобы зависать с кем-то. Она вечно сидит дома и, как бы не был силён её протест против родителей, делает так, как они хотят.
Я поворачиваю голову в её сторону и вскидываю брови. Сестра расплывается в смущённой улыбке и отводит взгляд в сторону.
– Ну-ка, ну-ка! – заинтересованно поворачиваюсь на бок, подпирая голову рукой и забывая обо всём на свете. – Нашла себе кого-то? Колись! Я не скажу родокам.
– Ну, – она прикусывает губу. – Вроде как. Я не знаю. Всё сложно.
– Да рассказывай! – улыбаюсь я.
Маша вздыхает, потирает пальцами переносицу, морщится, смотрит на дверь, будто думая, что мать подслушивает нас, а потом тянет:
– Его зовут Миша. Мы с ним познакомились «вконакте». Встретились, погуляли и как-то всё завертелось, – сестра улыбается.
– Вы замутили? – нетерпеливо вожусь на кровати. – Покажи его фотки.
– Нет, мы не замутили, – бормочет она, щёлкая мышкой. – Мы с ним переспали. В первый же день, – сестра поднимает на меня взгляд, словно думает, что я буду осуждать её, но я лишь присвистываю. – В общем, он не хочет отношений и всё такое, якобы у него был неприятный опыт с бывшей, и он не отошёл от этого, так что мы решили просто так тусить. Да и мне это на руку. Понятия не имею, как бы я сказала Диме, что у меня кто-то появился.
Я закатываю глаза. Дима – это её бывший парень, с которым она до сих пор общается. И я совершенно не понимаю, что между ними происходит. Ему не нравится, когда Маша гуляет с другими парнями, но и быть с ней он тоже не хочет. Дичь какая-то. А ещё как-то Дима ей заявил, что если она с кем-то начнёт встречаться, то он перестанет с ней общаться, потому что, типа, ему будет от этого неприятно. Чушь. Не знаю, почему она с ним нянчится. Это же просто бред полнейший. Я считаю, что если вы расстаётесь, то нужно обрывать все связи, а не страдать подобной хренью.
– Хотя я бы согласилась с ним встречаться, – Маша поворачивает ко мне ноутбук. – Если бы он предложил.
Я смотрю на фотку парня. У него коричневые немного отросшие волосы, карие глаза, пухлые губы. Листаю фотографии дальше, разглядывая этого Мишу, и никак не могу понять, нравится он мне или же нет. На одних кадрах он весьма милый, а на других совсем не очень.