Клир XI
Птицы, которых Венус разослала во все уголки страны, вернулись через неделю. Одна из них принесла добрую весть – Шайлин нашлась на Азорских островах, где жила с семьей мужа и их детьми, и была готова встретиться с сестрой.
«Пожалуй, ты единственная, на кого я не держу зла. Буду рада повидаться, мой солнечный лучик».
В качестве времени встречи сестра предлагала последний день Месяца Начала Года, а местом выбрала Манорские Воды – заповедный лес на юго-востоке страны. «Раньше я не смогу оставить моего младшего – Прила, а на Манорских Водах мы с мужем провели первый месяц после свадьбы».
В тот же день, когда пришло письмо, Венус отправилась в Джаримес, чтобы купить лошадей себе и Авроре – они решили отправляться вместе – и гостинцы детям Шайлин. Девушки остановились на постоялом Дворе Аркада. Когда они заселились, Венус невольно подумалось: «Они специально все гостевые дворы делают одинаковыми? Что здесь, что на Дворе Миша, все так похоже. А может просто нет разницы – вест ты, южанин… Тогда почему никто не может этого понять?».
За лошадьми они отправились на конюшню Ампропана, славившемуся лучшими лошадьми на всем Западе. Хозяин любезно шел чуть позади девушек, готовый в любой момент прийти на помощь. Как только Венус вошла в стойбище, из дальнего конца сарая донеслось дикое ржание.
– Как у вас тут беспокойно, – поморщилась Аврора.
– Да, что-то сегодня… – замялся хозяин. – Тирт, кто там бушует?
– Да приблудная эта! Как взбесилась! А до этого все лежала. Может, бешеная?
Венус многозначительно посмотрела на Ампрапана. Тот выдавил из себя улыбку.
– Один момент, я решу это вопрос.
Он вышел из сарая, вернувшись через минуту с двумя молодцами, вооруженными дубинами и веревками. Они прошли к дальнему стойлу, несмотря на дикое ржание и несколько пропущенных ударов копыт, связали лошадь и потащили ее прочь из сарая.
– Куда вы ее? – озабоченно спросила Венус.
– Сначала врачам покажем. Если здорова, попробуем приструнить. А если не получится, придется избавиться от своевольницы. Жалко, красивая. Наверное, это как с девушками – чем красивее, тем строптивее.
Он рассмеялся, но никто не поддержал его веселья, и заводчик смущенно умолк. Лошадь как раз поравнялась с девушками и вдруг припала на передние ноги перед Венус. Волчица начала всматриваться в белоснежную шкуру животного, перламутровую волнистую гриву и вдруг закричала:
– Это Полулунница! Это моя лошадь! – она упала рядом со зверем и начала покрывать поцелуями морду животного. То умиротворенно прикрыло глаза.
– Извольте объяснить, – вмешался хозяин.
– Наш тан-ректор подарил нам лошадей в награду за одно задание. Мы были вынуждены покинуть его и оставить лошадей, но Полулунница, видимо, сбежала. Цветочек мой…
– В таком случае, не смею вас больше разлучать, – казалось, мужчине было на руку избавиться от строптивой кобылы и заодно задобрить потенциального покупателя. – Я понимаю, насколько сильна привязанность лошади к своему хозяину. Но вторая-то лошадь вам все еще нужна?
Аврора выбрала себе приземистую гнедую лошадку и тут же окрестила ее Малиной.
– Кайра обожает эту ягоду. Ей понравится имя.
Пока помощник Амрапана выписывал договор купли-продажи, Венус разболталась с хозяином.
– А куда вы направляетесь, если не секрет? – спросил Амрапан. – На теплые моря, устроить себе лето посреди зимы?
– Почти. Мы едем на Манорские Воды.
– Ооо, там отличные лечебные источники. Мигом живот в порядок приведете.
– Не совсем с этой целью мы едем туда. Но этой дела семейные.
– Что ж, если вы такие скрытные… и лошади вас узнают, да так, что мне приходится просто так с ними расставаться. Могу я попросить об одной услуге? – он понизил голос до заговорческого шепота. Венус не особо это понравилось, но она все же кивнула.
«Во что еще я ввязываюсь?».
«Интересно же!».
– Я постараюсь Вам помочь.
– Найдите на курорте человека по имени Напраман – это мой брат – и попросите у него синий пузырек. Он поймет о чем речь, но если начнет расспрашивать, скажите, что это для длинноногой лани. Когда вернетесь – загляните ко мне. Это правда очень важно.
– Хорошо, я выполню это. Не переживайте. Ну, всего доброго!
– Что за странные шифры? – спросила Аврора, когда они вышли на улицу, держа под уздцы лошадей.
– Не представляю, Аври. Но он вернул мне Полулунницу, и я готова ему помочь в такой мелочи.
Остаток дня девушки потратили на поиск подарков. Это было сложно, так как Венус не знала ни количества, ни возраста, ни пола детей сестры. Купив разного всего, поздно вечером они ввалились в номер, где тут же уснули.
Утром их разбудил настойчивый стук в дверь. Пума лишь раздраженно зарычала и прикрыла уши подушкой. Венус вскочила, путаясь в тапках допрыгала до двери, отметил, однако, что солнце только встало и в комнате еще темно. «Кому мы понадобились так рано?». Когда дверь открылась, вопросов стало еще больше. На пороге стоял галифакс, при всей форме, с оружием на поясе. Он грозным оценивающим взглядом осмотрел Венус и строго спросил:
– Представьтесь!
– Венус Венга. А-а там, – Венус, заикаясь, указала рукой позади себя, где села на кровати тут же проснувшаяся Аврора. – Там Аврора Гиней.
– Цель пребывания в столице?
– Покупка лошадей.
– Зачем? – страж выпаливал свои вопросы раньше, чем Венус заканчивала предложения и та не успевала подумать.
– Мы с подругой решили устроить прогулку.
– Куда?
– На Манорские Воды.
– Зачем? – вновь спросил страж. Тут в разговор вмешалась Аврора.
– Скажите, пожалуйста, а на каком основании Вы начали допрос? И представьтесь! Охрана Джаримеса нас в чем-то подозревает? Где свидетели, почему Вы пришли один?
Казалось, страж опешил от напора львицы. Он испуганно захлопал глазами, пару раз открыл и закрыл рот. Затем, кажется, пришел в себя и снова спросил:
– Зачем вы ходили к конюху?
Аврора закатила глаза:
– Если нас в чем-то подозревают – напишите письмо с гербовой печатью. А вам мы больше ничего не скажем. Всего доброго.
И она закрыла дверь перед носом воина. Было слышно, как тот неловко потоптался у двери, выругался и ушел. Венус с восторгом посмотрела на подругу.
– Где ты там научилась общаться с галифаксами?
– Нигде. Просто мама учила не разговаривать с незнакомцами, – оскалилась девушка. – Но если у них действительно на нас что-то есть, нам лучше побыстрее свалить.
Через полчаса девушки уже были собраны и грузили лошадей. По дороге в поместье Венус рассуждала, что домочадцы прекрасно справляются и без нее. Даже Аврора, казалось, уже не нужна им была. «Значит, я смогу забрать ее с собой, когда придет время вернуться. Только… что делать с Кайрой? Ребенку не место там, куда мы отправимся».
Подумав о Кайре, Венус вспомнила, что ни разу не проведала Марию после их прихода домой. Аврора, которая взяла на себя заботу о девочках, говорила рыжей, что те тут же подружились и беспокоиться не о чем. Но девушке захотелось убедиться в этом самой. Поэтому по приезде, Венус тут же отправилась на поиски детей. Анжил, которую легатка встретила на лестнице, подсказала, что дети играют на заднем дворе. Но выйдя туда, волчица не нашла детей. Она обошла дом кругом, поднялась в детскую, но девочки не нашлись. Венус начинала нервничать. Благо, навстречу попалась Аврора.
– Аври, ты знаешь, где дети?
– Кайра сказала, что они пойдут в детскую, – по лицу подруги пума поняла, что что-то не так.
– Их там нет. И вообще их нигде в доме или у дома нет.
Блондинка испуганно побледнела и бросилась в дом. Венус решила заглянуть в сарайчики и пристройки, но встречала лишь взрослых ребят, которые также не видели ни Кайру, ни Марию, и тут же присоединялись к поискам.
Через два часа безуспешных поисков на территории усадьбы, когда был перевернут каждый камень, было решено отправиться искать детей в лес. Венус обратилась и попыталась взять след, но не смогла даже найти точку, откуда девочки вышли с территории. Поиски разделились. Венус и Джефф пошли вместе на юго-восток, другие ребята, так же разделившись на пары, разобрали оставшуюся территорию.
– Кайра!
– Мария!
– Девочки!
– Найдитесь!
– Мы рядом!
В лесу темнело быстро. Венус пожалела, что не взяла с собой факел. Она видела мелькавший неподалеку силуэт Джеффа, но деревья чуть дальше уже сливались для нее в одно сплошное месиво. Больше всего Венус боялась пропустить детей, пройти мимо. «Я не прощу себе».
Парень поравнялся с волчицей.
– Дальше идти смысла нет. Они не ушли бы так далеко. Надо возвращаться. Продолжим завтра на рассвете.
– Они не переживут ночь. Тут холодно и бродят дикие звери. А еще они могут наглотаться ядовитых ягод или грибов, – Венус почувствовала, что вот-вот расплачется. Джефф неловко приобнял ее и пробасил:
– Ну, ну, не надо. Девчонки боевые. Не пропадут. Идем же.
Они уже пустились в обратный путь, когда знакомый запах привлек внимание Венус. Лисица. Девушка склонилась к кусту ежевики и подтвердила свои догадки, заметив пару клочков шерсти, оставшейся на колючках.
«Лисы перевелись здесь давным-давно. И новые не приходят. Если только это не какой-то бешеный зверь».
На всякий случай обратившись, Венус уткнулась носом в землю. Пусть они не нашли девочек, но нужно было найти лиса и прогнать его с территории, и чем раньше, тем лучше. Взяв след, девушка побежала легкой трусцой. Джефф широко шагал чуть позади.
Но пробежав несколько метров Венус замедлила ход. Теперь она ясно чувствовала запах детей, только не было понятно, шли они за лисом, или же это зверь преследовал их. И тот, и другой вариант пугал Венус, и она широкими скачками рванула вперед, лишь изредка сверяясь со следом. Вскоре запах стал почти невыносимым. Венус пролезла под очередным кустом ежевики, обогнула старый пень, перепрыгнула через поваленное дерево и потеряла след. Она вернулась чуть назад, нашла запах снова, но у сваленной сосны он просто обрывался. Венус прислушалась и сначала не слышала ничего, кроме шороха ветра в кронах деревьев да далекого уханья совы. Но чуть погодя остроконечное красное ухо ее разобрало:
– Тихо… оно тут…
Венус осторожно обогнула дерево и заглянула в просвет ствола. Тут же из дерева послышалось глухое рычание, приглушенный детский писк, а в ответ из темноты на волчицу воззрились два оранжевых глаза.
«Лисица! А за ней дети! Вдруг она их покусала?».
Но девочки не выглядели испуганными. А то, что выкрикнула Кайра в следующую минуту, заставило Венус и вовсе осесть на землю
– Рыжик, не надо, она съест тебя!
Волчица непонимающе склонила голову. Лис, казалось, тоже начал ее узнавать – рычание прекратилось, а в рыжих огоньках-глазах застыл вопрос. Венус решила обратиться на свой страх и риск. И тут же поняла, что не прогадала. Оттолкнув зверька, девочки с визгом выскочили из лаза и бросились ей на шею.
– Венус! Мы тебя нашли!
– Да, вы в этом так уверены?
– Да! Мы пошли в лес набрать цветов перед вашим отъездом, а тут этот лисенок, мы за ним побежали…
– И заблудились, – подытожила Венус. – Получается, все-таки я вас нашла.
– Скажем, что мы нашли друг друга, – раздался бархатный голос со стороны лаза. Венус обернулась. Верхом на дереве сидел…
– Рыжик? – девушка недоуменно воззрилась на высокого статного парня с длинными, до пояса огненно-рыжими волосами, собранными в косу. Снежно-белое лицо, отмеченное россыпью веснушек, будто чуть светилось изнутри. Он чем-то напоминал Энея – то ли статностью, то ли вальяжной манерой разговора.
– Если тебе так будет угодно. Вообще меня зовут Нимавель. Но ты спасла меня от смерти, так что я тебе по гроб жизни обязан, – парень чуть поклонился.
Дети восторженно замерли, переводя взгляд с воина на девушку и обратно.
– А. Да, – засмущалась Венус. – Да ладно, нормально все.
К счастью, позади раздались тяжелые шаги Джеффа.
– Нашлись, карапузы! Ох, и напугали вы нас всех! Не делайте никогда так больше, договорились? Ой, а это кто?
Нимавель усмехнулся, спрыгнул с бревна и протянул руку воину.
– Рыжик. Помнишь меня?
Джефф непонимающе похлопал глазами, кивнул и, сгребя девочек в охапку, пошел к дому. Нимавель обернулся к Венус.
– Надеюсь, ты простишь меня за некоторые моменты, которые теперь заиграли новыми красками.
– О чем ты? – непонимающе склонила голову девушка.
– О том, как мы делили одну кровать, – просто ответил воин, но в глазах у него бегали чертики.
Венус вспыхнула. «Вот черт! Я и забыла! Подлый лис!».
– Вижу, ты вспомнила. Но не переживай. Пока я скрывался от Айлин в образе лиса, я и чувствовал себя лисом. И все человеческое мне было чуждо. Да, сейчас, когда я уже могу не прятаться, я бы приударил за лучшей из семьи Венга, – Венус снова густо покраснела. – Но, вижу, с того момента, как я покинул особняк, многое изменилось. Я рад за вас.
– С-спасибо, – выдавила Венус. Она не могла вставить и слова между тирадами воина. А еще девушка немало смущалась перед ним. – Как ты нашел девочек?
– Они сами нашли меня. Я охотился неподалеку, они пытались быть незаметными, но безуспешно. Я боялся зайти дальше на вашу территорию из-за Айлин, но и уводить их от дома мне не хотелось. Вот и кружили мы на границе, в надежде, что вы нас найдете, – лис чуть понизил голос. – Я так понимаю, Айлин больше не опасна?
– Нет. Мы разрушили проклятие.
– Слава Девятихвостому!
– Теперь ты вернешься? – Венус не была уверена, что хочет этого. И облегченно вздохнула, когда воин помотал головой.
– Я случайно попал в усадьбу. Просто пробегал мимо и угодил в капкан. Твой отец принес меня домой и начал лечить, но потом начало осуществляться проклятие. Я понял, что надо уходить, но лапа без должного ухода не позволяла мне этого сделать. Благо, потом появилась ты. Я ушел как-то неправильно, даже не поблагодарил. Страх перед Айлин затмил все остальные чувства, мне хотелось как можно скорее сбежать отсюда. Но, как видишь, далеко я не ушел.
– Отчего?
– Не знаю. Будто чувствовал, что еще понадоблюсь. У шаманов часто такое бывает.
«Вот оно что. Он шаман. Поэтому мне так неуютно рядом с ним. Они общаются с мертвыми и обладают непостижимыми обычными людьми способностями. Но он спас девочек».
– Спасибо тебе за Кайру и Марию. Без тебя бы мы их не нашли.
– Хорошие девчонки. Боевые. Не пропадут.
Тут шаман резко наклонился к Венус и крепко схватил ее за руку. Волчица чуть не вскрикнула, когда прямо у ее лица оказались его огромные невидящие глаза, а в нос ударил запах каких-то пряных трав. Шаман заговорил низким утробным голосом:
– Последняя своего Рода, но первая своего Имени, в нужный час не убойся направить силы, что призывают Жизнь на призвание Смерти, ибо так того хочет Самое Мир.
Парень отпрянул от нее, глубоко дыша.
– Надеюсь, я тебя не напугал. С шаманами иногда такое бывает, – с этими словами он подмигнул девушке, что стояла ни жива, ни мертва, и двинулся прочь вглубь леса.
Венус же по-собачьи отряхнувшись, направилась в усадьбу. Девушка вспомнила, что имела неосторожность и переодеваться перед лисом, и отчего-то этот факт смутил ее намного больше, чем полученное предсказание. «Меня должно волновать только одно Пророчество – Первоочередное. Остальное меня не касается. А если и касается, то пусть подождет, пока я освобожусь».
Но где-то глубоко внутри у нее поселился червячок страха перед днем, когда ее силы должны будут призвать смерть.
Клир XII
До отъезда к Манорским Водам у девушек оставалось три дня. Венус переживала, отдавая распоряжения. Первый раз, не считая побега, она покидала дом так надолго. Наконец, разобравшись, казалось, с каждой мелочью, девушки накинули плащи – Венус – салатовой-зеленый, Аврора – серо-черный, вскочили на лошадей и, махнув домашним рукой и пообещав скоро вернуться, отправились в путь.
***
Манорские Воды были прекрасным санаторием для богатых жителей Запада, желавших подправить здоровье. Дома из белого камня, тропические южные растения, множество фонтанов и певчих птиц делало это место похожим на рай. Венус замерла у очередного цветка, быстро зарисовывая структуру его листа в блокнот, когда над ее ухом раздался знакомый голос:
– Не правда ли тут чудесно?
Венус бросилась в объятия сестры, явно не ожидавшей такого бурного проявления чувств. Наконец, они отпрянули друг от друга. Венус ужаснулась худобе Шайлин. Кости выпирали сквозь тонкую, пергаментную кожу на непокрытых плечах, черты лица заострились как у тяжелобольной. Девушка помнила свою сестру как пышноволосую рыжую красотку (всем детям ее отца, кроме младшей Таи, достались его огненная шевелюра), но сейчас волосы девушки были выкрашены в мышистый цвет, а задорные веснушки густо замазаны мелом. «Она пытается скрыть, что имеет отношение к этой семье», – осенило вдруг Венус. «Это из-за неприязни к матери? Или из-за того, что мы теперь в немилости?».
– А ты подросла! – засмеялась Шайлин, но глаза, того же оттенка, что и у Венус, оставались грустны.
– Да уж. Местами даже слишком, – усмехнулась девушка и ущипнула себя за бока. Шайлин закатила глаза.
– Перестань! Ты прекрасно выглядишь! Уж точно лучше, чем я. Пойдем сядем где-нибудь и ты мне все расскажешь.
Венус оглянулась в поисках Авроры и в голове ее пронеслось: «Я погуляю неподалеку. Вам надо побыть вдвоем». «Спасибо», – мысленно ответила Венус, и они с Шайлин уселись под раскидистым каштаном, отчего-то решившим зацвести в это время года.
– Рассказывай, милая. Я же ничего не слышала о семье с тех пор, как вышла замуж. И не хотела слышать.
Медленно, периодически надолго замолкая и плача, Венус рассказала сестре все. Та не плакала вместе с ней, но сочувственно вздыхала и качала головой.
– И вот теперь я одна в этом доме. Ну, то есть не одна, со мной мои… дети так называемые. Но из Венга я одна.
– Может, оно и к лучшему. Ты лучшая из оставшихся в живых Венга. Пусть память о них будет именно такой.
– О том и речь. Я хочу идти ко дворцу и пытаться объяснить Правителю, что на самом деле произошло с его сыном. Как думаешь, он послушает?
Шайлин задумалась.
– Мой супруг – крестный младшего сына первого советника отца нашего Правителя. Я попрошу его добиться аудиенции у Мафеста. И скажу, чтобы он подготовил Правителя к этому разговору. Кто знает, может, у тебя и получиться вернуть доброе имя нашему отцу.
– Как так получилось? Я про Тая. Он же был простым собачником? – развела руками Венус.
– Да, а я была бедной женой простого собачника. Где мы только не жили, на чем только не спали и что только не ели. Я писала, что здесь мы провели медовый месяц. Да, провели. Тай убирал тропинки, а я работала на кухне. Но Тай очень упорный. Он долго работал над одной из пород и наконец вывел ее. Честное слово, они выглядят как мохнатые табуретки. Но глаза – просто бездонные. Роксолане так они понравились, что она завела их во дворце с десяток, а нас сделали приближенными ко двору. И, кто знает, может именно благодаря этим табуреткам на ножках, мы сможем вернуть себе имя.
Венус расхохоталась так, что схватилась за живот от смеха. Обернувшиеся прохожие неодобрительно покачали головами.
– Да уж, впору их на новый герб помещать, – Венус оттерла с глаз выступившие слезы. – Спасибо, Шайлин!
– Я еще ничего… – девушка не закончила своих слов. Приступ жестокого кашля согнул ее пополам. Успокоившись, она достала из кармана платок, на котором Венус сумела заметить капли засохшей крови, и оттерла губы. Она повернулась к сестре, улыбнувшись как ни в чем ни бывало, но наткнулась на тяжелый взгляд целительницы.
– Что с тобой, Шая?
– Грудной хрип, – просто ответила та.
Венус в ужасе отпрянула.
– Но как?…
– Не знаю, – ожившая на время рассказа о супруге Шайлин, вновь помрачнела. – Просто начала кашлять, потом сильнее, потом несколько раз упала в обморок. Когда к нам добрался врач, было уже поздно, хрип охватил все легкие.
– Что говорит доктор?
– Месяца три. Поэтому я буду рада, если за эти три месяца я сумею помочь тебе.
Венус не выдержала и, рыдая, бросилась на колени к сестре. Та начала ласково гладить ее по волосам, совсем как в детстве, когда Венус, будучи отруганной матерью за какой-то незначительный проступок, прибегала к ней жаловаться. Шайлин всегда находила способ отвлечь сестру – они шили куклам наряды, устраивали чаепития, собирали украшения из бусинок, которые Шая хранила в красивом розовом сундучке. Однажды в ночь на Азира Гуляку они даже устроили гадания, запершись на чердаке в левом крыле. Они позвали с собой Таю, но та сказала, что уже большая и не занимается такими глупостями. «И вообще, мама запретила на чердак ходить, так клопы и мыши, и они вас скушают». Но старшие не испугались ни клопов, ни мышей, захватили с собой печенье, расставили кругом свечи, в центр поставили глубокое блюдо с водой, дождались полнолуния и начали по очереди сливать в воду подтаяший воск. Венус никак не могла понять, как в застывающих комочках Шайлин видела обещания их будущего. А оно представлялось волшебным. Они с сестрой должны были уехать далеко-далеко, путешествовать так долго, что на всем на Алиоте не должно было остаться ни уголка, где бы не ступила их нога. А когда путешествиям пришел бы конец, они поселились бы вдвоем у подножия гор. Каждое утро катались на лошадях к водопаду, собирали там цветы и ловили рыбу. А вечером пели песни, пекли ароматные булочки и, лежа на лужайке перед домом, смотрели бы на звезды.
Гадания их были прерваны разъяренной леди Миррой, непонятно откуда о них узнавшей. Но даже сидя в ванной, чувствуя, как грубые руки матери глубоко впиваются ей в волосы, в поисках пресловутых клопов, и молча выслушивая все ругательства, Венус была счастлива, ведь у нее было обещание светлого будущего. И когда Шайлин уезжала из дома с мужем, Венус не была расстроена. Шая стала свободной – а, значит, обретет свободу и Венус.
Но теперь ее сестра умирала, долго и мучительно. И мечты Венус, и до того подпаленные Пророчеством и странствиями, вспыхнули в один миг и исчезли без следа.
***
Шайлин уплыла на следующее утро. «Не могу надолго оставлять моих крошек. Тем более, я не знаю, сколько еще смогу пробыть с ними». Прощание вышло недолгим. Чувствуя, что сейчас снова расплачется и не скоро успокоится, Венус ткнулась лицом в костлявое плечо сестры и тут же скрылась в толпе провожающих на корабль.
Аудиенцию удалось назначить на следующую неделю. До этого времени Венус и Аврора сняли домик на Манорских Водах, наслаждались долгими прогулками и заводили интересные, но к чему не обязывающие, знакомства.
Однажды утром Аврора вспомнила:
– Венус, помнишь, о чем нас просил продавец лошадей? Может, стоит выполнить его просьбу?
– Точно. Как звали его брата? Вроде Нампрапан.
Один из служащих курорта подсказал девушкам, что Напраман работает здесь садовником и в это время суток его можно найти в парке, где тот подстригает кусты. Отправившись туда, Венус действительно нашла юношу, одетого в рабочую одежду, перепачканную землей и травой. Парень ловко орудовал огромными ножницами, придавая кусту мирта форму зайца. Она пригляделась к нему. Что-то в его чертах действительно напомнило ей конюха.
– Напраман? – Венус чуть коснулась плеча мужчины. Тот сложил ножницы и обернулся. – Меня к Вам отправил Ваш брат.
– Чего понадобилось Келиосу? – светлые брови воина сошлись на переносице. Будто рассеянно он переложил ножницы из одной руки в другую.
– Нет, не Келиос. Амрапан.
Садовник, до этого ни разу не взглянувший на девушку, забегал глазами и спрятал ножницы за спиной.
– Значит, ты не шпион. Знаешь настоящее имя. Так чего надо?
– Он просит синий пузырек. Для длинноногой лани, – тут же на всякий случай уточнила Венус. Ей уже совсем перестала нравится эта история и эти двое.
Напраман дернулся и заскрежетал зубами.
– Что же произошло… Зачем вообще это трогать… Откуда он знает тебя?
– Я покупала у него лошадей.
– Слишком просто, – вновь дернулся парень и повел их куда-то по тропинке, на ходу разговаривая сам с собой. – И он верит. Странно. Но если лань, то нельзя отказать. Никто же не мог знать.
«Какой он странный. Боюсь представить, что в пузырьке. Надеюсь, ничего противозаконного».
Они подошли к домику садовника. Точнее, к складу, на котором он еще и жил. Старый сарай будто ломился изнутри от обилия инструментов – вил, лопат, граблей – они торчали из дверного проема и окон. Рядом с домом стояли тачки с землей и рассадой. «Нам бы такие инструменты домой, когда мы начинали все восстанавливать».
– Жди здесь и не смей заходить! – рыкнул ее спутник.
Он пропал на несколько минут, затем вышел из дома, воровато огляделся и передал Венус сверток.
– Не болтай никому про это. Доберись скорей до брата. И про меня ты ничего не знаешь. И я тебя не знаю.
Он развернулся и быстро зашагал прочь по тропинке.
Оказавшись дома, Венус развернула сверток и достала бутыль. Прозрачной жидкости в ней было около полулитра. Венус заметила, что крышка легко снимается и одевается, и на свой страх и риск, не сумев побороть любопытства лекаря, откупорила бутыль. Она принюхалась, но не почуяла ничего.
– Вода, что ли? Ни цвета, ни запаха. Очень странно.
Девушка вновь завернула бутылку в ткань и спрятала на дно сумки.
***
Венус ждала, что встреча с Правителем будет обычным для него официальным приемом, однако страж на входе проводил ее во внутренний двор, затем они прошли несколько арок, увитых ползучими розами и пиастром, и, наконец, вышли в сад, который был устроен как лабиринт. С непривычки тут действительно можно было заблудиться – из-за высоких зеленых стен густого рамирина были видны лишь верхушки поставленных то здесь, то там беседок. Стражник уверенно повел ее по коридорам и остановился, по ощущениям девушки, возле самой центральной. В ней сидело трое. Страж поклонился и отошел. Венус присела в реверансе перед Правителем Запада Мафестом, его дочерью Роксоланой и братом Зидаром. Мафест и Зидар были близнецами, родившимися с разницей в семь минут, но горе одного и власть другого сделали их похожими на дальних родственников. Да, иссиня-фиолетовый цвет глаз, отличительный признак фамилии Гурхем, ни горю, ни власти изменить было не под силу. Однако нос Правителя, гордо посаженный, широкий, упорно смотрел вверх, а кончик носа Зидара, казалось, стремился заглянуть ему в рот. Пухлые губы Мафеста красным пятном выделялись на фоне седеющей, но некогда каштановой бороды. Узкие губы-щели были практически неразличимы в совершенно седой щетине Зидара. Издалека могло показаться, что под глазами у младшего брата кто-то вымазан ему щеки сажей, тогда как лицо старшего – благодаря, впрочем, и всевозможным косметическим краскам – не имело ни одной морщины или иного изъяна.
– Приветствуем тебя, наследница дома Венга. Мне передали, что у тебя к нам важные новости, касающиеся смерти сына моего брата. – Мафест рукой указал на Зидара. Тот напряженно хмурился и с нескрываемым презрением смотрел на Венус. Сам же Правитель говорил без каких-либо эмоций, будто не принимая ничью сторону. – Тебя не было в этих землях, когда все случилось. Но ты утверждаешь, что твоя семья не причастна к этой трагедии. Каковы твои доказательства?
Венус заговорила, и речь ее была на удивление стройна и проникновенна – спасибо Авроре, которая целую неделю вечерами раз за разом слушала и поправляла подругу, подбиравшую нужные слова и интонации. Правитель и его брат слушали, не перебивая. Но когда девушка договорила, Зидар произнес фразу, которой та очень боялась.
– Это все лишь слова. Где доказательства?
– Вы поймите, – она почтительно склонила голову. – Не было ничего вещественного, что я могла бы принести в качестве доказательства. Только мои слова.
– Тогда я не понимаю, почему я должен изменить решение, – подытожил Мафест. Он чуть заметно сжал руку брату.
– Отец, – вмешалась Роксолана, единственная, чей взгляд можно было бы назвать даже дружелюбным. – Эта девушка сказала, что в залог оставляла последнюю из озерных лилий. Этот цветок сейчас с тобой?
– Да, Ваше Высочество, – Венус достала из-за пазухи камень, с которым никогда не расставалась. Едва взглянув на растение, Роксолана твердо сказала:
– Она не лжет, отец.
– С чего ты взяла? – запальчиво ответил Зидар.
– Помнишь, ты отправлял меня в Конор к одному травнику, учить полезные свойства растений. Там я увидела этот цветок впервые. Травник рассказала мне, что камень покроется темным непрозрачным налетом, как только попадет в руки злого и бесчестного человека. Как видишь, он переливается на солнце в ладонях этой девушки. Я верю ей.
Мафест закряхтел, поднимаясь.
– На самом деле, у меня нет основания не верить тебе.
Зидар подался вперед, но Правитель движением руки остановил его.
– После смерти сына я отправил на место множество своих солдат. Трое рыжих, что были в этом отряде, не вернулись. Мы думали, их утащили звери, но следов не было. Теперь я понимаю. Зидан, я понимаю, тебе больно вновь ковыряться в этой ране. Но тебе должно стать легче. Теперь ты знаешь, никто не желал смерти твоему сын.
– Все любили его, – эхом откликнулся вдруг осунувшийся воин. Мафест положил руку брату на плечо.
– Да. Но что мы можем, когда божества решают порезвиться, – он обернулся к девушке. – Что ж, Венус Венга. Мне остается лишь попросить прощения у вашей семьи.
«Как будто оно вернет папу», – пронеслось в голове Венус.
«Но и сына Зидара оно не вернет. Ошибки случаются. По нашей воле или нет, но нам с ними жить».
– Можешь передать своей матери, что имя ее мужа восстановлено, – продолжил мужчина.
– Моя мать покинула дом и отказалась от фамилии. Вместе с моей сестрой Таин.
– Вот как… То есть я говорю из последней из Венга? В таком случае, поздравляю тебя. Ты наследница древнего и славного рода, теперь еще и оправданного. Завтра же я подпишу необходимые бумаги. А ты – правь достойно своим домом. Летом мы навестим вас.
Венус хотела было сказать, что летом ее уже не будет дома, но промолчала. «Скорее всего, он сказал это из вежливости».
Легатка поклонилась и, в сопровождении стража, покинула дворец.
Эмоции переполняли девушку, она не сразу отправилась домой, решив побродить по вечернему городу, в котором последний раз она была так давно в детстве. Черрак, город, избранный Правителем в качестве своей зимней резиденции, располагался в десяти минутах езды на лошади от Манорских Вод, и потому Венус не боялась задержаться. Она перекусила в какой-то забегаловке на главной площади и, расположившись на ее веранде, сидела, рассматривая прохожих. В летних городках, куда люди приезжают только отдохнуть, все так похожи друг на друга. Все надевают свои лучшие, самые цветастые и дорогие наряды, сыплют деньгами в магазинах и столовых, наигранно смеются и пытаются всем своим видом показать, что всегда живут так легко, одним днем. И эта иллюзия невероятно стойка, ибо играет и верит здесь абсолютно каждый: и приезжие актеры, и бессменный антураж – продавцы, вытаскивающие на прилавок и продающие втридорога обыкновенное тряпье, но утверждающие, что это ткани, отвергнутые королевскими швеями и совершенно случайно попавшие к ним в руки; проводники, обещающие за дополнительную плату отвезти их в такие места, куда еще никого не возили, а на деле – лишь провести к морю более запутанной тропой; трактирщики, утверждающие, что музыканты в баре – всемирно известная труппа, которая по старому знакомству (и за фиксированную плату) согласились выступить сегодня, и что неплохо было бы поощрить этих доходяг, извините, известных музыкантов.