Maht 210 lehekülge
2012 aasta
Замочная скважина
Raamatust
Я приехала в дом, в котором выросла. Долго пыталась открыть дверь, ковыряясь ключами в дверных замках. «А вы кто?» – спросила у меня соседка, выносившая ведро. «Я здесь живу. Жила», – ответила я. «С кем ты разговариваешь?» – выглянула из-за двери пожилая женщина и тяжело поднялась на пролет. «Ты Маша? Дочка Ольги?» – спросила она меня. Я кивнула. Здесь меня узнают всегда, сколько бы лет ни прошло. Соседи. Они напомнят тебе то, что ты давно забыл.
Маша Трауб
Проза Маши Трауб мне нравится. От этой же книги – странное уныло-депрессивное послевкусие. Многие из нас выросли в таких подъездах, но детские воспоминания у большинства – куда более радужные. В книге же – все в серых и черных красках.
Мне понравилось, не знаю почему. Наверное потому что о жизни. Не всем дано дотянуться до звёзд, но жить как-то надо. Никто не знает, как правильно, но все живут, справляясь или не справляясь с управлением.
нелогичные, неправдоподобные перескоки в описаниях характеров, логические ямы в развитии событий
хвост от селедки – нос от аксолотля
ощущение недоприготовленного блюда, недоделанной работы, наброска, недоведенного до состояния качества черновика :( и, кроме того, с психологической точки зрения, автор упивается описанием чужого неблагополучия. Ожидалось от книжки больше, язык автора интересен.
Лучше бы Маша Трауб продолжила писать заметки в соцсетях – я ею зачитывалась. А в этой книге неплохой сюжет, но совершенно нет глубины. Так, судьбы людей по верхам.
«Замочная скважина» Маши Трауб стала для меня приятным откровением. Так повествуют только о чем-то действительно родном и близком. Серая девятиэтажка как место свершения удивительных и трагических событий, врезавшихся в повседневность. Здесь строились судьбы наших героев, таких разных, но в то же время объединенных ненавистным домом. Произведение написано просто и понятно, оно не обременено ничем лишним, и можно смело сказать, что писательница отобразила всё самое важное, наболевшее и показала жизнь такой, как она есть. Невозможно не переживать все радости и горести вместе с жильцами; материал подан так, что, читая, представляешь и эту улицу, и лестничную клетку, и комнаты, такие же разные, как и люди. Книга читается на одном дыхании, ведь перед нами не вымысел, не легкий фельетон, который можно просмотреть и забыть, – это правда, правда жизни, и как важно нам всем захотеть «заглянуть в замочную скважину, заглянуть в душу».
Ушло осознание того, что ты не один – когда соседка могла сбегать за хлебом, сделать укол и поделиться стаканом сахара на шарлотку, и когда от этого – рядом есть люди, они помогут – становилось спокойнее.
Она не хотела, чтобы соседи лезли в душу. Не собиралась заводить друзей и подруг. Зачем? Языками молоть и советы слушать? Она обложила себя броней, пуленепробиваемым стеклом и жила в этой капсуле – одинокая, независимая, холодная.
Так Валерка узнал, что скоро станет отцом.
-И что мне теперь делать? - спросил он у Ирины.
-Колесо у коляски закрепить.
Площадки живут только тогда, когда дети нагревают своими попами холодные железные неудобные сиденья, когда облизывают перекладины на лесенке, падают, разбивают коленки и лбы. В противном случае площадка ржавеет, скрипит, гниет, рассыхается и умирает.
Мало кто провожал детей старше пяти лет в садик – разве что в семье имелась бабушка. Но это было редкостью и роскошью. Непозволительной.
Ülevaated, 82 ülevaadet82