Loe raamatut: «Я купил тебя. Дорого»

Глава 1

– А-а-а! – пищит Богдана. – Ты просто супер! Милана, ты… ты невероятна! Поздравляю!

Одногруппница обнимает меня и аж подпрыгивает. Кажется, она за меня искренне рада, хотя, думаю, ей немного обидно, что она из-за травмы колена не попала на конкурс.

Я тут только потому, что Бо очень просила заменить её от нашего университета. Я была с ней на всех репетициях почти, поэтому знала всё, а когда Богдана повредила ногу за пару дней до конкурса, то буквально умоляла меня заменить её.

Решиться было непросто, ведь я никогда подобных амбиций не имела. Первостепенной для меня всегда была учёба.

Устало выдыхаю и смотрю на себя в большое зеркало в гримёрной. Сверкающая корона, длинное, невероятно красивое, платье и белая лента, на которой витиеватым шрифтом написано «Мисс Вселенная».

Я его выиграла.

Конкурс красоты.

Сама в шоке, до сих пор в себя прийти не могу. Это не просто какой-то местечковый конкурс, это крупный коммерческий проект. Попасть сюда нереально, а выиграть…

– Устала? – улыбается Богдана, а у меня остаётся сил лишь кивнуть.

Церемония награждения и ожидание вердикта оказались изматывающими и настолько эмоциональными, что до сих пор в себя не могу прийти. Кажется, этот шок, когда произнесли моё имя и потом надели тяжёлую дорогущую корону, пройдёт нескоро.

Потом ещё были поздравления, фотосессии, а через час состоится фуршет, на который у меня уже не остаётся сил, но отказаться я не могу никак.

У Богданы вибрирует телефон. Она смотрит на экран и её лицо вдруг приобретает странное выражение.

– Скоро вернусь, – как-то нервно дёргает плечом она и уходит так быстро, что я и моргнуть не успеваю.

Ладно.

Надо выпить воды и передохнуть.

Но едва я наливаю в стакан воду и делаю несколько глотков, как в дверь гримёрной раздаётся стук. Значит, не Богдана.

– Войдите, – даю разрешение.

Внутрь входят двое мужчин. Тот, что невысокий, – один из организаторов конкурса, а второго я не знаю. Но вид у него какой-то пугающе серьёзный.

– Милана, тебя уже ждут, – говорит первый. – Виталий тебя проводит.

– Но до фуршета ещё почти час, – перевожу взгляд на часы на стене.

– Ты на фуршет не идёшь.

Непонимающе смотрю на мужчин. Чувствую, как по спине бегут противные мурашки, собираясь мелкой дрожью в кончиках пальцев.

– Я не понимаю… тогда кто меня ждёт?

– Один из спонсоров нашего конкурса, Милана. Он хочет познакомиться с тобой ближе.

В животе от его слов стынет. Поджимается. И я буквально ощущаю, как тревога ворочается где-то в желудке.

Я ведь не дура. Прекрасно понимаю, что победительницам, да и вообще участницам конкурсов красоты могут поступать… хм… разные предложения.

А ещё я подобных вещей отчаянно боюсь. Воспитание такое, да и в кругах подобных никогда не вращалась.

– Мне очень приятно такое внимание, но боюсь, что я вынуждена отказаться, – стараюсь говорить максимально спокойно и ровно, однако колени начинают дрожать. Хорошо, что их не видно под длинным платьем.

Тот, который Виталий, стоит по-прежнему с абсолютно беспристрастным видом. А вот у распорядителя конкурса лицо каменеет.

– Мила, – начинает вкрадчиво, и интуиция моя уже подсказывает, что дела плохи. – Ты не можешь отказаться. Ты поедешь. Сейчас. Тебя ждёт Демьян Обласов.

Во рту моментально пересыхает.

Я слышала это имя. А кто вообще в городе не слышал его?

И слухи эти совсем нехорошие…

Перевожу взгляд на второго и с ужасом замечаю на поясе у него пистолет. И замечаю не просто так – он его демонстрирует. Мне демонстрирует.

Пульс учащается, корона кажется неподъёмно тяжёлой.

Мне страшно. Спина деревенеет от напряжения, и мне до паники остаётся совсем-совсем немного.

– Поехали, – подаёт голос второй, кивая на дверь. Его терпения явно на пределе уже.

Выбора у меня нет, и я, воткнув ногти в ладони, чтобы не впасть в истерику, на негнущихся ногах иду за ним.

Меня выводят из Дворца Спорта, где проводился конкурс, не через парадный вход. Машина, большой чёрный внедорожник, уже ждёт прямо у двери.

Я будто из сказки попала в зазеркалье. Вот он свет софитов, корона и неутихающие аплодисменты, а вот меня, не спрашивая согласия, везут в тонированной машине куда-то.

И на помощь никого не позвать. Да и Виталий продемонстрировал мне аргумент у себя на поясе, почему мне не стоит этого делать. Убедительный аргумент.

– Приехали, – сообщает минут через десять пути.

Дверь рядом со мною открывают снаружи. Я выхожу из машины, и земля едва не уходит из-под ног. Приходится призвать на помощь всё своё самообладание, чтобы не рухнуть прямо у машины.

Отель. Небольшой, но сюда явно просто так никого не впускают. Даже по забору и охране это видно.

Я поднимаюсь за Виталием по ступеням и иду через небольшой парадный холл. В зеркальной стене взгляд цепляет отражение…

Шикарное платье, корона и… бледное лицо. И бледность эту даже макияж не способен скрыть.

– Тебе сюда, – кивает Виталий, останавливаясь у двери на втором этаже. – Входи, тебя ждут.

А может, я смогу поговорить с этим человеком, и он просто отпустит меня домой? Может, слухи о нём – лишь слухи?

Набрав в лёгкие больше воздуха, я поворачиваю ручку и толкаю дверь.

Глава 2

В комнате полутьма. Верхний свет погашен, только бледно-жёлтые лампы на стенах отбрасывают вниз и вверх свой неверный свет.

Тишина давит на уши.

Кажется, будто тут нет никого, но это не так. Я чувствую кожей здесь чьё-то присутствие. Давящее, парализующее, лишающее способности дышать. Как в сериале «Сверхъестественное», когда в присутствии демона пар изо рта, потому что всё вокруг промораживает.

Медленно прохожу глубже в комнату и замираю посредине.

Справа небольшой столик на двоих. Две свечи, тарелки, бокалы, ведёрко с торчащей из него бутылкой шампанского, тарелка, накрытая куполом.

В глубине комнаты огромная кровать, застеленная белым покрывалом. Она раза в четыре больше той, которая стоит у меня в комнате. При её виде чувствую, как по телу бежит неуправляемая дрожь.

Он сидит в кресле. В самом тёмном углу. Ноги широко расставлены, правая рука со стаканом покоится на широком, обтянутом кожей подлокотнике, вторая поглаживает подбородок.

Демьян Обласов.

В городе его называют Демон.

Миллиардер, которому принадлежит едва ли не половина города.

От брата я слышала, что он платит хорошие деньги за нехорошие вещи. Но мой младший брат любитель поболтать о том, о чём лучше молчать. Мама ему не раз об этом говорила.

И вот я, в платье и короне, стою перед ним, готовая свалиться в обморок от страха.

– Подойди ближе, – голос тихий, хрипловатый, но я глохну от него в этой мёртвой тишине.

Сжав пальцы в кулаки, медленно ступаю по ковролину. Делаю несколько шагов и останавливаюсь. Сердце в груди бьётся так сильно, что мне кажется, что грудная клетка вздрагивает.

– Ещё ближе. – Голос ровный, но я отчётливо чувствую в нём глубокую угрозу.

На мгновение прикрываю глаза.

Нужно попытаться заговорить с ним. Убедить.

Но в чём?

Что нельзя вот так брать то, что хочется? Что человек – не игрушка?

Плевал он на мою мораль. Передо мною не маленький мальчик, чтобы учить его.

Но я всё же попытаюсь. Осталось выбрать момент.

Делаю ещё несколько небольших шагов и снова замираю. Я в паре метров от него, ближе уже некуда.

Расстояние между нами небольшое, и я могу рассмотреть его. Не сразу получается определить возраст.

Сколько ему? Тридцать пять? Сорок? Больше?

Полутьма скрадывает возраст, но он явно не стар.

Широкое лицо, выдающийся подбородок, густые брови, крупные глаза. Темные. И взгляд тяжёлый, словно плита бетонная.

Он смотрит, не моргая, а мне хочется сжаться до размеров точки. Чувствую себя бабочкой, приколотой к стене.

– Сними платье. Трусы и корону оставь пока.

Давлюсь воздухом.

Смысл сказанных слов будто не сразу доходит до меня. А когда осознание накрывает, я чувствую, как ноги становятся слабыми, а желудок сжимается.

А если меня тут перед ним вырвет на ковёр, мне разрешат уйти?

Мысль шальная, но я понимаю, что Демьян Обласов не тот, с кем такие игры прокатят. Дай Бог мне тогда отсюда живой и невредимой выйти.

– Я… – голос подводит. Горло будто кто-то рукой сжал, – я… не буду этого делать.

Тишина в ответ. Воздух будто откачали в комнате.

Только стук собственного пульса в ушах.

Обласов продолжает смотреть своими чёрными глазами прямо в душу. Выжигает там всё до пепла.

Он медленно подносит к губам стакан и делает глоток. Янтарная жидкость слабо колышется в стекле.

– Что ты сказала? – снова спокойно. Но от этого спокойствия веет такой опасностью, что я задыхаться начинаю.

Сглатываю сухой комок в горле, будто там перекати-поле с острыми шипами. Больно.

– Я сказала, что не буду перед вами раздеваться, – повторяю и едва сдерживаю порыв с криком броситься к двери.

Но нельзя дразнить хищника. А именно таковым и является Обласов.

– Почему? – спрашивает тихо. Почти вкрадчиво.

Дыши, Милана. Просто дыши. Другого сейчас тебе и не дано…

– Не хочу.

Мой голос похож на шелест. Твёрдо сказать не хватает смелости.

Но Обласов слышит. Он прекрасно слышит каждое слово в этой стеклянной тишине. И первый раз тоже всё услышал.

Он снова выдерживает паузу, а я чувствую, как у меня немеют от напряжения не только кончики пальцев, но и губы. Мышцы спины ломит от напряжения.

Обласов поднимается с кресла, не отрывая от меня пугающего взгляда.

– У меня есть традиция – трахать королеву красоты. Сегодня королева ты, девочка. Это значит, что трахать сегодня я буду тебя. И мне похую, чего ты хочешь, – к моему ужасу, его пальцы ложатся на пряжку ремня и медленно начинают его расстёгивать. – Так что сними херово платье, встань на колени и отсоси у меня. Для начала.

Глава 3

Я превращаюсь в соляной столп. С ног до головы каменею. Каждая мышца напрягается настолько, что я пошевелиться не могу.

Чувства обострены так сильно, что мне кажется, будто моя обнажённая кожа на плечах ощущает прикосновение воздуха.

Я словно оголённый провод.

Мысли в голове мечутся.

Что делать?

Боже, что же мне делать?

Горло саднит. Я пытаюсь сглотнуть, но получается с трудом.

Чувствую, как по щеке сползает одна слеза, теряясь солью на губах.

Обласов прищуривается. Смотрит на меня со смесью удивления и раздражения.

– Ты чего сопли распустила, королева?

Это «королева» звучит с таким презрением, так уничижительно.

А всего меньше, чем час назад, я летала от гордости и счастья, что меня так назвали.

Титул Королевы Красоты!

Масштабный частный конкурс, в который инвестировали известные люди страны!

Для многих девушек он воспринимался даже престижнее, чем одноимённый международный. Предел мечтаний.

И сейчас это презрительное «королева» как ком грязи в лицо.

– Я… – говорить невероятно сложно. Горло в тисках сжимает. Я буквально задыхаюсь от страха перед этим человеком, – я… не хочу этого делать. – Смотрю на него, чувствую, как глаза наполняются слезами. – Пожалуйста. Я не хочу…

Надеяться, что он услышит, что внемлет, не имеет смысла.

Ему плевать на мои просьбы.

У него ведь традиция – трахать королеву. Так он сказал.

Я перестаю дышать, когда Обласов, негромко хмыкнув, делает ко мне неспешный шаг. Тихо вскрикиваю, когда его жёсткие пальцы сжимают мои скулы.

– А о чём ты думала, девочка, когда шла на этот конкурс? М?

– Я просто… – он сжимает скулы чуть сильнее. Не могу сказать, что мне больно, скорее унизительно, но я настолько заледенела от страха, что сопротивляться не решаюсь.

– Просто что? – чеканит каждое слово. – Ещё скажи, что ты не в курсе, зачем тёлки туда идут – продать себя подороже. Найти спонсора, который будет содержать их и пользоваться сладкой дыркой, когда вздумает и как вздумается.

Он убирает руку, но не отходит. Продолжает гипнотизировать взглядом, стоя так близко, что я отчётливо слышу лёгкий запах алкоголя от него и нотки парфюма.

– Я ничего такого не хотела, – шепчу, опустив глаза, его взгляд давит так сильно, что даже в лицо ему смотреть сложно. – Я не собиралась участвовать. Подруга повредила ногу прямо перед конкурсом, и попросила занять её место.

– Подруга, говоришь… – тянет. – Рыжая такая, на хорька похожа?

Богдана действительно рыжеволосая, а лицо у неё узенькое, нос острый. Но… откуда он знает её?

– Сучку ведь предупреждали, но она грамотно соскочила. Ладно, с ней потом. Не суть.

Предупреждали?

О чём?

Что значить с ней потом?

– Как тебя зовут? – мне кажется, голос мужчины становится немного мягче. Это даёт хоть призрачную, но всё же надежду, что он меня отпустит.

– Милана.

– Ми-ла-на, – протягивает, и у меня появляется стойкое ощущение, что он только что испачкал моё имя. – Ты целка, что ли?

Снова не выдерживаю его взгляд и опускаю глаза, кивнув.

– Минет когда-нибудь делала?

Машу головой отрицательно, не поднимая глаз. Щёки заливает жаром, колени становятся совсем слабыми.

Обласов не комментирует. Медленно обходит меня и останавливается сзади.

Я чувствую его. Ощущаю его давящую, опасную близость каждой клеточкой.

Снова на ум приходит ассоциация, что я бабочка, только не приколотая к стене, а попавшая паутину к жуткому пауку.

Пауку-коллекционеру, которому нравится трахать королев.

Вздрагиваю, когда его пальцы прикасаются к коже на шее. Он медленно ведёт ими от уха и до изгиба плеча, а за этим прикосновением ползёт след из мурашек.

Страх, смешанный с каким-то странным, незнакомым ощущением, ложится тяжёстью в животе. Я прикрываю глаза, мечтая по взмаху волшебной палочки какой-нибудь волшебной феи-крёстной оказаться далеко отсюда. Как можно дальше.

– Ты мне нравишься. Оставлю себе.

Надежда, что и так не имела чётких очертаний, растворяется, словно в кислоте.

Он не собирается меня отпускать. Не собирается.

– Как это возможно? – то ли всхлипываю, то ли судорожно выдыхаю. – Нельзя просто взять и присвоить другого человека.

Он крепко сжимает моё плечо и разворачивает так, что я оказываюсь напротив высокого, до самого пола, зеркала. Наши взгляды скрещиваются в отражении.

– Я купил тебя. Дорого. – От низкого тембра мороз по коже пробегает. – И теперь ты будешь делать всё, что я скажу. Ты теперь принадлежишь мне, девочка.

– Я человек, а не вещь, – голос глохнет совсем. Страх рассыпается дрожью по всему телу. Я понимаю, что мне просто совершенно нечего ему противопоставить.

Хриплый смех раскатывается по комнате. Мужчина продолжает держать мой взгляд в зеркале своим хищным, чёрным, как сама тьма. Прозвище Демон ему подходит идеально.

– Вещь. Как и твоё шикарное платье, как и твоя корона. Всё это принадлежит мне. И у меня на тебя большие планы. Ты неопытна, я это вижу. И даже не трону тебя пока сегодня, если будешь умницей и поработаешь ртом.

Его тяжёлая ладонь ложится мне на плечо и давит, вынуждая опуститься на колени.

Глава 4

Меня бьёт крупная дрожь. Я попала в капкан, и мне никак не выбраться. Вариант, что меня просто отпустят, бесперспективен. Нереален.

Этот мужчина настроен получить своё и он получит, хоть сколько я буду умолять его. Любое сопротивление будет сломлено – это он мне чётко дал понять уже.

Под давлением его ладони я опускаюсь на колени, утопая в распластавшейся по полу ткани платья. Сознание сужается, переходя в некое изменённое состояние. Я словно в вакуум погружаюсь. Отстраняюсь. Все звуки приглушаются, будто я нахожусь под водой.

Обласов дёргает вниз замок на брюках, и через мгновение прямо перед моим лицом оказывает мужской член.

Пульс грохочет в висках.

Ладони взмокают.

Чувствую, как по спине между лопат медленно сползает капля пота, хотя меня бьёт озноб.

Я раньше никогда не видела вживую мужской половой орган.

Он… огромный. Гладкий, с крупной, тёмно-красной головкой.

Как вот это может вообще влезть в женщину? Вместиться, не причиняя боли?

Нет, я, конечно, понимаю, что вылезающие дети ещё больше, но… но…

Зависаю, не моргая. Шокировано смотрю, как член немного покачивается прямо у меня перед глазами, и понимаю, что тупо просто пялюсь. Глаз не свожу, как зачарованная. Как будто во мне ни капли стыда.

– Он не кусается, Милана, – голос мужчины спокоен, но нотки нетерпения я чувствую. – Возьмись рукой и направь в рот.

Медленно выдыхаю, как перед прыжком в воду.

С ужасом понимаю, что внизу живота постепенно зарождается жар. Пугающий, обличающий, позорящий меня перед самой собой.

Стыд жгучей волной разливается по телу. И от того, что от меня требуют сделать, и от неконтролируемой предательской реакции собственного тела.

Судорожно выдыхаю, и чувствую, как рот наполняется слюной.

Что это за реакции? Почему они происходят?

Поднимаю руку и, зажмурившись, прикасаюсь к стволу.

– Это даже забавно, – хмыкает Обласов. – Ещё ни одна баба так не смущалась перед моим членом. Смелее, королева.

Дрожащими пальцами обхватываю член и сжимаю. Ощущения… странные. Он твёрдый. Тёплый.

Хотя, какой ещё он должен быть… это ведь часть человеческого тела.

Да, именно. Часть тела. Всего лишь часть тела.

Я надеюсь, что эти мысли помогут мне хоть немного абстрагироваться. Не думать. Не чувствовать.

Но… помощь эта слишком слабая.

Внезапно в дверь раздаётся настойчивый стук.

– Блядь, – сквозь зубы выплёвывает Обласов, а я, словно ошпаренная, отдёргиваю руку и отползаю в угол к столу.

Замираю, тяжело дыша, пока мужчина, спрятав член в штаны, недовольно даёт позволение войти. Я же притихаю, неосознанно сжимая саднящую руку, кожа на ладони будто от ожога горит.

– Ну и что такого пиздец какого важного произошло, что ты решил меня прервать, Рома? – интонации наполнены свинцовой тяжестью.

– Демьян Игоревич, кажется, произошла ошибка, – скороговоркой выдаёт, протиснувшийся в номер Роман. – Девушка…

– Я в курсе уже, – рявкает Обласов. – Корона на ней? На ней. Оставлю эту – она мне подходит.

Я перевожу взгляд с одного на другого. У меня в голове не укладывается, как можно вот так обсуждать другого человека, словно вещь.

– Понял, Демьян Игоревич, – кивает его помощник, или кто он там.

– Ну если понял, какого ляда ты ещё здесь? – рявкает мужчина. – Или что-то ещё?

– Там… Валеев приехал. Ждёт вас.

– Хер бы его побрал… – Обласов тяжело выдыхает, подавляя ярость, а потом переводит взгляд на меня. – Сегодня тебя, королева, отпускаю.

Я облегчённо выдыхаю через нос, стараясь, чтобы Обласов этого не заметил. Поверить не могу, что мне так повезло. Этот Валеев просто мой спаситель!

– Сразу едешь домой, – продолжает мужчина. – Я найду тебя позже. Ты теперь моя, так что никакого блядства, усекла?

Он ждёт ответа, прожигая взглядом, а я не смею ему перечить. Мне хочется как можно скорее оказаться отсюда как можно дальше. А потом куда угодно: в полицию, в прессу, к бабушке в деревню – только бы как можно дальше от этого чудовища.

Главное, выбраться сейчас.

Киваю, опустив глаза в пол. Не хочу его дразнить.

– И имей в виду, – голос его звучит приглушённо, с угрозой, – можешь даже не пытаться сбежать. Я ведь найду. Обязательно. И тогда с тобой церемониться не буду.

Бросив последнюю фразу, он разворачивается и уходит из номера, а я зажмуриваюсь и опускаю голову на руки, чувствуя, как на шее со скрипом затянулась петля.

Глава 5

Я не помню, как добралась до общежития. Всё было просто в тумане.

Меня посадили в машину, вручили какой-то конверт и отвезли к общаге.

Помню лишь, как вместе с прядями волос сорвала с головы чёртову корону.

Я добрела до входа в общежитие, прошла через холл под молчаливый шок Светланы Петровны – нашей комендантши, а потом на непослушных ногах поднялась в комнату.

Помню, как покромсала на куски огромными ножницами проклятую ленту, а потом содрала с себя платье, натянула свою самую старую и растянутую пижаму и забралась под одеяло. Сжалась в комок, обхватила раскалывающуюся голову руками и никак не могла согреться.

Никто ко мне не стучал в дверь и не приходил, а может, я просто не слышала.

Вот бы вот так закрыть глаза и проспать лет сто.

Но везёт мне не так сильно, и я просыпаюсь намного раньше. Всего лишь утром. Голова шумит, тело ломит, будто во время температуры. Я сажусь на постели и зажмуриваюсь. Хочется посмотреть в окно и сказать как в детстве: «Куда ночь – туда и сон», чтобы всё, что приснилось в кошмаре, растаяло с рассветом.

Но это был не сон, и сколько в окно не смотри, ни проклятая корона, ни опасный мужчина из вчера никуда не денутся.

И его обещание – оно тоже никуда не денется. Такие, как Демьян Обласов, слов на ветер не бросают.

Стянув волосы повыше заколкой, я иду в душ. Нужно выполнять простые механические действия, чтобы как-то остаться в своём уме. И сейчас это действие – душ. Потом – чай.

Сегодня суббота, и большая часть студентов разъехались по домам, поэтому в душ очереди нет. Я закрываю дверцу изнутри, включаю воду и встаю под колючие струи. Поворачиваю кран сильнее на горячую, потому что иначе мне не отвлечься.

Да мне и так не отвлечься. Стоит закрыть глаза, как в памяти всплывает… ох…

Мотаю головой.

Как это забыть и развидеть теперь?

Почему меня начинает пробирать дрожь от вида мужского полового органа?

Несколько раз промываю волосы, стайлинговых средств на них столько, что это оказывается не самой простой задачей. Потом наскоро вытираюсь и заматываюсь в свой любимый халат.

Выхожу из душа и слышу, как на кухне смеются девчонки. Хорошо, что у меня в комнате есть свой чайник, потому что на общую кухню я идти сейчас совсем не хочу. Сейчас все обсуждают меня и мою победу в конкурсе, будь она неладна. В соцсетях только и болтовни, и фоток в местных университетских пабликах.

Я возвращаюсь в комнату и замираю. Волна злости поднимается к самому горлу, когда я вижу Богдану.

– Привет, Мила! – улыбается она во весь рот, но смотрит очень внимательно. – Как утро победительницы? Когда приехала? Я ещё не ждала тебя.

Не ждала она меня…

– Как ты могла! – сжимаю руки в кулаки, меня буквально трясти начинает. – Ты меня продала!

Богдана застывает. Молчит. Но всё прекрасно понимает, на её лице нет ни капли удивления.

– Ты драматизируешь, Мила, – она складывает руки на груди и выгибает бровь. – Неужто ты не понимала, куда идёшь? Отказалась бы.

– Вот как? Отказалась? Ты же умоляла меня заменить тебя! Говорила, что по контракту на участие, если не найдёшь замену, то с тебя взыщут неустойку! Но забыла сообщить небольшие подробности, да?

– А ты правда думала, что подобные конкурсы нужны для того, чтобы двадцать красоток просто побродили по сцене? – хмыкает Богдана. – Не строй из себя наивную, Милана, конкурсы красоты для того и существуют, чтобы богатые кошельки могли присмотреть себе содержанку, а девушки найти того, кто обеспечит им ноготочки, реснички, спа и айфоны. Не только победительница, там все нарасхват. Заранее уже забронированы. Думаешь, почему так сложно пройти отборочный и попасть туда?

– Тогда почему же ты решила соскочить? Или узнала, кто «забронировал» – кавычу пальцами мерзкое слово, которое сама Богдана и использовала, – тебя?

Она вдруг сглатывает и отворачивается к окну, обхватив себя руками. Смотрит несколько секунд молча, что я уже думаю, не таким ли детским способом она решила уйти от разговора.

– Я влюбилась, – её голос становится тише. – У нас с Пашкой только всё начинается, я ведь не думала, что встречу его…

Она разворачивается и смотрит на меня едва ли не со слезами.

– Милаш… ты ведь ни с кем не встречаешься…

Я буквально дар речи теряю. В первое мгновение даже не нахожусь, что и сказать.

– Серьёзно? То есть, если у меня нет парня, меня можно подложить под какого-то бандита?

– Ой, ну ты загнула! – настроение Богданы и выражение её лица сменяются так внезапно, что я начинаю думать, а с ней ли я вообще дружила эти четыре года? С этим ли человеком в одной комнате жила? – Тебе какая разница вообще, бандит – не бандит? Жизнь тебе безбедную он обеспечит, если будешь его ублажать. Это дело нехитрое. Знаешь, Мил, ты ещё спасибо скажи мне!

– Правда?

– Да! Ты где ещё такую возможность встретишь? Или так и собираешься по ночам в ветаптеке подрабатывать за три копейки? – кривится брезгливо. – Или с этим занудой Димой детишек нарожаете? А тут, если мозгом пораскинешь, за год везде побывать успеешь: и на Бали, и в Дубае! Оденет и обует, ещё и за сессию заплатит! А через год другую королеву возьмёт. Ты хоть жизнь на вкус попробуешь! Так что спасибо скажи мне, подруга!

Прикрываю глаза, шокированная до глубины души. Я думала, что такие приоритеты – это шуточки про инстасамок, не более того.

– Да пошла ты, подруга, – качаю головой. Никогда не думала, что слово «подруга» может так мерзко ощущаться на языке.

Мне просто противно даже смотреть на неё. Отторжение вызывает.

Не верится, что Богдана способна так мыслить, а самое главное – так подставить меня.

Она ведь знает меня! Мои принципы, мои взгляды…

Богдана, хмыкнув, хватает сумочку и вылетает из комнаты, а я тяжело опускаюсь на кровать. Ощущение бессилия, ярость и злость вскипают, и я хватаю подушку и изо всей силы швыряю её в стену.

Хочется кричать. Хочется лупить кулаком в стену.

Только что это даст?

Капкан.

В какой же кошмар я попала…