Любовь с первого ритуала

Сняв черное платье, я натянула на себя не менее черную ночную сорочку и улеглась под розовое одеяло. Опустив веки, услышала, как моя мертвая белка устраивается рядом со мной на подушке. Прогнать ее не было ни сил, ни желания. Сомневаюсь, что Вилард явится ко мне в ночи, обещал же, что моя девичья честь в безопасности. А утром что-нибудь придумаю.

– Тебя будут звать Бэллочка, – пробормотала я, проваливаясь в сон. – А что, белочка Бэллочка… Идеальное имя…

Глава 3

Признаюсь честно, ненавижу просыпаться. Выныривать из блаженной тьмы к противному утреннему свету – занятие не из приятных. Но проснуться от злых ругательств было неприятно вдвойне!

– Огненная преисподняя наш мир поглоти, – отчетливо расслышала я сквозь отступивший сон и подскочила на кровати. Голос приближался вместе с шагами. Похоже, обладатель и того и другого поднимался по лестнице. – Где, труха из костей демона ей в глотку, эта бесовская белка?

Никогда бы не подумала, что ругательства, произнесенные спокойным ледяным тоном, куда страшнее нецензурной брани на повышенных тонах!

Я стащила бедную Бэллочку с подушки и сунула ее под одеяло, уж больно страшно звучала угроза. Все-таки она щепки от мебели предпочитает, а не перемолотые кости демона. Это невкусно и грустно, один мой сокурсник однажды попробовал, позеленел и кашлял до конца семестра.

Хорошо, что белка у меня сообразительная, замерла возле моей ноги, будто и не оживала. Или вправду копыта отбросила от ужаса, наверное, уже второй раз, или третий… Точнее, не копыта, а лапки.

Дверь с душераздирающим скрипом распахнулась. На пороге встал мой наставник, и был он, мягко говоря, недоволен. Небесного цвета глаза метали молнии, заставляя меня прилипать желудком к позвоночнику.

– Куда, бестолковые зомби ее раздери, делась белка? – повторил вопрос Вилард, чеканя каждое слово.

Облом… Я-то рассчитывала, что он ни за что не ворвется ко мне на чердак. Ошиблась покруче, чем в тех экспериментальных расчетах, когда вместо зловещего зомби получится танцующий! Впрочем, господин легендарный некромант порога не перешагнул. Наверное, моя кружевная сорочка на бретельках его немного отрезвила.

– Это моя комната, – робко напомнила я. – Вы не должны сюда входить.

– А я и не вхожу, – заявил он невозмутимо. – Белка где?

Похоже, на фоне пропажи проклятого чучела совершенно неприличный вид ученицы казался ему обстоятельством маловажным и незначительным. А говорил, что моей девичьей честью не интересуется… Впрочем, его и не она интересовала.

– Не знаю, где ваша белка. – Я изо всех сил сделала честные глаза. Не уверена, удалось ли мне изобразить на лице выражение оскорбленной невинности, но я очень старалась. – Понятия не имею. Может, сбежала?

– Сбежала? – Глаза Виларда опасно сощурились. – Сначала развязала тесьму снаружи, а потом выбралась из мешка?

Вот же… Накосячила я. Надо было прогрызть чертов мешок! Представив себя за подобным занятием, я тут же передумала. Надо было попросить белку это сделать. Но в тот момент меня как-то не осенило.

– Мало ли кто развязал эти тесемки. – Надеюсь, на моем холодном некромантском лице не дрогнул ни один мускул. – Вы бросили мешок валяться у крыльца. Кто угодно мог, проходя мимо вашего дома, подумать, что там еда или драгоценности. И развязать его.

– Кто угодно? Проходя мимо моего дома, – он ехидно выделил эти слова, – рискнул что-то подобрать, да еще и покопаться? Ты ври, да не завирайся. Признавайся, стащила белку и проводила над ней какие-нибудь ритуалы?

Ну это уже совсем ложные обвинения! Хоть именно это я изначально и собиралась делать… Но не сделала ведь. И не успела, и вроде как передумала.

– Никаких я ритуалов не проводила.

– Ты осознаешь, что это смертоносная бешеная тварь, подлежащая уничтожению? – жестко спросил Вилард.

Смертоносная бешеная тварь боязливо шевельнула лапками под одеялом. О, не отбросила их. Я легонько пнула белку, призывая не палить контору.

– Что будет, если она начнет носиться по городу? – продолжал давить наставник. – Разнесет его весь! Вспомни, во что превратился трактир.

– Да что ей делать в этом вашем городе? Она белка, а не собака. Наверняка уже ускакала себе в лес, грызть деревья гораздо веселее и безопаснее. И вообще, подите вон из моей комнаты, не то я стану переодеваться прямо при вас!

Угроза была более чем серьезная, но на Виларда не произвела должного впечатления. Он прислонился к косяку, сложил руки на груди и кивнул – мол, давай. Ох, демоны-развратители, выполнять эту угрозу я точно была не готова!

Спас меня мелодичный звонок в дверь. Кому-то не спалось, и он решил посетить моего некроманта с самого утра. Вилард бросил на меня уничтожающий взгляд и ушел. Вопрос о том, кто кого переупрямит, временно остался открытым.

Я выскользнула из-под одеяла и предупредительно шикнула на белку, чтобы сидела там дальше и не высовывалась. Сбросив сорочку, я быстро натянула платье и на цыпочках спустилась с чердака: мне было интересно, кто ходит в гости по утрам, особенно к некромантам.

К тому времени, как я подслушивающей тенью замерла внизу лестницы, в не слишком роскошной гостиной Виларда уже стояла посетительница. Ее вид абсолютно не вязался ни с этой гостиной, ни с этим полудеревенским городишкой. Выглядела она шикарно! Пышное черное платье оттеняло бледную кожу и золотистые волосы. Огромные глаза на симпатичном личике смотрели на некроманта с болью и надеждой.

Она вся в черном, потому что тоже некромантка? Или любовница, раз вламывается в такой час, когда приличные люди еще спят? Присмотревшись, я сообразила, что как минимум один вывод был неверным. Какая из нее адептка тьмы… В тонких пальцах бледная нимфа сжимала маленький ридикюль с бриллиантовой застежкой и белый кружевной платок. Ни одна уважающая себя некромантка в жизни не возьмет в руки белое кружево, это просто стыдно!

– Приношу вам свои соболезнования, госпожа Бурдон, – сочувствующе сказал Вилард.

У меня отлегло от сердца. Не некромантка, это уж точно. У нее траур, вот и напялила самое роскошное из всех своих черных платьев. Кстати, я могла бы и сразу догадаться: не было в глазах посетительницы того самого могильного холода, который отличает любого подлинного некроманта. Надо сказать, у большинства моих сокурсников нужного холода тоже не наблюдалось, из чего я сделала вывод, что толковых некромантов из них не выйдет. Так, пародия одна.

Но отвлекаться было нельзя. Тут происходит что-то интересное! Да и вопрос, является ли эта дама любовницей моего наставника, тоже оставался невыясненным. Из книг про сыщика Блэка я отлично знала, что наличие мужа вовсе не является стопроцентным оберегом от любовников.

– Чем я могу вам помочь? – осведомился Вилард.

Пожалуй, при близких отношениях так не обращаются. Не настолько же он холодный во всем.

– Я хочу, чтобы вы побеседовали с моим супругом, – наконец обозначила вдова цель своего визита. – Уверена, его убили. Мне бы очень хотелось знать кто.

– Да духи-заступники с вами, – ответил ей мой наставник. – Он был стар и наверняка умер от старости.

– Не слишком тактично с вашей стороны – указывать мне на возраст супруга! – Выражение лица нимфы сделалось злым и агрессивным. Может, никакая она не нимфа? В этот момент дама совсем не была похожа на невинное создание. – А еще в эту версию не укладывается кухонный нож, торчащий у него из груди.

– Ого… – протянул Вилард, но моментально вернул себе сосредоточенное спокойствие. – Полагаю, наши доблестные полицейские расследуют это дело без труда и помощи потусторонних сил.

Почему-то он не слишком рвался беседовать с покойным.

– Расследуют, как же, – возмущенно фыркнула госпожа Бурдон. – Они обнаружили остатки артефактной магии и теперь на полном серьезе обсуждают версию о том, что мой бедный муж… – она промокнула платочком совершенно сухие глаза, – сам достал зачарованный нож, чтобы вонзить его в свою грудь. Даже это чудовищное происшествие полицейские пытаются выставить самоубийством! Они не хотят работать.

По лицу господина Виларда читалось, что не только полицейские не хотят работать.

– А вам необходимо отыскать убийцу, – то ли спросил, то ли констатировал он.

– Разумеется! Мой бедный супруг был человеком небедным… Думаю, от него избавился кто-то из наследников, уставших ждать.

Ага, дамочка-то не промах! Если кто-то из наследников отправится в тюрьму – ей больше достанется. Тут уж, конечно, необходимо искать убийцу.

– Вы понимаете, что я могу здесь выступать исключительно как частное лицо? – спросил Вилард тихо и со значением.

– Понимаю. – Вдова порылась в складках своего платья и извлекла позвякивающий мешочек, черный, в тон наряду, и протянула некроманту. – Там полная предоплата с бонусом за срочность.

Лишь после того, как он пообещал обстоятельнейшим образом опросить ее почившего супруга о причинах внезапной смерти, госпожа Бурдон скорбно удалилась.

– Вот, значит, вы какой, – предъявила я, почти без опаски спустившись с лестницы. – Обираете несчастных вдов. Может, вы еще еду крадете из детского приюта?

– У нас здесь нет детского приюта, – бесстрастно ответил Вилард и добавил нечто возмутительное: – Терпеть не могу разговаривать с мертвыми. Не особо приятные собеседники. А господин Бурдон и при жизни не отличался покладистым характером.

Нет, ну вы это слышали? Не любит общаться с мертвыми! И это говорит один из самых выдающихся некромантов королевства. Моя вера в лучшее угасает с каждым днем, и он единственный виновник.

– Разговаривать с мертвыми – здорово, – воодушевленно пропела я, наблюдая, как Вилард берет из угла черную дорожную сумку и придирчиво проверяет какое-то ее содержимое. – У нас в академии такого ни разу не было. А я мечтаю, предвкушаю, жду не дождусь…

– Не хватало еще, чтобы в академии тебе давали разговаривать с мертвыми, – черство отозвался он. – На каком ты курсе-то, на первом?

– На втором!

У меня сданная на отлично сессия, бесконечные похвалы от пораженных до глубины души преподавателей и зависть всего курса, которому подобные успехи не светили. А теперь предстоит захватывающая месячная практика. И Вилард от меня не отделается, любой некромант обязан передавать бесценные практические знания юному поколению, иначе лицензию не продлят.

– Беседы с мертвыми – изумительное мероприятие, – продолжала я распинаться с придыханием, вспоминая прочитанное в учениках и услышанное на лекциях. – Они висят красиво над пентаграммой, отвечают на заданные тобой вопросы загробным голосом. А уж эта восхитительная энергия тлена и эманации смерти… Хочу поскорее ощутить и преисполниться.

Пока я делилась с ним своими сокровенными желаниями, он молча закончил проверку и пошел к двери с дорожной сумкой.

– Вы что, вздумали уехать из этого города, прихватив деньги доверчивой вдовы?

– Нет, – мрачно выговорил мой наставник. Похоже, ему было не до шуток. – Отправляюсь выполнять оплаченное поручение.

– Я с вами, – безапелляционно заявила я, готовая отстаивать мечту до последнего вздоха. Лучше, конечно, его вздоха, чем моего. – Вы не можете лишить меня этого удовольствия.

– А действительно. Не буду лишать. Собирайся!

Вилард окинул меня долгим взглядом, в глубине которого проскользнуло торжество. Мне это совсем не понравилось, но отступать я не намеревалась. Взлетела наверх, набросила тонкое пальтишко и так же стремительно сбежала по лестнице, едва не споткнувшись на чинивших препятствия ступеньках.

– Готова, – объявила я, надеясь, что в мое отсутствие белка ничего не натворит. Вроде лежит смирно под одеялом, прикидываясь чучелком. – Я вам пригожусь, я умная, усердная и быстро обучаемая.

– Посмотрим, – ответил он с некоторыми сомнениями. В прихожей накинул поверх балахона плащ и поинтересовался: – Не замерзнешь?

– Пф-ф-ф, холод – моя родная стихия!

Мы вышли прямо в промозглое утро. На улице оказалось настолько не тепло для самого начала осени, что я слегка засомневалась по поводу своей стихии, но вида не подала. Обняла себя за плечи и ускорила шаг. Благо шел Вилард в таком же скоростном темпе, что и вчера, замерзнуть не выйдет при всем желании.

– Какое направление вы используете для поднятия мертвых, по Брауну или по Альтхаусу? – я решила блеснуть знаниями. Ну хоть чем-то я должна блеснуть. – Их способы допросов усопших кардинально отличаются.

– У меня своя методика, – буркнул он, – авторская.

Я подумала, что надо к нему немножечко подольститься, и предположила:

– Наверняка она куда более прогрессивная, чем у этих двоих господ. В конце концов, они оба давно умерли.

– Наоборот, она проще и не изобилует лишним пафосом.

Слабо представляла, как пафос может быть лишним, но кто я такая, чтобы осуждать легендарного некроманта? Он вправе позволить себе быть скромным, если ему хочется. Впереди нарисовалось кладбище в дымке таинственного тумана. Пальцы буквально зачесались рисовать пентаграмму и творить ритуальные пассы!

– Постойте, вы куда? – Я дернула за рукав наставника, который прошел мимо кованых ворот. – Кладбище вон там…

– А муниципалитет вон там. – Он кивнул вперед. – Или ты думаешь, что можно прийти в склеп и поднять покойника, не получив на это разрешения и не заполнив бланки?

Честно говоря, я так и думала. Про разрешение и бланки нам не рассказывали.

Спустя четверть часа я начала понимать почему. Очевидно, эту информацию приберегли курса до пятого, опасаясь, что студенты начнут пачками забирать документы и менять профессию, чтобы никогда в жизни не сталкиваться с этим кошмаром.

Муниципалитет – виденное мною вчера трехэтажное здание – был полон шума, народа и очередей. Множество дверей, суеты и загадочных образцов бланков, вереницей висящих на стенах.

Вилард усадил меня за длинный стол прямо в коридоре. За ним, по уши закопавшись в бумаги, уже сидела парочка несчастных жителей. По их лицам было заметно, что они с удовольствием поменялись бы местами с господином Бурдоном. Мой наставник, ненадолго нырнув в один из кабинетов, вернулся с огромной стопкой бумаг. Плюхнул ее передо мной и с каким-то садистским удовольствием велел:

– Заполняй.

Я поняла, что и мне участь Бурдона кажется вполне себе привлекательной.

– А вы? – осторожно поинтересовалась я.

– Я? За меня не беспокойся. Я все это проделывал не раз и давно научился. Ты явилась на практику? Вот и практикуйся. Усердно, как и обещала. А я пойду прогуляюсь, скоро распогодится, мне свежий воздух полезен для здоровья.

– Но я не знаю, что туда писать!

– Формы разработаны королевской канцелярией, адаптированы для населения, а потому интуитивно понятны, – занудным голосом проговорил Вилард, затем что-то черкнул на бумажке и протянул мне. – Это данные покойного. Постарайся писать правильно, иначе придется переделывать.

«Алоис Бурдон, семьдесят девять лет». Да, супруга за него определенно вышла замуж из-за большой любви. К деньгам.

Мой наставник скрылся с такой поспешностью, будто это место наводило на него ужас и тоску, как кладбище на простых обывателей. Теперь понятно, почему он не хотел выполнять поручение прекрасной вдовы. Что ж, если все некроманты сталкиваются с испытанием бюрократией, то я его выдержу с честью и достоинством.

Я решительно пододвинула к себе стопку и взяла с ее верхушки первый документ. Ничегошеньки в нем не было интуитивно понятно, ну или моя интуиция в столь раннее время еще не проснулась. Бланк с кучей строчек и квадратиков, снабженный пояснениями, тянущими на полноценный шифр.

– Извините, – обратилась я к сидящему рядом товарищу по несчастью, – вы умеете это заполнять?

– Ты?! – Он отодвинулся вместе со стулом, и я с опозданием узнала в нем старика из трактира, который вчера чуть дверь не вышиб, улепетывая от моей белки. – Изыди, бесовское отродье…

Ну нет так нет.

Пожав плечами, я углубилась в бланк. Сама как-нибудь с заполнением справлюсь. Шифры я люблю и уважаю, сыщик Блэк в моих любимых книгах разделывался с ними в два счета. Я тоже разгадаю! А потом и все остальное здесь…

Глава 4

Спустя бесконечное количество просиженных за бумагами часов я начала сомневаться в том, что некромантия – это мое. Пожалуй, кошель с монетами от вдовы недостаточно велик! Когда я доучусь, получу диплом и стану опытным некромантом, к которому все будут желать попасть на прием, то стану требовать за свои услуги вдвое больше. Не знаю, сколько там в том кошеле, но точно – вдвое больше.

Мой наставник проявил себя как гад, но не полный, а половинчатый. Отправился «гулять на свежем воздухе», и не подумав помогать с заполнением бланков. Зато пришел в обед, когда у меня в животе ощутимо урчало от голода, и принес пакет с бутербродами. Даже стакан горячего кофе раздобыл. Вот только дорожной сумки при нем не было. Оставил где-то? Убедившись, что я запорола не все документы, а лишь некоторые, Вилард велел их перезаполнить и опять ушел – наверное, потерянную на прогулке сумку искать. Вернулся ближе к вечеру с ней, но пустой. Беда! Нет, надеюсь, я ошибаюсь, ведь некромантам нельзя быть такими безалаберными, а уж разбазаривать нажитое добро при его достатке вовсе недопустимо.

Закончив бюрократическую войну, я победно отложила самопишущее перо и передала ему пухлую папку документов, едва шевеля пальцами. Шея, спина и задница затекли так, что из-за стола я выбралась скрюченная, как зомби. Разумеется, спасибо Вилард не сказал, просто подхватил папку и скрылся за одной из дверей. Через полчаса вышел с одной-единственной бумажкой, объявив:

– Разрешение получено.

– Это оно?.. – спросила я разочарованно.

В моем представлении разрешение на поднятие мертвеца должно было выглядеть более внушительно – на пергаменте, с золотой печатью и кровавой подписью. Причем не кого-нибудь, а главы муниципалитета. Ибо лишь кровью он может расплатиться за все те мучения, которые я тут пережила!

– Абсолютно типовой бланк, – подтвердил Вилард и расщедрился на скупое: – Поздравляю с первым полученным разрешением, Кейра, хоть технически оно и не твое.

Да. Оно – наше! Неважно, что такое неказистое. Я зарделась, простив наставнику отсутствие высказанной благодарности, ведь мой труд был вкладом в общее дело. Какая я молодец, со всем блестяще (ну почти) справилась, настоящая некромантка.

– Замечательный был день, – довольно протянул Вилард, и мне захотелось его стукнуть. К счастью, ладонь не то, что в кулак не сжималась, она вообще меня толком не слушалась. – Идем домой ужинать.

Я поковыляла за ним, разминая заодно и ноги, которые от стольких часов сидения за столом решили, что теперь это их поза до конца жизни. Про ужин звучало очень заманчиво, успела проголодаться. Смущала формулировка «домой»… Вилард же не думает, что раз я живу у него, то у нас предполагается разделение домашних обязанностей? Готовить я не буду! И не только потому, что не умею. Я сюда приехала некромантскую, а не кухонную практику проходить…

Всю дорогу я была занята подбором слов по этому поводу, оттого молчала. Кучу убедительных доводов придумала, немного жаль, что они не пригодились. Нет, Вилард не стал готовить сам. Ровно к нашему возвращению еду доставили из трактира. Судя по всему, по четвергам в этом чудесном месте подавали морковные котлеты с тушеной капустой.

Я так оголодала в стенах муниципалитета, что слопала даже такую гадость, объев зайцев. Ладно, без разницы, чем набить желудок, если впереди настоящее приключение – поход на кладбище, допрос убитого… Я едва могла усидеть на стуле! Все же усидела, ровно и с прямой спиной.

Опустошив тарелку, я не выдержала и деловито спросила у Виларда:

– Когда мы идем? Сейчас? Думаю, надо одеться потеплее, на улице снова похолодало.

– Сейчас, – согласился он. – Только не мы идем, а я иду.

– Что?.. – Я не поверила своим ушам. – Ну и шутки у вас…

– Беседа с усопшими не шутки, – отрезал наставник. – Особенно с невинно убиенными. Это процесс весьма интимный. Они, знаешь ли, пугливы. Вас чему вообще в академии учат?

В академии меня учили многому, но вот про пугливых покойников не рассказывали.

– Что-то ни в одном учебнике я такого не читала, – высказала я крайне недоверчиво.

– Жизнь – это тебе не учебники.

В очень неподходящий момент его на философию потянуло! Впрочем, после общих рассуждений последовал приказ:

– Остаешься дома, не обсуждается.

Никогда не видела, чтобы человек так быстро одевался и исчезал за дверью. А ведь мне было что ему еще сказать!

– Я вам бланки заполняла весь день. А вы… вы… Подлец! – крикнула я вслед.

– Бланки можно заполнить за пару часов, – донеслось из-за двери, – а будешь хамить – отправишься в общежитие.

Говорю же, подлец как он есть! В общежитие… Отчего не в трактир?

Я дождалась, пока его шаги стихнут на улице, и только тогда со вздохом пожала плечами. Наивный человек, неужели он всерьез думает, что я останусь дома? Тем более что на городок опустилась тьма, проследить за ним не будет сложно. Не собираюсь я вмешиваться ни в какие его интимные процессы, постою тихонечко в стороне и одним глазком подсмотрю разговор с жертвой. Разве можно такое пропустить? Никак нельзя!

Я взлетела по ступенькам к себе на чердак и ахнула. Моя, иголки мертвого ежика ей под хвост, белка не теряла времени даром. Видимо, ей стало скучно сидеть одной весь день. Мне, между прочим, тоже не было сегодня весело! А теперь сделалось вдвойне грустно. Эта зараза умудрилась вытащить мое любимое платье, черное как ночь, с красными вставками. Изорвать его на лоскуты и свить себе гнездо. Гнездо, темные силы!

– Белки не вьют гнезда! – в отчаянии воскликнула я. – Что ты за тварь такая?! Лучше бы всю мебель перегрызла, в конце концов, она не моя. Или вот смотри, занавески на окнах. Прекрасные, удобные занавески, хоть и розовые.

Белка бросила на меня взгляд, в котором явно читалось: «С ума сошла, что ли?» Похоже, как истинное порождение смерти, она предпочитала черный цвет. Сложно ее в этом винить… И ведь я не оставляла саквояж открытым, выходит, она его талантливо вскрыла!

Я вытащила белку-взломщицу из гнезда, вздохнула над тем, что осталось от моего платья, и сунула автора сего художества за пазуху. Оставлять ее одну в комнате опасалась: не так уж много у меня платьев. Рыдать над лоскутами было некогда. Закутавшись в пальто, я сбежала вниз и осторожно вышла в ночь. Путь до кладбища неблизкий, да и шаги у Виларда огромные, а я не намерена опоздать к началу ритуала.

Как найти некроманта на темном кладбище? Если он там праздно шатается просто удовольствия ради, то, конечно, никак. А вот если готовит допрос мертвеца, надо внимательно вглядываться в кромешную тьму: не блеснет ли где-нибудь слабый отсвет огонька свечи. Слава духам, без тринадцати свечей усопшего не поднимешь. Поэтому склеп, в котором орудовал наставник, я обнаружила через пару минут. Красивый склеп, по крайней мере, по очертаниям. Статуи какие-то крылатые, стрельчатое окошко. Маленькое, но мне хватит.

Куда труднее оказалось бесшумно к нему подобраться. Ветки и коряги будто бросались под ноги нарочно, чтобы хрустеть погромче. И все-таки я справилась, не иначе как у меня в роду были шпионы, пусть мать и не признается. На цыпочках, мелкими шажочками я прокралась поближе и заглянула в окошко склепа как раз в тот момент, когда господин Вилард принялся читать заклинание. Его зычный голос отражался от стен склепа таинственным эхом, заставляя воздух опасно подрагивать. Склеп наполнялся мощными эманациями, пространство звенело от каждого отчеканенного слова. Получалось весьма впечатляюще и в меру пафосно, я прониклась. Вибрации отзывались морозом по коже, а еще мурашками, целым табуном. О… Чистый восторг!

В центре начерченной мелом пентаграммы на полу лежало тело белого как лунь сморщенного старика. Как я понимаю, господина Бурдона. Вокруг него мерцали тринадцать свечей, прекрасных и черных. Воск скатывался крупными блестящими каплями, я завороженно смотрела, забыв дышать и моргать. Без преувеличений, это лучшее, что я видела жизни! Было даже круче, чем нашествие скелетов-плясунов на студенческой вечеринке.

Вилард обронил последние слова заклинания, воцарилась гнетущая тишина. Пламя свечей вспыхнуло ярче, труп медленно поднялся над полом… Эдак на метр. Ух ты!

Господин Бурдон замер в воздухе, окутанный ореолом переливчатого мрака, и заговорил могильным голосом. Ну, ясень пень, могильным, откуда у него другой теперь возьмется.

– Кто ты и зачем меня побеспокоил?

– Я тот, кто пришел задать тебе вопросы, – Вилард ответил уклончиво.

А я знаю почему, знаю! Внимательно на лекциях слушала: ни в коем случае нельзя называть покойнику свое имя и давать хоть какую-то личную информацию, даже если при жизни бедолага был ближайшим другом, родственником или исключительно милым человеком.

Усопшего господина уклончивый ответ вполне удовлетворил. Во всяком случае, возражать он не стал, и Вилард приступил к допросу:

– Кто тебя убил, Алоис?

Я затаила дыхание. Сейчас раскроется тайна! Но почему-то оживший труп не спешил отвечать и неуклюже заворочался, хотя сделать это, будучи подвешенным в воздухе, было непросто.

– Отвечай! – приказал мой наставник так строго, что я бы на месте трупа точно молчать не стала, а выложила все мне известное и неизвестное.

Тот тоже заговорил, но совсем не о том, о чем его спрашивали.

– Ты принес с собой проклятие, некромант, – прошипел мертвец.

А?! Что, где, откуда?..

Это было неожиданностью и для Виларда. Он сбился с властного тона и совершенно нормальным голосом сказал:

– Чушь, не приносил я никаких проклятий.

– Проклятое существо явилось вслед за тобой, – зло заявил господин Бурдон. – Не будет тебе ответов!

Прокатился оглушительный гул, дверь склепа распахнулась словно сама собой. С потусторонними завываниями ворвался ветер. Меня едва не сдуло от окна, а следом чуть не стряхнуло… Стены и пол задрожали, с потолка посыпалась труха. Вилард каким-то чудом устоял на ногах, хладнокровно сотворяя пасс. Кажется, удержания мятежной души.

Я уцепилась побелевшими пальцами за выступы окошка, затаив дыхание, чтобы не чихнуть. Пыль оседала густой завесой, в глазах щипало и рябило. Крыша поехала… Не моя, склепа! С хрустом, скрежетом и кучей обломков. Плюхнулась каменюка, задев моего наставника, он сбился с пасса. Покойник зловеще захохотал и крутанулся волчком.

Пламя свечей затрещало, взмывая ввысь. Господина Бурдона скрыло за стеной огня. Короткое, но емкое ругательство Виларда, ослепительная вспышка. И пепел, которым труп осыпался на пентаграмму. Ой. Склеп заходил ходуном, крыша загрохотала и обрушилась. Немножко, в углу. Померкшее пламя свечей позволило разглядеть в оседающей пыли моего некроманта с непередаваемым выражением лица. Задняя стена финально дрогнула и тоже развалилась.

Я беззвучно вскрикнула и шарахнулась от окна. На кладбище мне больше делать нечего! Есть подозрение, что проклятое существо, о котором твердил усопший, – это моя Бэллочка, уютно свернувшаяся калачиком у меня за пазухой. Учитывая сложившиеся обстоятельства, задушевная беседа с наставником – последнее, чего мне хотелось.

Не оборачиваясь, я со всех ног рванула к выходу с кладбища.

– Стоять! – раздался сзади окрик.

Грозный, любого бы парализовало на месте. Не добежав до ворот, я застыла. Сковало так, что ни ногой, ни рукой не шевельнуть. Конечно же, не от страха. Этот бессовестный человек метнул в меня заклинание. Я попыталась вырваться из невидимых пут, слыша приближение тяжелых шагов. Мгновение, и он развернул меня к себе и без спросу полез за пазуху.

– Эй! – возмутилась я. – Прекратите меня лапать!

Надо же, дар речи у меня остался. Но не помог… Вилард ловко вытащил белку, умудрившись даже не коснуться панически вздымающейся девичьей груди. И все равно лезть девушке под одежду – это неприлично.

– Белка, – мрачно констатировал он. – Так я и знал. Ты хоть понимаешь, что вы наделали?

В целом я понимала. Допросить покойника теперь не получится, значит, придется вернуть кошель несчастной вдове, а ей вряд ли удастся подвинуть хоть одного наследника. Однако все это меня совершенно не касалось, а вот белка касалась.

– Верните, она моя, – пискнула я, не оставляя попыток высвободиться из пут.

– Не верну. Я ее упокою и оставлю на этом демоновом кладбище.

– Не упокоите! – закричала я в отчаянии.

Вилард покрутил белку в руках так, словно она по-прежнему оставалась чучелом, потом пристально посмотрел на меня и неожиданно согласился:

– Не упокою. Ты каким-то образом привязала ее к себе. Упокоить ее можешь только ты.

Он вздохнул и посмотрел на меня с интересом, впервые за это время.

– Как ты смогла? Она бешеная и к тому же проклятая. Такое привязать невозможно. Что за обряд провела?

Кажется, Видарда уже не волновали ни несчастный господин Бурдон, ни мое непослушание. В его глазах светился исследовательский интерес.

– Отпустите – скажу.

Сначала он окинул меня непонимающим взглядом. Видимо, напрочь забыл, что я тут стою фактически связанная. Затем взмахнул рукой, и я вновь обрела контроль над своим телом.

– Верните Бэллочку! – потребовала я и протянула руку.

Ох, как же ему не хотелось ее возвращать. Но я не сомневалась, что добьюсь своего. Слишком ему было интересно, как можно привязывать к себе бешеных проклятых мертвых белок. Главное, он понятия не имел о том, что я понятия не имею, как это делается. Преимущество наконец-то на моей стороне. Пусть и временное.

– Держи. – Он отдал белку, та радостно вскарабкалась на меня и юркнула за пазуху. – Ты назвала это Бэллочкой? Что творится в твоей голове?.. Ладно… Как тебе удалось сделать привязку?

Я честно пожала плечами.

– Не знаю. Я просто сидела, гладила ее и думала о том, как мы похожи: одинокие, не понятые миром, и лишь смерть нам подруга и покровительница.

Прозвучало очень возвышенно и трагично, но вместо того, чтобы проникнуться, этот гад захохотал так, будто я сказала что-то очень смешное. Я насупилась и замолчала.

– Нет-нет, извини. Рассказывай дальше, что еще ты делала со своей Бэлкой?

– Ничего. Она зашевелилась и полезла обниматься.

– Ясно. Твой обряд мне никак не пригодится, потому что спонтанный и полностью построен на юношеском идиотизме.

– Может, максимализме?

– Нет, – покачал он головой. – Пошли, несчастье. Одинокая и непонятая подопечная смерти.

И снова хохотнул.

Пошли мы сперва не домой, а в склеп. Аккуратно заметать пепел покойного в коробочку.

А дома мне выставили условие: я набираюсь на практике опыта и упокаиваю опасную белку, а до тех пор несу ответственность за все ее деяния. И чтобы на глаза она Виларду не попадалась, иначе он за себя не ручается. Бэллочка так перепугалась его гневного взгляда, что ускакала на чердак сама. Ждать меня перед дверью, наверное.

Упокою ее. Обязательно. Как-нибудь потом.