Энциклопедия мифов. К-Я

Второй том Мифов продолжает историю Макса. Историю города в горах, который красной нитью проходит через все книги Макса Фрая.

Книга похожа на пряный горячий шоколад который не до конца перемешали со специями и они появляются новые с каждым глотком.

Если до этого мне хоть что-то было понятно, то начало этой книги сперва так сильно меня огорошило, что я утратила все соображения на счёт судьбы главного героя. Двойники, призраки, гадания, несбывшихся миры, тёмная сторона реальности, судьбакрёстки, новые миры, ключники, демиурги, сновидения – в продолжении Энциклопедии сюжет прямо-таки изобилует всеми этими явлениями и проявлениями! И здесь так много Макса, что впору передозу случиться... Ну это как раз объяснимо, ведь в полном названии произведения так и сказано: "Подлинная история Макса Фрая, автора и персонажа". Многообещающе звучит, правда? И история получилась вполне себе выдержанная в привычном читателю стиле, однако юмор из-за этого получился какой-то однобокий, "все мячи в одну корзину". Если вспомнить Лабиринты и их продолжения, такого не случалось, там все герои были самобытные и каждый сам по себе являлся дополнительной гранью для произведений. И ещё один весомый минус – обе части Энциклопедии изобилуют ненормативной лексикой. Её не так уж много, чтобы моралисты чрезмерно вознегодовали, однако же вполне достаточно, чтобы взгляд на них спотыкался, вызывая досаду читателя (и одним лишь "бля" дело не ограничивается). Самое же для меня огорчительное в том, что я таки не поняла, в каком порядке надо читать эти дополнительные приключения Макса, чтобы все они не свалились в неопрятную и неудобоваримую кучу в мозгу... А потому беру перерыв, прежде чем продолжать странствия по биографии этого человека и парохода... Ой, автора и персонажа!

Скрипя зубами и умываясь слезой, я всё-таки дочитал этот мусор. В процессе чтения этого чудесного произведения я понял, почему я так люблю Тарантино: у него персонажи разговаривают так, как у меня, допустим, под окном могут соседи разговаривать или колдыри на лавке, или в магазине люди или где угодно.

Я не слышал, реально, слово "скверно" в своей жизни столько раз, сколько я его прочел в этой отвратительной книге. Этот слог - невыносимое говнище, и в добавок - вообще ни о чём.

И дальше я вижу, что есть цикл из ещё восьми книг (26 повестей) про этого, давайте назовём его, персонажа, и в комментариях к первой же книге мы видим что типа что-то "она затянута немножко". Я думаю - "Ну чудесно, а что там к восьмой тогда будет?"

Короче, я рад за эту Светлану Мартынчик, что она так много знает букв и умеет их наваливать, но реально у меня неоднократно появлялось в течение чтения ощущение, что я читаю книгу, которую написал Джоуи из Друзей. Там в одном из эпизодов он пытался себе резюме составить, и он использовал thesaurus в то время, видимо, набирающий обороты какой-то сервис, который предлагал синонимы. И в итоге у него получалось из очень-очень сложных слов совершенно несусветная дичь, но сказать ему там было нечего совершенно.

Так и в этом шикарном произведении. Куча референсов к книгам других авторов, песням разных исполнителей и минимум треть страниц это просто вода. Персонажи вокруг шастают только для того, чтобы у главного героя была возможность отрыгнуть своё недоумение и плоскую философию. Диалоги с приписанной ему в какой-то местной бюрократии любовью выглядят как влажные сны восьмиклассницы. На четверть книга состоит из прибауток и крылатых фраз тридцатилетней выдержки.

Вот. Прекрасно. Браво!

Я аплодирую стоя.

Больше никогда.

Фрая всегда читаю с удовольствием. Наблюдаю, куда еще родео завести авторса мысль, какие волшебные вещи покажет вокруг нас.

Более упоительной, на вкус благородной, близкой и врезающей по мозгам книжки у Фрая нет, кажется. И более долгочитаемой тоже, я ж их обычно запоем глотаю за две-три ночи, а тут месяц с лишним, кажется. С ума сойти. В общем-то, я сейчас не в себе, меня трясет мелкой восторженной дрожью, и после стройного конца книжки хочется то сердечек и восклицательных знаков рассыпать, то нацарапать длинное пафосное восторженное слово из публицистики, то короткое, емкое и нецензурное "бля". Но оскрвернять что-то внутри так и не позволило. Поэтому пойду бродить минут 15 и успокаивать нервы, и искать на прилавках шоколад.