Поэтому птица в неволе поет

Это культовая книга в американской литературе и я совершенно счастлива, что она наконец-то заговорила на русском языке!

Советую прочитать всем людям всех возрастов. Книга- история потрясающей женщины, которая смело рассказывает о своей жизни, не замалчивая даже самые неудобные моменты.

Для меня знакомство с литературой о рабстве и угнетении в Америке началось с  Тони Моррисон - Возлюбленная . Роман оставил неизгладимое впечатление, хотя читать его было сложно, в первую очередь из-за содержания. (Но если вы про этот роман не слышали, то я очень рекомендую.) Книга Майи Анджелу мне попалась в руки совершенно случайно: сначала взгляд привлекла обложка, первые двадцать страниц я проглотила прямо в магазине и решила, что нужно брать.

Итак, "Поэтому птица в неволе поёт" - автобиографический художественный роман, описывающий раннее детство и юность писательницы (от 3 до 16). Повествование начинается с того, как Майю и ее брата родители отправляют к бабушке в городок Стэмпс, штат Арканзас. Отказ родителей, чувство брошенности становятся сквозной темой личной трагедии обоих детей. Пять лет в Стэмпсе протекают относительно неплохо: бабушка (которую дети быстро привыкают называть Мамулей) и дядя-инвалид Вилли, пусть иногда и излишне суровы, заботятся и любят их. Но явная сегрегация и расизм белых соседей преподают детям первые уроки несправедливости. В возрасте восьми лет детей отвозят к матери в Сент-Луис, жизнь в котором совершенно не похожа на их прежний захолустный городок. Но здесь героиня подвергается сексуальному насилию со стороны партнера матери, после чего замыкается в себе и отдаляется от всех. Возвращение к Мамуле становится первым шажком на пути к исцелению от пережитого (и лекарством становится любовь к литературе). Вторая половина романа повествует о жизни Майи в Сан-Фраанциско, об учебе в старшей школе, опыте взросления, первой работе и первом сексуальном опыте. На глазах читателя героиня из маленькой девочки, подвергшейся насилию, жертвы медленно превращается в юную девушку, личность самодостаточную, рефлексирующую, осознающую лицемерие мира и вступающую в борьбу с ним.

Исповедальность текста, опыт взросления в условиях цветущего расизма - привычного, обыденного, воинствующего (в романе есть сцена, где дядю Вилли прячут от рейда Куклус клана, упоминание зверств белого населения Америки и т.д.), отстаивании Майей своих гражданских прав - история завораживает своими гранями, то жестокими, то прекрасными. Временами читать было тяжело, но - не оторваться. Пожалуй, первая половина книги меня зацепила больше, середина (после возвращения в Стэмпс) немного провисла, как будто затянута, но вот последняя треть романа снова держит в напряжении. Подкупает то, что все описанное - реальный опыт: опыт личный и коллективный опыт народа. Много внимания уделено описанию менталитета, традиций и обычаев, эпохе, но все это изложено не сухо, а ненавязчиво и органично вплетено в текст.

Не так давно я читала другой роман о взрослении в Америке начала 20 века Бетти Смит - Дерево растет в Бруклине . Герои этого романа - бедняки из эмигрантского квартала, героиня тоже увлечена литературой (в "Дереве..." этому уделено в разы больше внимания). Если сравнивать, роман Майи Анджелу мне показался более динамичным и поразил сильнее.

P.s. Я сначала удивилась тому, как кончилась книга - будто на середине оборвали. И только потом прочитала, что Майя Анджелу написала еще 6 книг. Хочется верить, что их тоже переведут.

Поет птица в клетке, выводит Со страхом безумную трель О том, что неведомо ей, Но что эта птица жаждет.

Майя Анджелу американская писательница и поэтесса. Из под ее пера вышло несколько сборников стихов, очерков и автобиографий. И эта книга одна из этих биографий.

Майя вспоминает себя еще маленькой девочкой, когда ее оторвали от родителей и отправили на юг к бабушке. Отныне жизнь девочки сплошные качели. То к бабушке на юг, то к родителям на север.

Сложно быть ребенком. Но еще сложнее быть чернокожим ребенком на юге в 30-е годы прошлого века. И Майя тонко чувствовала эту сложность. В своей автобиографии она бросает свои воспоминания как тяжелые камни. Плетет сети из слов. Виртуозно. Нанизывая словно бусины на нить. И так своеобразно их нанизывает, что кажется, вот они слова, знакомые, но почему же складываются во что-то такое неосязаемое и сложное.

В мире, где так много плохого, сложно проникнуться болью чужого человека. Но Майя и не хотела чтобы ее жалели. Все что она хотела это быть услышанной. И так радовало меня, что та девочка из воспоминаний, плачущая, сломленная, не желающая дарить миру своих слов, выросла в сильную и успешную женщину.

просто проглотила книгу! Великолепный язык, тонкий юмор, прекрасное описание жизни чернокожих в южных штатах от лица сначала маленькой, а потом взрослеющей девочки. В книге нет описания жестоких сцен, что часто бывает в книгах про Юг, но то унижение, которое испытывали темнокожие ежечасно , описано просто мастерски. Опра Уинфри считает эту книгу одной из главных в её жизни, и теперь, прочитав её, я понимаю почему.

Еще раз убедилась, что формат автобиографий мне нравится, только если ее автор мне интересен изначально, знаком по своей деятельности. В ином случае, получается так, что ждешь раскрытия определенных тем, а их не происходит просто потому, что автор рассказывает именно о своей жизни и ставит акценты, важные для себя. Это абсолютно логично и естественно для жанра, но как читатель я ждала несколько иного. И искала Майю Анджелу в этом произведении именно как голос эпохи, проблем, нарративов.

Исходя из аннотации и некоторых рецензий предполагала, что произведение окажется некоторой смесью  Тони Моррисон - Возлюбленная  ,  Кэтрин Стокетт - Прислуга  и, возможно,  Харпер Ли - Убить пересмешника  . Но "Птица" оказалась совсем иной. Да, в ней, безусловно, обнажаются проблемы расизма, нетерпимости, классового неравенства. Но происходит это опосредованно.  Мне понравилось сравнение описываемого периода с трагедиями Шекспира — что-то случилось очень давно, уже мертвы все участники действа, но их потомкам приходится доигрывать драму и ждать развязки — потому что по-иному они не умеют. Не научены.

Любопытство представляет и само явление нетерпимости. А именно, как быстро угнетаемые сами становятся угнетателями, если их положение начинает допускать такую возможность. Показательна история с афроамериканцами в начале Второй Мировой: американские японцы становятся новой кастой "неприкасаемых", их вытесняют с насиженных мест, и вчерашний "второй сорт" не проводит параллелей, не чувствует, казалось бы, очевидного сострадания — но перенимает модель "плохих белых", создает "третий сорт", и вместо борьбы с главным злодеем — Предрассудками — продолжает эту игру.

Для рефлексии в книге в принципе достаточно материала. Майя отзывается о белых как о "ненастоящих людях", "некрасивых внешне, уступающих чернокожим" — почему нет. Имеет право на свое мнение, свои эстетические представления, свои ценности. К тому же человек переживает травму целого народа. Но поневоле задумываешься: а если бы ровно обратное транслировала белая писательница? Не обвинили бы ее в расизме? Мне кажется, вполне. Или "обратного расизма не бывает"?

Интересно в тексте преломлен известный вопрос "могут ли угнетенные говорить?", а также исподволь, как данность, преподносится не столько проблема расизма (хотя и она, безусловно, присутствует), сколько последствия рабства, отсутствие адекватной адаптации тысяч людей. По итогу получается, что детства как позднекультурного конструкта у целой общности нет. Ребенок — это маленький взрослый, и отношение к нему соответствующее. Он не может быть в безопасности даже в родной среде, он то и дело сталкивается с насилием и со смертью. Ранние беременности, бродяжничество, поножовщина и разрастающиеся гетто соседствуют с принятием, любовью (пусть и своеобразной) и волей к жизни. Но при этом любящие родители могут не вспоминать о своем отпрыске месяцами, а то и годами; сдать его родственникам, чтобы устраивать свою жизнь, но присылать поздравительные открытки; обсуждать с ним важные темы, но в случае насилия или смерти просто принять это как естественный ход вещей. И у ребенка  малых лет взращивается такой стародавний крестьянский паттерн — "нужно быть сильным", "нужно уметь приспосабливаться", "чему быть, того не миновать". А вместе с тем взращивается и неприятие к "белой швали", "лесбиянству", "японцам" и иному, актуальному в конкретной межкультурной ситуации.

При всем при этом Майя еще имеет некоторое преимущество перед сверстниками — ее бабушка держит продуктовую лавку, а в тяжелые годы даже давала взаймы некоторым белым; мать — красивая и харизматичная женщина, тем самым прокладывающая себе дорогу в жизнь; да и отец при хорошей, уважаемой работе. То есть можно представить, в какой ситуации оказываются более бедные дети, особенно если у них нет сонма более-менее участливых родственников. В общем, ситуация действительно страшная. И страшная фундаментально. Но книга как бы не столько об этом, сколько именно о собственной биографии писательницы. И все указанное — реальность повседневности, которую читатель может как замечать, так и отставить фоном. Иными словами, акцент ставится на совсем других вещах.

Тем не менее, читать было интересно, и для понимания картины (пусть и субъективной) конкретного места и эпохи — важно и познавательно.

3,5/5