Loe raamatut: «Наша боль, наша связь, наш смысл», lehekülg 6

Глава 17. Уже видела

– Ну Артур, ну почему ты не хочешь погулять с нами?

– Артуур!

– Боже, как вы меня достали.

В последнее время мне не добиться покоя. Я был уверен, что Голубоглазая – это главная моя проблема. Но сейчас я уже думаю иначе. Скорее всего, основная моя головная боль – это Саша и Костя, два шумных качка, которые не дают мне и шагу ступить. Они приходят в кафе почти каждый день, а когда они приходят, мне уже невозможно работать. Они всё время пытаются заставить меня выпить с ними, хотя знают, что я не пью, и вообще, я на работе. Всё время зовут меня гулять, а я никак не могу от них отделаться. Когда они достают меня, девочка-призрак стоит рядом и тихо смеётся. А мне вот совсем не до смеха.

– Ну чего вам от меня надо? – раздражённо спросил я, когда они в очередной раз не давали мне работать.

– Ну давай пойдём на нового «Я убью тебя ночью»! Это новинка кино! – воодушевлённо умолял Костя.

– Да, мы плохого не посоветуем, – поддакивал ему Саша.

– Я не смотрю ужастики, – равнодушно ответил я и уже собирался пойти прочь, как вдруг Саша схватил меня за руку.

– Почему ты морозишься? – спросил он более серьёзным тоном. – Тебе так противно с нами общаться?

Я обессилено приземлился на сидение. Ну как мне объяснить им, что я просто не привык к такому количеству внимания, что я не привык, что кто-то так жаждет провести со мной своё время? Я давно не сердился на ребят за то, что они делали в школе, но это не означает, что я хочу быть лучшими друзьями.

– Я занят на работе, – сказал я, – и прямо сейчас я должен работать. А вы отвлекаете меня.

– Да ладно, – протяжно пропел Костя, – работой ты уже не отмажешься. Твоя смена заканчивается в восемь часов, плюс ко всему существуют выходные!

– На выходных я люблю посидеть дома.

– Да ты что, прикалываешься? – одновременно выпалили парни, и меня даже рассмешила их синхронность. Я повернул голову в сторону служебного помещения, и увидел, что Настя машет мне рукой, прося подойти.

– Вот сейчас мне точно нужно работать, я пошёл, – сказал я и направился к начальнице.

– Вот чурбан, – услышал я сзади, но сделал вид, что ничего не заметил.

Анастасия Борисовна попросила повесить высокую шторку, отпавшую из-за сильного сквозняка. Пока я шёл за стулом, я успел заметить, что Голубоглазой не было рядом. И когда она успела удрать? Я пожал плечами. Сейчас мне было не до неё. Меня беспокоили парни, которые так настойчиво пытались добиться моей дружбы.

– Эти мальчики такие активные, – заметила Настя.

– Анастасия Борисовна, вы не представляете, какой это всё-таки геморрой, – раздражённо ответил я и посмотрел на начальницу. Та удивлённо захлопала глазами. Когда я осознал, что я только что выпалил, я закрыл рот руками и покраснел. Мы несколько секунд так стояли и смотрели друг на друга, после чего Настя громко рассмеялась.

– Эй, может, хватит? – тихо сказал я, всё ещё краснея.

– Боже, Артур, ты такой смешной, – ответила она, когда наконец-то прекратила смеяться, – так непривычно слышать от тебя такие заявления.

– Они просто меня довели, – сказал я и отвернулся.

– Но что не так? Ты не хочешь с ними гулять?

– Ну не то, чтобы не хочу… Просто у меня так давно не было друзей, что перспектива прогулок вгоняет меня в панику.

– Вот теперь и привыкнешь, – сказала Настя и подошла поближе, – Артур, ты не можешь всю жизнь быть один.

Я неуверенно посмотрел на неё. Начальница ласково улыбнулась и похлопала меня по плечу.

…

– Нет, ну серьёзно, тебе так сложно сходить с ребятами в кино? – спросила у меня Голубоглазая, когда мы возвращались домой с остановки.

– Да, сложно, – сразу ответил я, – почему я должен куда-то идти с ними? Зачем? Они сами не могут потусить?

– Ну они же зовут тебя, значит, хотят пойти с тобой.

– С какого счастья им хотеть пойти со мной?

– Хотят искупить вину за прошлые ошибки?

Я остановился. Голубоглазая прошла несколько шагов, после чего развернулась и посмотрела на меня.

– Артур? – немного взволнованно окликнула она.

Наверное, сейчас я выглядел странно. Фраза «искупить вину» заставила меня остановиться и прокрутить в своей голове цепочку мыслей и воспоминаний, связанных с моим прошлым. Что значит искупить вину? Разве это возможно? Я всегда считал, что виновный человек останется виновным при любых обстоятельствах. Ты можешь делать что угодно, страдать, бежать, лететь на луну, но ты никогда не сможешь полностью избавиться от чувства вины. И все попытки будут лишь пустой тратой времени. Но я не считал Сашу и Костю виновными. Они не сделали ничего ужасного, в отличие от меня. Единственным виновным был я. И я знаю, что бы я ни делал, как бы ни старался, я никогда не смогу искупить этот грех. Поэтому у меня нет времени тратить свою жизнь на глупые развлечения. Парни ничего не потеряют, если не будут общаться со мной. Я уверен, как только им надоест бегать за таким, как я, они быстро меня забудут. Они поступят так, как поступали все, кто хотел сблизиться со мной. А впрочем, я слишком много об этом думаю. Это всё чепуха.

– Глупость какая, – сказал я и быстро зашагал вперёд в сторону дороги.

– Артур, подожди, – звала Голубоглазая, пытаясь догнать меня.

Что-то произошло. Я отвлёкся, слишком сильно задумался, перестал замечать то, что происходит вокруг меня. Я и сам не заметил, как вышел на плохо освещённую дорогу. Я очнулся только тогда, когда почувствовал яркий свет на своём лице и услышал машинный сигнал. Я замер, не в силах пошевелиться.

– АРТУР!!! – я услышал крик девочки-призрака, а затем моё сознание потухло.

…

– Чёрт, даже не остановился, понёсся дальше! А если ты себе что-то сломал?! Что за люди?! Артур, ты как?

Я с трудом открыл глаза. Прямо сейчас я лежал на асфальте. У меня немного болела рука, но я был уверен, что это просто ушиб. В глазах были небольшие огоньки.

Буквально за секунду до того, как на меня могла наехать машина, я почувствовал, что кто-то сзади потянул меня на себя. Это была девочка-призрак. Она схватила меня за руку и со всей силы толкнула назад. В результате и я, и она оказались на асфальте. Потом, когда я уже смог адекватно мыслить, я удивился той силе, что присутствовала в руках маленькой хрупкой девочки.

– Всё нормально…спасибо, – я не сразу осознал происходящее. Только что спасли мою жизнь. Я мог умереть, но она спасла меня. Спасла того, кто когда-то забрал чужие жизни. Несмотря на то, что я избежал смерти, на моей душе стало до ужаса паршиво. Настолько, что у меня пошла кровь из носа. Голубоглазая испуганными глазами смотрела на меня.

– Артур, всё хорошо? – она взяла меня за руку.

– Да чепуха, остановится, – я посмотрел на девочку измученным взглядом. В её глазах выражалась крайняя степень жалости. – Не нужно так смотреть на меня. Спасибо большое. Благодаря тебе меня не сбили.

– Сбили… – тихо проговорила девочка и вдруг замерла на месте. Её лицо мгновенно изменило своё выражение. Она скривилась, будто бы от боли, схватилась за голову и закричала. Я действительно испугался и не смог сдвинуться с места. Шок от только что произошедшего случая оставил на мне небольшой след.

– Моя голова, мне больно! – кричала она.

– Голубоглазая, что с тобой? – спросил я, ещё не до конца придя в себя.

– Дорога, машина, свет фонарей, агхр! – она зажала голову, скорчившись от боли. – Почему у меня такое чувство, будто я уже видела это?!

Глава 18. Заболевание

– Ты чего раскашлялся? – спросил меня отец за завтраком. Ну как за завтраком… Я пил чай, а он читал газету. Разве их ещё читают? Голубоглазая развалилась на кресле и напевала какую-то мелодию, которую услышала по телевизору. Наверное, мы выглядели, как настоящая семья. Я улыбнулся своим мыслям, как вдруг сильный кашель отвлек меня от мечт.

– Подавился просто, – ответил я, чтобы закончить этот разговор.

– Уверен? Может померяешь температуру? – сказал он, не отрывая глаз от газеты.

– Да всё нормально, тебе то что, – сказал я немного хамским тоном, о чём быстро пожалел. Отец поднял глаза, немного опустив брови, однако, никак не ответил.

– Артур, не нужно так разговаривать с папой, – сказала девочка, продолжая валяться в кресле. Я раздражённо взглянул на неё.

– Что-то не так? – отец посмотрел в сторону кресла.

– А…да нет, шею разминаю! – сказал я и почесал затылок. – Ну всё, мне пора на работу.

Когда я вышел на улицу, я заметил, что Голубоглазая не пошла за мной. Видимо, сегодня она решила остаться дома.

– О чём она думает? – сказал я, вздохнув, и пошёл на остановку.

…

– Артур, ты чего раскашлялся? – спросила меня Настя.

– Анастасия Борисовна, всё нормально.

На самом деле, не так уж всё было и нормально. Обычно я не обращал внимания на небольшие недуги вроде кашля или чихания. Но сегодня к этим самым недугам добавились такие симптомы, как головокружение и слабость. Возможно, причиной этому стало то, что я слишком рано перестал носить куртку, хотя погода обязывала. С утра мне хотелось верить, что я быстро приду в норму, так что я даже решил не пропускать рабочий день. Но сейчас я уже жалел об этом решении.

– Да нет, совсем ненормально, – она подошла и потрогала мой лоб, – а, горячий какой! А ну-ка марш домой!

– Ладно, – я неуверенно согласился. Всё-таки мне не хотелось упасть на глазах всего кафе.

– И никакого автобуса! Сейчас вызовем тебе такси.

– Да не стоит…

– Я его отвезу! – я резко повернул голову. Саша! Когда он успел оказаться в служебном помещении?

– О, Саша, здравствуй, – Настя ласково улыбнулась. Они знакомы? – Рассчитываю на тебя.

– Правда, не надо… – пытался выкрутиться я.

– Да ладно тебе, мы же друзья! – сказал Саша и, подхватив меня за руку, повёл на улицу. – До свидания, Анастасия Борисовна.

– Позаботься об Артуре! – услышал я вдогонку.

…Да уж.

…

– Ого, а ты правда ужасно кашляешь. Да и выглядишь неважно, – сказал Саша, смотря на меня боковым зрением, когда мы уже ехали ко мне домой.

– Сколько раз за день я ещё услышу, что я отвратительно кашляю? – ответил я хриплым голосом.

– Просто все беспокоятся о тебе, что тут такого?

Я промолчал. Голова раскалывалась, сердце бешено колотилось. Я чувствовал, что у меня поднялась температура. Возможно, мне стоило обратиться к врачу, но я не хотел, чтобы меня положили в больницу. Ну уж нет. Лучше поваляюсь в своей кроватке. Интересно, весело было Голубоглазой одной дома?

– Всё, приехали. Дойдёшь до двери сам? – спросил меня Саша.

– Да…спасибо, – с трудом выговорил я и вышел из машины. Когда я сделал несколько шагов, парень окликнул меня.

– Артур, если что-то нужно, просто попроси помощи! Я тут как тут.

Я вопросительно посмотрел на него, и невольно на моём лице появилась едва заметная улыбка. Улыбающийся во весь рот Саша всё-таки не оставил меня равнодушным.

– Спасибо, – я пошёл к дому.

– О, Артур, привет, – когда я вошёл в дом, мне навстречу вышла Карина, – а я только от Олега Александровича. Ты в порядке? Артур?.. Артур!

Я не смог ответить, потому что потерял сознание.

…

Я плохо помню, что мне снилось. Это не было похоже на кошмар, но сон был беспокойным. Я помню, что искал кого-то, что вокруг было темно. В этот раз огонь не обжигал меня, напротив, мне было очень, очень холодно. Я бродил по темноте, отчаянно пытаясь найти того, кто мне так дорог. Где-то вдалеке я заметил чей-то силуэт. Я побежал к нему, забыв про страх и холод. Я побежал и заметил, что впереди меня ждёт свет. Я решил во что бы то ни стало добраться до этого света. Вдруг я увидел руку, которая тянется ко мне.

– Мама!

Я открыл глаза. Я лежал на кровати в своей комнате. Я повернул голову и увидел Голубоглазую, которая сидела на кресле и с волнением смотрела на меня. Потом я перевёл взгляд в другую сторону и увидел, что рядом сидит… Карина. И я чуть было не схватил её за руку!

– Прости! – я убрал руку. Я чувствовал себя обессиленным.

– Н-нет, всё в порядке… – слегка запинаясь, пробормотала девушка.

– Правда, прости, – я посмотрел на Карину. Она отвела взгляд.

– Ну, как видишь…всё обошлось, – она улыбнулась и поджала руки под себя.

– Слава богу, – я немного расслабился.

– В любом случае, раз ты в порядке, я могу идти домой, – неуверенно проговорила девушка. Я посмотрел на часы. Уже так поздно! Она сидела со мной всё это время?

– Прости, что тебе пришлось торчать здесь… – я чувствовал себя виноватым.

– Ну что ты! – Карина замахала руками. – Это лишь самое малое, что я могу сделать для вас.

– Для нас? – не понял я.

– Твой отец так старается помочь мне, почему бы мне не помочь его сыну?

– Вот как… – не знаю почему, но этот ответ не понравился мне. Она делает всё это только из-за отца? И вообще, почему я так много думаю об этом?

– Пока-пока, Артур, выздоравливай! – сказала девушка и выскочила из комнаты.

Неужели её помощь была вызвана желанием отблагодарить отца? Но на самом деле, как я могу жаловаться? Такой, как я, не достоин вообще никакой помощи. Это чудо, что есть люди, которым я небезразличен. Ведь я давно стал безразличен самому себе.

– Что-то чувствуешь? – улыбаясь, спросила Голубоглазая, когда в комнате всё стихло.

– Хм, – я облокотился на колени и задумчиво опустил голову.

– Артур… – начала было девочка-призрак.

– Что? – я перевёл свой взгляд на Голубоглазую. Она смотрела в пол, сжимая свои ладони.

– Я же сидела тут с Кариной. В общем, она… она пыталась взять тебя за руку.

Глава 19. Я думаю

Я провалялся в постели примерно полторы недели. Болела голова, температура подскакивала, как человек на углях. Отец особо не появлялся в моей комнате, зато Карина приходила чуть ли не каждый день. Меня немного смущала её забота, потому что я действительно к такому не привык. Я старался не думать о том, что всё это она делает из благодарности к отцу, который лечит её от фобии. Голубоглазая тоже всё время находилась рядом, однако не произносила ни слова, зная, что пока Карина в комнате, я не могу ей ответить. Когда Карина уходила, призрак садилась ближе и охлаждала мой лоб своей рукой. За это время я почувствовал столько тепла и заботы, сколько не чувствовал за последние пять лет. Любой нормальный человек был бы счастлив от такого. Но мне было страшно. Страшно от того, что я привыкну к этой заботе или, чего ещё хуже, начну воспринимать как само собой разумеющееся.

– Карина, не приходи больше, – сказал я ей как-то.

– Почему? Я тебе уже надоела? – с лёгкой игривостью спросила она, будто не воспринимая мои слова всерьёз. Но я был серьёзен.

– Я чувствую себя намного лучше, поэтому тебе не обязательно приходить каждый день, – я попытался сделать лицо как можно более непринуждённым. Карина смотрела на меня с недоверием, будто бы догадываясь о чём-то, – чего ты так смотришь?

– Хорошо, я поняла, – ответила она, и я вздохнул с облегчением, – но взамен пообещай мне кое-что.

– Что пообещать? – я напрягся. Ненавижу обещания.

– Я уезжаю с родителями на неделю по делам. Как только я вернусь, давай погуляем, – Карина посмотрела мне в глаза. Меня удивила её просьба. Я никак не ожидал, что она просто предложит погулять. Но с чего это вдруг?

– Ну ладно, если хочешь… но зачем? – дурак. Дурак. Что за идиотский вопрос?

– Зачем? – девушка посмотрела на потолок, потом на меня и улыбнулась, – да просто так!

Она выбежала из комнаты, оставив меня наедине со своими мыслями. И она, действительно, больше не приходила.

…

– Рад, что ты выздоровел, – отец вошёл в гостиную в то время, как я смотрел какую-то программу, где рассказывали про историю создания различных изобретений, – тебе пришло письмо.

– Письмо? – удивлённым тоном спросил я.

– Я не раскрывал конверт, посмотри сам, – сказал он мне и положил письмо на стол. Затем вышел из комнаты, напоследок сказав, – думаю, там что-то интересное.

Я неуверенно поднял конверт над собой, пытаясь сквозь бумагу рассмотреть, что там.

– Какая-то яркая бумажка, – сказала мне девочка-призрак и выхватила письмо из рук.

– Отдай! – крикнул я ей вслед, после чего она ловко запрыгнула на подоконник и распечатала бумагу.

– О, тут письмо и какой-то билет.

– Может, ты не будешь забирать чужие вещи? – рассерженно сказал я, подойдя ближе.

– Дорогой Артур, – девочка начала читать письмо. – Ты очень давно не появлялся у нас в школе, но несмотря на это, мы всё ещё храним твои картины. Один из наших лучших учеников будет представлен на завтрашней выставке начинающих художников. Я знаю, что тебе бы понравилось это. Искренне надеюсь, что смогу тебя там увидеть, Валерий Алексеевич. Валерий Алексеевич?

– Мой учитель в художке. Приглашает на выставку. – ответил я, внимательнее рассматривая билет.

– Выставка картин, круто!

– Ничего подобного, я не пойду, – сказал я, положив билет на подоконник.

– Почему? – девочка слезла и посмотрела мне в глаза.

– Почему?..

А почему? Почему я, собственно, не могу пойти на выставку? Чем это отличается от обычной прогулки по городу или похода в кино? Неужели я просто боюсь, что вдруг начну скучать по школе, захочу вернуться? Снова захочу рисовать? Но рисовать не так, как это делаю я: то начиная, то забрасывая, а рисовать серьёзно. Я боюсь этого?

– Давай пойдем! Я обожаю искусство! А?.. – я посмотрел на девочку. Она замерла. Я тоже немного удивился.

– Ты обожаешь искусство? – неуверенно переспросил я.

– Я… не знаю, я подумала об этом и…

– Ты что-то вспомнила? Снова? – я положил руку ей на плечо.

– Артур, пожалуйста, давай сходим. – В глазах девочки я видел нарастающую мольбу, смешанную с огромным любопытством. Она одновременно хотела узнать всё на свете, но в эту же секунду боялась узнать хоть что-нибудь. Я шумно выдохнул и скрестил руки.

– Хорошо, пойдем.

…

На выставке было ожидаемо людно. Художники, критики, обычные зеваки – все собрались сегодня. Голубоглазая не отходила от меня ни на шаг: видимо, её пугало большое количество народа. Я сразу подумал о том, что не смог бы прийти сюда с Кариной.

– Артур? – я обернулся. Ко мне направлялся мой бывший учитель живописи.

– Валерий Алексеевич, – я постарался сделать невозмутимое выражение лица.

– Я так рад, что ты пришёл, – он воодушевлённо пожал мне руку. – Как ты?

– Всё хорошо, вам не стоит переживать.

– Ты так резко оборвал все связи… разве тебе надоело искусство?

– Ну что вы, просто совсем не хватает времени, – соврал я.

– Вот как. Тоже причина. У молодёжи сейчас очень много забот. Но ты же мог заняться этим профессионально, у тебя же талант, Артур.

Я промолчал. Мы стояли и смотрели друг на друга несколько секунд, и, видимо, эта тишина смутила его, потому что учитель сделал несколько шагов назад.

– Ладно, Артур, мне пора к ученикам. Заходи, если что! – протараторил он и пошёл прочь.

Так всегда и происходит. Когда люди понимают, что они не в состоянии повлиять на меня или на мои решения, они быстро бросают эту затею и стараются держаться от меня подальше. Прямо сейчас, единственным, кто влиял на мои решения и кто так свободно распоряжался моим временем, была девочка-призрак. Она явно наслаждалась выставкой, и хоть всё это время она жалась ко мне, боясь оказаться в толпе народа, в какой-то момент она всё-таки ушла, и я потерял её из виду. В поисках Голубоглазой, я наткнулся на одну необычную картину. Я подошёл поближе.

Молодая девушка. Зелёные глаза, волосы цвета вороньего крыла, немного приподнятый кверху нос. А из глаз текут слёзы. И хоть это была всего лишь картина, мне казалось, что эта девушка стоит прямо передо мной. Казалось, что прямо сейчас она плачет, и я слышу её всхлипывания. Её брови были напряжённо сведены, а глаза излучали такую боль, что у меня невольно закололо в сердце. Хотелось уйти прочь от этой картины, но в то же время не хотелось отводить взгляд.

– Это прекрасно, – я услышал голос Голубоглазой. Она стояла рядом со мной и с восхищением смотрела на картину с названием: «Твоя боль в моих глазах».

– Да… – согласился я, – мне кажется, будто я чувствую её боль.

– Это не её боль, – я вопросительно посмотрел на девочку-призрака, – это боль дорогого ей человека. Думаю, она хочет помочь ему, спасти его от горя. Но она не может этого сделать. Поэтому всё, что ей остается, это чувствовать его боль и плакать за него. Боль её любимого человека отражается в её глазах. Прекрасная картина.

Я с восхищением посмотрел на Голубоглазую. Сегодня мне открылась её новая сторона. Но эта картина… почему, когда я смотрю на неё, у меня сжимается сердце?

– Артур, ты ещё хочешь рисовать? – спросила у меня девочка.

– Я не знаю, – неуверенно ответил я и отвернулся от картины. Голубоглазая подошла поближе и легонько взяла меня за руку.

– Я думаю, всё же хочешь…