В плену сновидений

Глава 22

– Ты же понимаешь, что должна блистать на этой презентации? – спросила Сандра, обретя боевой настрой.

Сестра все же не отбросила мысль о вендетте мистеру Макдугле, решив превратить меня в красавицу и показать, что он упустил. Я же в свою очередь не собиралась ничего доказывать Себастьяну. Злость на его тайные манипуляции прошла. Сейчас моим единственным желанием было пережить презентацию и найти другую работу.

Мысли об увольнении посещали давно, и сейчас настал этот неизбежный выход. Я продолжала любить своего начальника, а он просто видел во мне ресурс для поддержания компании на плаву. Конечно, сейчас мужчина делает все, чтобы доказать обратное, но я не могу больше предоставлять ему новую возможность разбить сердце.

– Это платье как раз для такого случая, – сестра достала из шкафа красное шелковое платье, струящееся даже в подвешенном состоянии, – оно еще ни разу не выходило в свет, – добавила Сандра.

Она часто хранила вещи с бирками, откладывая их «выгул» на потом. Флинн редко выводил сестру в рестораны, поэтому большая часть вещей так и весела в шкафу невостребованными.

– Оно слишком…

– Привлекающее внимание? – добавила за меня Сандра.

Я кивнула, но хотела сказать немного другое. Серая мышка Милли не привыкла выделяться из толпы и пребывать в образе яркой красотки. Скорее, это амплуа подходило Амалии.

Презентация должна была состоять через час, поэтому пришлось согласиться на наряд, выбранный сестрой.

– Милли, ты выглядишь превосходно! – сразу же снабдил комплементом Мистер Макдугл, как только я вошла в книжный магазин, озарив публику ярким обликом.

– Спасибо, – ответила сдержанно и удалилась к полкам, расставленным в непривычном порядке.

Книжная лавка и впрямь казалась маловата для презентации нового произведения. Взрослые гости попивали бесплатное шампанское, дети играли в установленных декорациях, а я нервничала перед торжественной речью, которую придется произносить, стоя рядом с Себастьяном.

Хорошо знакомый прилив адреналина запустился вместе с кровью, когда заметила на себе взгляд босса. Он изучал меня, словно что-то новое и неизвестное ему прежде. Соприкоснувшись взорами, я не подала виду, что смущаюсь от его жадной увлеченности: скорее, изобразила равнодушие к такому виду внимания.

Несомненно, Себастьяна задела моя попытка быть безучастной в его игре, поэтому он двинулся по направлению к стеллажам.

– Волнуешься? – начал разговор мистер Макдугл.

В душе я продолжала благоговеть перед его красотой в этом костюме, продолжала испытывать желание целовать этого мужчину, но на деле осталась безмолвной, отведя взгляд в сторону.

– Мы теперь не разговариваем? – вновь попытался Себастьян, подойдя вплотную, не понимая, почему я так себя веду.

Я ощущала, как моя грудь вздымается от учащенного дыхания, и как собеседник тоже это замечает. Незримое притяжение и химия витали в воздухе, пока опустевшая голова подбирала слова для ответа.

– Мне нужно возвращаться к гостям.

– Ты и так достаточно наградила их своей красотой. Побудь немного и со мной, – ответил Мистер Макдугл дурманящую фразу, словно из сна.

– Вы пьяны? – не удержалась от комментария на непривычную лесть.

В данной ситуации мне крайне не нравилась обходительность Себастьяна, направленная на заглаживание вины.

– Милли, неужели ты до сих пор не понимаешь, что я очарован тобой, твоим талантом и неординарностью?

– Это очередной способ уговорить меня на издание дневника? – перебила сладкоголосого босса.

– Нет, это попытка открыть тебе глаза на реальность! – серьезно возразил Мистер Макдугл, не сводя с меня пытливого взгляда.

На секунду даже показалось, что он искренен. Разве возможно так играть? Что, если Себастьян не лукавит и, правда, привязался ко мне? Еще пару месяцев назад я бы наивно размышляла именно в этом русле, но сейчас подозрение достигло апогея, и я сомневалась в каждом слове.

Ведущий прервал наш интимный разговор, призвав выйти к гостям и объявить цель сегодняшнего мероприятия. Я жутко волновалась, стоя перед многочисленными людьми, молча ожидавшими реплики от незнакомки в красном платье. Пару раз пришлось запнуться и перепутать слова, даже подсматривая в маленькую шпаргалку, но мой партнер умело выходил из ситуации, успевая наделять своей улыбкой не только зал, но и меня.

– Ты была великолепна, – прошептал на ухо Себастьян, уводя меня с импровизированной сцены в книжном магазине.

– Шутите? Я забыла все…

Слова прервал внезапный поцелуй, обрушившийся на мои губы. Мужчина с небывалым трепетом ласкал мой язык, поражая решительностью. Я поддалась моменту и ответила на порыв страсти, продолжая думать, что нахожусь во сне.

– Я найду тебя чуть позже и отвезу домой, – прошептал Себастьян у моих губ, которые только что целовал.

Герою вечера пришлось уделить внимание гостям, поддерживать разговоры, обмениваться репликами. Я так же заинтересовала будущих покупателей и инвесторов, поэтому тоже участвовала в светской беседе, все еще ощущая вкус любимых губ.

Себастьян вещал о дальнейших планах редакции, но смотрел только в мои глаза, словно кроме нас в этой маленькой книжной лавке больше никого не было. Недавние фразы, сказанные мужчиной, теперь обретали другой смысл. Я позволила себе поверить в них и в будущих нас.

– Остался один разговор, и можем идти, – заверил похититель моего сердца, а затем направился к каким-то представительным мужчинам в смокингах.

Мне ничего не оставалось, как ждать, пока закончится их диалог, а затем окунуться в сказку моих грез.

– Милли, вы будете продлевать аренду мероприятия? Гости не расходятся, но у вас уже заканчивается время, – обратилась управляющая книжной лавки.

– Я сейчас узнаю у моего начальника, – ответила ей, а в мыслях только и крутилось «моего».

Подойдя не совсем вплотную к мистеру Макдуглу и его собеседникам, услышала приватный разговор, не предназначающийся для огласки.

– Ты обещал представить нам Милли не как редактора детской книги, – говорил один из мужчин в очках.

– Речь шла о писательнице эротического дневника, – подхватил второй.

– Я знаю, но, к сожалению, девушка противится, – ответил на выпады Себастьян.

– И что это значит?

– Мне нужно больше времени, только и всего. Милли готова ради меня на все, думаю, удастся уговорить ее отдать дневник в издание, – непринужденно заявил мистер Макдугл, даже не осознавая, как перечеркнул все хорошее, что было к нему в моем сердце.

Даже подумать не могла, что во мне может храниться такое количество жидкости. Я плакала навзрыд всю ночь и целые выходные, слезы не останавливались ни на секунду. Какой же нужно быть дурой, чтобы поверить, что такой прекрасный принц, как Себастьян, неожиданно обратит внимания на серую мышь, как я? И, как и многие принцы в истории, мой тоже оказался жестоким.

Мне было очень больно, даже не знала, с чем можно сравнить эту боль. Наверное, как в первом классе один противный мальчишка решил надо мной поиздеваться и пригласил на свидание. Счастливая до предела я побежала на встречу в назначенное время, а там меня ждали все мои одноклассники. Они сказали, что это был розыгрыш, смеялись надо мной и кидались грязью из пруда, рядом с которым мы с хулиганом условились встретиться. Может, сейчас та детская история воспринимается, как ерунда, но в тот момент мне было до дрожи обидно, как и сейчас.

Наверное, это карма, я сама использовала людей для своих целей. Того же Зака, хотя с ним мы должны быть квитами, ведь использование носило обоюдный характер. Но что такого я сделала Себастьяну? Он знал о моих чувствах и так бесчеловечно вовлек в свою игру. И все ради идиотского дневника. Да пусть им подавится!

Иссушив свой организм, выпустив все слезы, поехала на работу. Мистер Макдугл не знал, что я слышала его разговор, поэтому поприветствовал меня самой обаятельной улыбкой лицемер, когда мы вместе ехали в лифте.

– Почему ты не дождалась меня тогда? Зайди сейчас в кабинет, я бы хотел обсудить презентацию, – подмигнул мне директор, я же его игривого настроения не разделяла.

Я и сама планировала зайти к нему сегодня, но с другой целью. Через стеклянную стену видела, как директор наблюдает за мной, удивляясь, почему я все еще не в его кабинете. Мне нужно было собраться с мыслями, поэтому тянула время. Настроившись, поднялась из-за стола и направилась в логово хищного зверя, кровожадно разодравшего мою душу на куски.

– Милли, с тобой все в порядке? Ты сегодня какая-то отреченная, – Себастьян изобразил искренне волнение. Где-то по его актерской игре плакал один Оскар.

– Да, спасибо за беспокойство, – отчеканила я и протянула ему лист бумаги с заранее написанным текстом.

– Заявление на увольнение? – брови мистера Макдугла подлетели вверх, – Это шутка?

– Нет, – я была настроена решительно.

Пусть моя реакция на боль носила по-детски утрированный характер, но мне не хотелось подвергать себя ежедневной пытке и видеть уничтожителя моего сердца.

– Тебя кто-то обидел? Кимберли снова задирает? Я с ней поговорю, – включил режим героя директор, от его лицемерия стало тошно.

– Я хочу уйти, но, не переживайте, дневник можете оставить себе, – сказала я и почувствовала немного удовлетворения, увидев изумление мужчины.

Себастьян непроизвольно опустил взгляд на заявление об уходе. Там было написано мое полное имя, Амалия. Именно она, не изменяя себе стала разлучницей в нашей ситуации. Мистер Макдугл грезил об несуществующей девушке, теперь, вместе с дневником, он ее получит.

– Если ты не хочешь, чтобы дневник публиковали, мы не будем этого делать. Из-за финансовых проблем я обезумел, увидев в этой книге спасение. Прости, если был слишком напорист, – виноватое выражение лица удавалось Себастьяну на «отлично».

– Я слышала ваш разговор со спонсором. Вы знали не только о дневнике, но и моих чувствах к вам, – если уж начала говорить, то скажу все до конца.

– Я не знаю, что сказать, Милли. Могу только попросить прощения за свой поступок.

И в этот момент я вдруг почувствовала себя иначе. Словно все время смотрела в мутное окно, а теперь его протерли. Внутри меня начала зарождаться свобода от одержимого чувства, подкрепленного одними иллюзиями.

– Когда я впервые вас увидела во время стажировки, сразу влюбилась. Вы показались мне таким сильным, благородным человеком. Я восхищалась вами, и последние месяцы стали для меня чудом. Вы всегда казались мне чем-то совершенным, я даже не мечтала, что буду разговаривать с вами, сидеть в одной машине, получать от вас комплименты. Чувствовала подвох, но не смогла устоять перед иллюзией, – я говорила на одном дыхании, а Себастьян внимательно слушал, не пытаясь перебить, – это глупо обижаться на человека за то, что он тебя не любит. Винить я вас не хочу, но не понимаю, почему нужно было делать именно так? Играть на моих чувствах, а не просто поговорить.

Я испытывала ненависть к Себастьяну, но осознавала, что не имею на это права. Он не виноват, что не оправдал моих ожиданий. Никто не обязан превращать мои фантазии в реальность. Так бывает только в сказках.

Кажется, мистер Макдугл решил, что я требую ответа. Он сосредоточился, видимо, подбирая нужные слова, которые слышать не было смысла.

– Я оставлю вам дневник и передам все права. Надеюсь, он и правда сможет помочь решить материальные проблемы издательства. Я всей душой любила «Pegasus» и не хотела бы, чтобы оно закрылось, – и я не капли не слукавила, это предприятие многое значило для меня.

– Милли, я сейчас немного растерян, можем мы поговорить позже? Я не хочу, чтобы ты уходила, и, надеюсь, мы сможем спокойно обсудить это решение не на эмоциях, – умоляющим тоном проговорил Себастьян, явно, съедаемый чувством вины.

– Если вам хоть немного не все равно, прошу отпустить меня с завтрашнего дня в срочный отпуск за свой счет. И подписать заявление на увольнение, – попросила я, и мистер Макдугл кивнул, осознав, что мое решение непоколебимо.

Глава 23

Милли сидела в кресле с книгой в руках. За окном барабанил дождь, настойчиво требуя приглашения в дом. Девушка чувствовала себя тревожно, словно по неведомому велению оказалась там, где не должна быть.

Вдруг раздался пронзительный звук старого телефона. От неожиданности Милли подпрыгнула, но поднялась, чтобы ответить. Старинный аппарат стоял на небольшой тумбе в коридоре, Милли опасливо сняла трубку и приложила к уху.

– Я вас слушаю, – проговорила девушка.

– Милли! Это мистер Макдугл, прости, что звоню так поздно, – послышался голос Себастьяна, – не могла бы ты прийти в дом шамана?

– Вряд ли мне удастся добраться одной: у меня нет автомобиля.

– Это соседний дом, тебе нужно лишь выйти на улицу, – последовало указание.

– Хорошо, я попробую.

К собственному удивлению, выйдя на крыльцо, Милли увидела перед собой лес. Странно, она была уверена, что жила в другой местности, но ничего не оставалось, как поверить происходящему.

На этой же опушке располагалась знакомая хижина, в окне горел приглушенный свет. Лил дождь, и, несмотря на короткий путь, Милли успела промокнуть. И почему она не догадалась накинуть верхнюю одежду?

Постучав в дверь, девушка стала терпеливо ждать хозяина дома. На пороге появился Себастьян в свободных брюках и просторной светлой рубашке, выбившейся с одной стороны. Она была распахнута на несколько верхних пуговиц и оголяла крепкую грудь мужчины. У Милли невольно сбилось дыхание.

– Милли, почему ты пошла раздетая? – взволнованно спросил мистер Макдугл и потянул гостью за руку, закрывая за ней дверь, – Ты же вся мокрая!

Мужчина суетливо заносился по дому в поисках чего–то. В конце концов, в его руках оказалось полотенце, и он подбежал к Милли.

– Совсем себя не бережешь, – причитал Себастьян, вытирая волосы девушки, – я дам тебе сухую одежду. Ты проходи, погрейся у огня.

Девушка послушно выполнила заботливый приказ и устроилась около камина. Тело перестало дрожать, насыщаясь теплом.

– А где шаман? – спросила Милли.

– Он вернется завтра, попросил присмотреть за хижиной, – ответил мистер Макдугл, вернувшись в комнату, – вот, надень это, а твое платье мы повесим сушиться.

Мужчина протянул Милли сложенные вещи, сам же встал к ней спиной, показывая, что не будет смущать ее своим взглядом. Девушка скинула с себя платье, жар от огня приятно обволакивал голую кожу. На полке камина стояло маленькое зеркало, и в его отражении Милли заметила, что, вопреки обещанию, Себастьян смотрит на нее украдкой.

Облачившись в свободную белую сорочку, девушка оповестила, что переоделась. Она до сих пор не понимала, зачем Себастьян позвал ее в хижину.

– Выпьешь вина? – предложил мужчина.

– Можно, – кивнула Милли.

Они устроились на полу около камина, опустившись на мохнатую шкуру. Мистер Макдугл не отрывал от гостьи восторженного взгляда, он любовался ее образом с распущенными, волнистыми от воды локонами и немного разрумянившимся от огня лицом.

– Я должен признаться тебе, Милли, – хриплым от волнения голосом сказал Себастьян, – я позвал тебя сюда не для работы, а только прикрыл этим поводом истинные желания. Я влюбился в тебя, и не могу ничего с этим поделать.

Произнесенные слова заставили Милли полыхать сильнее, чем пламя камина. Она в испуге посмотрела на мистера Макдугла, не понимая, глумится он или говорит правду.

В знак подтверждения своего признания Себастьян прикоснулся к щеке девушки ладонью. Как только мужчина увидел по глазам, что его чувства взаимны, поцеловал девушку со всей страстью, что копил долгое время.

Поддавшись вихрю желания, мистер Макдугл запустил свои руки под сорочку любимой, поглаживая ее ноги. Мужчина продолжал с жадностью целовать сначала губы Милли, затем шею и ключицы. Оказавшись сверху девушки, Себастьян приподнял ее тонкое одеяние до талии, и начал ласкать языком внутреннюю часть бедра, а затем и трепещущее лоно.

Милли изогнулась под властью блаженства, позволяя делать с собой все, что угодно, лишь бы мужчина не прекращал. А любовник и не собирался останавливаться: он вовлекся в эту сладостную игру еще больше, стянув с себя брюки и соединив свое тело с телом Милли.

Медленными, но напористыми круговыми движениями Себастьян надавливал на самые разгоряченные зоны внутри девушки, ее тело стало подниматься и опускаться, поймав ту же волну.

Затем мистер Макдугл повернул гостью набок, сам оказался сзади. Он терпеливо поддерживал сдержанный темп, давая девушке насладиться ощущениями и наполненностью. Рукой он ласкал ее интимную зону и шептал ласковые слова, обжигая затылок горячим дыханием.

Милли почувствовала необходимость вкусить все плоды этого момента. Ее больше не устраивала приятная нега, ей хотелось как можно скорее добраться до вершины. Девушка развернулась, страстно целуя Себастьяна, затем оказалась сверху него. Он восхищенно наблюдал за ней, лаская грудь. Мужчина не сдерживал стонов, поглаживая любимую по спине, но вдруг резко поднялся и сбросил любовницу с себя.

– Что случилось? – испугалась девушка, думая, что сделала что-то не так.

– Кто ты? – зачарованно проговорил мистер Макдугл, смотря куда-то позади Милли.

Она обернулась и увидела Амалию. Та была одета в шикарное бальное платье с корсетом, соблазнительно приподнявшим грудь и выставив ее напоказ. Красавица посмеивалась, адресуя коварную улыбку не мужчине, а Милли.

– Нет, ты не должна быть здесь, – в слезах прошептала Милли.

– Назови свое имя, – Себастьян не мог отвести от чаровницы покорного взгляда.

– Амалия, – прошептала красавица соблазнительным тоном и расхохоталась.

Очередной эротический кошмар. После увольнения я пыталась больше спать, но каждый раз в ужасе просыпалась. Но, не смотря на дурные сны, я не жалела об уходе. Он предоставил мне возможность отдохнуть от вечной офисной суеты, бессмысленных разговоров, сплетен и домыслов. Даже Гвен дала мне легкую передышку и никуда не звала, настоятельно убеждая некоторое время не видеться, чтобы восстановился мой душевный баланс, вызванный размолвкой с боссом.

Себастьян не беспокоил меня, наш разговор оказался последним и решающим. Сестра называла его трусом, я же просто боролась с чувствами, пытаясь затушить их о пламя горечи и боли.

Все свободное время, а его у меня теперь было предостаточно, я проводила в семье Сандры. Дети чувствовали, что между родителями случился разлад, но не могли осознать его истинную причину. В один из похожих вечеров, когда мы разложили конструктор лего и дружно его собирали, в дверь постучали, а затем комната наполнилась радостным визгом и шумом.

– Бабушка! Бабушка приехала! – кричали детишки, разом повиснув на нашей с Сандрой маме.

Я не видела ее со времен переезда во Францию, когда мама заявила, что наша жизнь вне опасности, а ее летит ко всем чертям. Конечно, поначалу она приезжала, но потом встречи стали все реже.

С Пьером, мужчиной, который увез нашу маму из Мэйвуда, они познакомились здесь. Богатый публицист прилетел в город ради одной статьи и больше не мог оставаться вдали от родины. Эбигейл вела долгие переписки с возлюбленным, считая его последней возможностью встретить любовь в пожилом возрасте. Потом неожиданно решилась покинуть детей и внуков, чтобы не жалеть об упущенном шансе остаток жизни.

– Эбигейл, что ты здесь делаешь? – обратилась Сандра к маме по имени.

Она острее всех восприняла отъезд матери, даже будучи на тот момент в счастливом браке с Флинном. Сестра считала, что бабушка четверых внуков должна оказывать всяческую помощь, а не думать о любовных похождениях. Я не разделяла убеждений Сандры, потому что считала, что каждый заслуживает любви и не должен отказывать от нее ради чужих прихотей.

Сейчас агрессивное поведение сестры меня удивило. Неужели сестра настолько стала ненавидеть мужской пол, что всерьез задумалась посвятить себя детям, полностью отказавшись от возможности любви?

– Мне позвонил Флинн и все рассказал, – тем временем ответила мама на повисший в воздухе вопрос.

– Ого, он набрался смелости для каминг-аута, – усмехнулась Сандра, но в ее голосе отчетливо сквозила ненависть.

– Я понимаю твой настрой, дорогая, – сделала новую попытку гостья.

– Ничего ты не понимаешь! Приехала читать морали, что каждый должен найти свое счастье? Флинн уже нашел, познакомить тебя с Заком? – взорвалась Сандра.

Я никогда не видела в ней столько непреодолимой боли, столько кровоточащих ран и обиды. Пришлось увести детей в другую комнату, чтобы в очередной раз не травмировать их детские сердца.

Если судить по открытому конфликту с мамой, Сандра не умела прощать. Интересно, Флинн понимал это, призывая Эбигейл помочь в их ситуации?

– Милли, надеюсь, хоть ты рада меня видеть? – спросила мама после того, как я уложила племянников спать и вернулась в гостиную.

– Да, конечно, – я крепко обняла ее, почувствовав любимый запах карамельных духов.

Мама не изменяла этому аромату много лет, считая его особенным. Только сейчас я смогла разглядеть изменения в женщине, сидевшей напротив. Короткая стрижка молодила ее, в отличие от прежних прядей до плеч. Небольшая седина слилась с русыми волосами и выглядела, как мелирование. В уголках глаз прижились пару морщинок, но они служили лишь дополнением к блеску взгляда. Мама светилась изнутри, обретя любовь.

– Где Сандра? – сразу спохватилась, вспомнив о главной мученице этого дома.

– Она налила себе бокал вина и поднялась наверх, – ответила мама.

– Не обижайся на нее, сейчас плохой период…

– Милли, знаю, что творится в душе Сандры, но хочу, чтобы она избежала моих ошибок. Я не поддерживала связь с вашим отцом, упиваясь гордостью, тянула все на себе.

– Думаешь, если бы он был в нашей жизни, все могло бы сложиться по-другому?

– Конечно. У меня появилось бы время на себя. Сандре и Флинну нужно разделить родительские обязанности и попытаться вновь стать счастливыми, пусть уже и с другими партнерами, – ответила мама.

В ее словах нашлось решение конфликта и вероятность пройти через него мирной дорогой.

– Как же нам не хватало твоей мудрости, – вздохнув, произнесла я, желая узнать, как поступить и в своей ситуации.

Правда, мне не хватило духа поведать о дневнике, Себастьяне и слепой вере в любовь. Устроившись уютно под боком мамы, я просто наслаждалась этим вечером, притупляя свою боль, чтобы не умножать итак повисшее в доме напряжение.