Loe raamatut: «Отец подруги купил меня»

Пролог

Тишину нарушает слабый стук в дверь, после которого на пороге появляется молодая девушка. Прищурившись, сминаю губами сигару и оценивающим взглядом изучаю приближающийся объект.

Даже в красном сумраке ВИП-комнаты мне удается разглядеть идеальную фарфоровую белизну кожи и маленькую грудь с аккуратными выразительными сосками. Ведь единственное, что скрывает ее наготу, – это пара полупрозрачных тряпок.

Длинные, слегка вьющиеся волосы цвета меда каскадом перекинуты через плечо, а худенькие ноги на высоких каблуках кажутся бесконечными. Но мой явный азарт возрастает при виде лица незнакомки, скрытого за латексной маской зайца. Из-за нее я не могу полностью увидеть лицо девушки, потому что в ее анкете было оговорено обязательное условие: сохранение полной анонимности.

У единственной из клубной карты.

Именно это распалило мой интерес. Именно поэтому я выбрал данный экземпляр.

Меня всегда привлекали сложные женские натуры. Хотя за ту сумму, которую я заплатил, имею полное право сорвать с нее эту чертову маску вместе с идеальной кожей.

В какой-то момент я даже чувствую злость от того, с какой легкостью эта девушка завладевает моим вниманием. Поэтому напоминаю себе, что она просто тело, за которое я заплатил, прежде чем, откинувшись на спинку дивана, продолжить следить за ее робкими шагами и чересчур стройной фигурой.

Позволяю уголку губ подняться в подобие ухмылки, когда незнакомка покорно опускается передо мной на колени и замирает в бездействии. Она напряжена и едва дышит. Восхитительные пухлые губы крепко сжаты. Черт возьми, ее всю трясет.

За такие бабки они предлагают трахать зажатое бревно?

Однако не в силах противиться своему интересу, что уже без спроса увлекает меня в глубину ее бездонных карих омутов, я сохраняю тишину, заполняя воздух горьким дымом и наблюдая за притихшей у моих ног мышкой.

Блядь, ее покорность и робкий, направленный на меня взгляд вынуждает поток крови ударить в пах и опалить кожу возбуждением. Я гребаный извращенец, а в подтверждение тому мой член дергается, когда я замечаю необычные родинки на тонкой шее, три небольшие точки образуют фигуру, похожую на треугольник. И где-то я их уже видел.

Потушив сигару, сжимаю челюсти и склоняюсь прямо к миловидному лицу, скрытому под плотной маской, еще больше убеждаясь в том, что эта девушка явно не шлюха. Ее волнение слишком заметно, и я не упускаю из вида то, как сама не осознавая того, она увеличивает между нами дистанцию, прежде чем опустить свой взгляд в пол. Но я жестко хватаю ее за подбородок, заставляя поднять голову, из-за чего прекрасные глаза наполняются страхом. Теперь я иначе смотрю на девушку. А на место возбуждению приходит осознанная злость.

Большим пальцем надавливаю на манящие губы и вырываю из ее рта шумный выдох, после чего притягиваю соблазнительницу ближе и носом провожу по нежной коже, вновь перемещая взгляд на эти гребанные родинки в виде треугольника. Где же я мог их видеть… нет, скорее всего ошибаюсь, это не может быть она.

– Новенькая? – Алчно вдыхаю новую порцию одурманивающего запаха ванили. – От тебя пахнет чистотой, откуда ты здесь? – слыша холод в моем тоне, девушка нервно облизывает губы, снова привлекая к ним мое внимание.

Молчит.

– Я хочу знать, что ты здесь делаешь?

Снова тишина.

– Свободна. – Небрежно выпускаю ее лицо и, поднявшись на ноги, уже хочу уйти, но ощущаю, как тонкие пальцы крепко цепляются за мои джинсы.

– Прошу, не уходите… Я… Я… сделаю все, что скажите. – Молит тонким соблазнительным голосом, еще больше вызывая во мне нездоровый интерес.

Стоя на коленях, девушка поднимает на меня растерянный взгляд безвольной куклы, и по непонятной мне причине я останавливаюсь. Твою мать! Накрывает меня своей покорностью, словно стихийное бедствие, ломая к херам собачьим мою выдержку.

Трясется вся, умоляя бездонными глазами, только вот о чём? Явно не в рот вставить…

– Поднимайся.

Девушка незамедлительно выполняет приказ, с помощью моей руки принимая вертикальное положение, и лишь сейчас, возвышаясь над ней, я замечаю, насколько она миниатюрная. Беззащитная. Дюймовочка. Только вот какого хрена эта дюймовочка делает в блядюжнике. Но это я выясню позже.

Взяв со стола бутылку виски, наливаю алкоголь в стакан.

– Садись, – кивком указываю ей на место, и она аккуратно перебирается с пола на диван. – Выпей, – протягиваю напиток.

– Я не пью, – говорит так робко, что я чувствую себя конченым гандоном.

– Сегодня сделаешь исключение.

После этих слов она сама проявляет инициативу, и, как мне кажется, с вызовом в глазах берет из моих рук алкоголь, быстро делая небольшой глоток. Однако кашель усмиряет ее смелый порыв, и она резко отодвигает стакан, прижимая тыльную сторону ладони ко рту. Жмурится, едва сдерживая слезы, но ей это удается.

Проморгавшись, девушка гасит отголоски приступа кашля, шумно втянув носом воздух, а потом опускает стакан на стол.

Надеюсь, это поможет ей немного расслабиться.

– Зовут тебя как? – присаживаюсь рядом, не выпуская из вида ни единого движения ее прекрасного тела, пока девушка демонстративно игнорирует мое присутствие, смотря прямо перед собой. Проклятье, что я делаю? Она слишком молода для меня.

– Бантик, – так тихо, что вопреки необъяснимой злости, в моей крови вспыхивает желание.

– Меня не интересует прозвище клуба, я хочу знать настоящее имя.

– Я здесь в первый и последний раз, – слышу в ее голосе нотки нервозности и в подтверждение тому вижу, как она дрожащими пальцами сжимает колени. – Я бы предпочла не называть своего имени.

Издаю гортанный звук. Первый и последний раз? Ее наивность не знает границ. Из таких мест так легко не уходят. Это гребаное болото и она уже тонет в нем.

– Тогда расскажи мне, Бантик, – она резко втягивает воздух, когда я подаюсь в ее сторону и, положив ладонь на шею, поворачиваю лицом к себе, – какого черта ты здесь делаешь?

– Какое вам дело? – огрызается, случайно показывая свои зубки, но тут же прячет их. Только уже поздно.

Это открытие волной жара бьет мне в пах.

Маленькая бунтарка.

Правда, я и сам не пойму, какое мне до этого дело. Я пришел сюда спустить пар, а в итоге напряжение разрывает яйца, пока я проявляю чертово благородство. Никому здесь не нужное.

– Простите, – после недолгой паузы шепчет она, спрятав глаза под черными ресницами. – Это же очевидно, почему я здесь. – Девушка на секунду прикусывает нижнюю губу и, черт подери, я из последних сил сдерживаюсь, чтобы не впиться в ее рот голодным поцелуем. – Мне нужны деньги.

Я не хотел этого слышать. Не хотел, чтобы эта девушка была одной из них. Почему, блядь?

– По-твоему, это гуманный способ их заработать? – мое раздражение никак не может заткнуться, и я убираю руку с хрупкой шеи, чтобы не переломить ее. – Зачем тебе деньги?

Карие глаза девушки расширяются. Проклятье, мне нужно остановить свои властные замашки.

– Учеба. – Бунтарка немного смелеет и пронзает меня глубиной своих глаз. – Я хочу попасть в престижный универ. Получить хорошее образование, а потом уехать отсюда и начать жизнь с чистого листа.

– Новую жизнь хочешь, значит?! —провожу языком по зубам, качая головой в такт своим словам. – А твой кукольный мозг задумывался о том, какие уроды сюда приходят? Ты знаешь, как они обращаются с местным товаром?

– А чем вы отличаетесь от… них? – выпаливает, запинаясь в конце.

Под звук собственного стона взъерошиваю пальцами волосы.

– Тем, что вместо того, чтобы отодрать тебя во все дыры, разговариваю с тобой.

С ее губ срывается беззвучный вздох. Черт подери, этот рот поистине изысканное место для моего члена. А когда взгляд опускается к ее маленьким сиськам, мне приходится сжать через плотную ткань джинсов пульсирующий от желания стояк. Хочу узнать какие они на вкус. Проклятье, эти соски сводят меня с ума настолько, что кончик языка ноет.

Сняв пиджак, я тут же протягиваю его в сторону бунтарки.

– Прикройся. Я не мазохист, чтобы разговаривать с голой шлюхой.

Девушка молча встает и выполняет мою просьбу, однако я больше не хочу, чтобы она прикрывалась.

– Не двигайся, – резким тоном командую я.

Подаюсь вперёд, облокачиваясь о колени, и зависаю на маленьких бантиках, набитых на ягодицах.

– Бантики, значит… – протягиваю руку и касаюсь нежной кожи, тем самым рассыпая табун мурашек по телу девушки.

Медленно сглатываю голодную слюну, набежавшую от малейшего соприкосновения с шелковистой плотью, пока с жадностью обвожу пальцами узоры цветной татуировки. Взглядом вылизываю ее задницу, переходящую в стройные ноги, вновь возвращаясь к гребаным бантикам.

К черту, я всадил кучу бабок за ее киску и имею право насладиться ей в полной мере. В конце концов, она не ребенок и сама отвечает за свои поступки, а меня это волновать не должно.

Я даже не помню, когда в последний раз мой мозг поддавался такому давлению. Из-за девушки. Но эта штучка не так проста. Она позволила мне увидеть толику своего огня, пламени дерзкой бунтарки, скрытой под ангельской плотью, и теперь я не остановлюсь, пока не сгорю вместе с ней.

Убираю от девушки руки и откидываюсь на спину. Решение принято. И менять его у меня нет ни малейшего желания. Она сама сюда пришла. Стоит продемонстрировать ей, на что подписалась эта маленькая задница с бантиками.

– Сядь ко мне на колени.

И, не дожидаясь ее действий, рывком подаюсь вперед, утягивая девчонку ближе и прижимая спиной к своей груди.

– Маленькие девочки не должны находиться в таких местах. Не должны за деньги отдавать себя в руки незнакомым мужчинам, – с хладнокровием шепчу ей на ухо, вынуждая ее задыхаться от волнения. – Это твой первый раз? – остервенело зарываюсь носом в мягкие золотистые локоны.

– Да…

– Я не буду нежен с тобой, Бантик, – предупреждаю. – Трахну тебя так, как нужно мне. Ты по-прежнему хочешь этого?

– Да…

– Я давал тебе возможность выбрать! – сжимаю ее тонкую талию до первого болезненного стона.

По-хорошему надо просто нажать кнопку и попросить заменить эту девчонку на качественную шлюшку, но не могу. Рука сама разводит ее красивые ноги и накрывает горячую промежность, отчего она с шумом вбирает воздух, откидывая голову мне на плечо.

– Расслабься, тогда будет не так больно. – Пальцами отодвигаю ткань ее трусиков в сторону и грубо провожу по гладким складкам, заставляя девушку потерять контроль над своим телом. – Расскажи мне о себе.

– Ч-что? – вырывается из ее груди с откровенным изумлением, которое сменяется громким надломленным стоном, стоит мне без лишних церемоний проскользнуть пальцем в ее тугую киску.

Черт, мне нравится, как крепко она сжимается вокруг меня, нравится чувствовать возбуждение этой милой бунтарки. И я толкаю девчонку за грань неизбежного удовольствия, сам едва сдерживая желание уткнуться головой между ее ног.

– Послушай меня, Бантик, я отвалил за тебя штуку баксов, на одну ночь ты в моем распоряжении. – Сильнее сжимаю ее промежность, накрывая большим пальцем клитор и вырывая тихий всхлип. – Ты будешь делать, все, что я тебе говорю. Безоговорочно. Поняла?!

Она судорожно кивает.

– Умница, – медленно растягиваю ее пальцами, наслаждаясь тем, как это лишает девушку рассудка. – А теперь я хочу услышать ответ на заданный вопрос.

– Я… – она нервно облизывается. – Я не знаю, что рассказ… – запинается, кусая губы, когда еще грубее перстнем давлю на напряженный бугорок.

– Сколько тебе лет?

– Девятнадцать.

Твою мать! Выскальзываю из ее тугой плоти и впиваюсь влажными пальцами в девичьи бедра. Девятнадцать… Качаю головой. Какого хрена? Я старше на двадцать семь лет. Она ровесница моей дочери, чтоб ее!

– Ты представляешь, насколько я тебя старше? – раздраженно цежу сквозь зубы.

От непонятной мне злости я резким движением разворачиваю девчонку и, схватив за шею, рывком притягиваю лицом к себе. Знаю, я пугаю ее, но мне плевать. Я хочу, чтобы она боялась. Хочу причинить ей боль, показать, как опасно идти на такие необдуманные поступки. Желаю выбить из этой глупой головы все, что привело ее сюда.

– Какого чёрта ты здесь делаешь? Я хочу знать правду!

В этом клубе нет неопытных. По крайней мере, раньше Орлов не принимал на работу девок младше двадцати одного. Обычно они хоть и молоды, но уже понюхали пороху и избавились от розовых очков, а такие, как эта бунтарка, вечно создают сложности. Крыша крышей, но лишние проблемы никому не нужны.

– Вы купили секс со мной! – ерепенится, упираясь ладонями в мои плечи. – У вас есть выбор, взять то, за что заплатили или убраться вон, чтобы я могла найти другого клиента…

Крепче сжимаю пальцы на ее тонкой шее, не позволяя договорить.

– Девочка, если захочу, то куплю тебя и всю твою жизнь.

– Вы можете купить мое тело, – язвит мне прямо в губы, – не более.

– Хочешь, чтобы я сделал то, зачем сюда пришел? – опускаю руку к ремню и умелыми движениями избавляюсь от него, а в следующее мгновение уже затягиваю его вокруг шеи девушки.

Мое терпение на исходе.

– Вы можете делать все, что хотите, – Бунтарка вздергивает подбородок, – ваше время уже давно началось.

1

ВАРЯ

– Девочки! Подъем! – голос Асиной мамы подобно сверлу просачивается прямо в мозг, а затем она решает добить нас, начав громко хлопать в ладоши – Девочки! Быстро встаем! Быстро, быстро, быстро!

С трудом разлепляю веки, замечая недовольную физиономию подруги. Уверена, напротив нее сейчас точно такая же, – моя.

– Ма-а-ам! Дай поспать, а… Единственный выходной… – ворчит Ася, накрывая голову подушкой.

– Ася, твой отец соизволит заехать к нам на обед. Думаешь, стоит пренебрегать столь редким визитом?

Ася с минуту лежит неподвижно, но потом подрывается так, что я делаю это вместе с ней.

– Папа в Питере?! Это прикол такой?

– Думаешь, я бы била зря тревогу? – иронично выдает тетя Оля.

– С ума сойти! – подруга подскакивает и кидается маме на шею. – Но почему вчера ничего не сказала? – с изумлением ворчит подруга, пытаясь нахмурить брови, явно слишком довольная для этой миссии.

– А потому что твой отец соблаговолил позвонить в пять утра!

– Папа как всегда! – Ася отстраняется от мамы и, взяв с тумбы телефон, начинает быстро водить по экрану пальцем, а потом переводит взгляд на меня и прыгает обратно в постель. – Это будет лучший обед! Поможешь мне приготовить что-нибудь для папы?

И смотрит на меня взглядом кота из "Шрека". Ну вот как ей отказать? Никак. И паршивое настроение приходится запихнуть куда подальше.

Хотя думала, сегодня будет легче, но нет, даже спустя сутки я не могу отойти от той ночи, когда решила продать свою девственность взрослому мужчине.

От воспоминаний внизу живота собирается комок напряжения, который Ася разбивает радостным голосом:«Ты супер! Спасибо, Варек!»

И слава богу, что у меня получается отвлечься, уже пора прекратить думать об этом. Случилось и случилось, осуждать себя теперь глупо, тем более, что у меня наконец-то есть нужная сумма.

– А ты, – Ася тычет в маму пальцем, снова привлекая мое внимание, – просто обязана сделать пирог с форелью! Это его любимое блюдо!

– Варя, у тебя появился конкурент?.. – Ольга Константиновна шутливо изгибает бровь, сложив руки на груди.

– Ему придется не сладко, – пытаюсь отшутиться я и присаживаюсь на кровать, стараясь скрыть дискомфорт между ног, невзначай поправляя растрепанную копну волос.

От Аськиных визгов сна все равно ни в одном глазу.

– Девчонки, готовка остается на вас, ладно? Через час у меня шугаринг. Сегодня нужно быть во все оружия. – Тетя Оля подмигивает, не в силах скрыть сверкающую улыбку и, игнорируя Асино фырканье, выходит за дверь.

Вот так и проходит мое утро под радостные вопли подруги, которые стихают только тогда, когда я поворачиваю кран в душе и ступаю под каскад теплой воды, оставаясь с собой наедине.

Торопиться сегодня некуда, суббота, а за ней последняя учебная неделя и в универе начнутся каникулы.

Вот только мысль о том, что время для отдыха у меня уйдет на работу, немного омрачает радость от наступившего лета.

Намыливая волосы шампунем, пытаюсь распланировать сегодняшний день, но в итоге оказывается, что, кроме планов на обед в кругу семьи Ягумновых, у меня дел нет.

Разве что вечером с Антоном в кино сходить. Надеюсь, в его компании я смогу отвлечься и перестать думать о том мужчине. Почему я вообще о нем думаю?

Наверное потому, что ты не задумываясь вручила ему самое сокровенное…

Но ведь времени на раздумье у меня и не было.

По быстрому промокнув кожу полотенцем, заворачиваю в него же волосы, выхожу из душа и, присев на кровать, начинаю недовольно натягивать нижнее белье, терпеть не могу надевать одежду на влажное тело.

Тем более сейчас, когда отголоски той бурной ночи уже во всю дают о себе знать: тело ноет при малейшем движении, а синяки от его алчных ручищ подобно космическим вспышкам на моей коже.

Сегодня они еще ярче. Ведь мужчина сдержал свое слово: он не был нежен.

Господи, мне нужно прекратить вспоминать об этом, потому что вопреки всему я начинаю желать тех ощущений, которые испытала с незнакомцем. Грубым и несдержанным. Что со мной не так?

Тряхнув головой, с усталым вздохом поднимаюсь с постели и подхожу к шкафу Аськи, вынимая оттуда джинсы с майкой. Это хотя бы скроет следы моего преступления.

Надеюсь, на званом ужине не будет дресс-кода?

Хотя, судя по тому, как тетя Оля выглядела уже в девять утра – с боевым раскрасом на лице и укладкой явно не за пятьсот рублей – вряд ли мне так повезет.

А вообще Асина мама от природы красивая женщина и в свои сорок три выглядит на тридцать. Порой я даже завидую ее крепкой фигуре, из-за которой она почти не вылезает из спортзалов. До сих пор не укладывается в голове, что после Асиного папы у нее так никого и не появилось, но я не лезу в чужие дебри, зная все это только по рассказам подруги.

Под шум разных мыслей я уже одетая выхожу из комнаты и, на ходу завязывая волосы в хвост, плетусь на кухню. Помочь ведь надо.

– Ой, Варюш, ты вовремя, подмени меня, а то я палец порезала. – Ольга Константиновна касается губами указательного пальца, пока ищет аптечку.

– Может вам помочь? – искренне интересуюсь я. – Сильно порезались?

– Да ерунда, сейчас перекисью обработаю и дело с концом, ты лучше помоги на кухне с готовкой. Ася сейчас тоже присоединится, а я поехала в салон. Пирог уже в духовке, через пятнадцать минут выключи, – протораторив мне указания, Асина мама уходит, а я приступаю к приготовлению салата с рукколой и говядиной.

Утонув в любимом процессе готовки, я даже не замечаю, как пролетает время. Ася же появляется только под завершающие аккорды ножа и получает от меня ерепенистый взгляд.

– Не ворчи, Гронская. Я с Кирилом по Face Time болтала. – Она тянется в салат за долькой огурца и получает от меня шлепок по руке, в ответ парируя высунутым языком. – Кстати, они на следующих выходных на дачу к себе зовут, – опирается задницей о столешницу, все-таки стащив с доски кусок отварного мяса, – поедем?

– Зубы не заговаривай, – закончив шинковать, высыпаю все в миску и, перемешав салат, кивком указываю ей на приготовленные блюда, – давай неси все на стол.

– Варь, а чего нет то? Отметим сразу и окончание учебного года. – Берет поднос с румяной выпечкой и направляется в обеденную зону.

– Антон меня в кино сегодня позвал, там и поговорю с ним. – Взяв блюдо с уткой по-пекински, которую кстати должна была готовить эта задница, я направляюсь следом за ней. – Посмотрим, что они могут нам предложить. Мы так-то и к Розенбергу на хату можем свалить. У него вроде как тусовка погромче намечается.

– Да, но там не будет Кира, и вообще у Розенберга слишком много левых тел, – ноет подруга. – Ты ведь знаешь, как я хочу с Пахомовым уединиться?

– Знаю, поверь мне, он хочет этого не меньше. – Ставлю блюдо на мраморную столешницу и бросаю на Асю лукавый взгляд.

– Ой да, конечно. – Отмахивается она. – Хочет он, пока прямым текстом не скажешь ему, не дойдет. А ты, кстати, где позапрошлой ночью пропадала?

А вот это я хочу с тобой обсуждать в последнюю очередь. А лучше вообще никогда. Потому что в глазах единственной лучшей подруги выглядеть продажной шлюхой нет ни малейшего желания.

– На подработку устроилась, – выдавливаю улыбку и сразу перевожу тему: – Мы ведь в августе едем на море, ты помнишь?

Но наш разговор, к моему облегчению, обрывает влетевшая в комнату Асина мама:

– Все пробки собрала, – бурчит себе под нос, впопыхах стуча каблуками и устремляясь к себе в комнату. Но вдруг останавливается с широко распахнутыми глазами. – Ой, какие вы у меня умнички, все успели. С меня простава, девчонки, выберемся после вашего окончания на уик-энд.

– Мы поймали тебя на слове, – шутливо предупреждает Ася, когда Ольга Константиновна скрывается из вида.

– Мама у тебя так переживает, – шепотом удивляюсь я.

– Ага, сегодня поделилась со мной, что хочет папку вернуть, – едва слышно секретничает Аська. – Я бы тоже этого очень хотела. Так скучаю по нему.

– Ого, здорово. Уверена у нее получится, выглядит она отпадно. У твоего папы нет ни единого шанса, – шутливо толкаю подругу плечом в плечо.

– Ну да, – Ася закатывает глаза, – знаешь, папа тоже у нас не промах. Свалил только в свою Германию, целый год с ним не виделась уже…

Позади раздается грубое покашливание, прежде чем от визга подруги у меня начинает звенеть в ушах. Ася резко срывается с места и виснет на весьма крупном мужчине, фигуре которого позавидовал бы любой греческий бог. Ну, в одном она права точно, папа у нее не промах. Широкие плечи, высокий рост и мощное телосложение, что не может скрыть даже висящая на его шее Ася.

Вот только когда на одной из татуированных рук я замечаю знакомый перстень, волна страха ледяным холодом пробегает по позвоночнику, крадя мое дыхание. Нет, этого просто не может быть…

Но я не успеваю запаниковать, потому что, стоит мне увидеть лицо мужчины, как мои колени подкашиваются и я едва не валюсь с ног, оставаясь в вертикальном положении только благодаря стулу, за который успела схватиться.

Эта небритость на волевых скулах и подбородке… я не забыла ее и, черт возьми, снова чувствую укол возбуждения, прежде чем еще раз обвожу испуганным взглядом татуировки и перстни на могучих руках. А в голове вновь проносится: красив хоть и не молод.

– Кто такая? – вздрагиваю, когда наконец его внимание переключается на меня. На ничтожную долю секунды я замечаю во взгляде пришедшего гостя проблеск злости, когда Ася представляет меня как свою подругу, но уже через мгновение мужчина демонстрирует невозмутимость, выглядя холодным, словно айсберг. Успокойся, Варь, он не мог узнать тебя. Это невозможно. Однако я все равно уподобляюсь дождевому червю, который готов немедленно заползти под его ботинки, лишь бы скорее скрыться от опасных глаз. – Подруга твоя немая что ли? – он снимает пиджак, а после неминуемо двигается в мою сторону, и единственное, что сейчас крутится в моей голове: микс отборных матов, потому что отец Аси нагло таращиться на мою грудь, а лифчики я ношу крайне редко…