Наша вина

Я встала со стула и посмотрела на нее. Грустная улыбка скользнула по моим губам.

– Я знаю, что ты хочешь в это верить, Дженн… я тоже, – сказала я, глядя туда, куда ушел Ник. – Но я разбила ему сердце… Я думала, что он изменил мне, и думала, что умру, правда, так что я знаю, каково это… Он не простит меня, никогда не простит.

Дженна собиралась что-то сказать мне, но тут же закрыла рот, кажется, впервые потеряв дар речи. Я подошла к ней и поцеловала в лоб.

– Наслаждайся этим днем.

Затем я изо всех сил попыталась снова стать той, кем была всю эту неделю. Не хотелось оставлять Лайона и Дженну без обоих лучших друзей, поэтому я оставалась на вечеринке столько, сколько потребовалось. Я заставляла себя танцевать и наслаждаться всем, что меня окружало. В какой-то момент я оказалась лицом к лицу с Лукой. Его зеленые глаза смотрели на меня настороженно, но без намека на обиду за то, что я буквально использовала его, чтобы заставить Николаса ревновать.

– Прости, – искренне извинилась я, надеясь, что моих слов будет достаточно, чтобы получить прощение. Я вела себя как полная дура, как девчонка–подросток, которую поклялась оставить позади, и если я вызвала ложные надежды у брата Лайона, то глубоко сожалела об этом.

– Нет, – возразил он, тут же схватив меня за руку, и потянул к себе так, что я врезалась ему в грудь. – Успокойся, – сказал он, прежде чем я успела вырваться или испугаться того, что могло произойти между нами. – Меня не волнует, что ты используешь меня, чтобы заставить ревновать этого идиота. Правда в том, что ты помогаешь мне делать то же самое, – он повернулся ко мне, заставив прижаться спиной к его груди, и под звуки музыки приблизился к моему уху, чтобы я могла четко расслышать. – Видишь вон ту девушку? – спросил он, незаметно подняв палец в сторону группы девушек, стоявших у барной стойки. Я весело кивнула, внезапно поняв, что он хочет мне сказать.

– Блондинка, которая наблюдает за нами так, будто ей плевать, что я делаю с тобой, – сказал он, поворачиваясь ко мне и так бесстыдно кладя руки мне на поясницу, что я окинула его злобным взглядом. – Мы встречались где-то месяц; на самом деле мы безостановочно трахались, если быть точным, в общем, ты понимаешь… – Я закатила глаза. – Я потерял связь с ней, когда попал в тюрьму, и мы встретились на одной из вечеринок в моем районе. Она – дочь лучшего друга моей мамы, и я хочу, чтобы она сошла с ума, видя, как я тебя лапаю, что я и собираюсь сделать.

Я рассмеялась и оттолкнула его. Лука отреагировал, приложив руку к сердцу, как будто это глубоко ранило его. Потом медленно потянулся ко мне и что-то прошептал на ухо, но совсем другим тоном.

– Не извиняйся, Ноа, – сказал он и посмотрел в мои глаза. – То, что ты сделала, было неправильно, но мы все совершаем ошибки.

Не то чтобы совет Луки был для меня чем-то вроде откровения, но он заставил понять, насколько жалкой я выглядела, когда Николас был рядом.

Я ничего не могла поделать. Несмотря на то, что совершила серьезную ошибку, которую тяжелее всего простить, я была уверена, что не все было по моей вине: ложь, наше прошлое и наши отношения привели нас к точке невозврата.

Я продолжала танцевать с Лукой, а потом и с остальными, пока не настал час, когда жених и невеста решили уйти, потому что они уже выполнили два обязательных свадебных ритуала: разрезали торт, который я едва попробовала, и Дженна бросила букет. На самом деле, тут все же нужно уточнить. Она не совсем его бросила. Она просто несколько секунд делала вид, заставляя всех поверить, что вот-вот бросит букет, но затем повернулась и подошла ко мне с улыбкой на лице. Ничего не понимая, почти рефлекторно, я взяла букет из ее рук.

– Это для того, чтобы ты знала, что я все еще верю, что твой день настанет, Ноа, и он настанет с тем человеком, которого мы обе знаем.

Комок подступил к горлу, я не знала, что сказать. Я восхищалась ее решимостью и верой, но такой жест только еще больше погрузил меня в печаль. Я вдруг поняла, что не могу больше там находиться, в окружении всех этих людей, поэтому, когда Дженна поцеловала меня в щеку и побежала с Лайоном к лимузину, который отвезет их в роскошный отель, а на следующий день они отправятся в райский медовый месяц, я села в одну из многочисленных машин с шофером, которые были в распоряжении гостей, и вежливо попросила его отвезти меня домой.

Нужно было закончить этот вечер.

11
НИК

Я знал, что облажался, поцеловав ее прошлой ночью, но я ничего не мог с собой поделать. Она была так близко, кричала, обвиняла меня! Она назвала меня лжецом! Меня – лжецом? Она даже не понимала, о чем, черт возьми, говорила, пришлось поцеловать ее, не то я бы сошел с ума.

Я не мог видеть, как Лука обнимает ее, целует… Ноа решила лишить меня остатков самоконтроля, что у меня еще оставался. Я почти забыл образы из прошлого, что постоянно всплывали в памяти, и вот теперь снова увидел ее с другим. Теперь, когда мы снова встретились, спустя столько времени, все началось сначала. Я словно снова проживал ту проклятую ночь, когда узнал о ее измене.

Ощущение ее стройного, прекрасного и гораздо более худенького, чем я помнил, тела сводило меня с ума. На меня снова нахлынули чувства. На несколько секунд я снова стал прежним. Снова стал по уши влюбленным в нее. Когда я отдалился, чтобы посмотреть на нее, чтобы вновь наполниться тем светом, который она всегда излучала, я увидел те же самые глаза, а в них сдержанное желание, которое притягивало нас, но в них было и кое-что другое: сожаление, отчаяние, тоска… Как будто меня вернули в прошлое, и я снова ощутил те же страдания, которые испытал, узнав правду.

Образы… проклятые образы, которые мучили мое воображение, снова возникали в голове. Обнаженная Ноа, лежащая в постели, стонущая от удовольствия, такая чувственная, такая невинная. Будто я снова без ума от ее стонов. Стонов, от которых я оказывался полностью в ее власти. Но все же эти чувственные звуки вызывал не я, их вызывал другой. Не мои руки ласкали ее тело, ласкали не медленно и доставляя ей удовольствие, но резко. Ласкали без заботы и любви, которую я вкладывал в каждое прикосновение. Но Ноа нравилось. Она наслаждалась ими и выкрикивала не мое имя…

В такие моменты казалось, будто меня облили ледяной водой. Пришлось оттолкнуть ее, хотя она изо всех сил цеплялась за мою шею, отказываясь отпускать. Может быть, она думала, что я не смогу уйти, но я смог и не жалею об этом.

И теперь, проведя всю ночь без сна, я снова страдал от одного из тех приступов слабости, когда хотелось послать все к черту, забыть обо всем, пойти в ее комнату и умолять закончить то, что начали.

Я понял, что пора уехать.

Я собрал чемодан, тихо вышел из своей комнаты и, как полный идиот, остановился у двери Ноа. Закрыл глаза на секунду и разозлился, осознав, что она всего в нескольких метрах от меня. Что наверняка она провела ночь, плача из-за нашей встречи и того, что ничего нельзя сделать, чтобы все исправить. Набравшись сил, я ушел.

Уложил свой скудный багаж в машину, умылся водой из бутылки, которую нашел в багажнике, чтобы немного освежить взгляд, замутненный от слез. Взял свою доску и отправился на пляж Джорджика, где занимался серфингом несколько часов подряд, пытаясь успокоиться и найти смысл во всем, что должно держать меня подальше от Ноа, во всем, что, казалось, исчезло, когда я поцеловал ее. Я был на пляже до рассвета. Затем вернулся, принял душ и решил, что пора покончить с этой затянувшейся поездкой.

12
Ноа

Я не слышала, как он ушел, но почувствовала его отсутствие. Все кончено, теперь мне оставалось только вернуться к прежней рутине.

Я попрощалась со всеми гостями, которые еще были в доме, проведя тут еще пару дней. Мама Дженны обняла меня, а отец предложил отвезти на вокзал, где я сяду на поезд, который доставит в Нью-Йорк. Во время поездки он спросил о моих планах на лето, и я сказала, что в основном проведу его в городе, а дни, что останутся, – за работой. Не хотелось много говорить о работе, ведь он – нефтяной магнат и наверняка не поймет, почему, черт возьми, я работаю официанткой, если я падчерица его лучшего друга-миллионера. Тем не менее он не особо расспрашивал меня, за что я ему благодарна.

– Где ты собираешься остановиться на ближайшие дни, Ноа? – спросил он, когда мы проезжали по красивым улицам. Было рано, но уже было много людей: кто-то выгуливал собак, кто-то гулял с дорогими брендовыми сумками в руках, и почти все были в солнцезащитных очках. Мне было жаль покидать этот район, так толком и не узнав его – из-за свадьбы времени совсем не оставалось.

Я перевела взгляд на мистера Тэвиша и сказала название мотеля, который забронировала в Нью-Йорке. Меня не волновало, что это далеко не люксовое заведение, ведь я буду там только спать и принимать душ. Остальное время я планировала потратить на осмотр этого гигантского города.

Отец Дженны немного озадаченно посмотрел на меня, когда я произнесла название мотеля. Он даже не слышал о нем, что было удивительно, учитывая, что у него два особняка в этом городе, не считая дома в Хэмптоне.

Он очень смутил меня, когда предложил оплатить гостиничный номер в центре города, в самом «Хилтоне». Я поблагодарила его за предложение, но мне не нужна была жалость. Люди, у которых есть деньги, считают, что те, кто не наслаждается роскошью, несчастен, но это неправда. Неважно, что я остановлюсь в мотеле… В конце концов, это не так уж и плохо!

– Ноа, я не хочу вмешиваться, но Нью-Йорк – это не Лос-Анджелес, этот город может быть опасным, и даже куда более опасным, если ты будешь находиться в нем одна, не зная его.

Он настаивал, пока мы не добрались до вокзала.

– Господин Тэвиш, в этом нет необходимости. Я сумею о себе позаботиться, со мной все будет в порядке, правда… Кроме того, я буду не одна, меня встретит подруга, так что вам не о чем беспокоиться, – это была маленькая ложь, но совершенно безобидная. Кажется, Тэвиша она не убедила; он казался расстроенным и действительно обеспокоенным, как если бы был моим отцом.

– Ну, у тебя есть мой номер, если что-нибудь понадобится. Я буду на этой неделе в Хэмптоне, но у меня много друзей в Нью-Йорке, которые готовы помочь тебе, если понадобится.

«Друзей»… я понимала, что люди имели в виду, когда говорили о «друзьях». Вспомнить хотя бы Стива и его роль в жизни Лейстеров. Мне не нужен телохранитель, спасибо.

Я вежливо попрощалась с ним и поспешила на станцию, чтобы не дать ему времени позвонить моей матери или что-нибудь в этом роде… Иначе они бы свели меня с ума.

Я села в вагон, предъявила свой билет довольно любезной даме и устроилась в кресле, глядя в окно и желая добраться как можно скорее до этого великолепного города. Я пыталась забыть, как Ник давным-давно обещал мне, что именно он отвезет меня в Нью-Йорк, что именно он покажет этот огромный мегаполис. С тех пор прошла уже почти целая жизнь или, по крайней мере, так мне казалось.

Когда мы добрались до места назначения, первое, что я сделала, сойдя с поезда, взяла такси, чтобы поехать в мотель, где для меня был забронирован номер. Когда мы ехали по городу, я любовалась видами из окна. Гигантским небоскребам, казалось, не было конца, а на улицах было так много людей, что я почувствовала себя в огромном муравейнике, песчинкой на пляже… Ошеломляюще и в то же время потрясающе.

Когда таксист въехал на небольшую темную улочку, было уже четыре часа дня, и я немного испугалась. Впрочем, у него не было никаких злых намерений: здесь находился мотель, который, хотя и не был ужасным, совсем не походил на фотографии на сайте.

Таксист достал мой чемодан, я дала ему скудные чаевые, и он уехал туда, откуда приехал, оставив меня в растерянности посреди мегаполиса. Я глубоко вздохнула и вошла в заведение, которое больше походило на приют для бездомных, чем на мотель.

Девушка за стойкой оторвала взгляд от журнала, когда я предстала перед ней, волоча за собой багаж.

– Имя? – спросила она, громко и противно жуя жвачку. Я всегда ненавидела жвачку.

– Ноа Морган. У меня бронь, – ответила я, оглядываясь по сторонам. Однозначно, это был не мотель, а старое потрепанное здание, где можно забронировать комнату.

Вздохнув, она открыла ящик и достала ключ.

– Возьмите и берегите его, потому что он только один. Завтрак у нас вон в тех автоматах; обед и ужин за ваш счет.

Я кивнула, стараясь, чтобы первые часы в Нью-Йорке не привели меня в уныние. Мне просто нужна была кровать. К тому же, проходя мимо торговых автоматов, я увидела в них печенье «Орео»… О чем еще можно просить?

Я оставила чемодан в крошечной комнате, которую мне выделили, и вышла на прогулку. Покинула давящую темную улицу, где находился мотель, и стала бродить по городу. Как и обещали на сайте, через несколько улиц был Центральный парк.

Не знаю, как объяснить, что это за место. Я находилась там всего минут десять, но этого было достаточно, чтобы мне захотелось там жить. Было жарко, люди лежали на траве, загорая, дети играли с мячом и со своими собаками… Кто-то бегал, кто-то делал гимнастику. Атмосфера была невероятной, островок природы посреди города, полного загрязнений и пробок.

Я подошла к озеру, в его водах плавали утки, которых многие подкармливали. На секунду я подняла голову на голубое июльское небо, и мной овладело чувство одиночества, но одиночества счастливого. Здесь никто не знал ни меня, ни моей истории. Здесь не было ни Николаса, ни моей матери, ни Уильяма, ни людей, которые знали о нашем расставании и поэтому смотрели на меня не то с жалостью, не то с гневом. Ведь это было ужасно, новость так быстро разлетелась по университетскому городку, где Ника все отлично знали – он ведь был легендой. Мы были парой, которой все восхищались. Мы были всегда в центре внимания, и было бы совсем не комфортно находиться там сейчас… Ну, люди бывают очень жестокими.

Я провела остаток дня в парке, читала, гуляла, съела хот-дог. Конечно, можно считать меня сумасшедшей, ведь тут столько мест, которые стоит посмотреть, а я застряла в парке. Но все же иногда приятно потратить некоторое время, чтобы просто бесцельно любоваться, просто побыть одной из многих, и в тот момент все, чего я хотела, это спокойствия… спокойствия и безмятежности.

Хотя это и длилось недолго.

У меня чуть не случился инфаркт, когда, повернув за угол, чтобы выйти на маленькую улочку моего мотеля, я наткнулась на высокого мужчину в костюме, который буквально появился из ниоткуда. Я чуть было не бросилась бежать, но потом узнала его и схватилась за сердце, пытаясь оправиться от испуга.

– Черт возьми, Стив! – выпалила я. Какого черта он там делал?

– Ноа, – сказал он, пристально глядя на меня. Он схватил меня и затащил в мотель. – Собирай свои вещи, пожалуйста.

Я хмурилась, пока он вел меня до двери. Мы прошли мимо девушки за стойкой, которая, казалось, была также удивлена, как и я. Мне удалось выйти из ступора и рывком вырваться из его хватки.

– О чем ты, Стив? – прошептала я, пока внутри меня нарастал гнев. – Зачем ты пришел?

– Николас велел мне забрать тебя. Здесь опасно, – ответил Стив в своей практичной и немногословной манере. Господин Лейстер отдавал приказы, а его лакеи подчинялись. Какое счастье, что я больше не принадлежу к этому дурацкому кругу!

– Я никуда не пойду, – ответила я, проходя мимо него и открывая дверь своей комнаты.

Что я собиралась делать? Захлопнуть дверь перед носом Стива? Он не виноват, что работает на идиота.

– Ноа, забудь о Николасе. Тебе не стоит находиться в Нью-Йорке одной и тем более в этом районе, это опасно. Позволь мне отвезти тебя туда, где тебе не грозит опасность.

Боже, какой абсурд!

– Но как вы меня нашли? – я перешла на крик. Повернулась к нему спиной и обхватила голову руками.

Окно рядом с кроватью выходило на площадку пожарной лестницы. Было видно мусорные баки и людей, курящих в углу. Нужно признать, что вид и впрямь был так себе, и я всерьез задумалась потратить последние сбережения на чуть более приличное жилье, но меня раздражало, что меня заставили это сделать, и к тому же, что это пытался сделать Николас. Он потерял всякое право беспокоиться обо мне. А теперь нагло вмешивается и диктует свои условия?

– Что именно Николас велел тебе делать? – спросила я, поворачиваясь к нему.

Стив невозмутимо посмотрел на меня.

– Он сказал, чтобы я вытащил тебя из этого притона и отвез в гостиницу.

Чтобы вытащил меня… То есть он послал Стива, а сам даже и не думал показываться? Как бы не так.

– Я хочу с ним поговорить, – потребовала я, скрестив руки.

Стив вопросительно посмотрел на меня.

– Он уже уехал с работы, у него ужин…

Я почувствовала укол в сердце, а ноги подкосились. «Ты что, идиотка, думала, он будет соблюдать целибат?»

– Во сколько встреча? – спросила я, стараясь не допустить, чтобы голос дрогнул.

Стив вздохнул.

– Через полчаса, – ответил он.

– Тогда позвони ему на мобильный. Он не возьмет трубку.

Стив несколько секунд выдерживал мой взгляд, но в итоге согласился. Однако, прежде чем позвонить, он взял чемодан, который я еще не распаковала, и проводил меня на улицу, где припарковал машину. Он открыл дверцу, чтобы я села, и, устроившись на водительском сиденье, набрал по громкой связи номер Ника.

– Николас, Ноа хочет поговорить с тобой, – объявил он, когда раздался голос Ника.

– Я не хочу с ней разговаривать, – объявил через секунду его голос.

Я выключила громкую связь и приложила телефон Стива к уху.

– Ты больше не произносишь мое имя? – упрекнула я, не в силах сдержаться.

– Только если это строго необходимо, – ответил он. Я понимала, что он мог повесить трубку в любое время, поэтому попыталась успокоиться, но все же не могла не сказать:

– Ты не произносишь мое имя, но посылаешь Стива, чтобы он отвез меня в гостиницу… Объясни мне, Николас, потому что, клянусь, я ничего не понимаю.

Мне показалось, что мои слова как-то повлияли на него, потому что было слышно, как он громко вздохнул в трубку.

– Мне позвонил Грег и сказал, что беспокоится о тебе. Ему не нравится место, где ты собралась остановиться, – заметил он, словно не желая продолжать.

Чертов Грег Тэвиш! Зачем он лезет не в свое дело? Он ведь мне не отец.

– Значит, ты сделал это ради Грега? – спросила я разочарованным голосом.

– Прекрати, Ноа, – сказал он, и я заметила перемену в его тоне, теперь он был зол. – На твое имя оформлена бронь в «Хилтоне». Хочешь воспользоваться ею? Отлично! Не хочешь? Мне насрать.

У меня не было времени сказать что-либо еще, потому что он повесил трубку.

Стив молча смотрел на меня, терпеливо ожидая, что я решу. Я не собиралась делать то, о чем просил Ник. Он поцеловал меня, а потом ушел, ничего не сказав. Теперь вдруг он снял мне номер в отеле… и что я должна с этим делать? Пусть он говорит, что ему все равно… но я знала его: это ведь Николас.

В этот момент я приняла рискованное решение.

– Отвези меня к нему домой.

Стив, похоже, не был в восторге от этой идеи, но я сказала, что либо я еду туда, либо не сдвинусь с места. Осознав, что ставлю его между молотом и наковальней, я почувствовала себя немного виноватой, но не намерена была отступать: это единственный способ заставить меня покинуть этот мотель.

Всю дорогу я смотрела в окно. Пусть я и не хотела признавать это, но в машине со Стивом я чувствовала себя в безопасности. Пожалуй, приехать в такой город, как Нью-Йорк, в одиночку было довольно удручающе и даже немного страшно.

– Подъезжаем, – через некоторое время сказал Стив.

Я начала нервничать еще больше, когда мы остановились рядом с удивительным высоким зданием с потрясающим видом на Верхний Ист-Сайд. Справа была река, а чуть дальше отчетливо виднелись верхушки деревьев Центрального парка. Прошло чуть больше получаса, и я предположила, что видневшаяся часть парка, должно быть, была местом, которое я посетила тем утром.

Я нервно теребила волосы. Что ему сказать? На самом деле, я переживала не столько за слова, я боялась узнать, какой была его жизнь сейчас, увидеть его в новой обстановке. Увидеть Николаса Лейстера, который живет один в квартире в центре Нью-Йорка, адвоката и бизнесмена… С этой стороны я его еще не знала. Я знала Ника, который ходил на вечеринки, Ника, который обнимал меня в самых укромных местах, участвовал в безрассудных уличных гонках и дрался на ринге, чтобы заработать деньги… Тот Ник, который был влюблен в меня, Ник, который меня обожал, не смог бы прожить и дня, не зная, где я, не разговаривая со мной и не видя меня.

Где сейчас был этот Ник?

Стив припарковался у этого внушительного здания, и волнение захватило меня полностью.

– Он дома? – спросила я, выйдя из машины и следуя за ним к лифту.

– Нет.

Я глубоко вздохнула и смотрела, как Стив набирал код на панели с кнопками этажей. Я с удивлением увидела, что там 62… о боже, 62 этажа… и еще была кнопка для чердака.

Лифт показался мне сверхзвуковым самолетом, и, когда раздался стук двери, нарушивший тишину, я оторопела от вида.

Двери распахнулись, открылся большой холл с зеркалом в полный рост. Я с трудом узнала себя в этом отражении, я выглядела испуганной, поэтому поспешила изменить выражение лица: нельзя выглядеть нервной, нужно хотя бы казаться уверенной в себе.

Мне стоило надеть что-нибудь другое, а не простую джинсовую юбку, розовые конверсы и обычную белую футболку. Я выглядела как пятнадцатилетняя девчонка.

Прежде чем последовать за Стивом, я потянула за резинку, которая держала мои волосы, и распустила их… Надеюсь, это поможет.

Я последовала за Стивом вглубь квартиры. Вау! Она была совсем не похожа на ту, которую он снимал в Лос-Анджелесе… Это как… перейти на новый уровень. Он ведь унаследовал огромное состояние от деда, очевидно, деньги никогда не были для него проблемой, но эта квартира была уже куда более серьезной.

Она была очень большой, без перегородок, кроме колонн, которые были распределены для создания отгороженных пространств. Кухня справа, диваны в центре обращены к большим окнам, из которых открывался красивый вид на город. Паркет блестел, кое-где на полу были толстые бежевые ковры, которые, казалось, были достаточно мягкими, чтобы на них можно было спать. В другом конце, рядом со стеклянным мини-баром, была внушительная лестница из темного мрамора.

Николас точно живет тут? Это все его? Он живет один?

Стив снова вздохнул и хмуро посмотрел на меня.

– Ты уверена, что хочешь этого, Ноа? Ему не понравится.

– Пожалуйста, Стив, – умоляла я. – Доверься мне… Просто… мне нужен шанс поговорить с ним.

Стив смотрел на меня, как на ребенка, который только что узнал, что Санты на самом деле не существует: с сожалением.

Он снисходительно кивнул и, сказав, чтобы я предупредила его, если что-то понадобится, ушел. Я поднялась по лестнице и вдруг почувствовала себя очень уставшей. Открыла первую попавшуюся дверь – это была спальня, я не знала, была ли это спальня Ника или комната для гостей, – прилегла на кровать и уставилась в потолок.

Я стала ждать… ждать, когда он вернется, и, когда он будет здесь, я сделаю абсолютно все, чтобы заставить его снова поверить. Поверить в меня, в нас, в прощение и в любовь.