Tsitaadid raamatust «Титус Гроан»

thick and hairy, I'm a fairy

Ничего не следует выбрасывать из головы, не повертев предварительно так и этак и не убедившись в совершенной бесполезности выбрасываемого.

Вы ничего не достигнете в жизни, если не научитесь слушать.

Поверьте мне, Фуксия, дорогая, единственные леди на свете суть те, кто никогда не задумывается, леди они или не леди.

Все мы – узники словаря. Мы выбираем то, на что обрекает нас эта гигантская тюрьма с бумажными стенами – маленькие, черненькие, отпечатанные слова, между тем как на самом-то деле нас влечет к свежести звуков, нами произносимых, к новым привольным звучаниям, способным по-новому воздействовать на тех, кто их слышит.

Лицо человека - это его история.

То была любовь, равная по мощи любви мужчины к женщине и проникающая столь же глубоко. Любовь мужчины или женщины к принадлежащему им миру. К миру их очага, в котором честно сгорают их жизни, сгорают привольным огнем.

Любовь ныряльщика к принадлежащему ему миру волнующегося света. К миру жемчугов, и нитей травы, и воздуха жизни в его груди. Рожденный для того, чтобы нырять в глубину, он составляет единое целое с каждым роем лимонно-зеленых рыб, с каждой цветастой губкой. И замирая на феерическом дне океана, ухватившись за вросший в песок остов кита, он становится совершенным и бесконечным. Пульс, сила, вселенная колышутся в его теле. Он пребывает в любви.

Любовь... Далее

Я положительно наслаждаюсь кедрами, но кедры, положительно ли они наслаждаются мною?

Леди не участвуют в «сценах». Они их просто не замечают.

– Ненавижу! Все ненавижу! Все-все,

до последней мелочи! Ненавижу весь свет, – громко сказала Фуксия и

приподнялась, опираясь на локти, обратив лицо к небу.

– Одна буду жить. Всегда одна. В доме или на дереве.

Выплюнув... Далее