Эхо чужих желаний

У Молли упало сердце, когда она вспомнила, как Шейла Нолан поинтересовалась, где делать покупки. Покупки? В Каслбее? Представьте себе даму из Дублина, которая привыкла ходить в «Смитс» возле сквера Стивенс-Грин, а теперь вынуждена толкаться в тесной лавке О’Брайена и ждать, пока вокруг смеются и резвятся дети. А эта грубоватая Крисси с кудряшками и худенькая, отрешенная Клэр, которая в минуты затишья тут же хваталась за книгу? В их лавке не было ничего для покупателей с взыскательным вкусом, абсолютно ничего.

Вспомнив без всякого удовольствия о лавке О’Брайена, Молли сообразила, что не включила в список продуктов ни муки, ни других ингредиентов для выпечки. Ноланы везли с собой горничную, которая могла захотеть испечь булочки или хлеб в первый же вечер, а они не знают, где и что приобрести. Молли следовало докупить пачку цельнозерновой муки, белой муки и соды. Она же понимает, что Ноланам нет нужды питаться магазинной едой, как другим людям, не привыкшим к хорошей жизни.

Лучше решить этот вопрос прямо сейчас. Завтра, когда приедут Ноланы, у нее будет столько всего на уме: нужно будет уложить волосы и сделать последние приготовления. Прогулка пошла бы ей на пользу, день был чудесный.

Она направилась вниз по Клифф-роуд, бросая быстрые взгляды по сторонам, словно видела Крест-Вью впервые. Будущий дом Ноланов, безусловно, казался на улице самым нарядным благодаря свежей покраске. Молли распорядилась, чтобы на лужайке постригли траву, поэтому дом выгодно отличался от других. Внизу на пляже уже царило заметное оживление, сезон начался. Пэдди, несомненно, прав: Ноланам здесь понравится.

У О’Брайена в лавке было затишье, поэтому работала только Клэр. Девочка сидела за прилавком, уткнувшись в книгу.

– Я подожду, пока ты будешь готова, – съязвила Молли.

Клэр подняла глаза, еще не осознав, что следует обслужить покупательницу.

– Миссис Пауэр, вы изучали в школе облака? – спросила она.

– Облака?

– Облака. Мама с папой этого не проходили, а меня заинтересовали кучевые облака. Оказывается, они бывают самые разные, а я думала, это название только для одного вида.

– У меня сейчас нет времени говорить об облаках. Я должна купить муки, если ты можешь мне ее отпустить. Наверное, лучше подождать твою маму…

– Нет-нет. – Клэр виновато отложила книгу. – Что вы хотели, миссис Пауэр?

Девочка достала муку и соду для хлеба и даже предложила кулинарный жир, а затем аккуратно вывела общую сумму на обратной стороне белого бумажного пакета. Она выглядела такой напряженной, что Молли почувствовала укол вины за то, что так резко осадила ребенка. Клэр была совсем юной, и, конечно, было приятно смотреть, как девочка старается учиться. Но у нее был такой уличный вид в этом выцветшем платье – слишком коротком и широком в плечах. Почему Агнес О’Брайен не могла прилично одеть ребенка, когда была на летней выставке, ведь это бросало тень на весь Каслбей? Раздражение вернулось к Молли.

– Всего один фунт четыре шиллинга, миссис Пауэр, – сказала Клэр, протягивая список, но Молли отмахнулась и полезла в сумочку за купюрами.

В лавку вошла группа англичан. Том О’Брайен, услышав стук двери и голоса, выглянул, чтобы обслужить их самому. Это были приятно изъяснявшиеся люди, которые остановились в отеле Диллона. Молли с интересом посмотрела на них, размышляя, не смогли бы они составить компанию ей и Ноланам.

Том О’Брайен по-хозяйски стоял посреди лавки, с удовольствием прислушиваясь к светской беседе между миссис Пауэр и покупателями. Только когда вновь раздался дверной звонок и вошли новые посетители, он сообразил, что следует ускорить обслуживание и встать за прилавок.

– Надеюсь, еще увидимся, пока вы здесь, – произнесла Молли.

Она была рада узнать, что две английские пары приехали в отпуск каждая на своей машине и с собакой. Одно это сразу повышало их статус.

Молли повернулась к Клэр:

– Я беру сдачу и бегу домой.

– С вас двадцать четыре шиллинга, миссис Пауэр.

– Знаю, я же дала тебе пять фунтов, – нетерпеливо сказала Молли.

– Быстрее, Клэр, отдай миссис Пауэр сдачу. Давай же.

Клэр колебалась.

– Вы… э-э… не дали… Вы еще не дали мне денег, – в отчаянии выпалила девочка.

– Клэр! – пришел в ужас Том О’Брайен. – Миссис Пауэр сказала, что дала тебе пять фунтов. Выдай ей сдачу сию же минуту. Что на тебя нашло? Двадцать четыре шиллинга. Отсчитай миссис Пауэр три фунта шестнадцать шиллингов. Хватит витать в облаках.

– Миссис Пауэр убрала пять фунтов обратно в сумочку, – возразила Клэр.

– Мне очень жаль, миссис Пауэр, – сказал Том, оттолкнув дочь от ящика, где хранились деньги, и начал рыться в поисках сдачи.

– Папа, смотри, там нет купюры в пять фунтов. Миссис Пауэр достала ее, но положила обратно в сумочку, когда заговорила с теми людьми…

Все в магазине с интересом наблюдали за происходящим. На лице Молли выступили красные пятна.

– За всю мою жизнь… – начала она.

– Пожалуйста, простите, миссис Пауэр…

Сгорая от стыда, Том О’Брайен пинком распахнул заднюю дверь, чтобы позвать Агнес, которая помогла бы справиться с притоком новых зрителей.

Молли открыла сумочку, выставив на всеобщее обозрение пятифунтовую банкноту, наспех засунутую обратно.

«Я все равно не стала бы это скрывать», – попыталась успокоить себя Молли.

К тому же теперь скрыть что-либо не представлялось возможным. Промах Молли был слишком очевиден для всех. Румянец на ее лице заалел еще ярче.

– Все в полном порядке, мистер О’Брайен. Ваша дочь совершенно права: я действительно по ошибке положила пять фунтов обратно в сумку. Как хорошо, что у вас такой бдительный кассир.

Молли любезно протянула купюру, отмахнувшись от Тома и намеренно вручив ее Клэр.

Девочка спокойно приняла деньги и выдала сдачу. Она не присоединилась к бормотанию отца и заверениям в том, что такое могло случиться с кем угодно.

– Спасибо, миссис Пауэр, – сдержанно поблагодарила Клэр.

– Спасибо тебе, Клэр, – ответила Молли Пауэр.

За ее спиной звякнул дверной звонок.

– Она больше никогда не придет сюда за покупками, – сказал Том О’Брайен жене.

День выдался долгим. Клэр так и не дочитала главу об облаках в учебнике географии. Родители не смогли выкроить время, чтобы поговорить с дочерью наедине, а она не успела сообщить им свою точку зрения на недоразумение с миссис Пауэр. С каждым следующим часом она все меньше раскаивалась и все больше злилась на Молли Пауэр. В конце концов, это была вина покупательницы, а она даже не извинилась. Клэр ненавидела сейчас отца и готова была просто убить его за то, что он унижался перед миссис Пауэр и огорченно извинялся за промах, в котором была виновата та женщина, а не он и его дочь.

На пару приятных мгновений магазин оказался пуст. Клэр протянула руку к учебнику географии и тут же отдернула ее при взгляде на мать.

– Все в порядке, он забудет об этом. К завтрашнему дню все простит, – ласково успокоила ее Агнес.

– Тут нечего прощать! Она не дала мне денег. Я должна была отдать ей три фунта шестнадцать шиллингов и продукты, так, что ли?

– Тише, Клэр, не упрямься. До чего же трудно с тобой!

– Со мной не так уж трудно. Я просто хочу знать. Если я должна так делать, скажите мне, и я буду так делать. Я же не знала об этом раньше.

Агнес с нежностью посмотрела на младшую дочь:

– Не понимаю, откуда ты такая взялась. Ты умнее всех нас, вместе взятых.

Клэр эти слова не успокоили, она по-прежнему выглядела возмущенной.

– Порой случается так, что нет ни правых, ни виноватых. Не для всего можно установить правила. Так тебе понятно?

– Да, – немедленно согласилась Клэр, – теперь мне понятно. Как со Святым Духом.

– С чем?

– Со Святым Духом. Мы должны верить в Него, не понимая Его. Он не птица и не ветер. Чем-то Он все же является, и нам достаточно это знать, а понимать необязательно.

– Не думаю, что это совсем одно и то же, – озадаченно ответила Агнес. – Но если этот пример поможет тебе уяснить, как вести торговлю в маленьком поселке вроде нашего, тогда, ради всего святого, воспользуйся им.

Лавка закрылась в одиннадцать вечера. У Тома О’Брайена ныла спина от наклонов и подъема тяжестей. Он уже забыл о летних тяготах и усталости. Шла первая неделя лета. Впереди с божьей помощью маячило еще десять таких же, благодаря которым они могли бы хоть как-то заработать на жизнь. Том задолжал маслобойне, а беконная фабрика выдавала немного товара в кредит до первой летней прибыли. Том глубоко вздохнул: было так трудно предугадать спрос. В прошлом году покупатели сметали готовые торты в твердой глазури, а в этом году Том продал только два, а остальные засыхали у него на глазах.

Современная жизнь была так непредсказуемо сурова, что человеку с женой и шестью детьми не доставалось ничего, кроме круглосуточных тревог и забот.

Том беспокоился о сыновьях, уехавших в Англию, особенно о старшем Томми – парень медленно соображал, его было легко провести. Как он вообще мог выжить в Англии, где такой ушлый народ, у которого все схвачено? А более смышленый Нед был еще очень молод, ему не исполнилось даже шестнадцати. Том О’Брайен жалел, что у него нет крупной фирмы, где его сыновья могли бы работать вместе с отцом, ездить в другие города, учиться торговому ремеслу в крупных бакалейных лавках, чтобы затем вернуться домой в Каслбей. Это были всего лишь мечты. Лавка служила семье последним оплотом. Они бы давно погорели и увязли в долгах, если бы не ежегодный наплыв посетителей, который начинался в первую неделю июня и резко заканчивался первого сентября. Ежегодно одиннадцать недель тяжкого труда окупали сорок одну неделю простоя.

Том позвал Агнес, чтобы узнать, есть ли в доме горячая вода.

– Зачем тебе ночью горячая вода?

– Мы продаем соли для ванн. На лицевой стороне упаковки нарисован человек с больной спиной и написано, что боль отпустит, если принять солевую ванну, – простодушно ответил Том.

Агнес изучила упаковку.

– Сейчас вскипятим. Клэр, прежде чем ляжешь спать, наполни, пожалуйста, пару кастрюль вместе с Крисси. А где Крисси?

– По-моему, она с Кэт и Пегги выполняет задание на каникулы, – машинально соврала Клэр.

Она знала, что пришла пора летних развлечений и разодетая в пух и прах троица, сняв носки и щеголяя накрашенными ногтями на ногах, шастает по улицам.

– Эта девица возглавит страну, раз выполняет столько домашней работы даже на каникулах, – проворчал Том О’Брайен. – Можно узнать, почему у нее каждый семестр плохие оценки?

– У нас в монастыре очень строгие требования, не как у Братьев. Монахини ко всем придираются, – ответила Клэр и загрохотала кастрюлями.

Чтобы хоть немного облегчить себе жизнь, она была вынуждена прикрывать старшую сестру. Когда Крисси пропадала на улице, она меньше мучила Клэр.

Мать открыла упаковку соли для ванн.

– Трудно поверить, что это поможет, – усомнилась она. – Иди в ванную, Том. Посмотрим, что из этого выйдет.

Клэр была еще на ногах. Младшие братья давно уснули. Крисси должна была вернуться домой после закрытия аттракционов, где она, наверное, что-нибудь выиграла в лотерею за полпенни и покаталась на автодроме. Томми и Нед крепко спали в своей берлоге в далеком Килберне.

– Ступай в постель, дочка. Ты сегодня очень помогла мне, – сказала мать. – Я должна поставить на ноги твоего отца. Мы не можем допустить, чтобы у него разболелась спина в первую неделю лета.

Готовясь ко сну, Клэр услышала, как родители смеются в ванной. Это подействовало на нее успокаивающе. Она выглянула в окно и увидела Джерри Дойла. Он шагал в сторону пляжа вместе с хорошенькой девушкой из числа приезжих. Если Крисси узнает об этом, то разозлится. Клэр увидела компанию, которая побывала в пабе у Крейга и направлялась на другую сторону залива по Фар-Клифф-роуд, унося с собой бутылки в крафтовых пакетах. Вероятно, они сняли там дом. Вдали шумела танцевальная музыка, собрав народ со всего побережья. Крисси до смерти хотелось туда пойти, но для этого ей должно было исполниться шестнадцать. Ждать оставалось два года и пять месяцев. Луна прочертила над морем остроконечную дорожку. Каслбей оживал в предвкушении лета.

Ноланы прибыли из Дублина поездом, и Пауэры приехали за ними на станцию в город, который находился в двадцати милях от побережья. Когда доктор Пауэр увидел количество багажа рядом с ними, он немедленно вызвал носильщика. Предполагалось задействовать две машины: «форд» Пауэров и такси. Шейла и Джим Нолан с интересом огляделись по сторонам и заметили бегущего к ним Дэвида. Встреча сопровождалась множеством рукопожатий, а Кэролайн Нолан и ее школьная подруга Хилари без устали хихикали.

На миссис Нолан было струящееся платье с огромными красными и зелеными цветами, будто она собралась на светский прием в саду. Шейла осмотрелась вокруг и принюхалась к воздуху, словно подозревая, что он заражен микробами.

Доктор Пауэр, широко и радушно улыбаясь, взял ее руки в свои, а затем пожал руку Джиму и рассказал, как приятно было видеть их сына в гостях и как жители Каслбея ждали возможности приветствовать их семью. Пэдди сообщил, что его жена устраивает чаепитие в арендованном для гостей доме, иначе она тоже была бы здесь.

Худощавый светловолосый Джим Нолан имел слегка рассеянный вид. Ему приходилось присматривать за женой, способной на весьма эксцентричные выходки. Шейла в молодости, должно быть, блистала красотой. Даже сейчас, приближаясь к сорокалетию, она была очаровательна, а пронзительный взгляд ее светлых глаза мог привести в замешательство кого угодно. Она долго и пристально смотрела на Пэдди Пауэра.

– Вы хороший человек и достойны доверия, – сообщила Шейла после паузы.

Доктор Пауэр давно привык к подобным взглядам, регулярно сталкиваясь с ними на работе.

– Очень на это надеюсь, потому что вам придется положиться на меня и всех нас, пока вы не приноровитесь к необычным традициям здешних мест.

С этими словами Пэдди мягко усадил чету Нолан в свою машину, куда также поместилась большая часть багажа. Дэвиду поручили нанять такси для детей и горничной Бриды. Все долго махали друг другу руками и бурно прощались, чтобы через двадцать миль снова встретиться в Каслбее.

Дэвиду показалось, что Кэролайн и Хилари относились ко всему, что видели, с легким презрением. Они спросили, где находится ближайший крупный город, и захихикали, узнав, что находятся в нем. Они поинтересовались, далеко ли до главной дороги, и захихикали еще громче, услышав, что проехали по ней уже три мили. Они осведомились о теннисе и явно разочаровались, выяснив, что клуба как такового здесь нет, но можно поиграть в теннис в отеле. «Где же вы встречаетесь, если у вас нет клуба?» – удивились они, и Дэвид поймал себя на мысли, что почти извиняется. В конце концов таксист, который подрабатывал на катафалке и владел половиной доли в пабе, пришел Дэвиду на подмогу. Он описал Каслбей в гораздо более привлекательных выражениях, напирая на неизменное повышение качества услуг и популярность поселка, куда приезжали английские пары – как правило, люди средних лет, с машиной, собакой и клюшками для гольфа. Только представьте, что они проделывают весь этот путь до Каслбея и выбирают поселок в Ирландии, а не в собственной стране, Шотландии или Уэльсе. Дэвид понял, что подход таксиста более удачен, чем его манера искать всему оправдание. Парнишка оживился и рассказал гостьям о гольф-клубе и о том, что в этом году они с Ноланом подумывают об обучении гольфу, а клюшки можно взять в аренду прямо на месте. Кэролайн и Хилари опять захихикали и признали, что идея прекрасная и они тоже не против поучиться игре в гольф.

Дэвид предупредил, что по-настоящему прекрасный вид на море открывается за холмом Беннетта, и нетерпеливо уставился на девочек, чтобы понять их реакцию. Их лица говорили сами за себя, поэтому Дэвид радостно откинулся на спинку кресла и заговорщицки подмигнул таксисту.

Перед ними раскинулось все побережье, девочки притихли… Начался отлив, и пляж расстилался огромным серебристым ковром, а скалистые мысы по краям бухты казались ярко-фиолетовыми. Когда автомобиль подъехал к развилке, больше не было нужды ничего объяснять, Каслбей говорил сам за себя. Они ехали по главной улице. Справа высилась большая церковь, а прибранные к лету магазины блистали свежей краской. За белой каменной оградой некоторых лавок сидели и болтали на солнышке отдыхающие. Люди ели мороженое и несли пляжные мячи, а дети сжимали в руках резиновые кольца и рыболовные снасти. В воздухе витал запах моря. Это было похоже на рай.

Такси медленно следовало по Черч-стрит, чтобы пассажиры могли насладиться окружающим видом. Девочки переводили взволнованные взгляды с фасада большого танцевального зала на вход в отель Диллона. Они приметили мясную лавку Двайера с крупной вывеской, которая гласила: «Приобретайте здесь мясо для праздничного стола». Казалось, все встречные друг с другом разговаривают и обмениваются приветствиями, словно прохожие на улице, ведущей к морю, хорошо знакомы.

Такси торжественно свернуло направо, на Клифф-роуд, чтобы полюбоваться видом на пляж.

– А вот и Джерри Дойл! – воскликнул Нолан, обрадованный, что узнал парня. – С кем это он?

– Это его сестра Фиона, я тебе о ней рассказывал, – ответил Дэвид.

Дойлы помахали рукой, и Джеймс Нолан шумно выдохнул:

– Она великолепна.

Девочки на заднем сиденье рассердились. Им не нужно было ничего произносить вслух, их настроение можно было понять по тому, как они заерзали на месте.

– И как же мы станем великими гольфистами, если ты будешь вздыхать при виде первой девушки, которую встретил в Каслбее? – съязвил Дэвид.

– Вот именно, – поддакнула Кэролайн. – Мы не хотим, чтобы отдых оказался испорчен из-за всяких глупостей и любовных историй.

– Конечно не хотим, – горячо поддержала подругу Хилари.

Все эти доводы не убедили Нолана, но времени на споры не осталось – пора было выходить из такси, чтобы радостно воссоединиться со взрослыми на лужайке у дома. Дэвид заметил, что мать сделала прическу и надела лучшее платье. Бонса с собой не взяли. Должно быть, его оставили дома на привязи, исходя из здравого предположения, что пес не придаст собранию изысканности. Сад купался в лучах солнечного света. Молли привела с собой Нелли, чтобы та помогла подать приветственный чай. В саду расставили стулья и парусиновые кресла. На веранду вынесли на подносах чашки, бутерброды и булочки, разрезанные пополам, с яйцом на одних половинках и ломтиком ветчины на других. Гостей угощали яблочным пирогом, разложенным на двух больших тарелках. Нелли щеголяла в маленьком белом чепце и фартуке. Джеймс познакомил ее с Бридой, которая тут же сняла шляпу и плащ и отправилась на кухню помогать.

Миссис Нолан откинулась на спинку кресла, закрыв глаза от удовольствия.

– Какой чудесный прием! – восхитилась она. – Какое красивое место! Джеймс, нам повезло, что у тебя такие замечательные друзья, они сделали все это возможным.

Молли Пауэр покраснела от удовольствия.

– Господи, после Дублина здесь все кажется таким скромным и непритязательным, – сказала она дрожащим голосом, который Дэвид слышал нечасто.

– Здесь божественно, – возразила миссис Нолан. – И я уверена, что с мухами можно легко справиться.

– С мухами? – поразилась Молли.

– Да, но этого следовало ожидать. Я прикинула, что на восемь обычных мух здесь приходится одна трупная, не так уж плохо.

– Да, наверное, это неплохо, – недоуменно произнесла Молли.

– Конечно, мы привезли с собой довольно много муслина. Но надо же понимать, что это отпуск, нам следует больше находиться на свежем воздухе и… Они же не могут убить нас?

– Э-э… Кто?

– Мухи. Они не могут нас убить, так что, по-моему, это райское место.

Мнение гостей по поводу будущего лета в Каслбее сложилось окончательно. Доктор Пауэр сообщил Шейле, что это одно из самых здоровых мест в мире благодаря морю, озону и Гольфстриму. Бог знает что еще Пэдди добавил для пущей убедительности, чтобы мать Нолана перестала бояться блох, сырости или инфекции.

К ним пожаловала сестра миссис Конуэй, чтобы поглядеть на высокообразованное семейство из Дублина, и опешила, увидев на лужайке Крест-Вью восьмерых человек, которым две горничные подавали чай. Но любопытство взяло верх, и она вошла. Ей вынесли стул, чашку чая, а миссис Нолан выразила хозяйке дома благодарность за то, что она предоставила гостям лучшее жилье в Каслбее. Сестра миссис Конуэй все выслушала, задала около восьми уточняющих вопросов и удалилась на почту, чтобы заполнить анкету и зарегистрировать новых гостей. Доктор Пауэр прочел лекцию о несчастных случаях на воде. По его словам, каждый год на протяжении последних четырнадцати лет летом кто-нибудь тонул. Все погибшие, за одним исключением, были из числа приезжих. Несчастный случай, как правило, происходил в первые несколько дней – до того, как люди успевали приноровиться к сильному подводному течению, которое следовало за большой волной и утягивало в открытое море. По всему пляжу висели предупреждения, но никто им не верил. Там дежурил спасатель, только он мало что мог сделать. К тому же, если купальщика уносила волна, зов о помощи часто поступал слишком поздно.

Доктор Пауэр говорил очень серьезно. Кэролайн пришла в ярость от нравоучений и заявила, что брала уроки плавания в купальнях Дун-Лэаре. Доктор Пауэр парировал, что некоторые утопленники, чьи посиневшие тела ему довелось осматривать, плавали в других местах в течение тридцати лет. В Каслбее было очень-очень сильное течение, настаивал Пэдди, и он был бы плохим человеком, пригласив сюда друзей и не сообщив им об опасности. Слова доктора прозвучали внушительно, и все ненадолго притихли. Этого было достаточно, чтобы произвести впечатление. Тогда доктор Пауэр заговорил о гольф-клубе, упомянул о желании поиграть с мистером Ноланом и намекнул, что мальчикам стоит на лето присоединиться к младшим членам клуба и брать уроки у Джимми – настоящего профессионала. Миссис Нолан поинтересовалась, есть ли в поселке хороший парикмахер. Если миссис Пауэр выглядела так элегантно, хороший парикмахер здесь, несомненно, был. Нелли и Брида болтали на кухне о танцах, развлечениях и фотоснимках.

Кэролайн потянулась, пожаловалась, что чувствует себя грязной после поездки, и попросила разрешения переодеться. Они с Хилари затащили чемоданы наверх и расположились в своей комнате. Вскоре девочки вернулись. Кэролайн распустила стянутые на затылке волосы. Они слегка вились, как у Фионы Дойл, но были не такими пышными. Кэролайн надела желтую рубашку с белыми шортами и выглядела просто сногсшибательно.

– Покажешь мне Каслбей? – спросила она Дэвида.

Было заманчиво покрасоваться на публике с такой стильной штучкой в белых шортах и желтых туфлях в тон рубашке. Дэвиду захотелось провести для нее экскурсию у всех на виду. Но это было бы дурным тоном.

– Конечно, – откликнулся он, делая вид, что не понял намека. – Давайте захватим купальники, встретимся здесь через десять минут, и я покажу вам пляж.

Дэвиду показалось, что Кэролайн расстроилась.

«Отлично, – подумал он. – Я ей понравился».

Тем летом выдалось несколько дождливых дней. Небо порой затягивало облаками, а во время прилива обязательно поднимался ветер. Но никто не запомнил этих мелочей. Хилари заявила, что провела в Каслбее лучшие каникулы в своей жизни. В следующем полугодии она поссорилась с Кэролайн, что положило конец их дружбе, и это был первый и последний приезд Хилари в Каслбей. Миссис Нолан окрепла и загорела. Она сдружилась с Молли Пауэр и даже брала вместе с ней в отеле уроки тенниса ранним утром, когда вокруг было мало народу. Они обе жалели, что в юности не занимались теннисом, и теперь наверстывали упущенное. Отец Нолана пробыл в Каслбее две недели, потом ему пришлось вернуться на работу, но он приезжал на выходные.

Почти каждый день они выбирались куда-нибудь на обед, и Дэвид обычно был с ними. По воскресеньям Ноланы ходили к Пауэрам. Молли устраивала настоящее застолье с ростбифом или двумя цыплятами, на первое – суп, в завершение – пудинг. И пока туристы жевали апельсины и пытались вскипятить на пляже чай, Пауэры и Ноланы поднимались по скалистой тропе либо к дому доктора, либо в Крест-Вью, где Нелли или Брида готовили чай с бутербродами, печеньем и яблочным пирогом. Это и правда был рай.

А еще они любили пикники и, поскольку у Ноланов был примус, часто готовили сосиски, которые были гораздо вкуснее на свежем воздухе. Никто не говорил миссис Нолан, что дети жарили сосиски самостоятельно, потому что Шейла боялась пожаров. Примус они держали в гараже Пауэров, чтобы избежать лишнего шума.

Тем летом – впервые за долгое время – в Каслбее никто не утонул. Один ребенок чуть не попал в беду, но доктор Пауэр оказал ему помощь, бедолагу вырвало морской водой, и через час о происшествии почти забыли. А еще женщина упала и сломала бедро на тропинке, ведущей к пляжу, после чего доктор Пауэр вышел к обрыву в рубашке без рукавов и вбил в землю палку с табличкой и надписью: «Очень-очень опасно». Поселковому комитету инициатива не понравилась, и доктору Пауэру велели убрать предупреждение. Однако Пэдди ответил, что именно ему приходится собирать людей по частям после травм и что он вызовет гвардию, если кто-нибудь снимет табличку. В конце концов поселковый комитет установил более аккуратный знак, покрасил его и пообещал выделить в следующем году немного денег, чтобы обезопасить и тропу, и ступени лестницы.

Клэр наблюдала летнюю жизнь из магазина. Для нее это был другой мир, населенный беззаботными людьми, которые каждый день меняли одежду. У Кэролайн Нолан с загорелыми ногами помимо белых шорт было семь блузок разного цвета. Она напоминала радугу, как и ее подруга Хилари. Обе они вечно смеялись, вокруг них собирались мальчики и тоже смеялись. Это были братья Диллон из отеля, брат Берни Конуэй Фрэнк, Дэвид Пауэр, Джеймс Нолан и, конечно же, Джерри Дойл. Джерри никогда не присоединялся ни к чьей компании. Он обычно останавливался и непринужденно болтал со всеми, опершись о стену, когда проходил или проезжал на велосипеде.

Клэр заметила, что у этих ребят никогда не заканчивались деньги. Хилари уплетала три или четыре порции мороженого в день, а беспечная Кэролайн сначала купила флакон шампуня, на другой день – крем «Нивея», а на следующий – три модные заколки для волос. Только вообразите: у кого-то может быть так много карманных денег, что он даже не задумывается, прежде чем потратить их на подобную ерунду.

Дэвид Пауэр казался самым милым из всех, но он был таким всегда и к тому же считался местным. Он не изменился, обретя новых друзей.

– Можешь оказать мне услугу? – спросил однажды Дэвид.

– Конечно, – кивнула Клэр.

– Нам с Ноланом нужно купить кое-что, но мы… э-э… не хотим уносить это домой. Можно заплатить и оставить покупки здесь?

– Вы хотите заказать доставку? – с готовностью спросила она.

Отец не ошибся: миссис Пауэр больше не появлялась в лавке. Это был шанс разрядить обстановку.

– О боже, нет, – сказал Дэвид. – Видишь ли, мы не хотим, чтобы дома у меня или у Нолана узнали о покупках. Понимаешь, о чем я?

Клэр отпустила ему сосиски, апельсиновый и ирландский красный лимонад, хлеб, масло и печенье. Вдобавок ко всему предложила кетчуп, а когда Дэвид поинтересовался насчет торта в твердой глазури, пообещала положить в пакет с покупками нож для торта.

– Еще один пикник в пещере? – прошептала она с круглыми от волнения глазами.

– Не в пещере. На песчаных холмах, – тихо поправил Дэвид.

– Здорово. А когда ты заберешь покупки?

– Я как раз хотел попросить тебя спрятать пакет на улице – там, где никто, кроме нас, не смог бы найти. Мы заберем его около двух часов ночи.

Они заспорили, можно ли оставить пакет у порога за большой пальмой в кадке. А если до еды доберется собака? А вдруг отец Клэр решит, что в лавку пришли грабители, и поднимет тревогу, если они спрячут пакет поблизости?

– Крисси собирается на пикник? – уточнила Клэр.

– Ну… да, собирается.

– Тогда все в порядке, я скажу Крисси, что пакет в шкафу под лестницей, и она захватит его с собой.

Клэр была довольна тем, что так ловко все уладила.

Она взяла у Дэвида деньги, отсчитала сдачу и вручила ему список покупок, чтобы он знал, на что потратился.

– Мне жаль, что ты… Я имею в виду, что будет немного…

– Я еще мала для пикников, – простодушно ответила Клэр. – И со мной скучно. Надеюсь, через несколько лет я повзрослею.

Дэвид почувствовал облегчение оттого, что Клэр отнеслась к истории с пикником философски.

– Конечно. Так и будет, – подхватил он, полный воодушевления.

На пороге лавки замаячило легкое, развевающееся платье миссис Нолан, покрытое цветочным принтом.

– Давай возьмем по мороженому, Молли. В Дублине ты не можешь идти и лизать мороженое за четыре пенса у всех на виду. К тому же там полно микробов. Ну разве здесь не чудесно?

Теперь Молли никак не могла отказаться войти. Клэр отреагировала быстро.

– К сожалению, у нас не осталось карамели в шоколадной глазури, – звонко отчеканила она, обращаясь к Дэвиду. – Но сегодня днем мы ожидаем новую поставку… Могу я предложить вам мороженое? – вежливо обратилась она к двум дамам.

– Оно свежее? Вы правильно его храните? – поинтересовалась миссис Нолан.

– Разумеется. Можете проверить. Или давайте я открою новую упаковку прямо у вас на глазах.

Миссис Нолан была довольна. Дэвид незаметно выскользнул наружу. Клэр сходила на кухню и принесла кувшин с горячей водой и чистый острый нож. Она обмакнула нож в воду и вскрыла упаковку мороженого. Аккуратно проделав в брикете углубления, она отрезала две четырехпенсовых порции и с серьезным видом протянула лакомство дамам.

– Это хороший магазин, Молли, – заявила миссис Нолан.

– Да-да, конечно, – смущенно поддакнула миссис Пауэр.

– По-моему, эта лавка лучше тех мест, куда ты советовала ходить за покупками.

– Да, здесь очень хорошо, – согласилась Молли, глядя в потолок.

Клэр молилась, чтобы не вошел отец и не начал заискивать перед покупательницами. Она попрощалась с ними.

– Милая маленькая девочка, – донеслись до нее слова выходившей из лавки миссис Нолан. – Смышленая малышка, хотя и выглядит истощенной.

Крисси сказала, что на злорадную ухмылку Клэр страшно смотреть и что сестра стала невыносимой с тех пор, как узнала о пикнике в дюнах. Клэр вздохнула. Она сообщила, что пакет Дэвида спрятан в шкафу за пальто и там же лежит нож.

– Он не сказал, Кэролайн и Хилари придут или нет?

Дэвид ничего об этом не говорил, но Клэр предположила, что они придут. Разве Кэролайн и Хилари недостаточно взрослые?

– Они достаточно взрослые, но Джерри Дойл думает, что это не так.

Крисси очень надеялась, что это не так. Джерри Дойл вообще не сводил глаз с Кэролайн Нолан. Крисси замечала, что он слишком много смеялся рядом с сестрой Джеймса по любым пустякам. Она не объясняла этого Клэр, но та каким-то образом догадалась сама.