Loe raamatut: «Иван и Басурманка»

Как ужасно расставаться, если знаешь, что любишь и в расставании сам виноват.

В. Маяковский.

Аннушка поселилась в доме одинокой старушки по имени Алкын. В переводе на русский язык имя хозяйки означало – шустрая, быстрая, стремительная. Алкын шёл восемьдесят третий год, и она полностью оправдывала своё имя. Не смотря на преклонный возраст, бабуля была живой, неутомимой, легко управлялась по хозяйству. Вставала с восходом солнца и сразу отправлялась во двор или в огород – там её всегда находили какие-нибудь дела. Зная об одиночестве старушки, председатель колхоза Марат Галиев подселил к ней прибывшую по распределению молодую учительницу физкультуры Нурию Галимзянову – такими были настоящие имя и фамилия Аннушки.

– Вот, бабушка Алкын, я тебе квартирантку привёл, – сказал председатель, внося во двор чемодан Аннушки. – Она будет обучать наших ребятишек физкультуре. Примешь на постой?

– Отчего ж не принять нужного людям человека? – сказала старушка, с хитрым прищуром вглядываясь в лицо приезжей. – Пусть поживет, сколько вытерпит меня. Если приживётся – стану внучкой называть, полноправной хозяйкой сделаю.

– Ну, тогда веди в дом, показывай жиличке её комнату. А я, пожалуй, пойду. Дел много. Ты, Нурия, устраивайся, отдохни с дороги, а завтра с утра загляни в правление, я тебя с директором школы познакомлю.

– Хорошо, Марат Талгатович, обязательно приду. Спасибо вам за хлопоты, – поблагодарила Аннушка председателя, который лично встретил её на автовокзале райцентра Барда и привёз на УАЗике в башкирскую деревню с русским названием Березники.

У старушки была светлая и просторная изба с тремя комнатами. Комнаты были проходные, в крайней от входных дверей жила сама хозяйка. Так ей было удобнее управляться с домашними делами.

– Занимай любую из двух, какая понравится, – сказала бабушка Алкын. – В них давно уже никто не жил.

– А где ваши дети, внуки? – не удержавшись, спросила Аннушка. – Почему вы одна?

– Мужа Аллах призвал на небеса десять лет назад, сына – тремя годами раньше вместе с женой и моим внуком, – дрогнувшим голосом сообщила старушка. – Ездили на море всей семьёй и разбились в дороге. Страшная авария случилась. Всех троих привезли домой и похоронили на местном кладбище. В Барде есть внучатый племянник, но он редко бывает у меня. Появляется когда ему от меня что-нибудь потребуется.

– Простите, бабушка Алкын. Я ничего об этом не знала.

– Милая, за что мне тебя прощать? – удивилась старушка. – Ты и часу ещё не прожила в моём доме, ничего плохого не успела пока совершить.

Хозяйка ознакомила квартирантку с элементами домашнего быта и отправилась снова во двор, где её ждали неотложные дела.

Аннушка выбрала дальнюю комнату и принялась разбирать свои вещи, которые уместились в чемодане и небольшой спортивной сумке.

На следующее утро она, как и обещала, явилась в правление колхоза. Директор школы – полная женщина лет сорока пяти, с крашенными хной волосами, – уже дожидалась её в кабинете председателя.

Они познакомились, любезно пожав друг дружке руки, и, чтобы не отвлекать председателя от дел, сразу направились в школу.

Школа находилась неподалёку от правления. По дороге Аннушка удовлетворила любопытство директрисы, ответив на все её вопросы, и попутно узнала, когда начнутся занятия в школе, и сколько детей будут заниматься физкультурой.

Потом вместе с директрисой осмотрела спортзал с инвентарём и снарядами, зашла в учительскую. Оставшись довольной, попрощалась с новой знакомой и вернулась в дом своей хозяйки.

До начала занятий в школе оставалась неделя.

Вечером они сидели за столом вдвоём с бабушкой Алкын, пили чай и вели неторопливую беседу. Окна были открыты, в них струился тихий ветерок. В кухне было свежо и приятно, обстановка располагала к откровенному разговору.

– Бабушка Алкын, а вы по-русски говорите? – спросила Аннушка.

– Очень плохо, да и ни к чему мне теперь русский. В молодости не выучила, а сейчас для чего? Никуда не отлучаюсь из деревни, дальше своего Каен-Авыла не бывала за все пятьдесят лет.

Старуха внимательно посмотрела на свою квартирантку, затем спросила:

– А для чего тебе здесь русский? У нас все говорят на родном, башкирском.

– Дело в том, что я татарка, но выросла среди русских. Привыкла говорить на русском языке. А башкирский совсем не знаю.

– А дома как же общалась?

– Родители между собой разговаривали на родном, а я им отвечала на русском. В школе, а потом и в училище меня все звали Аней, Аннушкой, иногда Анной Николаевной. Я ведь на татарку вовсе не похожа. Многие даже не догадывались о моей национальности.

– Негоже подделываться под чью-то нацию, – укорила старушка. – Свой народ и язык надо уважать и ценить.

– Кого уважать-то, бабушка, если я татар в глаза не видела. В нашем посёлке не было ни одной татарской семьи.

– Тогда ответь мне, если вокруг тебя были одни русские, то за какие грехи ты попала в нашу глухомань? Или бежала от кого?

– Распределили меня в эту деревню, – сказала Аннушка. – Ваш председатель сделал заявку на учителя физкультуры, а в группе я была одна татарка среди русских парней и девчат. Вот и направили. Сказали, что деревня башкирская, но язык похож на татарский, освоюсь быстро.

– Освоишься, – заверила бабушка Алкын. – Я ведь тоже татарка. Когда муж привёз меня сюда, так я сразу стала понимать здешний язык. Так и живу среди башкир шестой десяток.

Потом, словно спохватившись, добавила:

– И русские, которые в Каен-Авыле живут, все на башкирском общаются. Прижились.

– Бабушка, а что означает Каен-Авыл?

– Как что? Березники и означает. Каен – берёза, Авыл – деревня по-русски.

Старушка умолкла, задумавшись о чём-то очень важном. Возможно, вспомнила какое-нибудь событие из своей молодости.

Аннушка не тревожила Алкын, терпеливо ждала, когда та очнётся от своих мыслей и заговорит вновь.

Наконец, глаза старушки ожили, она спросила:

– А парень у тебя есть?

– Есть, – ответила Аннушка и тяжело вздохнула. – Он русский.

– От него ты бежала?

– Сама не знаю, бабушка, – чистосердечно призналась она.

– Влюбилась?

– Ага. Полгода назад.

– Родителям показывала?

– Не осмеливалась, всё время откладывала. Он понял мою боязнь и сам приехал на выходные, познакомился с обоими.

– И что родители сказали тебе?

– Сказали, что парень видный, трудолюбивый, но родительского одобрения отношений с ним я не получу, – с сожалением проговорила Аннушка. – Он два дня провёл в нашем доме. Отцу помог по хозяйству.

– А твоему возлюбленному что они сказали?

– Ничего. Промолчали оба. Дождались, когда он уехал, и высказали мне свой протест.

– У вас с ним что-то было? – старуха пристально уставилась на Аннушку, будто пыталась заглянуть ей в душу и лично убедиться в правдивости слов своей квартирантки.

– Нет, бабушка Алкын, ничего у нас с ним пока не было.

– Вот и хорошо, что ничего не было. Проще будет расстаться.

– Расстаться? – переспросила Аннушка, не поверив собственным ушам. В какой-то миг ей показалось, что старуха решила позабавиться немного, что пройдёт немного времени, и она возьмёт её за руку, признается, что пошутила, и примется жалеть, и сочувствовать. Но бабушка Алкын оказалась не такой доброй и жалостливой, как подумала о ней Аннушка. Она повторила безапелляционно:

– Да, девочка, тебе надо с ним расстаться.

– Но почему? Мы любим друг друга.

– А ты сама не понимаешь?

– Нет.

– В священном Коране сказано: «Не выдавать замуж за язычников, пока те не уверуют…» Значит, выйти за иноверца – грех. Так зачем тебе его совершать, если можно обойтись без греха?

– Но ведь есть же случаи, когда мусульманка выходит замуж за русского? – с надеждой спросила Аннушка.

– Есть, – сказала старуха. – Но тогда твой парень должен принять твою веру и заключить никях. Он пойдёт на это?

– Нет.

– Вот то-то и оно. Ты пойдёшь против воли родителей, не сможешь совершать намаз, тебе придется следовать во всём за мужем, потому что он главный в семье, – безжалостно говорила Алкын. Её скрипучий голос вдруг зазвенел, будто сам Аллах придал ей силы для того, чтобы её устами удержать неразумную девушку от свершения греха. – Он будет пить спиртное, есть свинину, а тебе придётся отводить глаза, готовить для себя отдельно? А ты подумала, в кого будут верить ваши дети? Один – а Аллаха, а другой – в Христа? Что из этого может получиться?

Аннушка сидела напротив старухи притихшая и подавленная словами старухи. Она живо представила, как могут развиваться дальнейшие события, когда и её родители, и родители её любимого против их близких отношений. Жизнь вполне может превратиться в кошмар, несмотря на то, что оба они далеки от религиозных обычаев. А старуха Алкын, как ни в чём не бывало, продолжала высказывать всё новые и новые наставления и советы.

Не желая больше слушать распалившуюся хозяйку, Аннушка поблагодарила её за чай, встала из-за стола и произнесла напоследок:

– Ты права бабушка Алкын. Ничего хорошего у нас с Ваней не получится, и я расстанусь с ним. На всё есть воля Аллаха.

– Вот так-то будет лучше, – просияла лицом старуха. – Не нужен тебе грех по жизни. Пойдёшь учительствовать – женихи сами тебя найдут. Их в нашем Каен-Авыле много, выберешь себе самого достойного.

За окнами надвигалась ночь, черня соседние строения и деревья.