Loe raamatut: «Щедрая милостыня»

Целую неделю Евдокия искала выход из сложившейся ситуации, но ничего дельного в голову не приходило. Запас продуктов неумолимо таял, словно сугроб под весенним солнцем. Евдокия была в отчаянии. Её состояние заметила десятилетняя дочь Варвара. Она подошла к матери и спросила:

– Мама, ты не заболела?

– Нет, доченька, слава Богу, пока здорова, – ответила Евдокия и на глазах её выступили слёзы.

– Тогда почему ты плачешь?

– Ты и вчера плакала, я видел, – вступил в разговор подошедший Ваня.

Евдокия привлекла к себе детей и расстроенным голосом тихо проговорила:

– Голод нас ждёт, детки мои, а я совсем не знаю, как мне быть, и что делать. Может, вы подскажите, чем мы будем питаться, когда мука скончается?

Несколько минут они втроём стояли посреди комнаты, обнявшись, и молчали. Потом Варвара резко отпрянула от матери, и обрадованно воскликнула:

– Я знаю, что надо делать! – глаза её горели какой-то недетской решительностью.

– Что, моя хорошая?

– Мы с Ваней поедем в город и будем просить милостыню.

– Как – милостыню? – поразилась Евдокия словам дочери. – Что ты выдумываешь, доченька?

– Но ты же сама сказала, что у нас скоро закончится мука!

– Да, муки у нас осталось на неделю, не больше. И деньги скончались. Но… ходить по миру… просить подаяние? Как тебе могло прийти такое в голову? Нет уж… лучше…

– Что – лучше? Лучше умереть с голоду? Так, что ли? – дочь смотрела на мать с откровенным укором. – Ляжем в постель все вместе и будем ждать голодной смерти? Нет, мамочка! Лично мы с Ваней умирать не собираемся. Мы жить хотим! И тебе не позволим умереть! Правда, Ваня?

– Угу, – подтвердил брат.

– Вот видишь, Ваня согласен. Завтра и поедем с утра. Сядем в поезд и поедем. Приготовь нам торбы, пожалуйста.

Евдокия смотрела на дочь и не узнавала её. Десятилетняя девчушка будто повзрослела на глазах, превратившись в рассудительную и смелую девушку, дающую команду ей, многодетной и опытной матери.

– Доченька ты моя золотая! Солнышко моё ясное! – запричитала Евдокия, притянув Варвару к себе и принялась гладить дочь по волосам. – Господи милостивый! За что нам уготована такая судьбина?

– Мама, не плачь, расскажи лучше, где в городе находятся рынок и магазины, – сказала Варвара, отстраняясь о матери.

– Хорошо, дочушка, расскажу, обязательно всё расскажу, – Евдокия захватила край подола, вытерла слёзы. – Ой, да как же вы одни-то, а? Боюсь я за вас, детушки мои милые!

– Мама, мы уже всё решили. Выхода у нас нет, – твёрдо заявила дочь, и Евдокия поняла, что нужно собирать детей в дорогу. Другого выхода, действительно, не было. Рассчитывать на помощь соседей не приходилось. Голод всё плотнее сжимал своё безжалостное кольцо вокруг посёлка, проникая в каждую семью. В этой страшном борьбе каждый был сам за себя и выживал, как мог.

Ранним утром десятилетняя Варвара и её восьмилетний брат Ваня отправились в город на поиски пропитания. В школу они решили ходить через два дня на третий.

…Вначале их маршрут был коротким. Они садились в пригородный поезд и ехали до конечной станции, проходя по вагонам в поисках подаяния. Потом, уже в городе, бродили по перрону, встречая прибывающие поезда дальнего следования, выклянчивая у пассажиров любую милостыню. Вечером, насобирав кусков хлеба и немного мелочи, они возвращались домой.

Так продолжалось до середины мая. К этому времени голод набрал силу, нищие шныряли уже повсюду, нередко можно было видеть трупы голодных людей на центральных улицах города.

Ваня, в отличие от сестры, быстро привык к таким зрелищам и перестал обращать внимание на недвижимые тела.

– Ты, Варька, кончай пялиться на жмуриков, – поучительно говорил он сестре, которая, завидев упавшего посреди улицы человека, останавливалась и словно каменела. – Наша цель – добыча пропитания, поняла? Поэтому не нужно попусту терять время на смотрины мертвяков. Им ты не поможешь, и они уже не встанут.

Ваня брал сестру за рукав и тащил прочь от жуткой картины.

Получить хоть какую-нибудь подачку в поезде было уже большой удачей, однако, на перроне периодически появлялись милиционеры. Встреча с ними не предвещала для нищих ничего хорошего. Привлекать к себе внимание брат с сестрой не рисковали.

На рынке промышляли группы беспризорников, составлять им конкуренцию было тоже небезопасно – могли жестоко побить.

Из последней поездки Ваня с Варей вернулись лишь с несколькими кусками хлеба. День оказался неудачным, от досады на глазах вари выступили слёзы.

– Смелее надо быть, а не распускать нюни, – наставлял сестру Ваня. Он был юркий и пронырливый малый, удача способствовала ему больше, чем Варе.

Варя оказалась совестливой девчонкой, и это качество очень мешало их занятию. Ваня негодовал.

– Если ты не перестанешь краснеть и мямлить – мы сдохнем с голоду, поняла? – разозлился он однажды, когда одна сердобольная женщина пригласила их к себе домой, чтобы накормить обедом, а Варя из-за чрезмерной скромности вдруг отказалась.

– Почему ты отказалась пойти? Ведь я смог бы выклянчить у этой тётки немного картошки, или ещё чего-нибудь, а из-за твоей скромности ничего не вышло, – сердито выговорил Ваня сестре, сглатывая голодную слюну. – И вообще, давай будем ходить отдельно друг от друга?

– Нет, Ваня, даже не рассчитывай, – запротестовала Варя. – Я отвечаю за тебя головой. Не хватало мне, чтобы ты вляпался в какую-нибудь дурную историю. Что я тогда маме скажу?

– А ты не говори ей, что мы ходим по отдельности, – простодушно высказался Ваня. – Главное, чтобы мы возвращались домой не с пустыми торбами. А вляпаться, как ты говоришь, мы можем и вместе, тут уж как повезёт.

– Ваня, а ты точно не станешь воровать? – неожиданно спросила Варя.

– Я? Воровать? – в голосе брата было удивление и ещё какой-то фальшивый оттенок, свойственный человеку, когда его в чем-нибудь уличают. – С чего ты взяла?

– Я видела несколько раз, как ты оглядывался по сторонам на рынке, когда торговки отвлекались от прилавка. – Варя в упор смотрела на Ваню.