– Скажите, а кого убили, купца, или возницу, кого-то из тех, кого вы должны охранять?
– Да нет, я этих людей и не видел в караване.
– А где их убили, в пути или в полевом лагере, который вы, стража каравана, должны охранять?
– Нет, их убили на конюшне постоялого двора.
– В какое время?
– Наверное, ночью.
– То есть у вашего нанимателя были мутные люди, для каких-то тёмных поручений, они что-то делали ночью на конюшне постоялого двора, и нарвались на неприятности. И он вам теперь претензии предъявляет? Да пошли ты его кобыле под хвост, и ткни носом в договор с гильдией: где, когда и что вы должны охранять. А то орёт, аж аппетит испортил.
И я со спокойной душой пошёл седлать своего Коня. Хозяин каравана словно наткнулся на какое-то препятствие, резко замолчал, а потом, развернувшись, убежал к владельцу постоялого двора.
– Молодой, это ты у этого волкодава хотел меч отобрать? Скажи спасибо, что удержали тебя, а то лежал бы рядом с теми из конюшни.
Тут в голову седого пришла интересная мысль, так сказать возникла ассоциативная цепочка. Только он не стал её озвучивать, потому, что он тоже хотел жить.
Добравшись до города Рудного, долго не мог придумать, где и как раздобыть информацию Время терять не хотелось, но придумать смог только один вариант, и он требовал задержки.
На улице города остановил патруль Стражи. Кстати, в этом городе патрулирование улиц осуществлялось только в вечернее время. Связано это с тем, что днём жизнь в городе не то чтобы замирает, но становится менее насыщенной. Здесь практически все мужчины работают на каких-то производствах. Аристократов почти нет, наёмники сюда не забредают, поэтому днём дебоширить просто некому. Воры может быть и есть, но повального воровства в городе нет, что вносит большой плюс в характеристику Стражи и её руководства.
Поэтому я решился нанести визит руководству городской Стражи.
– Здравствуйте, я Владимир, стражник городской Стражи города Северный форт. Это там, за рекой. У меня есть причины пожить некоторое время в вашем городе, пока живу, мог бы послужить в вашей Страже. Особенно если будут выезды за город, вдруг банда какая объявится, или дикие звери безобразничать начнут. У меня есть опыт в подобных делах.
– Что значит, есть опыт?
– У нас в Северном форте был случай, когда бандиты использовали дрессированных волков для нападения на хутора. Мне пришлось поучаствовать сначала в уничтожении этих волков, а потом мы штурмом брали хорошо защищённый хутор.
– И как, взяли?
– Когда бандиты увидели, что им живыми не уйти, они сами себя сожгли в доме. Так что хутор хоть и взяли, но там всё сгорело. А банду уничтожили полностью.
– Так ведь в доме, наверное, семьи были?
– Поэтому мы и не поджигали, это они сами себя сожгли. А женщин и детей, наверное, сами убили, чтобы те не выскочили из пожара.
– И тебе хочется ещё кого-нибудь сжечь?
– Если бы мы с тобой были в равном положении, я тебе за такие слова дал бы в морду! Но сейчас ты начальник, поэтому я просто промолчу.
– Да уж, промолчал! – это сидевший сбоку стражник сказал.
Наверное, заместитель, или начальник нижестоящего уровня.
– Сидор, возьми этого героя и проверь, может ли он начальнику Стражи в морду дать, попадёт ли? А то языком трепать все горазды.
Меня повели на плац, а около крыльца стражники развлекались тем, что пытались поймать за узду моего коня.
– Отошли все от коня! Он кого-нибудь убьёт, или покалечит, тогда придёте претензии предъявлять, а то, что сами придурки, это как бы и не считается, да? – сказал со злостью, делая упор на слове «претензии».
Однако коллектив стражников своё внимание обратил на красивое слово «придурки». Раздались возмущённые выкрики, и, когда Сидор предложил меня проучить на тренировочной площадке, все радостно загомонили и потянулись за нами на плац. Вот мы вышли к краю плаца, здесь висели фашины из камыша, и по их состоянию было видно, что на них отрабатывали удары копьём.
Сидор протянул мне копьё и широким жестом предложил выйти в круг, для спаррингов.
– Сидор, а ты кто по должности?
– Тебе-то, что?
– Ответь, трудно, что ли!
– Заместитель командира Стражи.
– Так вот, заместитель, ты сейчас грубейшим образом нарушаешь технику безопасности, и пытаешься меня поссорить со всем коллективом. Я зад лизать никому не буду, но и ссориться со всеми из-за твоего гонора тоже не вижу смысла. Понял?
– Мужики, то, что чужого коня трогать не нужно, это вы и сами знаете, так что на это обижаться не надо. Теперь про то, чтобы меня проучить. Я попросился в ваш отряд, хочу послужить некоторое время. Потом я уеду. Но даже то время, пока я буду в отряде, я хотел бы, чтобы у нас были нормальные рабочие отношения. Если из-за вашего стремления меня проучить получится так, что я на кого-то обиду затаю, или из вас кто-то в мой адрес злобой исходить будет, то, как же мы с вами друг друга в бою прикрывать будем? Как стоять плечом к плечу с тем, кого ненавидишь?
– А с чего ты взял, что ты будешь в нашем отряде?
– А если вы сразу решили, что я вам не подхожу, зачем тогда какие-то испытаний мне устраивать?
– А это и не испытание! Мы тебя просто вежливости поучим! – с гнусной ухмылкой произнёс стражник, одетый лучше других.
Так, это либо какой-то начальник, может десятник, может ещё выше. Или же это обычный стражник, но тогда он мздоимец, взятки берёт, потому, что на зарплату рядового стражника так одеться трудно. Судя по его ухмылке, скорее второй вариант, чем первый. С таким, мне всё равно не дружить, и спину я ему не доверю никогда. Поэтому с него и начнём.
– Ну, если ты тут главный учитель, тогда ты и выходи в круг. С чем учить меня будешь?
– А для стражника главное оружие, это копьё. Я возьму своё любимое, а ты можешь выбрать любое.
Копьё он взял не простое, а с перекладиной в форме крюка. Его можно использовать как багор, но главное для поединка, что таким копьём можно зацепить и направить противника в нужную тебе сторону. Я таким крюком пользоваться не умею, но с противником, у которого было подобное оружие, я тренировался. Кроме того у меня есть некоторые задумки по воспитанию некоторых «учителей». Поэтому я выбрал простой шест. Это подготовленное древко для копья, но без наконечника. В толпе болельщиков раздался гул удивления. Один из стражников, мужчина среднего возраста, с сединой в волосах произнёс:
– Сидор, это не честно. Парень явно не копейщик, и на нём даже доспехов нет. Слизень же не будет удары сдерживать, мы это все знаем.
Мой противник, оказывается у него кличка Слизень, говорящее имя, со злостью посмотрел на этого мужчину, а заместитель командира даже слегка смутился, но поединок отменять не стал, видимо его сильно задело моё поведение в кабинете командира. Ну, ещё бы, новичок, а ведёт себя так, как будто он ровня ему и командиру.
Встали в защитную стойку напротив друг друга. Сидор подал команду, и мой противник сделал движение, как будто хотел меня атаковать. Я лишь чуть отвёл в сторону его копьё. Таких имитаций он проделал в быстром темпе штук десять, потом резко толкнул копьё вперёд и дёрнул его на себя. Если бы я не среагировал, то он зацепил бы меня как багром и разодрал бы мне мышцы на руке.
Но я среагировал. Я сделал быстрый шаг вперёд, так, что и наконечник копья противника, и этот опасный для меня крюк остались позади меня. А вот торцу моего шеста ничто не помешало впечататься в солнечное сплетение моего противника. Поскольку на нём были латы с металлическим нагрудником, этот удар не вывел его из строя, только чуть дезориентировал. Поэтому я приподнял конец шеста, и движением, как будто играл на бильярде, ударил торцом шеста прямо в лоб этому Слизню. Мой противник упал на спину в грохоте своих доспехов и копья. На площадке наступила зловещая тишина. Было большое желание сказать что-нибудь, типа: «Следующий!». Но я помнил, что среди стражников были противники подобного поединка, то есть в их рядах есть вполне приличные люди, и я не хочу давать повод, чтобы они посчитали меня зазнайкой и составили обо мне отрицательное мнение. Поэтому сказал я нечто противоположное.
– Уважаемый заместитель командира Стражи! Могу ли я считать, что прошёл проверку на пригодность к службе в ваших рядах?
– Спиридон, возьмёшь его в свой десяток. Если что отмочит, ты и разбираться будешь, заступник.
Что характерно, никто из стражников не спешил оказывать помощь Слизню. Вот он сам пошевелился, начал подниматься, встал на четвереньки, делая вид, что ещё не пришёл в себя, а рукой шарит на поясе.
Я специально отошёл чуть в сторону, чтобы никто не мешал, и за спиной, чтобы никого не было. Вот Слизень встал, покачиваясь, сделал несколько, как бы неуверенных, шагов в мою сторону, и вдруг бросился ко мне, сжимая в руке нож. Но я этого ожидал, и ему пришлось резко затормозить, так как ему в лицо смотрело остриё моего меча. Побурчав что-то, он убрал нож и пошёл от меня в сторону казармы.
– Сидор, а это всё нормально, да? Ты ему даже замечания не сделаешь? У нас, в Северном Форте, за такие художества он вылетел бы из Стражи со свистом.
– Вот и вали в свой Северный форт. Будешь ещё мне указывать?
– А может это твой родственник?
– Заткнись, сопляк! Я ведь могу и передумать, скажу командиру, что ты нам не подходишь!
Все стражники с удивлением уставились на него, а он зло пнул какой-то камешек и ушёл в здание управления Стражи.
– Господин десятник, вы мне объясните, как у вас принято обращаться друг к другу, где мне разместиться самому, куда коня разместить, и самое главное, где и когда можно пожрать?
Дружный смех со словами, мол, наш человек, раздались в толпе стражников, что означало, что в коллектив меня уже, практически, приняли.
Обедали мы в соседнем трактире, причём за свой счёт. Это ещё один плюсик в сторону руководства Стражи. Наш обед подходил к концу, когда в трактир вбежал посыльный.
– Стража, тревога, все бегом в казарму.
– Десятник Трофим, а у нас все посыльные такие идиоты, или этот самый выдающийся?
– Ты, сопляк, как ты смеешь? Я тебе в отцы гожусь.
– А зачем всему городу знать, что у нас в Страже объявлена тревога?
– Скажи Сидору, мы уже бежим, – это наш десятник снижает напряжение разговора.
– Владимир, ты что ли, бывший военный? Это у них там любят секреты разводить!
Когда мы дошли до управления, к нам вышел Сидор, и стоя на крыльце начал вещать:
– Вашему десятку будет совершенно секретное задание.
Я начал хохотать, меня поддержали некоторые стражники. Около нас остановилось несколько прохожих, они слышали слова, про совершенно секретное задание, и им стало любопытно.
– Ты, молодой, что смешного я сказал?
– Сидор, а ты видишь этих посторонних людей? Какое секретно задание? Ты на балкон залезь и начинай орать, чтобы весь город слышал.
Увели нас в помещение, там провели инструктаж, при этом стражники из других десятков заходили и выходили в этот зал, их никто не ограничивал в передвижениях. То есть, ни о какой секретности и речи не было. По сведениям от осведомителя на окраине города собрались несколько преступных авторитетов, и нам ставилась задача захватить их живьём. Тут или я дурак, или слово попа пишется с буквой «ж».
– Трофим, будь добр, поделись своими глубокими мыслями, – сказал вслух и громко, когда мы пришли в казарму, чтобы экипироваться.
– Не нравится мне это задание! – очень глубокая мысль у нашего десятника.
– Мужики, послушайте меня. Уважаемый Трофим, я ни в коем случае, не рвусь в руководители, я не пытаюсь подорвать твой авторитет. Просто я в своей жизни много раз сталкивался с человеческой непорядочностью и подлостью. Сейчас именно такой случай. Есть неукоснительное правило, Стража должна поддерживать порядок, а не подвиги совершать. Для подвигов есть рыцари у аристократов, и герои у военных. А мы простые работники ножа и топора, только стоим на стороне закона, а не против него. Нам сказали, там несколько авторитетов. Это сколько, три или пятнадцать? У каждого авторитетного вора или бандита обязательно будет охрана, как минимум человека три-четыре. Так сколько же там народа? Стража должна нападать только при наличии двукратного перевеса в численности. А нас посылают один десяток. Ещё нам сказали, брать живыми. То есть нас будут убивать, а мы не должны!
– Я не верю, что руководители Стражи резко поглупели. Значит, нас посылают на убой. Я в этом городе и в Страже первый день, я не могу даже предположить, зачем и кому это нужно. Мне кажется, Трофим, что тебе необходимо подойти обязательно к командиру, и спросить, что, предположительно, бандитов будет больше, чем стражников, а нам поставили задачу брать живыми, мы наверняка не справимся, и будет много трупов. Чьих трупов, не говори, даже если спросят. Если и командир подтвердит задание, значит, нам нужно готовится к бою с превосходящими силами. Пока ты ходишь, мы подумаем, как нам вооружиться.
Десятник ушёл, а я продолжил говорить.
– Мужики, если там засада, нас встретят арбалетными болтами в упор. Нужно, чтобы половина из вас была одета в защитные латы, которые не пробивает арбалетный болт. Есть такие? Ещё нужны арбалеты. Для первого выстрела, пусть они будут у всех, а потом нужно разбиться на пары. В паре один сильный, а второй меткий. Сильный, укрывшись за чем-нибудь, заряжает арбалеты с максимальной скоростью. А меткий выглядывает из-за укрытия, стреляет, прячется, отдаёт разряженный арбалет, берёт заряженный, выглядывает, стреляет. Болтов нужно штук по двадцать каждому. Нужны факелы. Может, они понадобятся кого-то искать по погребам и подвалам, а может, придётся что-то поджигать.
– Мы же весь пригород сожжём?
– Я ничего заранее не говорю, всё будет решаться на месте. Но если будет нужно, а у нас нет, вот тогда будет грустно.
– И что мечи не брать?
– Более глупого вопроса и не придумать, идём воевать, а ты спрашиваешь, брать ли оружие. Конечно, брать, и мечи, и копья и дротики, если они у вас есть.
Десятник пришёл страшно злой и начал на нас орать, почему мы ещё не готовы, срочно выходим. Я заломил ему руку за спину, и вывел его из казармы.
– Трофим, ты что творишь, сам сдохнешь и нас всех погубишь. Быстро успокойся, и пойдём с парнями разговаривать нормальным голосом, без истерик. Ну, ты же не баба. Успокойся, и начинай головой думать.
Зашли обратно в казарму. Я быстро пересказал Трофиму, что мы тут без него надумали. Зачем ему знать, что надумал это всё я? Он в свою очередь рассказал, что в кабинете у командира сидел какой-то аристократ, ему пришлось говорить в присутствии этого вельможи, и он тут же получил обвинение в трусости, и в неумении работать. Под конец ему подтвердили строжайшее указание, никого не убивать.
– Трофим, мужики, это хуже всего, где аристократы, там политика, и понять, кто за кого, просто невозможно. Наша задача, в таком случае, попытаться прихватить хоть кого-нибудь, остальные, даже если разбегутся, и боги с ними. Главное, чтобы мы все живыми остались. Давайте экипируемся, как мы решили, а на месте ещё посмотрим, что к чему.
Когда подъехали, увидели домик, вполне себе чистенький и ухоженный. На окнах занавески, двор чистый. Во дворе стоят две кареты, и насколько мужиков в одежде клерков.
Всё было не так, как должно быть.
– Кто из вас знает городских клерков, кого-нибудь узнаёте?.
– Вон того высокого видел в городской управе.
– Трофим, похоже на то, что нашими руками хотят кого-то убрать. Дом окружить теми, на ком мощные доспехи. Если оттуда кто-то будет стрелять, отвечать только тому, кто стрелял, остальных просто задерживать. Короче говоря, там есть кто-то, кого аристократы хотят убрать. Может убить, может опозорить. Если мы не будем врываться и не начнём стрелять, возможно, кто-то подосланный, сам в нас выстрелит, или ещё что-то сделает, чтобы мы начали действовать грубо и по силовому варианту. Я предлагаю нам с тобой зайти туда и поговорить с теми, кто там есть. Есть тут у тебя, кто удержит бойцов от неправильных телодвижений. Ну, или оставайся, я один зайду. Пока не выйду, штурм не начинать!
Постучал в калитку дубинкой, мне ответили грубо, мол, убирайся. Я стал молотить непрерывно, а когда разъярённый охранник распахнул её, чтобы огреть меня дубинкой, сам получил дубинкой по гениталиям, и присел возле забора. Двое других охранников ринулись на меня, но я рявкнул:
– Стоять! Вон там стоят арбалетчики, дёрнитесь и вы покойники.
А сам пошёл к дому, держа руки на метательных ножах. И не просчитался, один из охранников резко наклонился и поднял арбалет. Метательный нож ударил его в бок, он согнулся, потом попытался всё же выстрелит. Но я уже добежал до него, ударил его дубинкой по арбалету, отчего болт ушёл в землю, потом по голове. Стрелок упал. Я разрядил лежащие наготове два арбалета, один из них, специально в ногу этого стрелка, потом, забрав арбалеты направился к дому. Дверь открыл ударом ноги, но за ней никого не было, а в светёлке мне навстречу выскочил пожилой мужчина сильно похожий на лакея. Он затараторил, что сюда нельзя, нужно выйти и подождать.
– Зови хозяина, или убью, – я прижал лезвие меча к его горлу.
– Не нужно ни кого убивать, в чём дело? – из спальни вышел статный мужчина, он был неодет, словно только что выбрался из кровати.
– Представьтесь, здесь городская стража, и она сейчас пойдёт на штурм этого домика. Быстро, кто вы такой?.
– Да вы с ума сошли, как вы смеете, я мэр этого города.
– Стоп! Ваше Высокоблагородие, я не шучу! Нам отдали приказ штурмовать этот дом, сказали, что здесь сидят преступники. Кто-то из ваших врагов задумал провокацию, возможно даже, что ваша дама, для этого и предназначена. Быстро одевайтесь и уезжайте. Вы уезжайте отдельно. Ваши доверенные люди пусть проводят вашу даму, но уже без вас. Когда выйдете, к вам подойдёт наш десятник, возможно, вас нужно сопроводить стражникам до вашего дома. Готовьте объяснение, где вы были, ваши враги могут попытаться устроить скандал.
Потом я вышел, подошёл к тому, кто пытался стрелять из арбалета, но у него было перерезано горло, и он был мёртв. Так, пистолет под рукой, вариант первый, здесь есть кто-то, кто контролировал этого арбалетчика, и он может попробовать убить мэра. Вариант второй, это не в меру ретивые слуги добили предателя.
Когда мэр вышел и сел в карету я подозвал десятника, а сам отошёл к калитке. Слуги открыли ворота, и карета уехала. В это время из дома вышла дама, стройная, красивая, надменная и злая. И её, и мэра можно было понять. Его, что увлёкся такой женщиной, её, что сорвались все планы. Не знаю, она играет против мэра, или тут стечение обстоятельств, но планы ей точно поломали.
Когда женщина садилась в карету, в доме напротив распахнулось окно, и я, не раздумывая, трижды выстрелил туда из пистолета. Ко мне подбежал десятник.
– Что тут так грохотало?
– В конюшне что-то упало, наверное, доски. Вон в том окне вроде бы был арбалетчик, пусть ребята проверят.
Дама пристально посмотрела на меня, улыбнулась и покачала головой, села в карету и укатила.
А мы остались разгребать проблемы. Я всех собрал сюда во двор и толкнул целую речь. Суть её сводилась к тому, что большие начальники друг другу делают гадости, как наш Слизень. Нам в это дело лезть не надо, кто влезет, его уберут как свидетеля.
– Поэтому слушайте, как всё было на самом деле. Мы подъехали, начали окружать двор, а в нас сразу стали стрелять из арбалетов. Сначала только из этого двора, потом из окна соседнего дома. Когда нам удалось ликвидировать этих стрелков и войти в дом, здесь уже никого не было. Всё!
Вернулись в казарму, десятник ушёл на доклад, а меня парни начали расспрашивать кто я откуда, и так далее. Когда узнали, что я вроде как дворянин, некоторые сразу отстранились, но другие наоборот, стали уважать. Им стало понятнее, откуда мои умения в обращении с оружием, почему у меня язык «так здорово подвешен», и другие странности моего поведения ложились в эту версию очень удачно. Когда я рассказал, что чуть было не попался на рассказ охотника, и не отправился искать хрустальное яйцо, один из сторожил отряда сказал, хорошо, что ума хватило не ехать, сгинул бы ты там.
– А что-то конкретнее знаешь?
– Знакомый у меня был в команде, которая ловила таких поисковиков и сдавала аристократам. Зачем эти искатели приключений нужны аристократам, он не знает, только все они пропадали безвозвратно.
Собственно говоря, я задачу, поставленную себе, выполнил. Мне точно сказали, что путь, описанный охотником и трактирщиком в деревне, это ловушка. Остался только вариант описанный магом отшельником.