Таронн: безумец

Страна может считаться свободной

до тех пор, пока будет биться последнее

отчаянное сердце

защитника этой страны.

Пролог

Ночная мгла застала двух заблудившихся путников посреди леса. Уставшие и голодные, они шли и шли, не разбирая дороги. Мокрая одежда и огромные комья грязи, налипшие на обувь, замедляли их и так медленный темп. Своих лошадей с припасами они вели в поводу. Шаг за шагом они пробирались вперёд.

– Папа! Там свет, – громко воскликнул мальчик, указывая рукой на едва видный огонёк.

Его отец подняв голову, пытался рассмотреть то, что обнаружил его сын.

– Ты прав, – тихо произнёс он. – Может там нам помогут? – устало спросил у себя отец. – Ты оставайся здесь, а я пойду, проверю.

Мальчик, нехотя подчинился.

Его отец передал ему повод своей лошади, а потом, обнажив меч, медленно пошёл к огню.

– Да не бойся, выходи. Не съем я тебя.

Возле костра сидел один человек в тёмной одежде и не спеша помешивал деревянной ложкой загадочное варево в походном котелке, стоящее в небольшом костре.

– Да я и не боюсь, – произнёс отец и вложил меч в ножны.

Незнакомый человек усмехнувшись, сказал:

– И мальца своего зови!

Отец настороженно посмотрел на человека.

– Я давно вас услышал. Идёте по лесу, как по королевскому парку.

Отец вернулся за сыном и подвёл его к костру. Привязав лошадей к дереву, и испросив разрешения у незнакомого человека, они присели у костра.

Закончив приготовления пищи, человек поделившись с неожиданной компанией принялся за поздний ужин.

Отец и сын, не заставив себя уговаривать, быстро расправились с горячей едой. Потом отец встав, подошёл к своему коню и достал из перемётных сум небольшую пивную бочагу. Предложив незнакомцу, в ответ за горячий ужин он опять присел у костра.

– Мы заблудились. Может ты поможешь нам и укажешь, как выйти к дороге?

– А куда вы идёте?

– В Таронн! – не сдержанно ответил мальчик.

– До Таронна далеко. Да и зачем туда идти? Есть города и ближе.

– Мы идём в Корхо!

– В саму столицу! Путь неблизкий.

От незнакомого человека шли волны такого огромного доверия, что отец решил рассказать всё без утайки.

– Мы идём в Корхо, для того, чтобы мой сын смог поступить на обучение с страндайл.

Незнакомец внимательно посмотрел на мальчика.

– Сколько ему лет?

– Пятнадцать!

– Уже поздно. В страндайл принимают с десяти.

Не ожидав такой осведомлённости, отец с сыном напряжённо посмотрели на незнакомца.

– В десять не вышло, – сказал отец, – может примут сейчас.

– Может и примут. Но в страндайл принимают только самых лучших.

– Это нам известно.

– Лучших из лучших, – пояснил незнакомец.

Мальчик придвинулся ближе к незнакомцу и посмотрел ему в глаза.

– Пожалуйста добрый человек, расскажи о страйдах.

– Это будет очень длинная история.

Незнакомец ещё раз посмотрел на мальчишку. Его глаза лучились от предвкушения предстоящей истории. И не желая его разочаровывать, незнакомец начал свой рассказ:

Таронн. Прекрасней и лучше королевства не было. Воздух там был так прозрачен и свеж, как будто питался из горных источников. Дышать в нём было так легко, что люди, живущие в Таронне, не обращали на это, ни какого внимания. Они принимали это как должное.

Огромные леса, жирная земля, горы, реки, моря – всё это и составляло богатство этой страны.

Люди там жили с добрыми сердцами. Их улыбающиеся лица светились счастьем от заката до рассвета. Мужчины, женщины, дети – все были рады восходящему солнцу и новому дню, несущемуся на его лучах. Не было обездоленных и несчастных. В случаи напастей накинувшихся на человека, тароннцы не отстранялись, а сразу же предлагали свою помощь. Этим и только этим, все жители Таронна всегда находились в хорошем расположении духа.

Также и армия Таронна являлась одной из самых сильных армий того времени. Тароннцев не возможно было победить, их сплочённые ряды всегда вставали на защиту своей страны.

Таронн занимал обширную территорию. Рассказы о богатстве этой страны разлетелись по всему миру. Этому способствовали купцы, ведущие свои караваны и корабли. Они приходили торговать, везя с собой дивные товары. Жители спешили на рынки и в магазины, чтобы приобрести то, что могли им предложить долгожданные купцы.

Мужчины спешили вступать в армию Таронна – король за военную службу платил хорошие деньги. Но армия не вела боевых действий. Солдаты занимались лишь тренировками, а между ними они благопристойно отдыхали. Спиртное было категорически запрещено в армии. Провинившиеся, жестоко наказывали, но в праздники все же, допускалось некоторое послабление дисциплины.

Сами тароннцы слыли людьми богатыми. Леса полные дичи, а реки рыбой давали неплохой доход охотникам и рыболовам, а желающие трудиться на земле, тоже были не в проигрыше. Плодородная земля давала два урожая в год. Напитанные реки кристально чистой водой из горных источников обильно увлажняли обработанные поля землевладельцев.

Жизнь граждан Таронна проходила мирно и спокойно. Такой уклад жизни нравился тароннцам. Жители богатели, только ленивый был бедным. Это было во время царствования Сагатора 1 – старого короля. Его звезда вот-вот, уже готова была закатиться за горизонт.

Богатство страны и людское счастье – это только видимая сторона айсберга, но не всё так было гладко, как хотелось бы. Участившиеся набеги варов положили начало конца, такому укладу жизни. Люди жили, любили, планировали будущее, но они, никак не могли предположить такое развитие событий. Как они могли подумать, что впереди будет только война и больше ничего. Ни счастья, ни любви, ни семьи – только война. Только о ней они будут думать спустя некоторое время, только о войне и смерти и больше ни о чём. Всё что их держало дома, отойдёт на второй план.

Когда участились набеги варов, Сагатор 1 совершенно не обращал внимания на советы своего ближайшего окружения. С границ всё чаще и чаще приезжали гонцы с просьбой о помощи, а король в ответ на это лишь махал жирной рукой и пил вино. Спиртное и женщины – больше его ничего не интересовало. Видя такое пренебрежение к делам страны, сторонники короля начали роптать, а варам всё это было только на руку.

Вар находился за горами. Смыслом жизни варов – была война. Сто лет назад король Таронна перешёл горы и уничтожил Вар. Там он захватил множество пленных и превратил их в рабов. Оставшиеся вары, затаив ненависть, начали платить не посильную дань. Из пепла возродился новый Вар. Его жители жили, только с мыслью об отмщении и время пришло. На трон сел молодой и решительный король и он тот час начал собирать огромную и сильную армию для набега на Таронн.

В столицу Таронна – Корхо “полетели” первые сообщения об участившихся набегах. Беженцы сообщали о разгроме пограничных бастионов и близ лежащих поселений. В неохраняемые участки границы хлынули орды варов.

Старшего сына, Сагатора 1, назвали в честь отца. Сагатор младший был высок и слыл сильнейшим войнам. На своих плечах он мог пронести двухгодовалого быка. Его злило любое неповиновение, будь это в битве или в мирное время.

В эти кратковременные вспышки гнева он хватался за двуручный топор, своё любимое оружие, которым он владел мастерски. Держа топор над головой, и раскручивая его, он издавал дикий крик. Срубив голову очередной жертве, принц с безумным выражением лица озирался вокруг в поисках малейшего порицания своему поступку во взглядах соратников, но они знали о его безумии и поэтому безвольно стояли и покорно взирали на его бесчинства. Эти вспышки гнева хоть и повторялись часто, но всегда были кратковременными. В остальное время он был остроумен, словоохотлив и рассудителен.

После нападения варов на Таронн, он больше не мог безропотно взирать на своего старого и немощного отца. Принц начал подбирать себе верных и мгновенно повинующихся сторонников, чтобы сместить отца и занять место на троне Таронна.

Спустя месяц верные сподвижники Сагатора 1 были подкуплены, другие сосланы в дальние поселения, а непокорные убиты. Старший сын даже не погнушался привлечь на свою сторону чёрных магов, посулив им после коронации отдать часть завоёванных земель на вечное владение. Их сила была так огромна, что они могли, как разрушить, так и отстроить город за одну ночь.

Сын хотел убить отца так, чтобы у знати и у народа не было ни каких подозрений о его причастности. Он долго ходил сам не свой, раздумывая, как это провернуть и в один из весенних дней удача сама пришла к нему в руки.

В этот весенний день, король Струвалла – Ватогэй, прислал своих послов, чтобы заключить военный союз. Во время аудиенции Сагатор 1 сидя на троне внезапно загорелся. Тело горело зелёным пламенем с голубым ореолом. Оно было таким жарким, что у стоящих рядом телохранителей плавились доспехи. Ещё не успело пройти чувство неожиданности у присутствующих в тронном зале, как всё было кончено. Король вместе с троном и близстоящие охранники превратились в горстку пепла.

Послы Струвалла и придворная знать стояли, молча, в недоумении. Среди них раздался крик о причастности послов к гибели короля. Чёрное дело было сделано. Все схватились за мечи, чтобы убить виновных. В открывшиеся двери вбегали всё новые и новые гвардейцы, личная охрана короля. У послов не было ни одного шанса, парадные доспехи и лёгкие короткие мечи не могли соперничать против бронированных рыцарей. В течение десяти минут струваллцы лежали на полу, изрубленными на куски. Отрубленные головы послали их королю, Ватогэйю.

В ответ Ватогэй собрал огромную армию и выступил к тароннской границе, но когда он достиг её, остановился, не предпринимая больше никаких шагов – он ждал армию противника.

На следующий день после резни, в тронном зале Сагатор 2 возложил на голову корону и сам, не ожидая коронации, объявил себя королём.

После пира в честь нового короля, Сагатор 2 объявил о мобилизации. Новый король был жесток, но он не хотел посылать на гибель своих солдат, поэтому он послал послов, чтобы они договорились с ваннами о военном союзе. Ванны сражались только верхом. Отточив своё мастерство за многие поколения, они стали самыми лучшими всадниками того мира. Вожди ваннов, польстившись на щедрые дары, присланные Сагатором 2, тот час отдали приказ о выступлении.

В начале соединённые армии выступили против варов. Они встретились у небольшого городка Аджа. Два бронированных кулака устремились навстречу друг другу, и была битва ещё невиданная доселе. Они сражались двое суток. Бойцы с той и с другой стороны падали от усталости, а когда подошло подкрепление к тароннцам из дальних городов, вары дрогнули и побежали. Вслед за ними устремилась конница ваннов. Остатки армии Вара оказались поставлены перед выбором: перейти на сторону Таронна или умереть. Они выбрали жизнь. Дав присягу верности Сагатору 2 – вары встали под его знамёна.

Достигнув победы на этом рубеже, король Таронна развернул свою армию и пошёл к границе с Струвалом, чтобы уничтожить стоящую там угрозу в лице короля Струвалла. Достигнув границы к сумеркам, Сагатор 2 увидел мирно отдыхающую армию Ватогэйя. Не упустив шанс, посланный богами, он с походного марша пошёл в атаку. Ватогэйю разведчики докладывали о приближении тароннцев, но он не мог предположить, что король Таронна решиться идти в бой в тёмное время суток. Тароннцы, не встречая сильного сопротивления, прошли, через порядки противника, как нож сквозь масло. За считанные часы, армия Струвалла была уничтожена. А не покорный король был пленён, хотя для этого понадобилась жизнь двадцати рыцарей. Ватогэй стоял, как скала. Он разрубал любого, кто посмел подойти к нему. И только, когда стало скользко от пролитой крови, Ватогэй поскользнулся и упал, противники, воспользовавшись этим, схватили его. Пленённый король предстал перед Сагатором 2. Из многочисленных ран сочилась кровь, но взгляд его выражал непокорность и ненависть к Сагатору. Король Таронна не смог выдержать взгляд короля разбитой армии. Он подошёл к нему с ножом в руке и собственноручно выколол глаза, а потом приказал снять кожу с живого Ватогэйя.

Армия Таронна огнём и мечём, прошлась по Струваллу. На города была наложена непосильная дань. Богатые стали бедными, а бедные стали влачить такое жалкое существование, что на них было страшно смотреть. Сильных юношей забирали в армию, красивых девушек продавали в рабство, а остальных женщин отдавали на глумление солдатам.

Около года Сагатор 2 устанавливал “железной рукой“ свою власть. По всей стране стояли виселицы, не умолкал топор палача, а обескровленные остатки армии Струвалла не пожелавшие покориться, со своими семьями и со всем скарбом, отошли вглубь дремучих лесов.

Король Зарлина – Ненир, слишком поздно понял свою ошибку в отказе Ватогэйю в военной помощи. Усиленная армия Таронна рекрутами Струвалла перешла границу Зарлина и как саранча накинулась на города и крестьянские вотчины. Ненир испугавшись, участи Ватогэйя бежал из страны, в сопровождении верных вассалов, прихватив с собой казну.

Основная часть армии ещё занималась грабежом и насилием, а передовые отряды ваннов вышли к границе Тэгомана. Пограничные тэгоманские отряды дали достойный отпор ваннам и обратили их в бегство.

Сагатор 2 решил не искушать судьбу и на время прекратить завоевательные походы, ограничиваясь лишь пограничными набегами на территорию Тэгомана и других сопредельных стран.

В захваченных землях кровь лилась рекой. Над некогда свободными гражданами суда как такового не было, прав всегда был тароннец, и расправа происходила на месте. Жители ходили в старой рваной одежде, которая и на половую тряпку не годилось. Постоянно недоедая, спокойно снося побои и насилие, они крепились. Их силу питало чувство ненависти к завоевателям.

В городах Сагатор 2 посадил своих наместников, а в некоторых стали править чёрные маги. Так король отплатил им в возведении на трон.

Чёрные маги были ещё хуже тароннцев. Они постоянно требовали девственниц и младенцев. Если девственницы были нужны для проведения таинственных обрядов, то для чего были нужны младенцы? Никто этого не знал. Похищенных и взятых силой младенцев никто больше не видел.

Наведя относительный порядок в завоёванных странах, Сагатор 2 вернулся в Корхо. Там он объявил себя императором захваченных земель и в честь богов, которые как он считал, были к нему благосклонны, велел отдать тысячу юношей и девушек из числа рабов, на жертвоприношение.

Сагатор 2 был ни единственный в семье. Он был старшим и поэтому именно он занял трон, а не его младшие братья или сестра. Два брата и сестра – это была вся его родня.

Дир был точной копией своего старшего брата: также сложен и также жесток. Он выполнял все его приказы и даже не задумывался, правильны ли они. Придворная знать боялась стального блеска в его глазах. Убийство его очаровывало. Дир во всём полагался на императора и был ему верен душой и телом. Он очень хорошо понимал все его слова, жесты и взгляды. Ему ни надо было дословно выслушивать приказ, достаточно было малейшего взмаха пальца и всё тут же исполнялось. За его верность Сагатор 2 хорошо платил ему, но, ни деньги были нужны ему. Дир мечтал о троне, но эту мечту он носил глубоко в сердце и, ни когда, не высказывал её вслух. Принц прекрасно понимал, чем грозит подобная вольность.

Император недолго раздумывал о его судьбе. После обострения отношений с Тэгоманом, он решил послать Дира туда, чтобы он постоянно напоминал тэгоманцам о близком присутствии Таронна. Средний брат отправился на границу и возглавил армию Таронна для совершения грабежей и убийств. Принц с лёгкой кавалерией постоянно держал в страхе всё приграничье, лишь только Ринд – мог противостоять ему.

Млэй в отличие от своих старших братьев ни тяготился к воинскому искусству. От вида крови он всегда падал в обморок. За эту слабость, старшие братья постоянно потешались над ним. Но Млэй родился с “мягким” сердцем и никогда не обращал на их внимание, во всяком случаи, он не подавал вида, что злые слова его братьев как-то задевают его.

Младший брат был нежеланным ребёнком и может, поэтому имел слабое здоровье и дряблые мускулы. В то время когда его сверстники играли на свежем воздухе, он лежал в постели. В то время когда его старшие братья упражнялись в фехтовании, он лежал в постели. В то время когда его страна вела завоевательные походы, он всё также лежал в постели. К нему никто ни приходил. Его никто ни навещал. Его никто ни любил. Он с самого рождения был неугодным ребёнком и если бы он умер – это никого ни огорчило бы. Старшие братья и остальные подданные забыли, что у них есть брат и принц по имени Млэй.

Но все же был, один человек, который помнил о его существовании, даже не только помнил, но и постоянно навещал его. Это была его родная сестра Аласара. Только она, единственная родная душа не верила, что Млэй был рождён по прихоти богов. Она всегда говорила, что каждый человек для чего-то рождён. У каждого своя судьба и только боги даруют нам то, о чём мы узнаём в будущем.

Аласара выходила брата. Вместе с ней он стал выходить на улицу и совершать пешие прогулки. Придворная знать, увидев их впервые вместе и то, как Аласара поддерживала брата рукой, задалась вопросом: кто этот худощавый молодой человек?

Спустя дни, недели, месяцы и здоровье Млэя, начало крепнуть. А во время занятий по стрельбе из лука на него обратил внимание император. Он увидел младшего брата с луком в руках и смеющуюся сестру рядом с ним, и это его очень озаботило. На Аласару у него были свои планы, а Млэй в эти планы не вписывался. Они практически всегда были вместе, только ночь могла разделить их, и тогда Сагатор 2 решил сделать ночь для младшего брата вечной. Под покровом ночи Млэя связали и увезли. Никто больше его никогда не видел и ничего о нём не слышал.

После таинственного исчезновения Млэя, Аласара долго горевала, но никто, не раскрыл тайну исчезновения брата.

Император был доволен, что на пути к цели у него больше никто не стоит, и ни желая больше делать, отсрочку своих планов, он прямо пошел к сестре. Не обращая внимания на её горе, Сагатор объявил ей, что решил жениться, но убитая горем сестра, никак, не отреагировала на эту новость. Старший брат не был дипломатом, он был воином и поэтому решил сразу выложить все карты на стол. Он прямо в лицо сказал ей, что в качестве невесты будет именно она, и ни каких отговорок он, ни потерпит. После этих слов Сагатор вышел, громко хлопнув дверью, а сестра от бессилия что-либо сделать, упала на кровать и лишилась чувств.

При дворе у Сагатора был шут – красавец мужчина, хотя и низкорослый. Он обладал остроумным умом, имел верх обходительности, легко располагал к себе собеседника и в совершенстве владел акробатикой и жонглированием.

Шут Зарим и красавица принцесса Аласара тайно любили друг друга. Об их взаимных чувствах ни кто не догадывался. Соблюдая осторожность, они встречались лишь ночью, а прилюдно всегда высмеивали друг друга. Это была чистая и целомудренная любовь, неомрачённая ложью и корыстолюбием.

После сообщения императора о скорой свадьбе, Аласара дождавшись ночи, соблюдая осторожность, пришла в комнату Зарима. Обняв его за плечи и безудержно плача, принцесса всё ему поведала. Зарим поглаживал рукой по её шелковистым волосам и неустанно говорил о своей любви. Аласара сказала ему, что лучше наложит на себя руки, чем станет женой родного брата. Из последующего разговора у них родился план побега. Окрылённые будущей свободой, они слились в страстном поцелуе.

Глава 1

СПУСТЯ ВОСЕМНАДЦАТЬ ЛЕТ.

ЮГО-ВОСТОЧНАЯ ЧАСТЬ ТЭГОМАНА.

ПРИГРАНИЧНАЯ ОБЛАСТЬ С ВАРВАРАМИ КАЙРА.

УКРЕПЛЁННЫЙ ГОРОДОК ВАРРАН.

На погребальном костре лежал седовласый мужчина, одетый во всё чёрное со скрещёнными руками на мече. Лицо говорило о былой красоте, остатки которой были ещё видны.

К возвышению подошёл капитан охраны восточных бастионов Сигур, приехавший с границы, чтобы отдать дань почести погибшему воину. Вокруг костра стояли женщины и дети, со своими мужьями и отцами, а возле костра находились воины с поднятыми мечами в почётном карауле с печатью уныния и безвозвратной потери на лицах.

– Вы все знали этого великого воина. Ринд ни когда не прятался за чужие спины. Он всегда был первым в бою. Был смел и отважен. Никто и ни когда ни видел и тени страха на его лице. Он первым прошёл через холмы смерти. Смело боролся с кайрами и с существами, пришедшими из другого мира.

Вот уже восемнадцать лет, как Ринд участвовал в битвах с солдатами Таронна. Он собрал и обучил страйдов. Они стали лучшими воинами Тэгомана. Со страйдами он множество раз переходил границу и уничтожал воинов Сагатора 2 на его территории.

Узнав о чёрных магах и об их чёрном искусстве, Ринд преследовал их по всей стране. За ним всегда следовали его страйды. Выследив их на юго-восточной границе, в пустыне чёрных камней, Ринд вступил в бой. Хотя магам и помогали кайра, страйды всё равно победили. С немногочисленными остатками своей армии в этой битве, Ринд вернулся домой.

Но мы все ошиблись, что с чёрными магами покончено. Они как зараза, которая убивает тихо и подло. Маги не пришли сами, а прислали своих псов. Ринд был один, но он всё равно вступил в бой, в свой последний бой.

Я клянусь перед всеми собравшимися здесь! Я буду всю оставшеюся жизнь, до самого смертного часа, преследовать чёрных магов. – Сигур повернулся к юноше, стоявшему в низу с горящим факелом. – Поднимись ко мне сынок и сделай то, что ты должен сделать.

Молодой человек взошёл на возвышение и поднёс факел к свежесрубленным шестам, на которых лежало тело Ринда. Шесты, облитые маслом, сразу занялись огнём.

Юноша стоял и смотрел, как пламя пожирает тело его отца. Он с большим трудом сдерживал слёзы. Правая рука лежала на мече и сжимала его так сильно, что побелевшая кисть хрустела от напряжения. В левой же руке он держал уже ненужный факел, не решаясь его бросить, как будто он мог ещё что-то изменить.

Сгоревшее тело оставило после себя горстку пепла, который начал развевать вдруг поднявшийся ветер. Все уже разошлись. Остались только Сигур и убитый горем сын, да ещё восемнадцатилетняя девушка, стоящая за спиной юноши.

Её платье скорее подчёркивало осиную талию и высокую грудь, чем отображало простату покроя и дешевизну материала, из которого было пошито.

Это была голубоглазая Тэррин с белыми вьющимися волосами, ниспадающими до самой талии. Глаза, с длинными ресницами не моргая, смотрели на юношу. Алые губы не требовали, ни какой краски.

Она с сыном Ринда выросла вместе, их дома стоят рядом. Детская дружба с возрастом переросла в сильную взаимную любовь. Все в Варране знали об их отношениях и ждали только следующего шага – их свадьбы.

Тэррин стояла, опустив голову с дорожками от слёз на щеках. Она была в нерешительности, не зная, что сделать лучше, подойти к своему возлюбленному или удалиться. Девушка понимала, что надо к нему подойти, сказать ободряющие слова и как-то поддержать теплом своих слов и любящим взглядом, подставить своё плечо, чтобы он мог на него опереться. Тэррин уже решила сделать первый шаг, но предательская судорога сковала все члены. Так она и стояла, не приближаясь и не удаляясь.

Голос Сигура вывел её из оцепенения:

– Тэррин!.. Тэррин! – крикнул ещё громче капитан. – Подойди к нам.

Девушка быстро подбежала и невольно вскрикнула, заглянув юноше в лицо. Он был бледен, казалось, кровь отхлынула от его лица и никогда больше не вернется. Из руки сжимающей меч шла кровь. В другой он держал забытый потухший факел.

– Тэррин, не оставляй его сегодня одного. Я очень тебя прошу. Позаботься о нём, ведь кроме тебя у него больше никого нет.

– Я бы это сделала даже без вашей просьбы. Разве я могу оставить его в таком состоянии.

– Спасибо Тэррин. Я знал, что на тебя можно положиться. Ты же знаешь, Марвил мне как сын. Я его знаю с детства. А если кто-либо что нибудь, будет говорить, что ты осталась у Марвила на ночь, я их быстро заставлю замолчать. – Невольно он взглянул на Тэррин, она слегка улыбнулась в ответ на его слова. – Сейчас я вас провожу, а потом я должен уехать в Драман, но утром обязательно приеду и зайду к вам. Тогда и обсудим дальнейшую вашу жизнь.

Они шли медленно по ночной улице. В небе ярко светили звёзды. Слышен был тихий шелест ветра в ветвях деревьев. Вокруг не было ни души, все давно уже спали. Даже ночные гуляки разошлись по своим углам.

Тэррин вела Марвила, поддерживая его под руку, и тихо шептала ободряющие слова ему на ухо. Рядом молча, шёл Сигур и обдумывал предстоящую поездку. Они шли и не видели, как им в спину впились ярко – жёлтые глаза пса.

Дом Марвила был небольшим, состоящим всего из двух комнат. Первая была кухней. Там стоял стол и два стула. Третью часть кухни занимала печь. На ней лежали скудные запасы продовольствия. Вторая комната была больше и светлее. Тут находились две кровати, шкаф с одеждой и большой камин, возле него стояло старое кресло, в нём любил сидеть отец Марвила.

Тэррин уложила Марвила на кровать, предварительно расстегнув пояс с мечом, и поставила его у изголовья, а потом пошла, готовить поздний ужин.

Марвил лёжа на постели взглянул на пустую соседнюю кровать, на ней он привык видеть спящего отца. Он не хотел верить, что его больше нет. Отец больше ни будет рассказывать о прошедших битвах. Не поддержит его добрым словом и крепким плечом, на которое он опирался восемнадцать лет. Марвил боялся предстоящих перемен, которые теперь последуют. Отец всё за него решал, считая восемнадцатилетнего сына ещё ребёнком. Юноша боялся, что все проблемы придется решать ему и за свои поступки отвечать тоже.

Марвил хотел вступить в страндайл, но отец не позволил ему, никак, не аргументируя свой отказ. Он только сказал, что его время ещё не пришло. Сын был зол на отца за отказ. Юноша многое не понимал, а ещё больше не знал. Ринд не хотел рассказывать всю правду о страйдах и о предательстве.

Марвил лежал на спине и смотрел в потолок, со скрещенными руками на груди. Его чёрные волосы, он любил, чтобы они доставали до плеч, были разбросаны на подушке. Голова напоминала паука с множеством ножек. На широком лбу, это говорило о недюжинном уме, появилось несколько морщин. От сильно сжатых челюстей, скрипели зубы. На бледном лице светились только серые глаза. Марвил лежал, не чувствуя холода. Он был зол на себя, на псов, на солдат испугавшихся и не пришедших на помощь, на отца, потому что он мог отступить, убежать, укрыться, а не вступать в заведомо смертельный бой.

К горлу юноши подступил ком, а в глазах появились слезинки. Он заплакал, но плакал тихо и без стонов и всхлипов. Плакал так, как плачут только мужчины, ни чем, не выдавая своей слабости. Только по лёгкому вздрагиванию плеч, можно было определить его состояние.

Этот порыв чувств возник внезапно и так же внезапно прекратился. Опустошённый и разбитый постигшим его горем, громко выдохнув воздух, Марвил расслабился. Он лежал на спине с закрытыми глазами. У него не было мыслей, не было чувств. Была надломленность и пустота в душе. Ему ничего не хотелось. Он не испытывал больше радости от жизни, радости от солнечных дней. Марвил не хотел никого видеть. И только любовь Тэррин удерживало его сознание в этом мире.

Приготовив простой ужин из копченого мяса и вина, положив его на поднос, Тэррин подошла к Марвилу. Увидев его лежащим с закрытыми глазами, она решила, что он спит. Поставив поднос на камин, девушка накрыла его одеялом.

– Я не сплю, – шёпотом произнёс Марвил.

– Я принесла тебе поесть. Съешь хоть немного. Это придаст тебе сил, – сказала Тэррин и подошла с подносом к Марвилу.

– Я не могу, я не хочу. Мне кусок в горло не лезет. Пожалуйста, Тэррин, оставь меня. Я хочу побыть один. Увидимся завтра, а лучше через пару дней.

– Да что ты говоришь! Как я могу оставить тебя. Да я вся изведусь там одна. Даже слушать не хочу, – сказала Тэррин и присела на кровать возле Марвила. – Ты должен поесть, съешь хоть кусочек.

– Покорми меня.

– Как в детстве?

– Да.

Тэррин отрезала несколько кусочков мяса и положила их в рот Марвилу. Когда он их съел, она подала ему бокал с вином.

– Помнишь, когда нам было по десять лет, а твоего отца не было дома, ты заболел, и я также кормила тебя.

При напоминании об отце, Марвил перестал, есть и весь напрягся.

– Прости меня, я не хотела возбуждать твои воспоминания, – печально произнесла Тэррин и обняла Марвила.

– Ни надо извиняться. Ты не виновата. После смерти отца у меня опустились руки. Я не знаю, что мне делать? Как мне жить дальше? Когда отец был жив, я мечтал и стремился вступить в один из его отрядов. Я долго и усиленно тренировался, чтобы стать страйдом. Я неоднократно просил отца принять меня в страндайл, но он постоянно отказывал.

– А он как-нибудь объяснил причину своего отказа?

– Нет. Он каждый раз в ответ на мою просьбу говорил, что моё время ещё не пришло.

– А где они теперь? Кто возглавит их?

– После битвы с чёрными магами в пустыне чёрных камней, хотя они и победили, но их осталось очень мало. Из десяти тысяч пошедших за отцом вернулось только пара сотен. Он распустил их домой на три месяца. Отец говорил мне, что собирается набирать новых воинов, но и в этот раз он отказал мне. Такое чувство, что он что-то знал, но не хотел говорить. Как-то раз он мне сказал:

“Марвил, сынок, ты не знаешь, чего просишь. Если бы ты знал то, что знаю я, ты бы понял меня. Твоё время ещё не пришло. Я верю в тебя. Ты станешь великим воином, а когда это произойдёт – обрати свой взор на Таронн.”

Это отец мне сказал вчера вечером, а ночью пришли псы. Как я теперь смогу открыть смысл его слов, когда его не стало? Почему он всячески удерживал меня дома и не пускал в страндайл?

Сейчас остатки страйдов сидят дома, ещё не зная, что их генерал убит.

– Так что же с ними будет, когда они узнают о гибели генерала?

– Я не знаю. Да я думаю, никто не знает,– тихо произнёс юноша, натягивая на себя одеяло.

– Утром приедет Сигур, может он что-нибудь знает?

– Может быть.

– Марвил тебе холодно, может разжечь камин?

– Было бы неплохо.

Тэррин встала и пошла за дровами на улицу. Она принесла небольшой охапок дров и положила возле камина. Затем принесла углей из печи. Положив их в камин, Тэррин привстала и, с полочки взяла несколько смолистых щепок. Положив их на угли, и несколько раз дунув, она смотрела, как занимается пламя.

Марвил лежал на боку и наблюдал за Тэррин, как она разводит огонь.

“Как она прекрасна, – думал юноша,– в отсветах пламени. Все считают нас женихом и невестой, а я всегда относился к ней как к сестре. Она много раз говорила мне о своей любви, а я даже не пытался серьезно слушать. Я ни разу не сказал ей ни одного ласкового слова. Если ей было больно, я насмехался над её слабостью. Сколько лет она терпела мои насмешки и издевательства. Скольким женихам отказала, а некоторые из них были весьма состоятельные люди. Я насмехался над ней и говорил, что если она откажет всем женихам, то останется старой девой, а Тэррин в ответ только улыбалась и говорила мне о своей любви. Я же не верил ей или не хотел верить, да скорей всего не хотел. Я не мог предположить, что она может так меня любить. Она всегда со мною, всегда помогала мне. Я болен – она сидит возле моей кровати, мне грустно – она рядом, отца долго нет – она лишь вечером покидала меня, а утром всегда возвращалась. Тэррин всегда была со мной, с самого детства. Она не играла с другими детьми, а только со мной. Когда я приехал сюда с отцом, я чурался других детей и ни с кем из них не играл. Только Тэррин сразу пришла ко мне, и мы подружились. Я ведь не могу без неё. Что же я делал? Зачем прогонял и смеялся над ней? Я ведь не представляю жизни без неё”.