Уроборос. Часть первая: Змеиный культ

«Ложь всегда извивается, как змея, которая никогда не бывает прямой, ползет ли она или лежит в покое; лишь когда она мертва, она пряма и не притворяется».

Мартин Лютер, (1483—1546)

Дизайнер обложки Евгений Койнов

© Михаил Таран, 2021

© Евгений Койнов, дизайн обложки, 2021

ISBN 978-5-0055-6896-0 (т. 1)

ISBN 978-5-0055-6895-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Холодный мрак. Пустота. Ничего… Вокруг больше ничего нет. Ни мыслей, ни чувств, ни желаний. Но это не смерть, нет. Это что-то другое. «Кома? Возможно. А может, и нет. Где я?» – измученный разум судорожно искал ответы, безрезультатно пытаясь понять, что происходит. Пытаясь понять, куда исчезла окружающая реальность. Неужели он навеки обречён на этот плен. Плен вне времени, вне пространства. Всё что осталось, лишь это мерзкое ощущение невесомости. Нетленное забытье, в чертогах которого столь легко заблудиться. «И сколько же я тут блуждаю? День? Год? Столетия?» – снова бессвязный поток вопросов, вновь утопающий в забвение.

Неожиданно холодную пустоту пронзил теплый голос Отца. Все остатки жизни, затаившиеся в Михаиле, собрались в единый комок.

– Очнись, сын мой! Пора! Без тебя выстроенный мной порядок хрупок и не постоянен, – голос был нежным, придающим сил, согревающим своей теплотой. Михаил давно, очень давно не удостаивался чести личной аудиенции с Отцом.

Холодный мрак пустоты озарил ослепительный вихрь пурпурного цвета материи. Материя пульсировала, кружась в гипнотическом танце безудержного водоворота. В самом центре этого неведомого вихря дрожал бесцветный блёклый шар. Михаил не мог воспринять и осознать себя, утратив столь многое и сохранив столь малое, но он с уверенностью мог осознать и воспринять этот шар. Это было нечто из иного мира, что заштампованный привычными нормами разум определял как око. Око Великого Творца, взирающее на своего сына и общающееся с ним здесь, в этих мрачных чертогах забытья.

– Создатель? Я мертв? Прости меня, если принятые мной решения не оправдали твоих ожиданий и надежд, – послышался взволнованный голос Михаила, моментально поглощенный бесконечной пустотой.

– Нет. Ты не мертв. Но ты был в шаге от этого. Твои действия и твои суждения мне близки, ты не разочаровал меня ни разу, сын. Но тебя слишком долго не было. Многое изменилось. Пора вернуться в реальный мир. Ты нужен мне в Небесном Царстве.

Строгий реверберирующий голос Отца транслировался глубоко в подсознание, запуская там цепь причудливых и необъяснимых реакций. Пурпурный вихрь вспыхнул невообразимо яркой, слепящей вспышкой, а затем исчез. Полупрозрачное, блёклое око тоже исчезло и вязкая, холодная тьма вновь разлилась от края до края бесконечного чертога. Казалось, что всё стало как прежде, но кое-что всё-таки изменилось. Михаил почувствовал слабое дуновение ветерка, что играючи щекочет его кожу. Почувствовал стук усталого сердца, чьи слабые удары нарушали безмятежный покой в чертогах забвения… Тук… тук… тук… Слышались редкие удары, словно настырный метроном, отбивающий ритм. Космический холод куда-то удалялся, прячась в темноте, которая постепенно стала рассеиваться.

Неспешно начали проявляться очертания предметов окружающих обессиленного Архангела. «Это место… Оно мне знакомо. Это же… Храм «мерцающих огней»! – судорожно вспоминал Михаил, разглядывая загадочную пурпурную материю, что заменила собой высокий сводчатый потолок. Эта материя точь-в-точь была похожа на ту, что ему совсем недавно довелось созерцать в своём видении. Она также вихрилась и пульсировала, но вот белесоватого и полупрозрачного Ока в ней уже не было. Материя эта принадлежала другим аспектам бытия и была переполнена неукротимой силой, полное осознание которой было попросту невозможно, как и невозможно было понять истинную природу Создателя. Да, Михаил знал, что именно здесь, в этом священном месте, грань между мирами тоньше всего. Именно здесь Отец может с меньшим трудом установить телепатический контакт с каждым из своих сыновей, если конечно сам того пожелает. Вдоль величественных, украшенных исполинскими колоннами, стен проносились округлые сгустки божественной энергии. Сгустки причудливо двигались по своей необъяснимой траектории, отчего создавалось впечатление, словно они обременены разумом. Михаил осторожно пошевелил пальцами правой руки, затем пальцами левой. Суставы с трудом гнулись и отзывались тупой болью, возмущённые излишней активностью после сотен лет небытия. Михаил неспешно огляделся, пытаясь понять, что же тут происходит.

Он лежал на металлическом ложе. Вокруг было множество сияющих и жужжащих генераторов «доминус энергии». К его телу подведены трубки и провода от странных приборов и необычных устройств, по всей видимости, поддерживающих в нем жизнь. Первая попытка встать не удалась, мышцы не хотели подчиняться его воле. Они попросту не слушались. Приборы, окружающие ложе, начали пищать, издавая неприятный, режущий слух звук. Со второй попытки Михаил смог сесть, оттолкнув от себя только мешающие устройства. Головная боль и тошнота сразу же напомнили Архангелу, что он пока еще жив. За спиной неуверенно встрепенулись ослабевшие крылья гиганта, издав негромкий хлопок. Проведя рукой по шее, он ощутил протяженный, уродливый шрам.

– Как я и предсказывал, ты вернулся, брат мой! – раздался приятный радостный голос.

Архистратиг перевёл свой настороженный взгляд в том направлении, откуда донеслись эти слова.

К обессиленному великану, каким-то чудом вырвавшемуся из холодных чертогов забвения, приближался гость. Это был Гавриил. Он неспешно шагал со стороны главного входа. Михаил окинул его быстрым взглядом. Оракул не изменился, он выглядел точно так же, как и всегда. Во всяком случае, именно таким Михаил его и запомнил. Мешковатая серая туника с множеством складок скрывала могучее тело гостя. Огромные крылья смиренно сложены за широкой спиной. В руках пророк сжимал древко старого пастушьего посоха, опираясь на него при каждом шаге. Задумчивое лицо белокурого гиганта, как и прежде, полнилось тревогой, но при этом осторожно улыбалось.

– Что со мной случилось, брат? – держась огромной ладонью за голову, спросил Михаил.

Слова давались с трудом. Его совершенное тело переполняло неизвестное доселе чувство слабости, а разум тонул в наползающем тумане дремоты.

– Ты был на волосок от смерти. Находился в глубокой коме. Тебя отравили кровью Спасителя, в Эдеме, – пояснил приближающийся Гавриил. Стук пастушьего посоха, эхом разлетался по храму. Этот стук невероятно раздражал и невообразимо нервировал.

– В коме? Я слышал голос Отца. Он говорил со мной. Сколько я был без сознания? – Михаил встал на ноги, ощущая подошвой стоп приятный холодок каменного пола. В этот момент Архистратиг понял, что на нем совершенно нет одежды.

– О, брат мой. Тебя не было с нами три века. Если быть точным, то триста двадцать один год. Некоторые из наших братьев уже не ждали, что ты вернешься. Однако я верил!

Гавриил подошел к своему брату и протянул плотно скрученную и перевязанную веревкой белую тунику. Михаил поначалу был неподвижен, словно пытался осмыслить сказанное оракулом, после чего взял одежду.

– Три века… Немыслимо… Что с Небесным Царством? Что с Эдемом? – взволнованным голосом спросил Михаил, одевая тунику.

– Небесное Царство стабильно. Люцифер неплохо справляется со своими обязанностями. Порядок. Всюду порядок. Он организовал свой личный легион, назвал их «дети зари». В остальном без особенностей… Ах, да! Ему же удалось вернуть к жизни леди Лилит! Теперь она всегда рядом с ним. Всюду ходят вместе, даже смешно. Еще Самаэль возвел внушительных размеров дворец в центре небесного города, – Гавриил задумчиво смотрел в потолок, разглядывая светящиеся сферы небесной энергии и вспоминая события последних столетий.

– С этим ясно, что с Эдемом? – перебил Михаил.

Эдем две сотни лет горел в пламени братоубийственных войн. Однако сейчас людям более-менее удалось снизить градус вражды. Они сформировали два государства. Доминион и Иерихон. Первое – диктатура О. С. С.Ч., пропаганда борьбы с небесным наследием. Второе – Теологический радикализм остатков «Небесного Щита». Оба государства весьма неоднозначны и являются противоположными крайностями. В научном и технологическом развитии человечество не сильно преуспело. Они с трудом смогли достичь инфраструктуры уровня середины 21-го века. Люцифер возненавидел людей после того, что они сделали с тобой. Он был готов начать полномасштабное вторжение в Эдем, планировал полное истребление, но Отец отговорил его. В итоге Самаэль поручил ангелам из научного отдела разработать гипертессеракт, с целью поместить в него всю Солнечную систему. И надо сказать им это удалось. Теперь Эдем заключен в гипертессеракте и хранится у Люцифера в личных покоях. Никто из ангелов не может проникнуть на Землю. Отныне ангелов там никогда больше не будет. Да, нужно заметить, что основной причиной, тормозящей развитие человеческого общества, стал как раз таки тессеракт. Он блокирует радиоволны, не позволяет использовать спутники, выводит из строя не защищённые мощными экранами электроприборы. Человечество лишилось интернета, радиосвязи и систем спутникового наведения. Работают лишь локальные, стационарные электроприборы. Средств связи практически нет. Самое распространённое средство связи это депеша и гонец. Тессеракт экранирует всю планету, вызывает серьёзные помехи и артефакты, сбои в электронике, – Гавриил тяжело вздохнул и замолчал, обдумывая, не пропустил ли чего важного.

– Невероятно. Я слишком долго спал… То есть, в Эдеме теперь нет ни одного ангела? – Михаил снова присел на металлическое ложе.

– Не совсем. Перед тем как Эдем был заключен в гипертессеракт, Мария попросила Люцифера позволить ей вернуться на Землю. Она сказала, что у нее есть личное незаконченное дело. Он разрешил ей это сделать, с условием, что она станет сторонним наблюдателем, и не будет вмешиваться в дела людей. Ко всему прочему, Самаэль поручил ей отыскать первый тессеракт, в котором заключен Астарот и стать его хранителем. Этот куб был утерян во время бунта, а это недопустимо, – Гавриил внимательно смотрел на брата, словно пытаясь предугадать, как он будет реагировать на сказанное.

– Мариэль… Я прочитал ее письмо в тот день. Она просила меня покинуть Эдем, просила не подавлять бунт. А еще она хотела, чтобы я подарил Йозефу вечную жизнь и молодость так, как когда-то подарил Персивальду. И я сделал это. Сделал его бессмертным. Думаю, она отправилась в Эдем именно из-за него, – Михаил широко улыбнулся.

– Надеюсь, удача будет благоволить ей, – Гавриил чуть склонил голову.

Несколько секунд пророк был неподвижен, а затем оживился и вздрогнул, словно вспомнил что-то важное.

– Ах, да! У меня есть для тебя хорошая новость. Нам удалось извлечь из «конвертора» душу Караэля. Когда ты окрепнешь, мы можем приступить к проектированию его нового тела, – Гавриил нетерпеливо постукивал своим посохом о пол, внимательно уставившись на своего брата.

– Это и правда замечательная новость! Караэль мой лучший легионер! Мой друг. Вернуть его к жизни – меньшее, что я могу для него сделать за его самоотверженность.

– Да, мой брат. Пойду, сообщу Херувиму, что ты вернулся. Сообщу, что наш мир стал прежним, – Гавриил неспешно развернулся и с улыбкой направился в сторону выхода, оставив брата один на один со своими мыслями.

Шаги оракула были невесомыми и бесшумными. Лишь неизменный стук посоха выдавал его, напоминая, что он ещё не покинул лоно храма. Приблизившись к прекрасным, аркообразным вратам, украшенным бесчисленным множеством безупречных скульптур, белокурый гигант остановился и замер. В этот самый момент он кое-что вспомнил. И воспоминание это пронзило его разум, словно удар молнии. Улыбка моментально исчезла с прекрасного лица, уступая место печали и тревоге. Гавриил осознал, что ещё не всё поведал своему грозному брату. Да, сейчас он должен был сказать Михаилу то, чего никогда и ни с кем не хотел бы обсуждать. Но вырвавшийся из мутного омута памяти образ слепого ангела не оставил ему другого выбора. Поганый Сетт, прозвавший себя Видящим! Он, вместе со своей армией древних ангелов, сейчас прячется где-то в Эдеме. Он плетёт ужасные интриги, направленные на воплощение его богомерзких планов в жизнь. Что он задумал? Этого никто не знает и никогда не сможет узнать, так как безумный Сетт чертовски хитёр и коварен. Известно лишь одно – он жаждет аннигиляции Создателя, дабы самому возвыситься до демиурга. Непостижимая наглость и дерзость, бросать вызов Творцу но, тем не менее, это так.

– С тобой всё нормально, брат? – настороженно уточнил Михаил, приближаясь к остолбеневшему пророку. Архистратиг чувствовал, как растёт напряжение. Чувствовал, как какая-то негативная энергия обволакивает массивную фигуру Гавриила.

– Нет! – резко ответил Гавриил, моментально развернувшись к своему брату.

Мрачное, напряжённое лицо пророка не предвещало ничего хорошего, и Михаил это прекрасно понимал.

– Я сказал тебе, что в Эдеме больше нет ангелов, кроме Марии. Я солгал. Это совершенно не соответствует действительности. Там есть великое множество ангелов, с которыми нам нужно что-то сделать и как можно скорее, – голос Гавриила был пугающе серьезным, а на уставшем лице читался неподдельный ужас.

Глава 1 «Из глубин времён»

Церта-Сити.

321 год после исхода ангелов.

Первое что он услышал, это был пронзительный звон в ушах. Словно ультразвук, рассеивающий зачатки мыслей. А первое что довелось почувствовать, была острая разрывающая голову боль.

Первое воспоминание, которое удалось найти в разбитом сознании, это стальной сапог, разбивающий его лицо… кровь… треск костей…

Словно мозаика, вспышки разорванных в клочья событий прошлого собирались в единый пазл.

Надменное, полное презрение лицо Михаила… Ещё один фрагмент позабытой мозаики. Его взгляд пылает ненавистью… Доносятся звуки боя…

Снова приступ головной боли, и тщательно восстановленные фрагменты прошлого вновь рассыпаются на пазлы.

С трудом удаётся разлепить глаза. В образовавшуюся щёлочку пробился полумрак, разбавленный тусклым пульсирующим светом подключённых к телу трубок.

Несколько раз моргнув, он избавился от мутной пелены застилающей взор.

– Где я? – тихим голосом произнёс он.

Мышцы затекли, тело совершенно не хотело подчиняться его воле. Онемевшие конечности с трудом шевелились.

Он огляделся. Пространство замкнутое, словно какая-то коробка…

«Это гроб?» – скользнула болезненная мысль.

Его тело пронизано странными трубками, по которым поступает синеватый субстрат. Пульсирующий голубоватый свет, исходящий от трубок, освещал стенки и крышку «коробки».

На крышке вспыхивали разноцветные руны. Причудливый орнамент и загадочные символы плотно покрывали её стенки.

– Подожди-ка… Я знаю этот символ… – он повернул затёкшую шею. Его взгляд задержали высеченные на металле начертания.

– Вельзевул… Храм сотворения… – мозаика снова принялась собираться в очередную картину из прошлого.

– Значит это саркофаг, – он улыбнулся, словно радуясь своей догадливости. – А это… – он потянулся ослабевшей рукой к гравюре украшающей крышку саркофага. Огромные сочащиеся ядом клыки, упругое смертоносное тело, хитрые глаза. Он смотрел на гравюру рептилии, словно в зеркало.

– А это я… – выдохнув хриплую фразу, он опустил руку и закрыл глаза.

Боль становилась сильнее, она проснулась вместе с ним и никак не хотела вновь засыпать.

– Габриэлла! – он резко раскрыл глаза, и тусклый свет вызвал приступ тошноты. Вот та самая мозаика, которую ему хотелось собрать быстрее прочих!

Образ рыжеволосой девушки с разноцветными глазами, вынырнул из бездонного колодца его памяти. Уставшее сердце стало биться чуточку чаще.

– Где же ты сейчас? – он нахмурил лоб, отгоняя скверные мысли. – Я найду тебя, Лисёнок…

Приглушенные голоса привлекли его внимание. Их было много, все что-то активно обсуждали, но толстые стенки саркофага не позволяли разобрать ни слова.

Вскоре раздался низкий вибрирующий гул. Те, кому принадлежали эти голоса, активировали какой-то прибор. Спустя пару минут саркофаг куда-то понесли или повезли. После непродолжительного перемещения коробку снова оставили в покое. Затем и бубнящие голоса исчезли.

– Интересно… – синеватые губы снова растянулись в улыбке.

Жёлтые глазки нетерпеливо бегали. Он больше не мог, не хотел тут находиться! Ему нужно туда, где эти таинственные голоса, где свежий воздух, свобода. Туда где его ждёт Габриэлла! И вот неугомонный взгляд его бешеных, жёлтых глаз зацепился за знакомую руну, словно рыба за рыболовный крючок.

Продольные зрачки растянулись, синеватые губы выпустили из рта тонкий, змеиный язык.

– Асмодей…

***

– Этот объект был недавно найден нашими археологами в Гималайских горах, – тыкнув пальцем в свежераспечатанные снимки, произнёс Канцлер.

Усталые глаза внимательно смотрели на угрюмого собеседника, расположившегося на диване.

– Любопытно, Канцлер. Очень любопытно… – кивнул собеседник, манерно закинув ногу на ногу.

– Любопытно? Это всё что ты можешь на это сказать? – Канцлер приземлился в своё массивное кожаное кресло на гравитационной платформе, после чего подтянул его ближе к столу.

– Ну а что же Вы ждёте от меня услышать? – несколько надменно улыбнулся собеседник, хитро прищурившись.

– Это реликвия времён Вечной Войны! Древний артефакт! Вы могли бы проявить больше заинтересованности, мистер Фальтус! – возмущённо воскликнул Канцлер. Его белые брови нахмурились, а морщины в уголках глаз углубились.

– С чего Вы взяли, что глава тринадцатого отдела должен интересоваться историческими артефактами? – спокойным голосом произнёс собеседник. – Поместите находку в музей, пусть пылится там, как и прочие «наследия» прошлого.

– Ты потерял интерес, стал ленивым, – Канцлер открыл ящик стола и достал несколько бумаг. – А что если я скажу, что внутри этого объекта находится живое существо? Это заинтересует главу Искариот?

– Что? – Фальтус вскочил на ноги и приблизился к столу.

– Археологическая группа провела сканирование объекта на томографе. Внутри обнаружен живой организм, – Канцлер протянул фотографии и бумаги собеседнику.

– Этого не может быть… – Фальтус внимательно изучил фото. Саркофаг из неизвестного, блестящего металла с изображением объёмной змеиной головы на крышке. Множество рун, напоминающих те, что ему показывали во время учёбы в академии.

– Да, это небесные письмена… – прошептал Фальтус и принялся изучать бумаги. Археологи дотошно, во всех деталях описали результаты исследования. Распечатанные протоколы сканирования были осторожно прикреплены к остальным бумагам на скрепку. На распечатках отчётливо виден антропоморфный скелет внутри саркофага. Сомнений, что содержимое саркофага живое, не осталось.

– Ну, что ты скажешь на это? —пощипав свою скудную, седую бороду, спросил Канцлер.

– Это небесный… Необходимо немедленно отправить туда Искариот! – не отрываясь от бумаг произнёс Фальтус.

– Не волнуйся, в музей уже прибыл патруль О. С. С.Ч. – успокоил его Канцлер.

– Этого недостаточно. Они не знают, с чем имеют дело, – Фальтус бросил бумаги на стол. – Я и мои люди немедленно отправимся в музей и устраним угрозу.

– Вот, именно этого я от тебя и ждал, – Канцлер самодовольно улыбнулся. – Я не смею просить, но если получится взять его живьём… Это было бы очень полезно. Возможно, мы бы смогли почерпнуть больше информации об этих существах.

– При всём уважении, Канцлер, но всё что нам нужно знать о небесных агрессорах, это то, как их можно убить. И я это знаю. Больше мне никакая информация не требуется, – высокомерно ответил глава тринадцатого отдела.

– В таком случае избавься от него, – согласился Канцлер.

Кивнув головой, возбуждённый Фальтус вышел из кабинета Канцлера. Его суетливый шаг быстро сорвался на бег. Патруль О. С. С.Ч., дипломаты, чиновники, все кого он встречал на своём пути, смотрели на него с тревогой и безмолвным осуждением. Добежав до лестницы, перепрыгивая через три, а то и четыре ступеньки, он быстро спустился вниз. Чуть было, не поскользнувшись на гладком мраморе, Фальтус добрался до дверей, ведущих на улицу. У главного входа его уже ждала машина. Чёрный, блестящий, статусный автомобиль. Открыв дверь, Фальтус влетел в салон и тут же заорал.

– Гони в департамент! Срочно!

– Вас понял, – спокойно ответил водитель, заводя автомобиль.

Замерцали проблесковые маячки, освещая поглощённую вечерним полумраком округу. Машина с рычанием развернулась и понеслась по двору резиденции. Парковые деревья выныривали из сумрака, словно силуэты невиданных зверей. Раскидистые лапы растений словно тянулись к проносящейся мимо машине, пытаясь её схватить. Фальтус не знал покоя, его разум придумывал всё новые и новые варианты предстоящей встречи с внеземным существом. Страх? Безусловно он испытывал страх. Волнение тоже было. Но больше всего он чувствовал гордость и собственную важность. Сейчас ему выпал шанс доказать превосходство человека над небесными агрессорами. Орден Искариот так долго готовился к этому контакту. Сколько было изучено теории, сколько освоено практик… Этот день – логическое завершение целой эпохи. А возможно даже начало новой истории человечества.

Машина уже неслась по оживлённой городской улице, обгоняя и подрезая попутный транспорт. Фальтус вальяжно развалился на заднем сиденье, уставившись в окно.

Церта-сити светился неоном вывесок и яркими ксеноновыми фонарями вдоль дорог. Доминионская столица кипела жизнью. Толпы горожан шли в разных направлениях, заполоняя тротуары. Из придорожных забегаловок играла динамичная жизнерадостная музыка. Рекламные щиты с изображёнными на них красивыми девушками, предлагали купить очередную ненужную ерунду. Фальтус провожал въедливым взглядом всё, что попадало в его поле зрения. Но он совершенно не думал о том на что смотрел, его мысли были далеко. Он даже не заметил, как машина проехала очередной перекрёсток и попала на знакомую улицу. Лицо Фальтуса стало мрачнее и напряжённее. Они приближаются к департаменту.

Через десять минут автомобиль подъехал к КПП, остановился. Впереди преграждал дорогу стальной шлагбаум со светоотражателями. Из бетонной сторожки вышел человек. На нём был строгий чёрный костюм, белая рубаха и галстук. В руках он держал фонарик. Посветил сначала на номера, затем на водителя. Нахмурившись, часовой сурово вздёрнул головой, словно спрашивая «чего надо?».

Глухо тонированное заднее стекло автомобиля медленно опустилось, и часовой увидел высокопоставленного пассажира. Худощавое, остроугольное лицо уставилось на часового своими чёрными, блестящими, немигающими глазами.

– Мистер Фальтус? – часовой многозначительно поклонился.

– Пропусти нас, времени мало! И давай поживее! – прорычал Фальтус, приглаживая свои набриалинянные чёрные волосы.

Часовой тут же бросился обратно в сторожку. Через несколько секунд шлагбаум пришёл в движение, позволяя машине проехать дальше. А ещё через пару секунд Фальтус стоял на пороге Департамента.

Мрачный, с редкими маленькими окнами каземат, был абсолютно серым и каким-то депрессивным. Уродливое здание пряталось от светящихся неоном шумных улиц за высоким забором. Маленький дворик с неухоженным парком, больше напоминающим дикий лес, казался необитаемым. Однако на каждом дереве и стене можно было заметить камеры видеонаблюдения. Через эти камеры, мрачный департамент следил за внешним миром.

Фальтус поправил пиджак, рывком открыл дверь и вошёл.

Он шагал по тускло освещённому длинному коридору, по обе стороны которого проплывали полупрозрачные двери кабинетов. Через узорные стёкла дверей пробивался свет, который, казалось, был даже ярче чем от потолочных ламп коридора. Из кабинетов доносились голоса, стук клавиш печатных машинок и прочая суета. Звук шагов дублировался скрипом старого, потёртого паркета. Фальтус огляделся. Стены коридора выглядели так же уныло, как и всё остальное в этом здании. Зелёная, местами отстающая и уже отваливающаяся краска была повсюду. Ей выкрашены стены, трубы, двери и всякая мелочь вроде вентиляционных систем.

Пройдя весь коридор и упёршись в последнюю, лишённую стёкол, стальную, но такую же зелёную, как и все остальные дверь, Фальтус остановился. Сверил время на своих часах, собрался с мыслями и вошёл.

В кабинете или точнее казарме, в которой оказался Фальтус, царила совершенно безмятежная обстановка. Двое высоких и плотных мужчин сидели за небольшим письменным столом, друг напротив друга и пили чай. Они о чём-то лениво беседовали, то и дело доставая из невообразимо шуршащего пакета какие-то сушёные фрукты. Ещё один обитатель казармы дремал на диване, расположенном сразу же за шкафом с отчётами и прочими документами.

Заметив гостя, оба здоровяка отставили чашки с чаем и медленно поднялись со своих стульев.

Здоровяки были похожи друг на друга, как по комплекции, так и лицами. Оба в чёрных пиджаках, оба широкоплечие и высокие, оба коротко стрижены. К слову стрижены они были настолько коротко, что сквозь волосы хорошо виднелась их бледная кожа. Это братья-близнецы Корбор и Карбар. Комичность в созвучности их имён, пожалуй, видел только сам Фальтус, остальные этого не замечали. Два брата близнеца, два здоровяка с глупыми именами как у поросят из какой-то детской сказки. Фальтус с трудом их отличал, частенько путал кто из них кто, до недавнего времени. Но где-то, год назад, во время «грандиозной» охоты на таинственного ангела, появившегося в Церта-сити, Корбор получил огромный шрам на всю правую половину лица и ослеп на один глаз. С тех пор Фальтусу стало проще их дифференцировать. К слову сказать, в тот день Корбору ещё повезло, поскольку орден Искариот лишился тридцати лучших оперативников. Ангел, на которого они затеяли охоту, оказался невообразимо проворен, силён и опасен. Теперь его голова хранится в огромной, заполненной формалином колбе в личном кабинете Фальтуса.

– Что-то случилось? – хриплый низкий голос донёсся из уст Корбора.

– Кто третий? Кто ещё сегодня на смене? – нетерпеливо бросил Фальтус, кивнув в сторону торчащих из-за шкафа ног.

– Каин, – улыбнулся Карбар.

– Твою мать… Новобранец? – чёрные глаза Фальтуса блеснули, его пронзительный голос разбудил спящего.

Послышалась суета за шкафом, затем ноги пропали и через секунду появился молодой высокий юноша с растрёпанными волосами и заспанным лицом.

– Он у нас полгода уже, парень толковый. Да и к тому же он из санитарной школы… отчислен. Ну, я имею в виду, что он почти санитар, а это важно, – флегматично бормотал Корбор, косясь на юнца бельмом своего незрячего глаза.

– Чёрт побери, у нас самый важный день в истории ордена, а в группе быстрого реагирования оказался несмышлёный юнец! – Фальтус окинул Каина быстрым, но тяжёлым взглядом.

Худой и высокий как каланча, хотя и сутулый. Бледный и растрёпанный. Руки непропорционально велики. Пальцы молодого оперативника совершенно тощие и длинные, словно лапки паука. Поговаривали это всё из-за синдрома Морфана, которым юноша обладал. Фальтус недолюбливал таких как Каин. Его политика относительно набора рекрутов в орден заключалась в том, чтобы находить лучших из лучших. Но сейчас, когда орден переживает не самые лучшие времена, выбирать не приходится.

– Я справлюсь, Ваша честь! – выкрикнул Каин, стараясь не смотреть на гостя.

– С чем справишься? Ты даже не представляешь насколько это серьёзно! Насколько это важно для меня! – Фальтус быстрым движением поправил галстук и снова взглянул на часы.

– Мы можем отправить машину за Николаем. Возьмём его на это задание вместо Каина и все дела, – предложил Корбор и взглянул на брата, словно ожидая его реакции. Брат кивнул, соглашаясь со сказанным.

– На это нет времени. Юнец в деле, – Фальтус протянул братьям фотографии, которые получил от Канцлера.

– Реликт? – настороженно спросил Карбар, внимательно разглядывая снимок.

– Да, реликт. А внутри ангел. Находится там предположительно со времён вечной войны. Подарок из прошлого, – Фальтус вновь уставился на часы.

– Это не сложно. Он закрыт в этом ящике. Мы прикончим его, даже опомниться не успеет, – Корбор улыбнулся уродливой однобокой улыбкой.

– Не сложно? В прошлый раз такой же ушастый ублюдок прикончил тридцать наших парней и порезал тебе лицо. Ты уверен, что это будет несложно? Я вот сомневаюсь, – Фальтус выхватил фотографии из рук здоровяков и спрятал в карман пиджака.

– Какой план? – спросил Карбар, не отрывая взора от Фальтуса.

– Экипируемся и выезжаем немедленно. В музей, куда доставили реликт, уже прибыли бойцы О. С. С. Ч. Они окажут нам поддержку. Постарайтесь найти схему музея. Хорошо бы знать все входы и выходы, – Фальтус снова бросил пренебрежительный взгляд на Каина. Молодой человек стоял, вытянувшись по струнке, уставившись в стену.

– Хорошо! Какой протокол экипировки? – уточнил Корбор, почёсывая изуродованную щёку.

– Квартум-патроны, квартум-щиты, ртутные патроны, осколочные гранаты по две на каждого, – торопливо ответил Фальтус.

– А кровь Христа? – вновь поинтересовался Корбор, чуть нахмурив лоб.

– Не понадобится. Мы не на такую крупную добычу нацелены, – рассмеялся Фальтус.

– Через пятнадцать минут будем готовы, – кивнул Карбар.

– Сегодня у Вас будет ещё одна банка с небесной головой, – пообещал Корбор, оживлённо потирая руки.

– Меньше болтовни, больше дела! – угрюмо ответил Фальтус, после чего поспешил выйти в коридор.

Трое дежурных оперативников последовали за ним. Пройдя несколько метров вперёд, они свернули налево и спустились вниз по стальной, винтовой лестнице. Очутившись в подвале перед тяжёлой бронированной дверью хранилища, Фальтус принялся возиться с кодовым замком.

Вскоре в механизме замка что-то щёлкнуло, и дверь с протяжным скрипом отворилась. В хранилище автоматически зажглись лампы, освещая множество стеллажей с оружием и экипировкой. Все четверо вошли внутрь и разбрелись по хранилищу, выискивая необходимое снаряжение. Фальтус первым делом подошёл к стеллажу с квартум-щитами. Перед ним лежали замысловатые устройства, соединённые между собой сетью проводов. Фальтус задумчиво покачал головой, затем снял пиджак и распустил галстук. Быстро расстегнув пуговицы на рубахе, он сбросил и её. Взял со стеллажа загадочное металлическое кольцо. Оно сияло синеватыми камнями в грубой огранке. Тусклый свет, исходящий от камней, пульсировал внеземной энергией – силой, осознать границы которой не представлялось возможным. Фальтус ловко защёлкнул кольцо на шее и принялся разбираться со следующим элементом. Браслеты, переходящие в кожаные перчатки, так же как и ошейник содержали большое количество синеватых кристаллов. Затем нагрудный элемент. Это самое главное. Сложный по строению, но невероятно лёгкий жилет. В его структуре пряталась катушка из сверхтонкой квартум-нити. Именно эта катушка, питаемая миниатюрным доминус-генератором, вызывала мощнейшие магнитные аномалии, создавая барьер для всевозможных стрелковых атак противника. Такая технология имелась только у Искариот. Они ей крайне дорожили и не раскрывали секрет её создания даже регулярной армии О. С. С.Ч.