Loe raamatut: «Хроники мизантропа. Бродяга»

Пролог

Серые обшарпанные стены заведения, гордо именующегося «Бар». Просто «Бар». Единственное питейное заведение во всем этом гребанном городке, в котором я живу или не живу, сам не определился, как назвать мое нынешнее состояние, уже месяц. Да. Бар. Место, где могут предложить работу, накормить, обогреть или убить с одинаковым успехом.

На мой взгляд, так сарай сараем. Но я не притязателен. Если бы тут не было посетителей, то даже эта бетонная коробка с металлической некрашеной, местами ржавой стойкой и несколькими пластиковыми столиками, были бы для меня раем.

Но все портят люди… А так же орки, гномы, эльфы, какие-то зомби и тому подобная нечисть. Такое ощущение, что я теперь живу в чьем-то воспаленном сошедшем с ума воображении, где перемешались персонажи из абсолютно разных фильмов или книг. Для меня в данном случае они все люди. Даже вон тот тролль, который пьяной походкой движется в сторону стойки.

Да… Мне не хочется ничего. Ну, если только, стать абсолютно невидимым для всех… Говорят, где-то за Драконьими горами есть маги, которые могут научить заклятью, которое бы мне очень пригодилось. Иначе… Будет то же самое, что и перед тем, как я оказался в этом мире…

Глоток местного, самого дешевого самогона даже не ощущаясь на языке горечью, проскальзывает в желудок. Еще стаканчик и можно идти спать, а то…

– Слышь, хуман. – едва выговаривая слова, перед этим толкнув меня под локоть так, что я пролил остатки выпивки на стол, ко мне приковылял тот самый зеленый тролль. – Ты мне не нравишься. – окидывает меня взглядом, после чего делает свой вывод он.

Ну вот опять… Эх, не успел я уйти спать… Поморщившись, поворачиваю к нему свою физиономию и окидываю презрительным взглядом.

Тролль. Обычный. Ростом под два с половиной метра, с одуловатым лицом вечного пьяницы и выступающими из-под губ клыками. Из одежды только кожаная юбка, прям как у шотландцев. Видел по телеку. Или не у них. Не помню.

В общем-то, мне абсолютно все равно. Я тут не этнографией занимаюсь, а пытаюсь надраться так, чтобы выключится сразу, как окажусь в небольшой конуре, которая служит мне домой. Здесь, неподалеку от бара.

Можно сказать бесплатно досталась. Ага, по наследству. От такого же попутавшего края местного старожила. Правда тот вроде орком был. Или огром? Да плевать… Главное там я могу жить бесплатно.

– Троло, не трожь хумана. – это уже местный бармен встревает, пытаясь уберечь пьяного в спопли и по этой причине героически настроенного тролля от опрометчивого поступка. – Он все равно уже уходит. Так ведь, Иги? – это он уже ко мне.

Прикольно, тролль, по имени Троло… Хмыкаю себе под нос. В принципе, можно и уйти. Максимум что мне будет грозить, это то, что меня могут посчитать трусом. Но мне на чужое мнение откровенно плевать. Вот от всей моей широкой души мизантропа.

Я, в общем-то, так и планировал сделать, но раз уж меня местный бармен пытается выпроводить, то чего бы откуп не взять? С литр примерно. Да хоть того же самогона. Особой разницы, чем глушить мозг, для меня нет. Главное чтобы смог уснуть поскорее и не видеть кошмаров.

– Ага, Йорик. Уже ухожу. – примиряюще поднимаю руки и отлипаю от стойки. – Дашь мне на дорожку бутылочку, и считай, что меня тут и не было.

Йорик, то ли гном, то ли огр, хрен его знает если честно. Дядька с длиннющей бородой, практически до пола, заплетенной в толстую косу, ростом был мне от силы до плеча, а вот кулаки у него с мою голову.

И дерется он, надо сказать, как ветряная мельница. Ага, он тут и бармен и вышибала. Я как-то попал под раздачу, ну его на фиг, если честно. До сих пор при воспоминании жутко начинает болеть скула и затылок.

Скула, потому, что именно туда и прилетел удар от бармена, а затылком я сломал один из столиков, после короткого полета.

– Иги, может не стоит? – Йорик с каким-то сочувствием на меня смотрит. – Ты обещал завтра поработать у меня, а наклюкаешься, придется отдать работенку кому другому. – делает он последнюю попытку.

Хм… Задумываюсь. Нет, Йорик, классный мужик, кем бы он ни был. Не дает меня в обиду, если я уже совсем на ногах не стою. Да и работенку, время от времени подкидывает. Платит правда очень мало, ну да ладно. Зато у него при случае можно и в долг взять. Наверное, не стоит с ним ссориться.

– Ладно, уговорил. Плесни еще чутка, и я пойду. – пододвигаю к бармену пустой стакан.

– Эх… Иги, Иги… И чего ты тут сидишь в нашей дыре… – Йорик вытянув из-под стойки бутыль с мутноватой крепкой жидкостью, наливает мой стакан до краев. – Шел бы ты в Империю, там хоть хуманов много, а здесь вашу братию не очень то и жалуют. Сам видишь, как не придешь, обязательно кто-нибудь привяжется. – он кивком головы указывает на тролля, непонимающе слушающего наш разговор.

– И кому я там буду нужен? – вливаю в себя очередную порцию самогона, интересуюсь у бармена.

Скрипит на ржавых петлях дверь, впуская очередную группу посетителей. Бросаю из-за плеча взгляд. А… Старые знакомые… Наемники-эльфы. Высокомерные твари, так бы и придушил каждого по два раза. Или по три… Интересно, можно задушить до смерти, вроде как бессмертного эльфа? Надо будет попробовать.

Но нет, увидев, что я отираюсь возле стойки они, тут же меняют направление в сторону свободного столика, как раз около той компании, откуда явился этот надоедливый, воняющий потом и перегаром тролль…

Вообще, ко мне здесь все относятся одинаково, с опаской. Ну дык… Я же, как появился в этом мире, первую неделю успел подраться наверное с каждым завсегдатаем этой конуры. Говорил вроде, что даже от Йорика прилетело, хотя он обычно не вмешивается в разборки между посетителями.

– А здесь? – Йорик вертит в руках стеклянный стакан, в раздумье, косясь на бутыль, из которой наливал мне огненной воды.

Я задумываюсь… Надолго… Здесь? А кому я был нужен там, в моем мире… Наверное только ей… Той, которая была рядом, когда я медленно тонул в пучине бытия.

Кто я есть по жизни? Ответ на него не знаю даже я сам…

Спроси меня об этом три года назад и я бы ответил – я есть солдат своей страны, призванный защищать народ от посягательств террористов и прочих врагов. Доблестно отдавший свое здоровье на благо других, чтоб не взрывались дома, не стреляли на улицах городов, чтоб мирное небо над головой всегда оставалось таким.

Как же я ошибался… Я есть отброс общества. Общества, ради которого умирали мои друзья. Никому не нужный инвалид с двумя контузиями и пулей в черепе, которую не стали извлекать.

Да лучше б я сдох еще там, в том бою, который напрочь забыл. Говорят, проявил себя героически, вон даже орден мужества вручили. Спасибо, конечно… И выкинули на гражданку, жить на пособие.

Нет, я не всегда был мизантропом. Обычный в общем-то человек. Школа, шарага. Потом армия и война. Никому не нужная. Не объявленная. КТО…

И даже там я верил в людей и государство. Гнал в бой подчиненных, шел сам. Проваливаясь по колено в грязь разведенную кровью, но шел…

А потом… Потом тот бой, от которого в памяти лишь обрывки. Я помню, как кричал в эфир, что колонна попала в засаду… Помню кровь стекающую по горящей броне бмпшек, тут же сворачивающуюся от жара…

Помню… Нет, лучше не вспоминать. Не хочу! Не хочу и все тут. Но даже тогда, раненый, я верил в людей… До последнего.

Мизантропом я стал позже. Когда скитаясь на гражданке, встречал этот сочувствующий взгляд… Как будто я смертельно болен, или прокаженный.

Как получал отказ за отказом, едва работодатель заглядывал в мой военник. И как в администрации города четко сказали: «Мы вас туда не посылали, и ничего не должны. Вы ехали туда зарабатывать».

Тварь… Лощенная напомаженная тварь… Я знал, что после контузий нельзя пить, но тогда я напился… Так, что уснул на скамейке в парке. И на следующий день напился, и после…

Полгода прошли как в бреду. Я пил, жестоко, до беспамятства… Продал орден во время похмелья. Относительно здоровый, двадцати двух лет от роду парень. Ставший не нужный никому. Отработанный материал.

Я пил, и снова пил… Деньги? Чтобы напиться хватит ста рублей – цена бутылки водки. Если не мог заработать, просто отбирал у тех, у кого они были. Нет, не воровал. Я не прятался.

Я брал у тех лощенных понторезов, кичащихся тем, что они не такие дураки, чтобы служить в армии. Откупленные за родительские бабки. У них были крутые машины, и все сплошь спортсмены-комсомольцы.

А я? Что я? Мне было плевать… Я умер. Выгорел. Я их ненавидел, да что там – ненавижу и сейчас, до скрежета зубовного. Мне вот этот тролль, пахнущий как свиноматка, ближе и родней, чем те, кого я когда-то защищал…

Дрался… Много дрался… Как я тогда никого не убил? Не знаю… Наверное повезло. Нет, не мне. А всем тем, кто пытался достучаться до меня, в вечно пьяном угаре. Так бы и сдох, наверное, на улице… Но…Тут появилась она… Ирина…Ира…Ирочка…

Как же мне тебя не хватает сейчас, мой ангелочек… Так, что хоть волом на луну вой… Где я, что я делаю, кто я… Зачем мне жизнь, в которой нет тебя.

– Хуман, ты мне не нравишься. – меня опахнуло перегаром, выбивая из воспоминаний.

Что за сука!? Перед глазами падает пелена, наглухо отключая сознание от внешнего мира. Теперь я лишь сторонний наблюдатель.

Кто! Оскалив зубы, с налитыми кровью глазами медленно поворачиваюсь в сторону того, кто посмел своим гнусным голосом ворваться в мой разум, залитый под завязку дешевым алкоголем.

Йорик, враз увидевший, перемену на моем лице, благоразумно нырнул под стойку, заранее зная, что будет дальше.

Тролль, явно ожидавший увидеть испуганного человека, уступающего ему в росте на три головы, хилого, из-за хламиды скрадывающей фигуру, телосложения, которого можно перешибить соплей, отпрянул в сторону, меняясь в лице.

А я не вижу тролля, не вижу никого. У меня перед глазами растерзанное тело моей несостоявшейся жены, носившей под сердцем моего нерожденного ребенка. И лица тех, кто сотворил с ней такое.

Заигравшиеся во всемогущество мажорчики, прикрывшиеся деньгами своих родных. Менты, пожимавшие плечами – мол не установлены личности и нет свидетелей. Все те твари, что допустили, не воспитали своих детей, за взятки закрыли дело…

Из горла рвется вой. Жуткий, нечеловеческий вой. Бар в мгновение ока затихает, а посетители стараются стать незаметными. Кроме той компании, что все так же весело смеющиеся за дальним столом. Тролли и орки… бессмертные наверное.

Тролло, похоже, уже понимает, что дело идет не так, как ему хотелось бы…

Это не тролль передо мной, это все они – те, кто допустил…

Мое тело резко распрямляется в коротком прыжке, неожиданном и стремительном. Кажется эта куча мяса, возомнившего себя незнамо кем, даже не понимает, что произошло. Зубы впиваются в горло тролля, разрывая его дубленную кожу и вырывая куски мяса. По губам стекает солоноватая кровь, попадая в желудок.

Мгновение, все кончено. Хотя тело тролля, еще стоит, не веря, в то, что оно мертво. В глазах, по-детски расширившихся, немой вопрос – за что? У меня нет ответа – я мизантроп. Я ненавижу всех.

Но больше всего – самого себя. За то, что я такой. Я не умею драться и не люблю. С детства не переношу боли. Я не вступаю в схватки, ради развлечения…

Я убийца! Зверь! Раненный и злой!

* * *

Тело, на котором я вишу, уцепившись зубами в горло и раздирая руками каменное тело, медленно заваливается на спину, в конце с грохотом встретившись с деревянным полом.

Тишина, хоть ножом режь… Даже эти уроды, замолкли, еще не осознавая произошедшего. Только смотрят, как я поднимаюсь с поверженного противника. Нет, я не испытывал к нему каких-то чувств. Он просто решил подраться не с тем.

Меня сжигает ненависть. Ко всем разумным и неразумным сразу. Она выжигает все…

Мое тело начинает трансформацию – на руках вырастают когти, челюсти немного удлиняются, делая похожим меня на медведя гризли. Я оборотень… Такой вот выверт судьбы. В этом мире, куда я попал, после того, как меня убили в моем родном, я стал оборотнем.

Товарищи убитого мною только, что тролля, увидев такую метаморфозу, дружно начали хвататься за оружие. Ножи, мечи, кинжалы…

Поздно… Слишком поздно… Я уже почувствовал вкус крови на языке и теперь я убью всех, кто рискнет обнажить оружие или просто проявит агрессию… Всех…

Разум пытается достучаться до тела, но это тщетно. Я чувствую ненависть, направленную на меня. Я чувствую их желание меня убить. Второй раз это у НИХ не получится!

Рывок… Движения смазаны… Мелькает росчерк меча. Медленно. Я гораздо быстрее.

Удар лапы, да-да. Рук нет, есть лапы. Что-то мягкое и поддатливое под когтями. Дернуть со всей силы. В лапе остается кусок парного мяса. Я голоден, мне нужно удалить голод. Раззявив пасть кидаю вырванную из живого тела мякоть внутрь.

Новый взмах, уклон и под челюстями пытается хрипеть чье-то прокушенное горло. Еще один кусочек мяса отправляется в желудок. Нет никакого отторжения. Сейчас я зверь, охотящийся на тех, кто меня подранил.

Левую лапу обжигает огнем. Неприятно… Похоже у кого-то тут есть зачарованный клинок. В немыслимом изгибе дотягиваюсь правой передней лапой с выпущенными пятисантиметровыми когтями до обидчика и полосую наотмашь. Фонтан крови, окативший меня, знаменует то, что я смог достать…

Все? Стоящих вокруг нет. Лишь несколько разбросанных по полу окровавленных тел манят меня сладковатым запахом еды. Свежее мясо…

Опускаюсь на четвереньки и медленно, бросая по сторонам злой взгляд, направляюсь к ближайшему трупу. Кровь… Она так манит, сводит с ума… Задираю голову к потолку, за которым не видно небо и издаю победный рык, после чего приступаю к насыщению, вырывая куски мяса и жадно глотая их, даже не жуя…

Вместе с утолением голода приходит успокоение… Человеческая часть сознания, наконец-то пробивается сквозь стену инстинктов, и я начинаю обратную трансформацию.

* * *

– Ну и зачем? – таким вопросом встречает меня Йорик, как только я подхожу к барной стойке.

Что я могу ответить? Не знаю… Окидываю взглядом бар, превратившийся в бойню и пожимаю плечами. Куча обглоданных костей, оставшихся от одного из посетителей решивших связаться с обезумевшим оборотнем не вызывает в душе никаких откликов.

Единственное что меня напрягает, это то, что убирать последствия побоища придется тоже мне. Ну да ладно, не впервой… И как меня Йорик еще не убил? Регулярно его посетителей на прокорм пускаю. Кстати, то что я сожрал тролля, тоже меня не трогает.

Я уже давно не чувствую ничего кроме ненависти. И жажды…

– Налей, а? – что плохо в трансформации, это приходится напиваться заново, чтобы уснуть.

– Опять про нее вспомнил? – наливая мне стакан до краев все того де мутного самогона, спрашивает бармен.

– Угу… – угрюмо кивая, после чего опрокидываю в себя стакан пойла и ставлю для того, чтобы бармен налил мне снова.

Йорик знает про меня все… И кто я, и откуда. И про нее… Мою Ирину…

Она… Она – единственное светлое пятно за все последние годы моей жизни. Ее смех… ЕЕ улыбка…

Ира вернула мне смысл жизнь. Бросил пить, устроился на работу. Грузчиком, ну уж куда взяли. Все вечера, все выходные мы проводили вместе… А потом – она сообщила мне о беременности. Как же я был рад. Будто на крыльях летал.

– Может, хватит? – бармен смотрит на меня с сочувствием. – Может, уже нормально жить попробуешь? – гном, все же он гном, думаю, смотрит с жалостью, наливая очередной стакан…

– Зачем? – цедя мелким глотками, не чувствуя вкуса, вопросом на вопрос, отвечаю я. Все посетители свалили и сейчас мы с Йориком в баре только вдвоем. Ну и куча останков на полу.

– Ради нее. – Припечатывает внезапно твердым голосом бармен. – Ради твоей погибшей жены! – это что на него такое нашло не пойму…

Все рухнуло в один день. Точнее в одну минуту. В ту, когда мне позвонили и сообщили, что Иру убили. Жестоко. Долго издевались, а потом зарезали.

Какие-то молокососы, обнюхавшись кокса, затащили ее в машину, когда она шла из больницы. Плановое посещение…

Ее изуродованный труп нашли потом. На обочине проселочной дороги за городом. Следователь, позвонивший мне тогда, оказался настоящим мужиком. Правильным.

Хотя дело и спустили на тормозах по приказу сверху, он узнал, кто был в той машине. Узнал и поделился этим знанием со мной. Не знаю, что им двигало, но он это сделал.

Я убил их всех. Медленно резал на куски пилой, слушая их мольбы о пощаде. А потом заживо сжигал кровоточащие обрубки, бывшие молодыми телами. Наверное, уже тогда я стал зверем.

Но на этом история не закончилась. Я пришел в их дома и вырезал семьи. Под ноль. Родителей, братьев, сестер. Всех… Нет, я не оправдываюсь, мне плевать.

Тот генерал, который за деньги слил уголовное дело. Как он умолял меня о милосердии. До самого конца. Пока его тело медленно растворялось в баке с серной кислотой.

Мне казалось, если я убью их всех, то станет легче… Нет, не стало… В душе осталась пустота, которую не могла заполнить даже сжигающая меня ненависть к обществу, лишившему меня самого дорого в мире.

Меня искали… Все силы были брошены на поиски маньяка, с особой жестокостью убившего кучу людей. Связать закрытое дело и волну убийств, прокатившихся по небольшому в общем-то городку, было делом несложным. А вот поймать человека, которого учили действовать в тылу врага – не самая простая задача.

Они нашли меня на кладбище, куда я пришел простить с ней… Принес огромный букет ромашек – ее любимые цветы… Не было переговоров, не было задержания. Всего один выстрел снайпера и вот я здесь…

В этом мире. Честно, я даже не помню, как оказался тут. Просто боль в груди и я открыл глаза в лесу, начинающемся сразу за околицей городка населенного сказочными героями.

– Думаешь? – безразлично катая в руках опустевшую посудину, поднимаю голову на бармена.

– Уверен. Иначе, почему ты оказался в нашем мире, если говоришь, что тебя убили? – Йорик упрямо сверлит меня взглядом. – Может это шанс? Шанс начать все заново? Разве твоя Ирина хотела бы видеть тебя таким? – он махнул рукой, указывая на меня. – Опустившимся, спившимся, убивающим без разбора?

Я задумался… Пожалуй в чем-то коротышка прав…

– Хорошо, уговорил. – пододвигая стакан поближе к нему. – Я подумаю над этим, а пока плесни мне еще и я пойду. Сам говоришь, завтра есть работа.

– Пойдешь, только сначала приберись тут. – Йорик наливает стакан до краев.

– Тащи ведро и тряпку… – тяжело вздохнув, опрокидываю в себя самогон и, поставив стакан на стойку, начинаю засучивать рукава. – а над твоими словами, обещаю, подумаю.

Если я хочу и дальше здесь появляться, то от уборки не отвертется…

Глава 1

Да что за на хер… По башке себе подолбите, уроды чертовы… Поспать ни хера не дают. Щас встану постучу в табло особо назойливым долбителям. Итак голова гудит, будто колокол во время вечерней проповеди, так еще и в стену бьет, явно чем-то тяжелым.

Попытка открыть глаза не удалась. Это как же я вчера нажрался, что даже думать больно… И ведь вроде с Серым сидели то недолго. Или долго? Хрен его знает…

Серый это мой друган со времен шараги. Приперся вчера с флаконом водяры. Бормочет чего-то там про неразделенную любовь, сопли на кулак наматывает. А мне чего, я и так с похмелья, а он тут с выпивкой. Ну и похмелился, бля… Что щас глаза открыть не в состоянии.

Бух-бух- бух… Опять соседи алконавты что ли бушуют… Задолбали. Выгребают регулярно, предупреждаю еще чаще, но один хер все по новой. Как напьются, начинают мешать культурному отдыху. И чего я эту комнату снял, спрашивается?

Хотя ответ и так прекрасно известен. Дешевле ничего не было, а с денюжками, как и всегда голяк…

Усилием воли пытаюсь заставить веки открыться, но терплю неудачу. Ну хрен с вами, не хотите по хорошему – будет по плохому. Поднимаю затекшую руку и пальцами раздвигаю веко на одном глазу.

Суки не стучите!

Не понял. Где я? Над головой почерневшие стропила, на которых лежит треснувший лист проржавевшего до прозрачности лист плохого железа. Голова гудит так, что на осознание себя уходит минут пять. И все это время кто-то стучит. Того и гляди голова лопнет.

Попытка сесть… Удалась. Но стоила она мне приступа тошноты и дополнительной порции головной боли. Ну, заодно и проснулся, конечно… Лучше бы я спал дальше.

Тут же вернулись воспоминания о всем том дерьме, что со мной происходило после возвращения из армии. Ух, бля… Я рухнул обратно на лежанку, покрытую каким-то тряпьем…

Это чего ж мы вчера такого с Йориком пили-то… Что меня так плющит. Так, надо собраться с силами и встать. Ай, не хочу… И глаза я открывать не хочу. Чего я там не видел? Сгнившие доски стен, которые стоят то лишь благодаря какой-нибудь неизвестной мне магии.

Бух-бух-бам!!!

Нет, все же видимо придется встать. Кому я тут понадобился, в этом гребанном городке? Хрен его знает. С момента своей смерти, угу, писец как парадоксально, но иначе не объяснишь, и соответственно появления в этом мире я мало с кем общался.

Если не считать тех, кто хотел меня грохнуть, но не преуспел в этом, как хозяин это лачуги-развалюхи, по недоразумению считающейся моим домом, только с Йориком и поддерживал хоть какие-то товарищеские отношения. Угумс…

Окидываю мутным взглядом свою комнатенку. Мдя уж… Даже пить нечего. Вон деревянное ведро валяется на боку, абсолютно пустое. Другой посуды в лачуге нет. И мебели нет. И вообще, кроме стен и лежбища, по другому мою кровать не назвать, ничего нет. Очаг что ль сложить на досуге?

Так-то не мерзну, но я даже не в курсе какое время года на дворе. Тепло, да и по фигу на остальное. Хотя… Да ну его этот очаг, сдохну так сдохну от холода, все равно жить незачем. Что толку к чему-то стремиться и достигать? Придет какой-нибудь урод и все отберет. А если ничего нет, то и терять нечего.

Бум-бум-бум!

С трудом утвердившись на ногах бреду к трясущейся от ударов фанерки, по недоразумению являющейся дверью в мою конуру. Кого там черти принесли. Если еще раз постучит, буду убивать, с особой жестокостью, медленно отрезая по кусочку от еще живого тела. Или лучше отгрызать?

Что мне тут нравится, ну в этом мире то бишь, хотя может такие правила только в городке, конечно – если тебя тронули, то ты можешь без проблем оторвать обидчику голову. Единственно, что родственники это обидчика могут в ответ оторвать уже твою безмозглую черепушку, но так это хотя бы справедливо.

Не то что у нас – твори что хочешь, а если поймали, так сунул денег в лапу и дальше гуляй. Твари… Ой, чего-то даже думать больно… И пить хочется будто я по пустыне уже три года топаю. Нет, определенно, кто-то хочет в торец…

Почему? Мне сломали дверь… Ага, пока я пытался до нее добрести, незваные гости снесли тоненькую фанерку с петель и теперь зеленая рожа, показавшаяся мне смутно знакомой нагло заглядывает в комнату презрительно кривя губы.

Ну да, не дворец, но это не значит, что всякие зеленые ублюдки могут кривить свои мордасы. Нет, чего вот им от меня надо. Даже помереть с похмелья не дадут спокойно. Ур-р-роды…

Сейчас буду учить хорошим манерам. Только дайте доковылять. Уж я вам покажу, как тревожить похмельного оборотня… Совсем страх потеряли, всякие тролли-недобитки.

– Это ты что ль Игги-оборотень? – такое ощущение, что над ухом кто-то запустил перфоратор и добит мою бедную черепушку.

– Нет, вы ошиблись дверь, господин зеленомордый. – чего он меня достает, спрашивается…

– Ты! Точно ты! – взревел раненым зверем тролль, сломавший дверь в мою конуру, после короткой паузы, во время которой из-за его спины кто-то в полголоса чего-то сказал. Я не прислушивался. Мне по хер. Сушняк мучает, а тут они еще со своими тупыми вопросами.

Имбецилы блин! Спроси любого соседа, так тебе точно скажут, что я уже месяц живу тут. С тех самых пор, как сожрал предыдущего хозяина. В прямом смысле сожрал, а не то о чем вы подумали.

А нечего набрасываться на мирных путников, неделю блуждающих по незнакомому лесу без еды и воды. А тот орк зачем-то решил на меня напасть… Ну так, это… Я был голоден, зол и вообще…

Короче, не того путника решил господин ограбить. К слову, вкус у орков так себе. Тухловат… Ну оно и понятно – слово гигиена для них сродни мату, а уж заставить мыть руки совсем не реально. В этом плане тролли горазда вкуснее. Хотя мясо жестковато, но ничего…

– Да нет же. Какой из меня оборотень? – вытягиваю перед собой руки. – Видишь – я обычный хуман. Есть че выпить, а? – похмелиться было бы неплохо, а то голова совсем не соображает.

– Э… Чаво? – озадаченно уставился на меня не отличающийся развитым интеллектом тролль.

– Выпить, говорю, есть чего? Голова гудит с похмелья и желудок чего-то плохо переваривает вчерашний ужин. – С оттяжкой рыгаю прямо в рожу тугодума. – Тут ты еще долбишься, выспаться не даешь.

За дверью уже рассвело, но солнца пока не видно, хотя угол неба, который я могу разглядеть, говорит о том, что день сегодня обещает быть ясным. Блин… Это ж сколько я успел поспать-то? Вряд ли больше пары часиков. Учитывая, что мы с Йориком просидели, само собой после того, как я привел в порядок бар, разгромленный лично мною, где-то часов до двух ночи.

Не помню, если честно, как домой пришел. Ну и хрен с ним. О! Точно, бармен же про работу что-то говорил! Заодно и опохмелит. Надо только сдвинуть помеху с дороги и топать к Йорику.

– Да что ты его слушаешь? – откуда-то из-за спины тролля раздается писклявый голос. – Это он твоего брата вчера убил и сожрал! Он, проклятый! Я сам видел. – никак не унимается визгливый подсказчик.

– Слышь, хуман… – тролль пытается что-то сказать, но не успевает. Потому как мое настроение изначально плохое, портится все быстрее.

Этот зеленокожий свиномордый тролль, мешает мне выйти. Стоит так сказать между мной и средством от головной боли. Ну сам виноват, чего уж кого винить-то… Вот и я говорю – некого винить.

Выпуская на правой руке уже трансформировавшиеся когти и с удовольствием, слегка напрягшись вырываю тупому троллю один глаз. Ух как он взвыл! Надо хоть дубинку завести, глушанул бы и все. Че орать то?

Пока тролль, отпрянув от дверного проема, пытался двумя руками прикрыть пустую глазницу из которой фонтаном хлестала кровь, я задумчиво осматриваю вырванное глазное яблоко, размером с куриное яйцо, красного цвета, с которого медленно капают густые капли крови.

Вой тролля свербит в мозгу, пробуждая прямо таки звериную ярость. Достал! А вот нечего без приглашения ходить в гости к похмельным людям.

Закинув глаз себе в рот, приятно хрустнувший на зубах и немного освеживший пересохшую глотку, в два шага приближаюсь к завывающей горе мышц и все той же измененной рукой вспарываю ему горло, из которого бьет фонтан теплой, слегка солоноватой крови. Раздражающий вой обрывается, и на том спасибо, как говорится.

Тут же еще один удар, вспарывающий живот от паха до грудной клетки, превращает грозного тролля в кусок мяса, из которого вываливаются склизкие синеватые кишки, медленно расплывающийся кучей в дорожной пыли. Я же предупреждал, не надо было шуметь. И что мне теперь с ним делать?

Окидываю взглядом бьющееся в конвульсиях тело, прислушиваясь к своим ощущениям. Нет… Жрать меня совсем не тянет. А вот пить хочется, это да.

Оглядевшись в поисках стакана вокруг, угу, вдруг кто принес, встаю на колени и аккуратно припадаю к разорванному горлу жертвы, ловя ртом струи крови. Незнакомый тролль пытается поднять свои перевитые канатами мышц руки, но стремительно вытекающих вместе с кровью сил ему хватает лишь собрать грязь на дороге.

Теплая кровь, кажется слегка приторной, но довольно неплохо утоляет жажду. Оторвавшись от неожиданного утреннего перекуса поднимаюсь на ноги, оглядывая тупичок, в котором и затесалась моя лачуга. Пусто, впрочем, как обычно…

Только в дальнем конце проулка, сверкая пятками из под черного балахона, быстро удаляется фигура человека. Именно человека, или как здесь называют – хумана. Зрение оборотня позволяет разглядеть даже какую-то висюльку на его шее, перекинутую за спину.

Похоже это спутник тролля, послужившего мне бурдюком с водой. Тот самый, который подзуживал здоровячка на то, чтобы нанести мне множественные травмы, мало совместимые с нормальной жизнедеятельностью.

Ну, беги, беги, сердешный… И молись чтобы ты мне больше не попался на глаза. Нет, я не то чтобы злопамятный. Вовсе нет. Просто не люблю, когда для достижения своих целей подставляют других. Вот например, как этого добрейшей души тролля. Павшего жертвой козней человека.

Мда… Утро началось не очень. Хотя с другой стороны, чего жаловаться то? Хоть разбудили, а то опоздал бы к Йорику, остался без работы. Ну точнее меня не работа интересовала, а то что за нее полагалась. Ага… Литра два-три самогона и какая-нибудь нормальная еда.

Можно, не спорю, питаться и всякими неразумными разумными, которые все время пытаются доказать очевидный факт – не надо злить оборотня, который и так-то не отличается особым дружелюбием и человеколюбием. Но боюсь, язву заработаю или изжогу вечную.

Тяжело вздыхаю… как же хочется прилечь вздремнуть пару сотен минуток еще, но боюсь тогда опоздаю в Бар. О! Кстати… Наклоняюсь над уже прекратившим дергаться телом тролля и быстро обыскиваю его на предмет чего-нибудь ценного. Выменяю в лавке старьевщика, через пару улиц от бара.

Можно и у Йорика, но он опять стыдить начнет, мол такой крутой оборотень, а всякой мелочевкой побираюсь. Все не уймется, пытаясь спровадить меня, куда подальше из этого городка. То караваны охранять, то вот, как вчера, в какую-то там Империю. И чего ему не нравится?

Лично меня все устраивает. Спать есть где, голодным… Ну тоже не останусь, думаю. Да хоть если остатки этого тролля законсервировать, то мне на месяц мяса хватит. Выпивка опять же…

Кто-то скажет, что это не жизнь, а существование. Может, этот кто-то будет прав. И что? Мне плевать… Я умер. Еще тогда, в морге. Когда забирал истерзанное тело своей любимой женщины. Или когда кидал горсть землю на ее гроб.

Не знаю… Мне все равно. Пуля снайпера на кладбище, лишь остановило сердце телесной оболочки, в которой не осталось души. Душа гнила под двухметровым слоем земли, вместе с телами моей жены и нерожденного ребенка.

Какой-то чудак бог решил отправить меня сюда, чтобы я еще чуть-чуть помучился? Типа чистилище для маньяка? Флаг ему в руки. Даже дергаться не стану, если найдется кто-то, кто сможет доказать мне, что он вправе лишить меня моего существования еще и здесь. Ну а если нет – сожру. В прямом смысле.

Нищий какой-то тролль попался. В карманах лишь пара кругляшков с полуистертым изображением. Местные деньги из меди. Да плохонький тесак, который я с легкостью согнул руками.

А… с паршивой овцы хоть шерсти клок. Сунув медяки в карман изрядно засаленных джинсов, и держа в руках тесак, коряво выпрямленный для более-менее приличного вида, отправляюсь в бар. Возвращаться в лачужку незачем. Дверь, выбитая троллем, так и валяется внутри комнаты.