Уже немолодой мужчина со слегка опухшим лицом рано утром расположился на бетонной набережной городского пруда прямо возле столба с табличкой «Купаться запрещено!». За спиной дымили трубы ТЭЦ, но если смотреть просто на воду, можно было убедить себя, что ты где-то за городом и вот-вот клюнет рыбка.

Рыбка клевать не хотела, видимо, осенний холодный ветер загнал ее на глубину. Мужчина поежился и плотнее запахнул ворот куртки с надписью «ОХРАНА» во всю спину.

Других любителей рыбалки на этом берегу водоема не наблюдалось, еще пара энтузиастов примостились возле причала лодочной станции на солидном удалении от владельца черной форменной куртки ЧОП «Руслан», если верить эмблеме на рукаве.

По беговой дорожке, идущей вокруг пруда, неспешно пробежал трусцой молодой человек в спортивном костюме. Как раз за спиной рыбака располагалась небольшая площадка с брусьями и перекладиной, где спортсмен остановился, отдышался и выполнил несколько подходов к снарядам. Потом не спеша спустился на набережную и пошел в обратном направлении. Проходя мимо угрюмого чоповца, упорно смотревшего на неподвижный поплавок, спортсмен заинтересовано заглянул в пустое ведро и сочувственно спросил:

– Не клюет?

Любитель рыбалки нехотя оторвал взгляд от водной глади и, мрачно оглядев улыбающегося бегуна с ног до головы, проворчал:

– Поговорить хотите об этом?

Ответ явно не предполагал дальнейшее общение, однако, словоохотливый спортсмен присел на корточки рядом с невежливым и неудачливым рыбаком и, по-прежнему широко улыбаясь, начал говорить очень тихим голосом, активно жестикулируя руками совершенно не в такт произносимым словам.

– Информаторы сообщают, что у Пасечника был гость. Приехал на электричке. Личность установили. Некто Василий Петрович Рыков. Уехал с большой клетчатой сумкой, по виду очень тяжелой. На платформе станции наряд полиции проверял у него документы. В сумке находились упакованные в картонную коробку банки с медом, пакеты с травами и прочие аналогичные продукты.

– Так, – чоповец кивком головы подтвердил заинтересованность.

– Рыков постоянно зарегистрирован в Егорьевске, но по адресу регистрации не проживает. Соседи говорят, что после суда он переехал в деревню, куда именно, пока выяснить не удалось. Был судим три года назад по статье 115, часть 2. Год условно. Потерпевший – гражданин Грузии, детали уточняем. Рыков в прошлом году зарегистрировался как индивидуальный предприниматель, а непосредственно перед визитом к Пасечнику взял в отделении Сбера в Егорьевске кредит – двести пятьдесят тысяч рублей.

– Новый оптовик? – уточнил ЧОПовец.

– Похоже на то. Мы продолжаем проверку, но Пасечник уже оповестил своих покупателей о смене дистрибьютера, выложив эмейл Рыкова на своем сайте. Готовим контрольную закупку, наш сотрудник общался с Рыковым по электронной почте. Пока выяснили, что выходит он в сеть из офисного центра в Егорьевске, скорее всего, своего доступа у него просто нет.

– Неплохо! – одобрительно кивнул рыбак, неторопливо извлекая из воды свои снасти. – Продолжайте проверку, проведите закупку. Подготовьте хорошее фото этого Василия Петровича, копии документов, всю биографию подробно вплоть до школы. Проверить возможные пересечения в детские годы с родственниками Пасечника и с ним самим.

– Это уже выяснили, – тут же откликнулся спортсмен. Рыков бывший прапорщик, служил в пограничных войсках. Афганистан, потом сверхсрочная, Таджикистан. Место рождения – село Тарутино Калужской области. Нигде с Пасечником явно не пересекался, с его родней тоже. Во всяком случае на достаточное для установления доверительных отношений время. Теоретически они могли встретится где-нибудь на отдыхе, например в Крыму, но это проверить крайне сложно.

– Как он вообще на Пасечника вышел?

– В первом приближении ясно. Мы отследили его интернет-активность там, где он оставлял для связи адрес своей почты или другие данные… Дальше дело техники, не буду Вас утомлять подробностями…

Чоповец нетерпеливо махнул рукой, требуя пропустить второстепенные детали и его собеседник продолжил свой доклад:

– Короче, он планировал поездку на Алтай, приценивался к билетам, искал бюджетное жилье, интересовался оптовой закупкой травяных сборов, продуктов пчеловодства и все в этом духе. Нашли его диалог на профильном форуме с неким господином под ником Медовик, который выдал целый список наиболее известных частных производителей медовых настоек и лечебных мазей. С адресами. Рыков в ответ написал «огромное спасибо, у меня тут, оказывается, почти сосед имеется» и больше на форуме не появлялся. Через день приехал к Пасечнику, информатор утверждает, что тот его сначала не хотел пускать в дом.

– Нет, что-то тут не сходится! – решительно возразил рыбак, аккуратно складывая удочку и упаковывая ее в брезентовый футляр. – Пасечник выбирает клиентуру очень тщательно. Часто отказывает заказчикам, если они ему чем-то не симпатичны. Его оптовики – люди с университетским образованием, полиглоты. Давно и хорошо ему лично знакомые. А тут какой-то бывший прапорщик, ранее судимый фермер-неудачник на электричке приехал… Берите этого Рыкова в плотную разработку. Установить его круг общения досконально! Я отмечаю это задание как имеющее высокий приоритет. Жду подробный доклад через трое суток. Все, свободны.

Бегун взглянул на часы, немного попрыгал на месте, помахал руками и побежал дальше. Рыбак взял ведро, складную табуретку, чехол с удочкой и направился к автобусной остановке.

А в окрестностях пасеки Лосева происходили меж тем весьма интересные события. Местный участковый старший лейтенант Титов решил сократить до максимума время пребывания на свежем воздухе – уж больно погода сегодня выдалась промозглая. Вместо долгого хождения по Г-образной бетонке в обход небольшой рощицы, он быстрым шагом ломанулся прямо через лес по едва заметной тропинке, оставленной грибниками. На той стороне ждала его служебная машина и долгожданное тепло вместо противного осеннего дождя и порывов холодного ветра.

Ходить через лес Титов не боялся. Не было на его территории каких-либо решительных и отчаянных голов, которые хотели бы свести счеты с участковым, дачники съехали, детский лагерь закрыли и выставили даже охрану с собаками, бродившую по пустующим домам шайку бомжей с примкнувшими к ним гастарбайтерами на днях красиво упаковал и увез в неизвестном направлении ОМОН, короче, можно было немного выдохнуть после тяжелого и нервного летнего периода.

И вот тут дорогу ему заступил Лосев. Только что никого на тропинке не было, участковый, тихо ругаясь, вытер испачканный в грязи ботинок о большой лопух, поднял глаза – и нате вам. Стоит известный всей округе колдун-убивец, да еще ухмыляется своим диким оскалом.

– Привет, Титов! Да ты дятел, оказывается… Ну, выбирай, кого больше боишься – своих кураторов или меня. Если думаешь, что они из Конторы, то заблуждаешься. Это мафия натуральная. Но ты им пока нужен, так что ничего тебе не грозит в ближайшие полгода. Потом несчастный случай в бане, паленая водка и безутешная вдова, но это когда еще будет… А я тебя прям этой ночью в петлю загоню. Отвечаю.

Хотел было старший лейтенант, собрав волю в кулак, выдать что-то подобающее, нахмурить брови, потеребить кобуру, но внезапно понял, что все эти демонстрации статуса страшного профессора только рассмешат, а то и разозлят.

– А что мне было делать? – с трудом выдавил он из себя, отводя взгляд. – Там такие ребята приехали… Сказали, Вы в разработке, а мне путевка в Нижний Тагил и вообще кирдык, если кому хоть слово скажу.

– Да не парься, старшой, я без претензий. Ничего личного. Но ты мне сейчас выдашь все контакты и связь с куратором, или эта ночь станет для тебя кошмарным финалом твоей непутевой жизни. А так у тебя есть шанс. Ложись в больничку, печень проверь, пошаливает она явно, семью отправь к тетке в Молдавию заранее, дам тебе на тамошних цыган выход, они спрячут, а из больнички свалишь по-тихому и автостопом куда-нибудь в глухомань. Искать тебя не будут долго, кому ты нужен? Я им нужен, а я тут останусь.

Старший лейтенант тяжело вздохнул и протянул Лосеву свой смартфон.

– Там смотрите в Вотсапе… Людочка и фотка смазливая на аватарке. А насчет печени это Вы серьезно или так, для примера?

– Серьезно. Я же профессор все-таки. Не бойся, жить будешь. Лучше расскажи, что ты им успел про моего гостя настучать.

– Да ничего особенного… Ребят на станции попросил документы у него проверить да сумку, записал данные и передал этой Людочке. Я ее в глаза не видел ни разу, может это вообще мужик. А Рыкова засек, когда он вокруг Вашей пасеки бродил. Он пешком к электричке поперся прям через поле, а я на машине быстро метнулся и все подготовил.

– Ну, бывай, гражданин начальник! – Лосев вернул Титову телефон и вдруг громко хлопнул в ладоши. От неожиданности участковый отшатнулся назад и закрылся рукой, глаза нестерпимо зачесались, потекли слезы, а когда зрение вернулось тропинка впереди была уже пустой. И даже следов на мокрой траве не было видно.

Глава 14. Под колпаком

Василий нажал кнопку «отправить письмо», вышел из почтовой программы и удовлетворенно потер ладони.

– Ну, что Вась, пошли дела? – бородатый мужик лет сорока, владелец Интернет-кафе и недавно сгоревшей по соседству тату-студии, приветливо улыбался из-за стойки администратора.

Обычно там сидел, уткнувшись в экран, очередной юный гений, решивший подработать на каникулах, но сегодня на вахту почему-то заступил лично хозяин.

– Да вроде того… – Василий улыбнулся в ответ. – Медку не желаешь эксклюзивного прикупить? Я теперь типа дистриб… как его… Короче у одного профессора пасека есть научная, мед по всему миру продает, мази, снадобья всякие… Все лечит! Я-то, дурак, на Алтай собирался закупать, а он вон почти рядом живет, три часа езды отсюда. Договор заключил, предоплату внес, все серьезно. Уже отбил кое-чего, продал половину партии почти.

– Круто! – присвистнул бородатый. – Вась, прошу как друга, скидку дай, сразу оптом возьму, у меня родня вся медом лечится. Давай к тебе прям подъеду на машине, чего ты с коробками этими таскаешься?

– Не, братан, не могу. Профессор строго-настрого запретил. Лицом я типа не вышел, имидж не тот. Условие было только по Интернету все переговоры и только через транспортную компанию доставка, причем через ту, которую он укажет. И чтоб отвечать клиентам только по его шпаргалке, никакой отсебятины. Вот я и пишу отсюда, у меня же дома не ловится ничего, – ответил Василий, помахав в воздухе для убедительности какими-то мятыми листками.

– А чего же он с тобой вообще тогда связался?

– Да я просил очень. Вот веришь, слезу даже пустил. Деньги показал, про жизнь свою поведал… Он не то чтоб пожалел, просто, похоже, задолбался слушать. Да и ладно, не прогнал – и то дело. Давно бы надо так, а я, лапоть, кур взялся разводить… Ну какой из меня фермер, сам подумай? Мечта идиота…

– А чего на квартире то своей тогда не работаешь? Чего отсюда? Ты же местный, я помню тебя со школы еще…

Василий сердито нахмурился.

– Ты, братишка, ментуре что ли добровольное содействие оказываешь? С чего бы такой интерес? Послушай доброго совета бывалого человека – завязывай с этим. Я понял и простил – бизнес у тебя, лицензия, аренда, все такое… С ментами не резон сориться. А другой не поймет и не простит. Загонит пику в ливер и весь разговор. На, деньги возьми, сдачи не надо.

Не слушая возражений бородатого, Василий встал, взял сумку и вышел на улицу. До офиса транспортной компании надо было пройти пару кварталов пешком к бывшей промзоне. Там, среди разнообразных складов и мастерских, в самом центре большой, огороженной старым кирпичным забором территории располагалась нужная контора.

Слежку он не заметил, но почувствовал. Уже почти забытый солоноватый привкус во рту и сразу же зуд в кончиках пальцев. Странная комбинация ощущений, много раз спасавшая ему жизнь в тех недружелюбных горах, что так круто изменили всю его жизнь. Когда и после чего проявились первый раз эти реакции, Василий так и не смог вспомнить. Но что они означали, помнил прекрасно.

Каким-то непостижимым образом организм чувствовал чужой враждебный взгляд, ощущал готовящийся удар, в горах такой фокус срабатывал порой на очень солидном расстоянии. Уже много позже, в родном Егорьевске, не раз спасавший жизнь рефлекс подвел его под статью.

Объяснить в суде, что обладатель выдающегося орлиного носа, которого до сих пор встречать Василию не доводилось, готовился напасть со спины, и этот подлый замысел был раскрыт благодаря неким странным ощущениям в кончиках пальцев, было решительно невозможно.

Все произошло слишком быстро. Натренированное тело среагировало само, забыв спросить голову. Хлесткий удар отбросил незнакомца на кучу пустых деревянных ящиков из-под помидоров, которые несколько смягчили падение, но…

Видимо, пытаясь определить произошедшее как результат внезапно возникшей неприязни на почве пережитого в период службы, бывший прапорщик сгоряча наговорил на суде лишнего. Как бишь была фамилия того судьи? Короче, не Иванов. Впрочем, это дела минувшие, может судья к нему еще по-хорошему отнесся, у потерпевшего оказались важные друзья, они требовали «сурово наказать», так что условный срок был в некотором роде даже удачей.

Василий старался от души – устроился на работу слесарем, отмечался строго по графику, избегал конфликтов и ссор с соседями. Во многом помогли добрые люди. Любит судьба-злодейка такие шутки. Заведет в тупик, поломает все планы и смотрит с ухмылкой – как там испытуемый? Не запил? Не вздернулся? Ну, надо же… Ладно, пусть порадуется немного… И шлет на помощь этих самых хороших и честных или просто понимающих.

Васиной начальницей оказалась суровая на вид женщина, чей муж получил тяжелое ранение в короткой, но таки настоящей войне 08-08-08. Участковый – дальним родственником бывшего сослуживца. Да и инспектор, к которому условно осужденный Рыков дисциплинировано являлся отмечаться, разговаривал с ним подчеркнуто уважительно, как с равным.

Эти трое помогли ему не попасть в новые передряги, переждать время, вернуться к нормальной жизни. Почему они так поступали? Сколько не думал Василий на эту тему, ответ приходил только один – просто от души. Бывает, оказывается и так, причем не среди проверенных боевых друзей, а вот просто так, в гражданской жизни.

Из города пришлось уехать все равно – одно дело пересидеть время, другое – терпеть всю жизнь. А терпеть становилось все трудней и трудней. Было у Василия одно секретное место – старая развалюха в глухой деревне, которую он фактически перестроил заново своими руками. Дом был оформлен на уехавшего к сыну в Казахстан друга их семьи, Василий регулярно слал хозяину денежные переводы, сувениры и фотографии, убеждая, что арендатор заботиться о ветхой недвижимости, как о своей. Раз в год примерно официальный хозяин приезжал в родные места, парился в бане, заготавливал соления и снова отбывал к новому месту жительства.

Теперь бывший прапорщик поддерживал «секретное убежище» уже не только для себя. В Москве жила и работала дочь его погибшего друга, которому он был обязан многим. Прежде всего, продолжением своей шальной жизни. Именно этот якорь держал Василия в здешних краях, а то бы собрал манатки и махнул куда-нибудь на Север, где люди другие, где жизнь чище и проще.

Но за шустрой барышней он обещал присмотреть. И в случае чего защитить. Самый простой способ защиты – спрятать, отобрав телефоны и прочие девайсы в деревенской глуши, где лес прямо за забором, где соседи – твои глаза и уши. Для пожилого и одинокого мужчины эта забота как-то незаметно вышла на первый план в очередности немногих оставшихся задач.

И вот теперь владелец интернет-кафе настырно набивается в гости. В то самое секретное место. С чего бы такая радость? А еще слежка… Нет, убивать пока не собираются, судя по интенсивности зуда в пальцах. Но угроза явная и серьезная. Похоже, это ТЕ САМЫЕ… О которых Лосев говорил. Решили, значит, проверить, кто к профессору приходил. Ну, милости просим. Сегодня придется на своей старой городской жилплощади объявиться, собачка расстроится, конечно, но что поделаешь, такая служба у нее, потерпит денек-другой. Вода есть, еда есть. Если что, сердобольная соседка покормит через забор.

Комната Василия была закрыта на замок, соседи по квартире, двое пожилых бездетных супругов, пытались изобразить радость, но в глазах читалась явная тревога.

– Не волнуйтесь, дорогие товарищи! – радостно улыбаясь, приветствовал их нежданно нагрянувший владелец пустующей комнаты. – Я теперь солидный человек, мед продаю у одного профессора с пасеки, с зарубежными партнерами, между прочим, работаю! Вот вам подарочек, спасибо, что за комнатушкой моей присматриваете.

Василий с поклоном протянул женщине красивую красную коробку, перевязанную розовой ленточкой.

– Ой, Вася, спасибо! Ты, погоди, послушай… – соседка смущенно улыбаясь, засуетилась рядом, заглядывая в глаза, – только не подумай плохого… Ты же ключи оставил нам, помнишь? А тут Вадика брат двоюродный приезжал, не на полу же его класть, мы ему разрешили переночевать там у тебя… Но он ничего не трогал, честное слово!

– Все нормально, Дарья Дмитриевна! Все нормально, Вадим Олегович! Брату привет, нет проблем! У меня мобильник теперь есть, запишите номер, ежели что – звоните. Я тут теперь часто буду бывать, бизнес, дело серьезное. Товар, кстати, дорогой, так что попрошу ключики вернуть, уж простите, не обижайтесь.

С этими словами Василий начал заносить в квартиру клетчатые сумки с упакованными посылками и пустыми коробками.

Соседи отдали ключи, еще немного повздыхали рядом и, сославшись на позднее время, ушли к себе.

Уже ближе к полуночи, когда Василий прилег на свой старый диван и попытался заснуть, в дверь аккуратно постучали. Пришлось вставать.

На пороге стоял сосед Вадим Олегович в пижамных штанах и майке-алкоголичке.

– Тсс! – жестом попросив Василия не шуметь, сосед едва слышно торопливо заговорил, опасливо косясь на дверь своей комнаты. – Даша спит, я вроде как в туалет, ты ей не говори только…

На секунду замолчав и присушившись, мужчина продолжил:

– Вася, тебя тут искали. Двое. Корочки какие-то под нос сунули невнятные, их теперь всяких разных столько разных развелось, я уже не разбираюсь. Даша им все как на духу сразу, меня не спросила, знаешь же ее… Мол не живет тут совсем, как отмечаться перестал, так и уехал, бывал пару раз всего, комната его закрыта на ключ, что там у него, не знаем. Я пока из сортира вышел, они уже квартиру так бегло осмотрели и все, спасибо типа, вы нам очень помогли. Не полиция это, Вася. Отродясь у нас тут такой полиции не было, да и милиции тем более. Ты поберегись.

– Спасибо, Вадим Олегович! Не беспокойтесь, это профессор, наверное, детективов нанял, проверял меня, судимость же… Он мужик серьезный, для него это пара пустяков.

Сосед, неловко похлопав Василия по плечу, ушел к себе.

– Хороший мужик ведь, – подумал бывший прапорщик и новоявленный бизнесмен. – Подкаблучник вроде, тише воды, ниже травы, но, когда нужно, всегда поможет. Расщедрилась что-то судьба на подарки в последнее время, наверное готовит редкую пакость, откармливает.

Посидев еще в полной темноте, послушав ночные звуки, Василий снова улегся и быстро заснул.

…Сон оказался непривычно ярким, как краски индийского кино. И наивным, как старый советский мультфильм. Василий оказался на чердаке. Теперь таких и не найдешь в городе. Толстые деревянные балки, густо засиженные голубями, через небольшое слуховое окошко бьют солнечные лучи, рисуя на окружающем интерьере веселые оранжевые пятна. В углу лежит старый велосипед, свернутый садовый шланг, какие-то коробки и ящики, а еще верхом на большой бочке сидит плюшевый мишка с пуговичным носом и доброй улыбкой до ушей.

Глаза его на удивление живые, так хочется погладить, потрепать плюшевую лапу, но вдруг кто увидит и станет смеяться? Вася снова десятилетний мальчишка, пытающийся быть «совсем взрослым». Он хмурится и отворачивается, а с бочки слышен грустный вздох доброго медведя – старого друга, спрятанного здесь от неуемного младшего братишки.

– Зря беспокоишься Вася! – это уже явно не мишка сказал.

Рядом с бочкой стоял мужчина в сером плаще и серой шляпе. Мишка радостно жестикулировал своими неуклюжими лапами, показывая, что повода для беспокойства правда нет.

– Меня тоже Миша зовут, мы с твоим другом тезки, – продолжил свой монолог незнакомец в сером. – Через него я в твой сон и забрался. Сразу скажу, там, в реальном мире этот косолапый все еще жив. Твой младший братишка его любовно отреставрировал и хранил как семейную реликвию всю свою недолгую жизнь. Приемный сын его, когда уезжал за границу, все старые вещи распродал на аукционе, ничего не выбросил, что не купили – так отдал. Мишку я отыскал, мне из моего потустороннего существования это не так сложно сделать, а вот объяснить простыми словами гораздо сложнее, так что просто поверь на слово.

Немыслимая эта абракадабра для мира снов звучала вполне правдоподобно, только маленький Вася снова стал собой, краски померкли, лучик света из окна потух, чердак начал погружаться в темноту, но голос назвавшегося Мишей странного субъекта зазвучал громче, привлекая к себе все внимание:

– Хватит тупить, Вася, ты же знаешь, кто я! Кибальчишу нельзя к тебе, его сканеры сразу засекут, вот я один пришел. Вокруг тебя тут шебуршатся очень стремные персонажи, ты аккуратней передвигайся. Завтра выпей на ночь что-нибудь снотворное и хорошенько продумай, как мы с тобой про Лосева должны срочно все обсудить, место представь себе уединенное, чтоб только дверь была какая-нибудь или люк хотя бы. Имя мое несколько раз повтори, вспомни этот серый плащ и шляпу…

– Завтра будет видно, – ответил Василий. – Давай сегодня. Я знаю, кто ты. Лосев помогать не будет. А по нашу душу чистильщики вышли на охоту, сейчас решают, видимо, что с нами делать.

Он еще много хотел сказать, но сон перестал подчиняться его воле и подсунул какую-то бестолковую круговерть несвязных образов, отодвинув серого человека куда-то за кадр.