Сопротивление

Друг уже успел набрать номер и замер в ожидании ответа, поэтому изобразил пальцем паузу, что, несомненно, ответит на вопросы, но после разговора с Геной.

Женя всегда называл его Геной несмотря на то, что остальные предпочитали прилипшее к нему прозвище Костыль, потому что фамилия его Костылев. Гена их общий друг из студенческой жизни. Он на год младше, соответственно, курсом тоже. По окончании института Гену призвали в ряды вооружённых сил. Из письма Женя знал, что служит его закадычный друг в пограничных войсках, но в подробности Гениной службы посвящён не был. Евгений поприветствовал бывшего пограничника:

– Генка, привет!

– Здорово, Женик! Скажу кратко: «Бросай там Москву, приезжай сюда! Будем бизнес делать!»

– А деньги на бизнес?

– Деньги есть! Всё, жду! Когда выезжаешь?

Сама судьба благоволила Жене. Он прикинул возможности. Решил, что уже завтра в ночь сможет выехать.

– Завтра выезжаю! В субботу с утра буду!

– Жду!

Женя положил трубку, посмотрел на Андрея.

– Ну вот, как-то так с работой, Андрюха. Надоела она мне. Не моё. Завтра отработаю последний день и уеду. Всё как раз удачно складывается.

– Ну что ж, твоё дело. Я, правда, за тебя перед людьми подписывался. Ладно, в конце концов рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше!

– Долго рассиживаться они не стали. Договорились перед отъездом обязательно встретиться. Теперь Евгению прибавилось сил. Буквально за каких-то пятнадцать минут уклад его жизни, сложившийся за последние восемь месяцев в раз поменялся. Ему открылись новые горизонты, он будто вдохнул глоток свежих надежд. Не дожидаясь лифта, пешком спустился до первого этажа и через четыре минуты был у себя.

На этот раз его ночь была длиннее, чем обычно. Евгений мечтал о новом и думал, как преподнести Виктору своё решение уволиться: «Для него, конечно, это будет неожиданным известием. А что делать? Мне надоела эта Москва, работа». Дверь в комнату открылась. Его мысли прервала хозяйка квартиры:

– Спи, Женя, спи. Я сейчас выйду. – Валентина отворила шкаф, взяла запрятанную бутылку водки и выполнила обещание.

«Вот и в этой пьяной обстановке достало жить. Так что хватит с меня. Уезжаю!» – он сейчас бурчал, как тётка Андрея, но был совершенно прав.

Утром Женя проспал свою станцию. Так происходило изо дня в день. Он выходил на следующей станции и возвращался на предыдущую. Виктор был пунктуален и приезжал на рынок всегда в одно и то же время.

– Привет, Виктор!

– Здравствуй, Женя! Всё толком тебя не спрошу, как ты освоился в товаре? Запомнил цены?

Жене было сложно начать объясняться, он не любил подводить людей. Но, выдохнув из лёгких мешавший ему воздух, начал:

– Виктор, понимаешь… Такое дело… Не моё это… Торговля… Я вообще решил домой вернуться, сегодня вечером уезжаю. Отработаю день и уеду. Ты уж извини! Можешь за этот день мне не платить.

Виктор хорошо мог чувствовать людей. Его возраст, житейский опыт позволяли уметь их просчитывать, тем более что в бизнесе данное чутьё помогает безоговорочно. К своим сорока пяти годам он прошёл через разные ситуации, когда работал снабженцем в строительной организации, а позже, в перестроечное время, уйдя в бизнес.

– Не оправдывайся, Женя! Я догадывался, что ты ненадолго, поэтому и спросил тебя что да как. А деньги свои вечером получишь. Ну всё. До вечера! Торгуй.

– Ага!

Никогда так легко, как сегодня, у Жени рабочий день не складывался: он не чувствовал усталости, быстро ориентировался в товаре. Цены будто сами собой разложились по полочкам в его голове. «Вот так номер! Может, я способен торговать? Да нет, прилив сил от радости, что последний день работаю», – он разговаривал сам с собой, с каждым часом поражаясь всё больше и больше. К вечеру выручка превысила все ожидания. Она порадовала и Виктора.

– Смотри, сколько наторговал! Может, передумаешь, останешься?

– Не-е-е! Всё! Уезжаю.

Виктор более не уговаривал Евгения, а выдал причитающуюся ему сумму. Деньги Женя пересчитывать не стал и поблагодарил за предоставленную работу. И, впрочем, надо было спешить, потому что до отхода поезда оставалось примерно пять часов.

Вокзал относился к безопасным местам несмотря на то, что дежуривших милиционеров тут больше. Обычно документы здесь не проверяли. Женя прошёл внутрь, на него никто не обратил внимания. Как правило, раньше с покупкой билетов в нужном ему направлении сложностей не возникало. Он два года, с окончания института, там не был. Но для Андрея их студенческий город являлся родиной, он раз в полгода посещал отчий дом. И Женя знал, что порой Андрей покупал билет за несколько часов до отправления поезда. В летний период миграция людей, конечно, увеличивается. Кто-то едет в отпуск, кто-то на работу, часть людей призывают в путь другие надобности. Так что удивляться очереди не приходилось.

Женя занял её в одну из касс, перед ним стояло семь человек. Он не успел простоять и трёх минут, как сзади него встала девушка.

– Вы последний?

– Да!

– Тогда я за вами!

Женя не мог не обратить внимания на светловолосую, с голубыми глазами и приятной улыбкой девушку.

– Домой?

– Да!

– На каникулы? Учитесь в Москве?

– Да, учусь в институте, на инязе!

– О! Какой язык?

– Английский.

– А я учился на историческом факультете, но в Смоленске. Работал в Москве. Надоело тут. Друг позвонил, позвал к себе. Есть дело. Вот возвращаюсь в город своих студенческих лет. А так я из Сибири, именно из Братска. Слышала?

– Конечно!

– Кстати, меня Женя зовут! А тебя?

– Вика!

– Вика, давай на «ты»?

– Давай.

– А ты откуда?

– Я из Беларуси, город Пинск.

– Ни разу не слышал. Большой город?

– Нет, не особо.

– Понятно. А тебе нравится учиться, жить в Москве?

– Конечно!

Женя успел расположиться к Вике. И даже мысленно на ней женился. Вика рассказала, как увлечена английским языком. Она мечтала поехать в следующем году на языковую практику в Англию. Сейчас она окончила первый курс. Её, как и бывает у многих первокурсников, наряду с огромными планами тянуло домой. Она не без гордости описала свой город, и Жене очень захотелось его увидеть. Ему не приходилось бывать в Беларуси, но он слышал, что там чистые, красивые, зелёные города. А однажды знакомый рассказывал про добрых, открытых белорусских девушек, так как бывал в тех краях по работе. И вот с одной из них в этот вечер познакомился Женя. Он решил, что она та самая девушка, и сходу задал вопрос:

– А может, наша встреча не случайна? – Женя ждал положительного ответа, но Вика не была быстра на ответные чувства.

– Не знаю. Вряд ли! Ты уезжаешь в Смоленск, а я учусь в Москве.

– Но Смоленск не так далеко! Я могу приезжать в Москву, а дальше видно будет. Может быть, ты дашь мне номер своего телефона в Пинске? Я тебе позвоню! Приеду к тебе в гости, пока ты на каникулах. Покажешь город.

– Есть листок бумаги? – спросила Вика.

Женя торопливо обыскал свои карманы, но ничего не нашёл. Тогда она открыла свою женскую сумочку, достала подходящий лист бумаги и сама записала номер своего домашнего телефона. Перед Женей остался один человек, на оформление билета у него ушло совсем мало времени. Не задержался и Евгений. Он отошёл в сторону от кассы, ожидая Вику. Она купила билет, подошла к своему новому знакомому. И они вместе вышли с вокзала.

Времени до отхода поезда у Жени оставалось не так много, к тому же требовалось заехать за вещами на съёмную квартиру. Сумку он собрал с утра. Женя помнил и про обещание данное Андрею. В общем всё оставшееся время у него было расписано поминутно. Они шли по привокзальной площади и увлечённо беседовали. В метрополитене им пришлось говорить громче. Потом спустились вниз к станции метро, где их оглушила жизнь поездов и пассажиров. Сейчас эта линия жизни была последней, что соединяет их судьбы. И, скорее всего, им уже никогда не встретиться. Но номер телефона, записанный синей ручкой, лежал у Жени в кармане и продлевал иллюзию неслучайности их встречи. Ему не хотелось её терять – ни иллюзию, ни Вику. Они вышли к платформе и буквально тридцать секунд смотрели друг на друга. Подошёл состав. Женя пообещал позвонить, за Викой захлопнулись двери. Но между ними не образовалось пустоты, её поглотил новый шум. И с этим же шумом Женя пошёл к переходу на радиальную «ветку».

В этот раз он ехал до станции «Войковская». Из метро вышел к автобусной остановке. На улице стоял глубокий вечер, освещённый фонарями, рекламой, фарами машин. Сегодня пятница, возможно, что не все спешили с работы домой. Перед выходным днём люди могли себе позволить посидеть в кафе и вернуться позже обычного. Молодые люди, средних лет мужчины, влюблённые парочки неопределённого возраста заполняли остановку. Тут же работал ларёк с чебуреками, хот-догами, пирожками, разнообразными горячими и холодными напитками. Ассортимент предлагаемой продукции Евгению был знаком. И хотя народ подходил, покупал еду из этой торговой точки, Женя предпочитал домашнюю кухню. Он лишь однажды попробовал чебурек с чаем в подобном месте у метро, когда целый день пробыл на съёмках в Останкино…

Евгений был романтиком, с детства мечтал сниматься в кино. А будучи подростком, представлял себя кинорежиссёром: мысленно делал наброски фильма, обсуждал с друзьями примерный сценарий. И вот, возможно, его мечта сбудется. В тот день это был первый Женин опыт съёмок на телевидении. Утром он приехал в Москву, распаковал у Андрея вещи. Просмотрел газету, купленную у метро. В ней притягательно «сияло» объявление, что для съёмок требуются участники массовых сцен.

– Андрей, слушай! Для съёмок в кино требуются актёры массовки. Может, мне позвонить?

– Давай-давай! Будешь «звездой»! – Андрея позабавило желание друга. Но Женя рискнул сделать звонок.

– Алло. Компания «Фокус»? Здравствуйте! Люди для съёмок в кино вам требуются?

– Здравствуйте! Да. Как вас зовут? Сколько вам лет?

– Евгений Зимин. Двадцать три года.

– Прекрасно! Завтра сможете к десяти утра подъехать в Останкино?

– Да, смогу.

– Тогда подъезжайте! Пропуск вам подготовят. Заходите через центральный вход. Я выйду и сделаю объявление: «Кто на передачу Угольникова?»

– А что, надо будет сниматься в передаче Игоря Угольникова?

– Да! Сцена про игру «Поле чудес». Вы будете играть заключённых. В общем там вам всё объяснят. И паспорт обязательно возьмите!

– Хорошо, спасибо! Завтра буду. – Женя был настолько заворожён возможностью побывать в Останкино, что не спросил, сколько ему заплатят денег. Он с восторгом пояснил Андрею состоявшийся разговор, но тот не проявил особого восхищения.

– Съезди, хоть денег заработаешь. Кстати, сколько заплатят?

– Представляешь, забыл спросить.

– Ну ты лопух! Одним словом, сибиряк наивный!

– Да ведь не кинут же?!

– Как знать, как знать. – Андрей прищурил глаза.

В семь утра следующего дня Женя был на ногах. Он заранее изучил маршрут по карте метро и поэтому доехал до станции «ВДНХ» без проблем. Дальше ему нужен был троллейбус. Они подъезжали полупустые. В субботу большинство москвичей отсыпаются. Женя оглядел остановку, положительно оценив их привычку: «А всё-таки хорошо, что суббота!»

Кроме него тут были пожилая женщина и молодая компания. Юноша лет двадцати тискал свою, видимо, близкую подругу. А другая девушка, примерно одного с ними возраста, весело смеялась, поглядывая на Женю. Евгений тоже отвечал ей взглядом, она его заинтриговала. Он пытался более точно определить, есть ли у неё к нему симпатия. Смотрел на дорогу, снова поворачивал голову в сторону девушки, потом обратно. Их переглядки длились минут семь-десять, пока не подъехал его троллейбус и водитель не закрыл за ним двери. В этот момент Женя повернулся лицом к остановке посмотрел на девушку прощальным взглядом. Она была более, чем верна. Красавица послала Жене воздушный поцелуй. Сетовать на свою нерешительность ему было поздно: троллейбус ускорялся. Как бы ни было горько, Жене следовало забыть мимолётное увлечение и он обратился к фантазиям. В них он становился известным актёром, по нему тосковали девушки разного толку. Но он выбрал лучшую и неповторимую.

В Останкино Женя познакомился с Лёней – москвичом и завсегдатаем всевозможных киношных массовок. Обстоятельства, что у него имелось своё жильё, и молодой возраст позволяли ему находиться в поисках себя. Его самой главной мечтой на данном рубеже лет оставались съёмки в кино. Он всегда брал с собой фотоаппарат и гордился своей фотоколлекцией. При любом удачном моменте Леонид подходил к известной личности, проводил быстрые переговоры, а дальше фотоаппарат фиксировал их вместе. Делались и групповые фото. А имелся и бо́льший успех, когда Лёне повезло сняться в рекламе со знаменитой киноактрисой. Они завернули в следующий коридор.

– Так вот, жить за счёт массовок можно! Но пробиться на конкретные роли очень тяжело. Я тебе больше скажу: «Бесполезно пытаться!» Для этого надо быть в базе данных актёров, а мы находимся в базе людей для массовых сцен.

– Нет, я нигде не нахожусь!

– Лёня слегка удивился:

– Ты что, приехал сюда не от Лидии Александровны?

– Нет, а кто это?

– Она работает на «Мосфильме», подбирает актёров как профессиональных, так и нет. Советую встать у неё на учёт, предложений будет много. Особенно в зрительном зале на какое-нибудь ток-шоу.

– Нет, меня ток-шоу не устраивает. Я вообще поехал ради интереса через фирму, по объявлению в газете. Вчера приехал в Москву в поисках работы, остановился у друга. Купил газету, прочитал объявление про съёмки. И позвонил!

– Ясно! А откуда сам?

– С Братска!

– Это где-то в Сибири?

– Именно! Восточная Сибирь!

– Ну, всё-таки советую съездить к Лидии Александровне.

– А у тебя есть номер её телефона?

– Да. Я его по памяти помню. Сейчас до места дойдём и запишешь.

За разговорами вся их братия дошла быстро. Мало кто шёл в одиночку, практически каждый из них нашёл себе собеседника, и не одного. Жене стало ясно, что они – одна массовочная группа тех самых заключённых, кто должен будет представить зрителей в пародии на игру «Поле чудес». Ненадолго женщина-агент оставила их в коридоре. По всей его длине через определённые промежутки были двери в павильоны, кабинеты и прочие помещения. Вскоре «зрителям» предложили пройти в костюмерную. Там они получили зэковскую робу, в которую и облачились. Лёня не забыл про обещанный номер телефона. Евгений под диктовку записал семизначный номер в блокнот, который оставил в кармане куртки, а вот паспорт взял с собой.

В павильоне был устроен зрительный зал, в центре, как в настоящей передаче «Поле чудес», стоял крутящийся барабан. Один за одним «зеки» проходили по рядам, занимая свободные места. Лёня с Женей теперь держались вместе. Павильон освещал приглушённый свет, в нём не совсем свободно дышалось. А когда включили прожекторы и закипела творческая работа, через пару часов, стало и того душнее. Евгений впервые вживую увидел артиста, известного на всю страну. Игорь Угольников был остроумен, нисколько не заносчив, в перерывах на съёмочной площадке не давал никому скучать, поэтому недостаток кислорода компенсировался его доброй энергией. И он был не один, кого ранее Женя видел на экране телевизора.

Здесь, на площадке, работал тандем из двух теле-кинозвёзд. Наряду со своим напарником Валерий Гаркалин блистал не менее искромётным юмором. Когда объявили перерыв, можно было выйти подышать. Прежде чем покинуть съёмочную площадку, двое новоиспечённых товарищей сделали попытку приблизиться к двум знаменитостям. Двух звёзд телеэкрана обступили и другие участники шоу. Женя не стал пытаться теснить остальных. Он оставил Лёню где-то в глубине толпы, а сам вышел в коридор. Минут через пять к нему подошёл Леонид.

– Ничего не вышло!

– Что именно?

– Хотел поговорить с ними. Может, получилось бы сфотографироваться!

– Понятно! Ну, возможно, после съёмок удастся? Вот перекусить бы…

– Так тут же есть буфет! – И Лёня, как бывалый в здешних местах, повёл Женю в нужную сторону.

Посещение останкинского буфета Евгению представлялось, как полёт в другую галактику. Ему думалось, что он запросто поздоровается, например, с Николаевым – ведущим «Утренней почты», или ещё с кем-нибудь значимым в шоу-киноиндустрии. Да мало ли с кем? На ум не приходили конкретные фамилии, но в сознании стояло нечто большое, яркое, то, о чём он будет вспоминать и чем будет хвалиться перед другими. Поэтому, зайдя в кафе, Женя всё время оглядывался по сторонам. Но ни на ком конкретно взгляд не останавливал, так как самое интересное оставалось на буфетном прилавке. Женя определялся с выбором. А когда подошла его очередь, купил пару булочек с рисом и яйцом и чашку горячего чая. Лёня предпочёл что-то из сладкого с крепкосваренным кофе. Они заняли стол в конце зала у окна. Его они и заняли. Ребята ели молча, времени на лишние разговоры не осталось. За время их перекуса ни одна из звёзд кафе не посетила. Они прежним путём вернулись к нужному павильону и вдруг оба услышали звуки восхищения.

Лёня с Женей повернули головы в сторону, откуда исходил всплеск человеческих эмоций. По коридору в сопровождении плечистого, высокого роста мужчины шла Ирина Салтыкова. Лёня поспешил достать из кармана свой фотоаппарат. Он тут же нашёл необходимые слова обращения к Ирине. Каким-то необыкновенным образом за минуту фотоаппарат Леонида оказался в руках мужчины. Ирина Салтыкова, Лёня и двое молодых людей из массовки замерли перед фотообъективом. И всё бы произошло в ту же секунду но Ирина отвлеклась на Женю. Тот скромно стоял в стороне. Салтыкова пристально на него посмотрела. И задала очень простой вопрос в этой ситуации: «А ты что, не будешь со мной фотографироваться?» Евгений слегка оторопел. Не понятно из-за чего, он ответил, по меньшей мере, странной фразой: «Ну, могу и сфотографироваться!» Расслышала эти слова Ирина Салтыкова или нет, для Жени осталось тайной. Но звезду в тот день он всё-таки увидел. Теперь ему было, что вспомнить, чем хвалиться, да он даже сам повёл себя как звезда…

«Да, именно тогда я за день сильно изголодался. Вроде чебуреки оказались съедобными», – Женя, ощутив во рту слюну, хотел было направиться к ларьку, но несколько человек, стоявшие на пути, оживились. Их привлёк подъезжавший к остановке автобус. Евгений решил задержаться на месте. Автобус оказался подходящим. Он предпочёл сесть в автобус, чем остаться для сомнительного перекуса. Женя отсчитывал мелочь, когда кондуктор, мужчина средних лет, в джинсовой жилетке, проходил по салону. Евгений оплатил проезд и с удовольствием примостился на свободное место. Дальше можно было ехать спокойно. Освещённые вечерние улицы сочетались с движением автобуса. Женя мог размышлять, вспоминать лучшие моменты своей жизни, фантазировать о хорошем и необходимом: «Действительно, с Москвой надо завязывать. Займёмся с Генкой бизнесом. Заработаю денег, познакомлюсь с хорошей, красивой девушкой и женюсь!»

На этой позитивной ноте Женя вышел через несколько остановок. Он пересёк по пешеходному переходу автодорогу и повернул во двор в сторону продовольственного магазина, который работал до двадцати трёх часов. Обычно в поездах часов до двух ночи Жене не спалось. А сейчас у него куплено нижнее место, можно пить чай, есть что угодно, при этом никому не мешая. На всякий случай он посмотрел на часы: «Двадцать один сорок! Ещё успеваю». Поезд отправлялся в 23:50 и шёл то ли на Брест, то ли на Калининград. Жене было не важно, главное, что через Смоленск. Он не стал отвлекаться, доставая железнодорожные билеты для уточнения.

У магазина стояла молодёжь. Женя вошёл внутрь. Здесь он был редким гостем, обычно ходил отовариваться в магазин ближе к дому. Но график работы того магазина ограничивался двадцатью одним часом. Женя определился с выбором: купил три глазированных сырка, триста граммов курабье, пол-литра питьевого йогурта, пачку чая в пакетиках, нарезку колбасы в вакуумной упаковке, половинку батона. «Ну, вот вроде и всё. Ах да, ещё дайте пачку „Роллтона“ и „Провансаль“. Вот тот, сто пятьдесят граммов пачка! И ещё „маечку“», – это было последнее, что попросил Женя.

Он вышел из магазина. Компания молодёжи всё так же стояла на прежнем пятачке с той лишь разницей, что к ним присоединились двое милиционеров ППС. Их уазик был припаркован к бордюру слева от магазина. Они задавали ребятам вопросы, в первую очередь спрашивали документы. Но разве кто-нибудь из местных пацанов в своём дворе носит с собой документы? Именно сей факт и доносили шестнадцати-восемнадцатилетние юноши до работников правопорядка. На Евгения никто не обратил внимания. Он сделал безучастный вид, а своей неторопливой, при этом уверенной походкой закрепил результат маскировки. «А ведь мне нечего бояться. У меня на руках билет, – Женя вспомнил про свой „пропуск“, пройдя метров десять вперёд, когда завёлся двигатель милицейской машины. – И даже, если они сейчас остановятся, мне всё равно!» – Женя шёл дальше как ни в чём не бывало. Но и машина проехала мимо. Два дома, а следующий его.

Он позвонил в дверь. Как правило, Валентина либо её сожитель Сергей сами впускали Женю. Дверь открыл Сергей. Он стоял подвыпивший.

– Женя, купил билет?

– Да! Сейчас быстро перекушу, на пять минут забегу к Андрею и на вокзал! – Женя тут же снял обувь. Привычным движением повесил летнюю ветровку на вешалку. Больше Сергей не стал его беспокоить.

Из комнаты вышла Валентина. Между ней и Женей состоялась обычная прощальная беседа. За аренду комнаты деньги Валентина получила.

До этого Женя жил в более благополучных условиях у непьющего пенсионера. Василий Михайлович сдавал комнату временно, до июня. У него Женя удачно прожил, начиная с января. Затем Василий Михайлович уехал в деревню, оставить Евгения у себя без присмотра побоялся. Какое-то время Женя снова раздражал тётку Андрея, пока не нашлась комната у Валентины. В таких условиях, как у Вали, Евгений долго жить не собирался. За время оплаченного проживания намеревался найти новое жильё и работу. Но, как говорится, навалилось одно на другое. Ещё начиная с апреля, фирмы, которые ребята обслуживали, одна за другой отказывались от их услуг. Настало время, когда грузчики на окладе оказались более выгодными работниками. И вот сейчас жизнь повернулась совершенно иначе – ему больше не нужна ни Москва, ни работа там, ни жильё.

В Смоленск Евгений приехал рано утром.

– Привет дружище! – Гена сразу протянул правую руку для рукопожатия, а свободной левой слегка прижал Женю к себе.

– Здорово-здорово! Армия тебя не изменила. Отлично, что снова вместе!

– Я тоже тебе рад, Женька! Едем в нашу бывшую студенческую общагу. Я договорился, нам разрешили в ней пожить до августа. За это время подыщем подходящую квартиру или комнату.

Родом Гена был из районного города Смоленской области, поэтому, как и Женя, нуждался в жилье.

Трамвайная остановка находилась в десяти минутах ходьбы. Для этого надо было перейти через виадук над железнодорожными путями. Они же решили прямо у вокзала сесть в маршрутку, доехать до площади Смирнова, а оттуда дойти до общежития. Маршрутное такси стояло наготове. Двери были открыты, салон пустовал. Водитель, стоя возле дверцы, поправлял зеркало, при этом заметил вошедших в салон первых пассажиров.

– Садитесь, ребята! Сейчас ещё немного подождём и поедем. Московским приехали?

– Да!

Друзья не стали пояснять, кто приехал, а кто нет, к тому же водитель не нуждался в подобных объяснениях. Гена с Женей оплатили поездку задолго до вновь пришедших, теперь настала очередь остальных. Водитель уже занял своё место, и, когда каждый наклонившийся при входе появлялся в салоне, к нему тут же протягивалась рука с открытой широкой ладонью. В неё падала мелочь, а владелец этого «банкомата» вовремя её закрывал и высыпал монеты в специальную пластмассовую нишу на передней панели автомобиля. Маршрутка стояла на месте не бесконечно. Через некоторое время по просьбе водителя последний вошедший с силой задвигал дверь авто. И это означало, что машина сейчас тронется с места. Бывало, что последним пассажиром, как и в этот раз, оказывалась пожилая женщина. Тогда представитель сильного пола брал на себя заботу о слабом.

Сегодня сильным полом был Женя. Он ближе всех сидел к выходу, поэтому не преминул лихо задвинуть дверь.

– Спасибо, молодой человек!

– Не за что! – Евгению всегда придавала сил подобная забота с ответной благодарностью.

Они быстро доехали до следующей остановки, где в их компании на одного человека стало больше. Водитель спешил и сразу дал по газам, тут же тормознул перед красным сигналом светофора, на зелёный свет машина повернула направо и помчалась в сторону моста через реку и далее, поднимаясь выше и выше на один из холмов города. Смоленск расположился на семи холмах. Именно здесь, где сейчас проезжали Гена с Женей, в стороне от проезжей части величественно возвышался собор. При виде столь торжественно-могучего здания у Жени обычно захватывало дух.

– Красив, да? – Евгений посмотрел на Гену.

Тот в свою очередь не в меньшей степени придавал значимость подобным сооружениям.

– Да-а-а, мощный! А ты помнишь, в каком году он построен? – Гена не стал дожидаться, пока друг ответит: – Вообще первый собор был заложен князем Владимиром Мономахом. А в нынешнем виде Успенский собор возведён на рубеже XVII и XVIII веков в память о героической обороне Смоленска 1609—1611 годов.

– Смотри-ка, помнишь!

– А, ты думал? А, дальше помнишь? – Гена опять не дал опомниться конкуренту – историку, продолжив рассказ. – Что такое Смоленская оборона? Молчишь?

– Да мне бы хоть слово вставить! – Женя развеселился.

А Гену охватил кураж:

– Тогда я тебе напомню! Смоленская оборона – один из ключевых эпизодов Русско-польской войны 1609—1618 годов. Польско-литовские войска короля Сигизмунда III под командованием польного гетмана коронного Станислава Жолкевского с 1609 по 1611 года осаждали Смоленск, обороняемый русским гарнизоном под командованием воеводы Михаила Шеина. Осада окончилась взятием города после полного истощения сил гарнизона крепости, но из-за крупных потерь, понесённых под Смоленском, войско короля Сигизмунда III впоследствии не смогло направиться к Москве на помощь польскому гарнизону и отступило в пределы Речи Посполитой.

– Ну у тебя и память! Молодец! Я тебе тоже кое-что напомню. Сейчас лучше смотри нашу остановку. А выйдем, и напомню.

– Хорошо!

Дорога перешла в горизонтальную прямую, Соборная гора осталась позади, по сторонам от дороги потянулись магазины, кафе, в заключение – гостиница и часть крепостной стены. Машина въехала на площадь им удачно горел зелёный свет, проехала прямо и притормозила у остановки. При выходе Женя задержался на пару секунд, так как его подопечная шагнула вслед за ним. Новая благодарность осчастливила Евгения и стала очередной его гордостью. К женщине присоединился и Гена.

– Ну ты просто пионер!

– А ты думал! – Женя вспомнил, что скучать ему не придётся.

Его друг не изменил студенческим временам. Он всегда любил шутить, подкалывать. Рядом с ним стоял прежний Генка, на которого служба в армии не повлияла. Они повернули к типографии, выйдя на улицу Дзержинского.

– Так вот, я продолжу! – начал Женя. Он сделал хитроватый вид. – Знаешь ли ты, господин «профессор» исторических наук, что про Смоленск – город на семи холмах – не совсем так?

– Догадываюсь.

– Так вот. Единственный холм в Смоленске – это Соборный! Всё остальное на самом деле является увалами, то есть это типичные части берега Днепра, отделённые друг от друга оврагами. Удивил? – Женя выжидающе смотрел на Гену.

– Ну удивил, удивил… хотя под вопросом. А так умный.

Парни рассмеялись. Гена резко побежал вперёд, примерно через пять метров оглянулся назад, крикнув:

– А скорее всего, дурачина ты, Женька!

– А я думаю, чего ты рванул! – Женя побежал следом с попыткой настигнуть негодяя.

И ему это удалось. Он успел схватить друга за запястье, тут же согнул руку в локтевом суставе, проведя болевой приём. Гена пытался освободиться, что в былые времена ему давалось непросто. Сейчас всё повторялось. Когда вот-вот он начал выскальзывать из захвата, Женя ловко ухватился за его указательный палец, а дальше боль в фаланге заставила «арестованного» подняться на носочки, подсасывая ртом воздух вместе с просьбой о пощаде.

– Ну ладно, живи! Моряк ребёнка не обидит.

– Ой, не обидит. Да я тебе поддался! – Но более препираться уже не имело смысла, так как они подошли к общежитию.

– О, ребята мои пришли! – Валентина Петровна до сих пор несла службу вахтёром.

– Здравствуйте, баба Валя!

– Как здоровье?

– Как работается без нас?

– Заходил ли кто из наших в гости?

– Как вообще живёте?

Они по очереди спрашивали, а баба Валя подробно отвечала. Она отличалась живостью и весёлым нравом, на здоровье не жаловалась, работу свою любила. А вот жизнь дома её совсем не радовала: сын много выпивал, обходился случайными заработками, чаще сидел дома. Но даже вспомнив неприятную сторону своей жизни, баба Валя сразу оправилась и повеселела:

– В общем, живу не тужу. А с вашего курса никто не заходил.

Валентина Петровна питала особое отношение к Жене. Она будто отдала долг, закончив отвечать на вопросы. Тут же посмотрела на Женю: ей срочно хотелось узнать, как сложилась его жизнь.

– Ну а ты, Женька, надолго к нам приехал? Чем дома занимаешься? Может, сюда решил вернуться?

– Я в Москве грузчиком работал. Как и здесь, со своей бригадой на заказы ездили. А сейчас, наверное, в Смоленске останусь.

– А ты помнишь, как я вас на работу будила? Бегу, в дверь стучу: «Женька на работу вызывают! Беги к телефону!»

– Помню, конечно! Весело жилось.

На душе им стало тепло и уютно, будто ничего и не проходило. Гена первым отрезвел от воспоминаний:

– Баба Валя, ну что, мы пойдём заселяться? Вам должны были ключ оставить.

– Да, сейчас! – Валентина Петровна открыла висящий на стене деревянный ящичек, за стеклом которого висели ключи от разных комнат. – Вот он, здесь. – Она подала ключ Гене.

Ребята попрощались и пошли по знакомому им коридору, поднялись на второй этаж. Сразу завернули в нужную сторону – к комнате под номером 212.

– А баба Валя молодец, правда?

Гена первым пересёк порог комнаты. Женя вошёл следом.

– Да, всё такая же шустрая.

Комната была чистая, небольших размеров, с двумя кроватями, симпатичными обоями. Справа от входа стояли стол и два стула, слева имелся встроенный шкаф для одежды и посуды. Окна закрывались красивыми шторами с узорами. Две тумбочки хозяева комнаты примостили в углу рядом с окном. Всё напоминало комнату, в которой они жили, будучи студентами.

– Считай, такая же комната, как у нас была. Кстати, ты был в ней?

В этот момент Женя уже определился со своим спальным местом. Гена не заметил, как друг с упоением плюхнулся в кровать, а он всё разбирался с сумкой.