Жизнь, какая она есть, в письмах в вечность. Разговор двух любящих сердец, без ответа, но в неразрывной связи душ, которые вместе до последней капли. И неважно, кто ушел первым и как давно это было.
Книга эта придется по вкусу не всем. В ней нет захватывающего сюжета, да и вообще четкого сюжета, времени и места – все запутано. Мне это немного мешало: постоянно хотелось выяснить, где, когда происходит действие, были ли в действительности эти события…
Однако Эрих Кестнер в одной детской книге написал так :"Было на самом деле или не было, какая разница? Главное, что история-то подлинная. А подлинной история считается в том случае, если события, в ней изложенные, могли происходить в действительности".
В этом смысле история в «Письмовнике» несомненно подлинная.
Любовь и смерть у Шишкина бесконечно рифмуются и в «Письмовнике», и в «Венерином волосе»."Письмовник" – роман очень интимный и по отношению к любви, и по отношению к смерти. Не представляю, как можно такое вслух.
К этой книге нужно подойти абстрагировано и без предубеждений, полностью доверяя каждому слову, – только так и нужно ее читать.
...все великие книги, картины не о любви вовсе. Только делают вид, что о любви, чтобы читать было интересно. А на самом деле о смерти. В книгах любовь — это такой щит, а вернее, просто повязка на глаза. Чтобы не видеть. Чтобы не так страшно было.
Шишкин вот так раз: и рассказал всё сам же про свою книгу. Просто взял и выложил на блюдечке, остаётся только возмущённо вздыхать, дескать, а нам, простым смертным, как теперь рецензию писать? С горем пополам...
Нет, конечно здесь есть любовь: вагон и маленькая тележка. Поначалу даже сдуру кажется, что это и правда роман о любви, влюблённая девушка пишет юноше на фронт, а он пишет ей в ответ, и всё у них прекрасно: сад вспоминают, объятья, ночи звёздные, ветерок в кронах тополей... А потом закрадывается нехорошая такая мысль, что это ведь не диалог они ведут, а два монолога чередуют, значит, не доходят письма, а то и вовсе не отправляются. Шаг за шагом, снежинка за снежинкой — и вот снежный ком накатывает на тебя, вминая в себя с головой. Если читать внимательно, то становится понятно, почему же не доходят эти письма, почему же они даже не идут...
А сюжет романа удивительный. Что такое письмовник? Это не собрание писем, а пособие, как эти письма стоит писать. (Горькая ирония: вот у главного героя как раз есть чёткие указания, как ему следует писать письма...) Может быть, их действительно так писать и надо, что сначала просто диалог ведёшь, а потом незаметно всю жизнь свою на бумагу выплёскиваешь, так что кажется, что это и не письмо вовсе. Поймать и описать всё-всё-всё, все ощущения, короткие мгновения счастья и несчастья, обрывки впечатлений, застывшие на своём пике, как картины импрессионистов. Здесь талант Шишкина проявляется во всей красе, потому что в русском языке он плавает вольготно, как килька в томате. Почему-то очень напоминает Набокова, только впечатление от такого мастерского использования языка разное. Для Набокова это инструмент, что-то прикладное, чем он виртуозно владеет. Прирученный лев, которого он может заставить прыгнуть через огонь или подставить брюхо для почесушек. А Шишкин перед языком благоговеет, не противно так, как можно бы подумать, а с уважением, но всё же язык у него на более высокой ступеньке развития, чем человек. Может быть, именно поэтому он и поднимает неоднократно в романе тему важности слов, слова, писательства, языка... И честно пытается себя убедить, что победил великий, могучий, правдивый, свободный.
Мне очень нравится время и пространство в романе. Поначалу оно неясно, запутанно и размыто. Очень мало действительных временных зацепок в быту, на которые можно опираться, а конкретное восстание китайцев... Честно говоря, мои весьма скромные познания в истории навскидку ничего не выдали, поэтому половину книги я думала, что война выдуманная. Ан нет, всё настоящее, хоть и диковинное: ну кто бы мог подумать, что русские, англичане, немцы и японцы будут сражаться бок о бок, мы же так уже привыкли после множества книг о мировых войнах на чёткое разделение по баррикадам. Но это хороший шаг, потому что восстание не очень известное, но сквозь него проступают черты всех войн, неважно кто против кого сражается, пусть даже австралийцы с эвенками.
А ещё очень люблю, когда в романе человек ходит-ходит вокруг да около, старается, бьётся, а потом находит самого себя в итоге. Может быть и неказиста его истина, зато лично добыта потом, кровью и много чем там ещё.
Вот всем мне этот роман угодил, сижу и радуюсь. Хотя жутковатый. Не выходит из головы картинка, как женщина с глазами разного цвета сидит перед кроватью застывшей иссохшей девочки и шепчет ей: "Умри, пожалуйста, ты нас всех так утомила, если любишь родителей, то умри..."
Флэшмоб 2011, огромное спасибо за рекомендацию veronika_i .
Ерунда какая-то. Ни смысла, ни морали. Вроде как из каждой прочитанной книги хочется вынести для себя что-то, получить какие-то впечатления, а здесь - ни того, ни другого, ни третьего. Не советую. Аннотация красивая, по факту - фантик на невкусной конфетке.
"Любые слова - это только плохой перевод с оригинала. Все происходит на языке, которого нет" Михаил Шишкин "Письмовник"
Просто книгой "о любви", или, того пуще, - "о любви и смерти", можно назвать любую, в которой есть отношения между мужчиной и женщиной, и к тому же кто-то умер. Нет, эта книга - исследование любви, воссоздание ее вечного первозданного смысла. Она - изнутри любви, из самого ее вещества, которым пропитана вся затейливая ткань повествования. Мне кажется, это главное, поэтому остановлюсь только на этом, оставив в стороне и блестящий, живой и точный шишкинский язык, и тонкий печальный сюжет, выведенный и продуманный от первой ноты до последнего аккорда.
Любой здравомыслящий человек понимает довольно скоро, что эти двое не могут писать друг другу - они живут в разных временах, не только в смысле эпохи - само качество их времен разное. Это нарочитое несовпадение - яркий образ разорванной связи времен, которые когда-то были целым и гармонией, а потом почему-то разлетелись, исказив картину мироздания. И которые можно соединить - любовью. Все на свете можно, оказывается, соединить любовью. Уже досадую - кто-то подумал, что речь идет об отношениях между мужчиной и женщиной, о романе между ними. В том-то и дело, что здесь - о любви как о способе жить, как о самом простом и самом сложном, как о начале и конце, о любви во всех ее проявлениях. Самые потрясающие проявления - у Саши. Тихая, незаметная, повседневная и бессмертная любовь-забота, естественная, как дыхание, и сильная, как самые сильные проявления человеческого духа. К своей несбывшейся девочке, которая потом ожила из снега, к подружкиным детям, к ершистой падчерице, к старым, больным, капризным умирающим родителям - у нее рак, у него инсульт. Кто ухаживал за старым больным человеком, знает, как тяжело это любить. Это сильнее, чем эрос, чем юные свидания на даче. То - естественно, само вырастает, как сорняк. А это - из труда и какого-то удивительного дара души - как нежный цветок на снегу, как замерзшая слониха, которая бредет среди зимы по трамвайным рельсам. Самое уязвимое и хрупкое оказывается самым сильным на свете. Поистине, "сила Божия в немощи совершается". И еще о Всевышнем, о любви Бога к человеку. Евангельская заповедь для большинства из нас всегда остается абсурдом - "любите ненавидящих вас, благословляйте проклинающих вас". Как это? Сердцем непонятно. А здесь, когда луч авторского повествования заглядывает поочередно в окошко каждой человеческой жизни,освещает ее - и освящает, прощает, делает близким, понятным, и потому - оправданным. И думаешь: вот так и мы перед Богом - все равны, все понятны и оправданы, потому что любимы. За то, что Шишкин умеет это объяснить, позволяется ему "пламенеющий пук" - слишком ёрническая аппеляция к Неопалимой Купине, и растворяется фраза о невозможности Воскресения - самая неудачная в романе.
Только что прочитала эту книгу. Вернее, домучала... Стыдно сказать, но читала два месяца с большими перерывами. Просто физически и психологически заставляла себя читать по принципу: начала - закончи. Иногда даже забегала вперёд в надежде, не будет ли интересней...Нет, не будет.
Считаю, что это не письма, а дневники главных героев, потому что каждый пишет о своём и о себе. И иногда - крайне редко и местами однообразно и даже скучно!- о любви, которая вроде бы когда-то была...
Автор, конечно, большой искусник в плетении словес. Местами мысль просто теряется. И поймать её не просто. Сложилось впечатление, что герои существуют не только в разных странах, но и в разных временах, а говорят при этом на современном русском языке. Что их связывает - так и остаётся загадкой.
Дневник героя мне понравился больше, но только из-за описания военных событий, очевидцем которых он является. Но здесь ничего нового нет: натуралистично военные сцены описывали многие авторы в мировой литературе.
Книга не впечатлила совсем. Даже жаль потраченного времени.
Помогает настроиться на любовь к жизни. Поднимает глубинно настроение не смотря на порой страшные моменты, описание смертей и всевозможных страстей. Но чувствуется такой возвышенный дух в каждой мельчайшей капельке жизни.
Книга захватывает с первых страниц своим прекрасным и простым языком, плавностью повествования, романтикой, которая окружает молодую пару. Книга собрана из писем, написанных двумя молодыми. Что-то подсказывает, что письма эти не были прочитаны… Несмотря на это и все напасти, встречающие героев на их непростом пути друг к другу, они должны встретиться. Она – дома, под нажимом повседневных неприятностей, он – на войне, в сопротивлении здешним трудностям. Оба они – на грани жизни и смерти, и единственная ниточка, цепляясь за которую они еще могут спасаться – это письма друг другу.
Конец у книги очень неоднозначен, и каждый должен найти объяснение ему сам.
Отличная книга. при чтении тебя что то подымает и головой окунает в действо и вот ты уже на даче, в лесу, на войне, дома.. Однозначно советую к прочтению.
Неоднозначное послевкусие от этой книги. Автор сплел такую тонкую, узорчатую канву времени, ниточки которой тянутся к центру отовсюду. Все вокруг: каждая былинка, воспоминание, впечатление – вплетено в этот узор. И все. Письма героев излишне стилизованы. Автор создает вокруг героев какой-то сюрр по Дали. Слишком напыщенно, натужно. А конец прямо-таки кричит: «я гениален!». Бессодержательно и гадко.
Arvustused raamatule «Письмовник», lehekülg 2, 203 ülevaadet