Tsitaadid raamatust «Друзья и звезды»

Позднее мне билетерши в больших залах рассказывали, что в их среде критерий успеха вечера юмора — это сколько кресел после концерта надо протереть сухой тряпкой. Аплодисменты и бис, говорят, это ерунда, а вот сколько кресел описали — вот тут без лицемерия, это искренне.(Из главы о Михаиле Жванецком)

— Удав, это, между прочим, как змея — символ мудрости. И не случайно змея стала символом мудрости у многих народов. С пустого места такие вещи не возникают.

— Безмозглая гадина ползучая.

Генделев слушает, и выражение на его лице приближается к оргазму.

Если говорить серьезно, то формула «я не люблю Быкова, но ...» меня устраивает больше, чем: «я люблю Быкова, но вот его романы — это фуфло первостатейное». Лучше пусть будет Быков — фуфло, чем его романы. Потому что Быков рано или поздно исчезнет, а вот романы продолжают свое трудное бытие.

— В результате твои сочинения были напечатаны — где?

— В «Звезде» они были напечатаны первым делом, простите за рифму.

Бегущий генерал в мирное время вызывает смех, а в военное панику.

Тогда у тебя только что вышел «Звягин», и ты приехал в Москву весь такой крутой. Я ждал тебя в редакции и боялся, что вот откроет дверь ногой такой супермен, и непонятно, как с ним говорить.

И уже тогда все говорили: вот это идет Быков, он чудовищно талантлив, он может всё и очень быстро!

Я в своей жизни пережил несколько покушений на свою жизнь. Это не значит, что я ничего не боюсь, это значит, что я умею преодолевать страх.

По сюжету твоего рассказа вырастают целые кусты вопросов.