Loe raamatut: «Джокер и Вдова»

Пролог

Предрассветная прохлада туманом окутывала Дирн, надвигаясь со всех четырех сторон света. Рассвет – время сна и для тех, кто предпочитает ночную жизнь, и для более законопослушных граждан, потому что туман, вечный и неизменный утренний туман молоком заливает улицы, заставляет тяжело дышать и лишает возможности видеть дальше собственного носа. Туман накрывает город за час до рассвета и сходит через час после. Уползает в норы тарантулов, щедро рассыпанные по берегам зеленых глубоких болот, окружающих Дирн.

Час Тишины – так жители называют это время. И более подходящее название придумать трудно: туман забирает в себя все звуки, даже самые громкие. Впитывает, забирает себе, как дань. Совершить зверское убийство в Час Тишины легче легкого… если сможешь разглядеть свою жертву.

Тело немолодого мужчины висело на кирпичной стене, распятое крестом. Гвозди, длинные, толстые, впивались в кожу его запястий и ступней, выпуская на волю горячую алую кровь. Мгле нравилась кровь, она жадно прилипала к ней, клубилась и окрашивалась в розоватый цвет. Мужчина был еще жив. И он кричал. Отчаянно, громко, срывая голос. Он точно знал, что совсем рядом живут люди, просто они спят, нужно кричать, тогда они проснутся и помогут ему. Помогут. Но туман лишил его возможности докричаться хоть до кого-нибудь.

Сорвав голос окончательно, мужчина обессиленно повис на гвоздях, смирившись со своей участью. Он обреченно смотрел в молоко марева, видя совсем рядом силуэт своего убийцы. Он знал его.

Он знал, за что его убивают.

Взмах острой шпаги разрезал белую дымку и окрасил ее в кроваво-красный цвет.

Глава 1
Кикер

Стук был громким, требовательным, непрерывным. Он пробивался сквозь липкую ткань кошмара, становясь его частью. Воспаленный разум не сразу смог отделить сон от яви. Последняя бутылка вина, выпитая уже в одиночестве, явно была лишней.

Джей открыла глаза и со стоном перевернулась на спину, пытаясь сдержать тошноту. Кого там черт принес? У нее сегодня выходной, и она совершенно не собирается покидать свое неуютное по всем меркам жилище! Сегодня по плану уборка, она и так ее уже две недели откладывает, несмотря на то что клочья пыли в углах скоро превратятся в огромные шматы. Книги тоже требуют внимания, им пыль и вовсе противопоказана, так что пусть катится на Ту Сторону эта работа. У нее выходной.

– Госпожа Крис! Детектив! Просыпайтесь! – Теперь к стуку прибавились крики.

Судя по голосу, это Пилар, двадцатилетний стажер, которого Легар Кут – капитан восьмого участка – использует в качестве посыльного. За три месяца своей стажировки Пилар будит Джей рано утром в выходной уже третий раз. Пора разорвать этот порочный круг.

Джей медленно, чтобы не расплескать содержимое желудка, поднялась со своей узенькой кровати и побрела к входной двери. Квартирка у нее совсем маленькая. Зато своя, а не одна из служебных, в которых клопы являются основными хозяевами жилплощади. С другой стороны, все, кто хоть раз видел, что именно она приобрела, говорили, что одиночка-карцер городской тюрьмы и то побольше будет.

Пилар забарабанил еще сильней, вынудив Джей поморщиться от невыносимой головной боли. Казалось, что голова превратилась в чугунный шар, полый внутри. И в этой полости было только три маленьких стальных кубика. Стоило сделать резкое движение, как кубики начинали двигаться, сталкиваясь между собой и вызывая жуткие ощущения.

Выспись она – и мигрени бы не было.

– Детектив Джокер! Просыпайтесь! Произошло убийство на улице Холодных Ветров!

Джей со злостью распахнула дверь, заставив мальчишку, вновь собирающегося постучать, рухнуть в проем прямо на нее. Удержался на ногах, молодец. Пилар застыл в нелепой позе: руки подняты и раскинуты в стороны, чтобы удержать равновесие, одна нога стоит уже за порогом квартиры, а вторая еще в коридоре. Он походил на акробата, пытающегося не упасть с каната над пропастью.

Она ненавидела свой позывной. Ненавидела, но никто об этом не знал, ибо Джей с удовольствием оправдывала его, проводя за карточным столом не реже трех раз в неделю. Покер она тоже ненавидела. Всей душой.

– Капитан Кут, я так понимаю, забыл, что сегодня я не работаю? В нашем участке я – не единственный детектив. Нас шестнадцать. Так позволь спросить: почему ты стоишь на пороге именно моего дома?

Да уж, домом назвать квартирку общей площадью в двадцать один квадратный метр может только оптимист. Или тот, кому было все равно, что брать, лишь бы не ютиться в служебной квартире – более просторной, но навязывающей определенные неудобства. Теперь она легко может уволиться. Может – но пока не хочет.

Пилар принял более достойную позу и виновато посмотрел на Джей своими невероятно синими глазами. Быть черным вестником, который только и делает, что выдергивает людей на работу посреди заслуженного отдыха, ему не нравилось. Но другой работы ему пока не поручали.

– Капитан требует именно вас, детектив. Он сказал, что другие не справятся.

Джей поджала губы. Быть лучшей никогда ей не нравилось. Но она была лучшей, как бы ни добивалась обратного.

– А дополнительный выходной он мне потом выделит? – холодно поинтересовалась она.

Черт бы побрал Кута с его привычкой искать легкие пути! Джей с напарником и так работают больше всех в участке!

Пилар замялся. Он все еще стоял на пороге. Его волосы цвета льна, но прямые и жесткие, как проволока, толстыми прядями упали на лицо, но он не делал попыток их убрать.

Понятно. Сейчас врать начнет, не иначе.

– Капитан сказал, что даст вам три выходных, как только вы закончите это дело, – глядя в пол, ответил Пилар.

Это значило, что выходной будет один. И это еще совсем не точно! Как же сейчас ей хотелось схватить этого щенка за шкирку, прижать носом к стене и заставить сказать правду. Его никто – никто! – не заставляет ей лгать. Врет он по собственному желанию, надеясь, что это ее смягчит.

Но такая выходка будет выбиваться из ее модели поведения. Вот уже полтора года она слывет спокойной стальной леди, и эта репутация ей по душе. Поэтому Джей сдержалась, спокойно кивнула (тошнота поднялась еще выше, теперь она чувствовала, как та гадость, не осиленная ее многострадальным желудком, плескается у основания нёба) и сказала:

– Жди меня на улице. Я буду через десять минут.

Мальчишка просиял, меленько покивал и скрылся в коридоре, освещенном газовыми рожками, три четверти которых не горели уже давно.

Дождавшись, когда Пилар исчезнет, Джей стремглав бросилась в туалетную комнату и с облегчением избавилась от содержимого желудка. Точно. Последняя бутылка вина была лишней. Во рту стоял премерзкий привкус, который не смог смыть даже мятный настой, а затем и зубной порошок. Ничего, ей не привыкать начинать вести дело с похмелья. Честно говоря, она уже забыла, когда просыпалась с ясной головой.

Быстро умывшись, Джей открыла платяной шкаф и выудила из него платье, красное, как кровь. Она всегда одевалась на работу в красное, мотивируя это тем, что ей слишком часто приходится вляпываться в сгустки крови: район, находившийся в юрисдикции восьмого участка, был неблагополучным, и здесь очень часто находили трупы. И не всегда эти трупы были целыми.

Но позывной ей достался совсем не поэтому. Детектив Джей Крис. Джокер.

Выглянув в окно, Джей отметила, что небо опять затянуто свинцовыми тучами, а это значило, что нужно поторопиться. Дождь может смыть улики. Конечно, городская полиция предоставит весь собранный материал, но Джей любила увидеть все собственными глазами.

Она подвела глаза угольным карандашом (одна стрелка получилась явно толще другой, ну да ладно), тронула губы алой, в тон платью, помадой, расчесала свои темно-русые, отдающие в рыжину длинные волосы, оставив их распущенными, и, прихватив перчатки и трость, покинула квартиру.

Она была уверена, что Лис не забудет принести ей кофе.

Он никогда не забывал, с искренней теплотой ухаживая за ней. Никогда. Она знала, что на место преступления Лис опоздает, но придет, держа в руках два больших картонных стакана из «Аромата Дирна» – сети ресторанов, где можно было взять напитки навынос. Один с облепиховым чаем – для себя, а второй с крепчайшим кофе, щедро сдобренным корицей и кардамоном, – для Джей. Она знала, что если придет в участок, то такой же стакан будет терпеливо ждать ее на заваленном документами столе, принесенный заботливым Лисом, напарницей которого она была уже больше года.

В этот раз с напарником ей повезло.

Джей спустилась по выщербленным каменным ступеням крыльца и увидела Пилара, стоявшего рядом с бричкой, верх которой был откинут. Мальчишка нетерпеливо переступал с ноги на ногу, лохматил свои жесткие волосы, отчего начинал выглядеть совершенно комично, поправлял свой болотно-зеленый сюртук – слишком широкий в плечах и оттого сползающий то в одну, то в другую сторону и делающий Пилара похожим на косорукого горбуна.

Ей стало даже смешно. Настроение потихоньку начинало приходить в норму.

Кивнув вознице, Джей забралась в экипаж, не обращая внимания на протянутую для помощи руку Пилара. Она – сталь. Она не должна быть слабой. Даже в таких мелочах.

– С каких это пор на улицу Холодных Ветров едут в экипаже? Пешком было бы идти разумней, здесь же всего два квартала, – прищурившись, спросила Джей. Подобная щедрость Кута, выделившего для нее служебный экипаж, выглядела подозрительно.

Очень подозрительно.

Кажется, Пилар покраснел, хотя разглядеть что-то в свинцовых сумерках, накрывших Дирн, было сложно.

– Личность убитого установили? – Начнем с самого главного. Если в трущобах, коими и является улица Холодных Ветров, убили какую-то важную шишку, долго дело в восьмом участке не пробудет. Набегут «элитные детективы» из первого, разворошат все, извлекут что надо и не надо и исчезнут, оставив после себя разруху и пыль, в которую превратятся зубы Легара Кута. Капитан ненавидел, когда вмешивались в работу его людей. И когда отбирали дела – тоже.

Пилар покачал головой. Без напускной уверенности, из чего Джей сделала вывод, что он не врет. Тогда тем более непонятно, с чего это вдруг для нее выделили транспорт. Она не гордая, сама дойдет. Еще и прибудет раньше всех.

Статус лучшего детектива совершенно не отменял того факта, что Джей – дочь плотника и певицы третьесортного кабаре. Низшее звено в иерархии Дирна. И если бы не ее умственные способности, то быть ей вечно мастером смерти в центральном морге.

Ментальных ведьм в Дирне хватает, и в этом случае в Джей нет ничего особенного.

Не прошло и десяти минут, как возница рывком и резким выкриком остановил двойку, везущую экипаж. Лошади имели прекрасные клички – Толстобрюх и Цветочек, обладали скверным характером и слушались только сидевшего сейчас на козлах Карена, простоватого вида паренька лет двадцати. Только Джей и еще парочка старожилов восьмого участка знали, что «пареньку» уже за сорок.

Вновь сделав вид, что она не заметила поданной руки Пилара, Джей соскочила на мостовую и почувствовала, что скользит. Схватившись за оторопевшего парня, она устояла на ногах, чертыхнулась и посмотрела вниз.

Мостовая была залита кровью так, будто на ней разделали свинью. Именно в эту красную, уже подсохшую, но все еще скользкую кровь и вляпалась Джей. Интересно, в убитом хоть что-нибудь осталось? Хоть капелька?

Джокер почувствовала, что ее охватывает привычное возбуждение, всегда предшествующее новому делу, в каком бы состоянии на место преступления она ни явилась. Она с удовольствием провела языком по губам. Пилар явно подумал, что она заигрывает с ним, и испуганно отшатнулся. Усмехнувшись, Джей отняла руку и, приосанившись, скользнула мимо него туда, где собралась довольно-таки внушительная толпа из представителей городской полиции и праздных зевак.

Она опять стала первой. Представителей магполиции, кроме нее, не наблюдалось. Действительно, зачем торопиться, если все знают, что Пилар послан разбудить Джей? Лучший детектив, конечно, все разнюхает, осмотрит, сделает выводы, заодно сделает всю работу, ведь так? А что ей еще, нищей-то, делать?

Пожалуй, только поэтому Джей и играла в ненавистный ей покер три раза в неделю. Ей везло. Вот уже несколько лет она ни в чем не нуждалась. Но она была дочерью плотника. И это клеймо ей не смыть.

Растолкав фабричных рабочих, явно опаздывающих на смену, но упрямо пытающихся что-нибудь разглядеть за спинами стоящих в оцеплении городских полицейских, Джей вскинула руку с магическим клеймом – бляхой детектива и прошла к месту преступления. Интересно, что происходит? Улица буквально залита кровью, неужели все это из жертвы вытекло? Джей терзали смутные сомнения, что в тело одного человека столько крови не влезет…

Увидев жертву, Джокер поняла, почему вызвали именно ее. Поняла, почему городская полиция вызвала магическую. Поняла, почему ей был выделен экипаж.

И порадовалась, что от вида крови и требухи ее никогда не тошнило. Даже с похмелья.

Мужчина был немолод: скорее всего, ему было лет пятьдесят. На нем была расшитая бисером и тесьмой рубаха, накидка в том же стиле, простые полотняные штаны. Все это было залито кровью. Распятый крестом, он висел на стене, прибитый к ней строительными гвоздями. Убийца вскрыл ему живот каким-то острым предметом: кинжалом? Шпагой? Саблей? Но это она выяснит, скорее всего. На то она и ментальная ведьма на государственной службе. В распоротом брюхе, по сути, не было ничего необычного. Здесь, на окраине Дирна, убивали и более жестоко, раскидывая части тел по мостовой. Нет, это было практически в порядке вещей, а вот то, что убийца вытащил кишки и гирляндами развесил их рядом с телом на гвоздях, таких же, какими было прибито тело, казалось странным.

Джей подумала, что это даже красиво, и порадовалась тому, что никто не может прочитать ее мысли. Блюющий неподалеку паренек в форме городской полиции явно не согласился бы с ее размышлениями.

Убийца не просто развесил внутренности жертвы. Он завязал бантик! Бантик из кишок, честное слово, Джокер очень хотела бы посмотреть ему в глаза и спросить: как тебе это в голову пришло? Это ведь так красиво! И оригинально, черт возьми!

– Жуткое зрелище, – услышала она голос за спиной.

С трудом оторвав взгляд от заворожившей ее картины, Джей обернулась и обнаружила у себя за правым плечом инспектора горполиции Себастьяна Логара.

– Доброе утро, инспектор, – поздоровалась она. Надо как-то отрешиться от своего восхищения неведомым убийцей… Да, она уже кое-что увидела: странное, еще более странное, чем гирляндами развешанные внутренности, но проверить свои догадки она пока не может. Ей нужен Лис. Тело слишком высоко висит, не дотянешься.

Себастьян внимательно посмотрел на нее и усмехнулся.

– Вы, как всегда, первая, детектив Джокер. Неужели вам нравится делать работу за всех остальных?

Джей повернулась к Логару всем телом.

– Мой напарник опаздывает всегда. За это он приносит мне кофе, – мило улыбнувшись, ответила она. Вести светский разговор рядом с расчлененным трупом ей было не впервой: несмотря на обильные и практически ежедневные возлияния, она все еще умудрялась выглядеть хорошо. Некоторые ухитрялись с ней даже заигрывать, стоя в луже крови.

Но Логар не заигрывал. Он здесь был по долгу службы: ведь именно по запросу инспектора восьмого участка горполиции сюда прибыла Джей.

– Я знаю, – отозвался Логар. – В этот раз у вас весьма заботливый напарник, верно, Джокер?

Джей скривилась. Она пересекалась с Логаром регулярно в начале своих расследований уже больше четырех лет, и довольно частую смену ее напарников он не заметить не мог.

– В этот раз мне повезло, – сухо ответила она.

Ей не больно. Не больно. Она – сталь.

– Есть соображения, что это может быть? Такое чересчур даже для наших трущоб. Смотреть не могу, честно говоря! – Логар, заметив выражение лица Джей, примиряюще улыбнулся.

Джей улыбнулась в ответ, пытаясь скрыть, что смотреть она не просто может, но и хочет. Не стоит выдавать себя. Мало кто оценит ее эстетические вкусы. Бантик ее определенно поразил!

– Я еще не сделала выводы. Но крови слишком много. Мне кажется, убийца разлил по мостовой еще чью-то кровь. Надеюсь, животного, не хотелось бы искать еще одну жертву этого безумного.

Себастьян согласно кивнул.

– Я тоже об этом подумал. Мы возьмем пробы, возможно, сможем что-нибудь…

– Не стоит, – прервала его Джей. – Я прочитаю эту кровь сама. Городская полиция более не имеет отношения к этому делу. Когда оформите все документы, отправьте их на мой адрес, хорошо?

Теперь настала очередь Логара кривиться. Конечно, запрос делал он сам, с самого начала было понятно, что подобное – дело магполиции, но передавать дела он, как и все, не любил.

Ничего, не развалится.

Джей посмотрела на распятое тело. Скользнула взглядом по детали, заинтересовавшей ее.

Кажется, это расследование придется ей по душе.

Инспектор Логар одарил Джей вежливым кивком и, отвернувшись от нее, начал раздавать указания своим людям, требуя усилить оцепление. Очевидно, зеваки начали теснить полицейских.

Джокер, не обращая внимания на поднявшийся вокруг шум, вернулась к осмотру тела, делая вид, что озабоченно ищет улики. На самом деле эта имитация бурной деятельности нужна была для того, чтобы представители городской полиции не писали кляузы мэру, что «магполиция ничего не делает в самом начале дела, детективы приходят на все готовенькое, а нам, бедным-несчастным, приходится ползать по грязи». Самым забавным во всем этом было то, что подобные писульки рождались из-под пера тех, кто к ползанию по грязи никакого отношения не имел, а стоял в оцеплении.

Заметив, что тучи становятся все темней, готовясь излиться на город проливным дождем, Джей раздраженно цыкнула. Где носит Лиса? Мало того что скоро кровь смоет небесная вода, так и труповозка прибудет с минуты на минуту! А ей нужно кое-что сделать до того, как оскверненное тело снимут со стены. И для этого ей нужен напарник. Точнее, его способности.

Она чуть ли не с вожделением разглядывала губы жертвы. Ей нужно подняться, чтобы оказаться с убитым лицом к лицу. Что ж, если Лис не появится в самое ближайшее время, придется попросить Логара ее подсадить.

Она представила, как худощавый инспектор склоняется перед ней, как она залезает к нему на плечи, хватается, чтобы не упасть, за его темную шевелюру, разбавленную благородной сединой на висках, как он, кривясь от боли и напряжения, поднимается, стараясь не уронить свою ношу, как…

Она почувствовала запах пряностей и кофе в тот момент, когда ее воображение добралось до того, как пирамида Логар – Крис, живописно взмахнув руками, свалилась на мостовую.

– Джей Джоке-э-эр! – пропел Лис, протягивая ей бумажный стакан. – Приве-э-эт!

Ага, настроение у него прекрасное, судя по тому, что он начал ее поддразнивать с самого начала.

Испортить, что ли?

Джей, мило улыбнувшись, отобрала у напарника оба стакана и приказала:

– Доставай блокнот и записывай.

Лис сморщил нос и принюхался.

– Пила вчера, что ли? – сунув руку в карман, спросил он.

Странно, ей казалось, что здесь все пропахло кровью и требухой. А он перегар учуял, вот нюхач чертов!

Джей сделала глоток и с трудом сдержалась, чтобы не заорать от боли. Мало того что она перепутала стаканы и ей достался облепиховый чай, сладкий, как сироп, так он еще был просто обжигающе горячим.

Лис злорадно посмотрел на стремительно краснеющую Джей и усмехнулся. Мельком глянул на распятое тело, присвистнул и все-таки достал блокнот и карандаш.

– Миленький бантик, – заметил он. – Пишу.

– Списки шаманов духов. Списки рабочих близлежащих фабрик…

– Ты же не собираешься допрашивать каждого из них?..

– …были ли побеги из психлечебницы за последний месяц. И подними меня, мне нужно увидеть его лицо вблизи.

Судя по гримасе Лиса, настроение у него начало стремительно падать.

– И это все? – Он потряс блокнотом.

– А тебе мало? Работы на неделю, между прочим, – парировала Джей и сунула ему стакан с чаем. – Поднимай.

Лис взял стакан, спрятал блокнот в карман и провел рукой по ежику своих волос. Он брил голову раз в месяц, но волосы быстро росли, выдавая в нем уроженца Запада: рыжие, почти огненные, скорее всего вьющиеся. Джей с трудом подавила желание сделать то же самое: ей нравилось ощущение щекотки, когда ладонь касалась его темечка.

Напарник сложил пальцы в щепоть, а затем резко растопырил их. Джей почувствовала, как чьи-то холодные руки, ласково проведя по ее лодыжкам, сжали их и подняли над землей. Самое главное, не потерять равновесие и не согнуться, иначе всей толпе представится исключительная возможность рассмотреть нижнее белье лучшего детектива восьмого участка магполиции. Не хотелось бы им сверкать, честно говоря.

Но Лис всегда вызывал для подобных целей духов подобрее, поэтому шатать и раскачивать ее не стали.

Джей подлетела к стене с распятым на ней телом и наконец оказалась с жертвой лицом к лицу. Глаза мужчины были закрыты. Она прикоснулась к его векам и сосредоточилась.

Туман, шпага, белые пальцы тянутся к глазам и закрывают их…

Джокер скрипнула зубами от досады. И вновь почувствовала восхищение неведомым убийцей. Он проделал все это в Час Тишины. Он смог навести такую красоту, не видя перед собой ничего дальше собственного носа! Вот это сноровка!

Но для расследования это губительно. Магия ментальной ведьмы здесь бесполезна. Глаза жертвы помнят только туман, шпагу и белые пальцы.

С учетом того что южане в городе на болотах предпочитали не задерживаться, под подозрение только что попали практически все жители Дирна.

Джей посмотрела на мужчину. Отметила, что на его лице нет гримасы страдания. Посмотрим, была ли она права. Она склонилась и буквально уткнулась носом в мягкие губы жертвы.

Где-то внизу послышалось брезгливое восклицание Лиса.

Но Джей не обращала внимания. Она отстранилась от жертвы и посмотрела вниз.

– Опускай, – приказала она.

Ее предположение подтвердилось.

Губы жертвы были щедро политы машинной смазкой.

Оказавшись на мостовой, Джей как ни в чем не бывало сделала из своего стакана огромный глоток. Сегодня в кофе, ко всему прочему, добавили мускатный орех.

– И как? – язвительно поинтересовался Лис. – Вкусно у него изо рта пахнет?

Послышался топот копыт, звон колокольцев и жуткое громыхание, что являлось свидетельством прибытия труповозки. Того, кто придумал повесить колокольцы на столь неприглядный экипаж, следовало самого повесить на стене.

И завязать бантик.

Джей схватила напарника за плечо и заставила немного отойти от стены.

– Посмотри внимательно. Что тебе это напоминает?

Лис послушно прошелся взглядом по распятому и пожал плечами.

– Ритуальное убийство. А судя по одежде, этот парень еще и добровольцем мог быть! Что, сект в Дирне мало? Одни Живущие-в-Ночи чего стоят!

Джокер кивнула. Да, до того момента, пока она не заметила неестественный цвет и блеск губ, она тоже думала о ритуалах. Слишком уж все красиво.

– У него во рту машинная смазка. От него пахнет, как от паровоза.

Лис удивленно поднял брови. Захихикал.

– Мы раскрыли это дело! Убийца – железнодорожник!

Джей легонько стукнула его по макушке.

Распятие, развешанные гирляндами кишки, смазка и бантик. Странный набор. А то, что все это произошло в Час Тишины, придавало расследованию привкус безнадежности.

Несмотря на список дел, которые она надиктовала Лису, Джей не знала, с чего начать.

Растолкав толпу, к ним протиснулся мастер смерти третьего морга – патлатый старик в замызганном сюртуке, имя которого мозг Джей отказывался запоминать. Увидев жертву, он скривился.

– Опять требуху полдня собирать. В этом районе нормально убивать будут? Почему нельзя было просто перерезать горло, раз уж этот парень кому-то не понравился?

Джей усмехнулась. У нее был тот же вопрос.

– Доброго утра, господин Пивкацкин, – вежливо поздоровался Лис и протянул мастеру свой полупустой стакан. – Не хотите ли чаю?

Пивк… Пивц… цацкин? Как Лис это выговаривает?

– Утро, которое начинается с созерцания чьего-то трупа, добрым быть не может, господин Бизу, – ответил Пив-каст-как-его-там. – Но я рад, что вы смогли это преодолеть. Я могу заняться делом или он еще вам нужен в таком положении, детективы?

Джей пожала плечами. Она все уже увидела. Почти. Осталось выяснить, чья кровь щедро разлита по мостовой. Не говоря ни слова, она развернулась, кивнула инспектору Логару, который смотрел в их сторону, и направилась к служебному экипажу. Остановившись у места, где чуть не свалилась, она присела и коснулась пальцами красных сгустков. Прислушавшись к ощущениям, с удовольствием поняла, что эта кровь раньше принадлежала свинье.

Ну что ж. Радует, что жертва все-таки одна.

Пока одна.

Поднявшись, Джокер с тоской посмотрела на небо. Когда уже дождь пойдет? Теперь, когда она все увидела, небесная вода была желанна для нее. Джей любила дождь. И любила Дирн, родной город, пропахший болотной тиной и каждое утро укрывающийся белой мглой. Пусть этот город был безупречно сер, безупречно скучен и безлик. Он был как раз таким, какой она заслужила.

– Философствуешь? – подошел Лис. – Слушай, давай закругляться здесь, а? Судя по тучам, дождь будет знатный. Я знаю, что ты любишь помокнуть, но я-то нет! Там свидетель у Логара. Ну тот, который это нашел. Вроде немного оклемался от шока. Давай ты его почитаешь, и мы свалим отсюда в туман. То есть в участок. Позавтракать заедем, а то я голодный.

Убийца заморочился. Очень заморочился. Столько лишних движений. Столько приготовлений. Ради чего? Ради того, чтобы просто убить? Что стоит за этим всем? И зачем разливать свиную кровь? И как, черт подери, убийце удалось сделать это все в Час Тишины так безукоризненно? Что-то Джей не знает людей, которые видели бы сквозь туман.

– Пошли, – встряхнувшись, ответила Джокер.

Как выяснилось, обнаружил тело мальчишка лет двенадцати. Разносчик газет, вышедший из дома через несколько минут после того, как туман схлынул, умыв улицы Дирна молоком. И, как оказалось, кровью. Паренька звали Кит, и он был единственным кормильцем в семье, по крайней мере, он так думал. В его голове мелькали смутные образы, такие мимолетные и невнятные, что Джей не сразу поняла, что отец парня был искалечен на сталелитейном заводе год назад. Испуганный, дрожащий Кит пытался казаться сильным и даже храбрился, рассказывая Лису о том, что он совсем даже не испугался вида распятого на стене тела. «В нашем районе вечно какая-нибудь гадость происходит, чего уж там», – небрежно бросил он. Но Джокер, державшая его за руку якобы в жесте поддержки, прекрасно видела его истинные чувства. Мальчишка был в ужасе. Его разум замерзал от всепоглощающего страха. Он думал о том, что если погибнет, то парализованный отец, седая от горя мать и маленькая пятилетняя сестренка останутся без последних грошей, которые приносит ему работа разносчика. Он радовался тому, что никого не встретил, радовался, потому что мог случайно наткнуться на того, кто это сделал, и тогда ему бы точно несдобровать!

Джей порадовалась вместе с ним. Мальчишка ей понравился, хоть и оказался абсолютно бесполезен для расследования. Она даже подумала, не подкинуть ли ему пару ассигнаций, кажется, в кармане платья у нее есть несколько мятых бумажек.

Ассигнация достоинством в пять серебрянок оказалась только одна, но Джокер не стала жадничать. Займет у Лиса, если что. А завтра отдаст.

Кит изумился подобной щедрости: пять серебрянок были его недельным жалованьем, он даже попытался отказаться, но Джей, не слушая его возражений, сунула ему бумагу за шиворот и была такова. Оглянувшись на стену, она обнаружила, что Пив… Пивц… мастер смерти уже почти закончил.

Вечером надо будет зайти в третий морг. Еще раз посмотреть. Может, она что-то пропустила?

Лис прав: надо позавтракать.

И подумать.

Что-то в этом деле было не так.

Едва они с Лисом уселись в служебный экипаж, как на улицы Дирна хлынул серый ливень, почти мгновенно избавивший мостовую от красного.

Напарник молчал, видимо, задумался над тем, что им делать дальше. Джей была ему благодарна, ибо любой разговор сейчас для нее был бы мучителен. Она слушала скрип рессор и думала о Ките, мальчике двенадцати лет от роду, который был вынужден отказаться от своего детства, чтобы прокормить семью. Страшно, когда такое происходит. Жить в трущобах вообще страшно – мэру почти нет дела до окраин. Ему бы с центром справиться. Дирн – странный город. Его основатели, видимо, были большими шутниками, раз заложили первый фундамент посреди болотной пустоши, в те времена совершенно необитаемой. Хотя нет. Те, кто хорошо учил историю, знают, что Дирн в старые времена был городом-тюрьмой. Сюда ссылали изменников, предателей, опальных дворян и просто попавших под раздачу. Вместе с семьями, конечно. Об этом говорили толстые и высокие стены, окружающие город. Эти стены когда-то было невозможно покинуть. Хотя и сейчас это сделать довольно трудно – выходцев из Дирна не любят, считая их сбродом, хотя за последние несколько десятков лет политика империи Хортелл в отношении города на болотах изменилась в лучшую сторону. Город-тюрьма изжил себя. Вот уже больше сотни лет сюда никого не ссылали. Постепенно Дирн становился просто удаленным городом, без жутких статусов и прочей ерунды. Даже железную дорогу построили, осушив часть болот.

Но город на болотах все равно оставался неблагонадежным, а это значило, что средства на его развитие выделялись из имперской казны весьма в скудных размерах. Джей даже восхищалась городской администрацией: получая сущие гроши, они смогли благоустроить центр, разбить скверы на месте бывших бараков и даже построить торговую галерею, которая за семь лет своей работы смогла привлечь торговцев из других областей.

Джей верила, что однажды, возможно, даже на ее веку, Дирн избавится от своей дурной славы. Хотя…

– Ты есть хочешь? – Лис прервал ее размышления совершенно бесцеремонным образом: похлопав ее по коленке. Если бы Джокер не знала, что детектив Ив Бизу обожает свою жену до умопомрачения, то подумала бы, что он решил с ней пофлиртовать.

– А ты как думаешь? Конечно, хочу! Но не буду. – Джей поморщилась.

Тошнота давно прошла, но в голове все еще царствовала боль, заявившая о себе, стоило им покинуть место преступления. В висках стучало, лоб полыхал, а во рту вновь появилось мерзкое ощущение.

– Ладно, тогда поехали сразу в участок, – покладисто ответил Лис, очевидно заметивший ее состояние. – Я потом куплю перекусить. Совсем плохо, да?

– Я в порядке. – Джокер попыталась улыбнуться.

Напарник хмыкнул.

– Заканчивала бы ты напиваться каждый день, Джей. Вредно это. Такая красивая женщина – и пьяница.