Loe raamatut: «Точка зрения. Дело № 36/3. Пошлые розы»

«Кто-то уже боится и ненавидит нас. Будьте милосердны. Дайте ему причину ненавидеть и бояться нас.»

Энн Маккефри, Маргарет Болл "Наследница единорогов"

Пролог

Рурк огромен и разнообразен. Прибой Обсидианового Моря укутывает его ночи мерными звуками, заглушая гул сотен и тысяч шепотков, криков и стонов.

Рурк прекрасен, и мало найдется в этом городе людей, кто не любит это место.

Здесь каждый может найти себе занятие по душе. Каждый, у кого есть хоть немного денег или влияния.

Каждый район здесь имеет свою особенность, но Лагуна – это странное среди необычного. Дома полубедняков стоят на мостках, они скрывают под собой озеро. Лагуна дорого обходится казне Рурка, и многим это не нравится. Если бы Лагуна имела статус окраины, она бы давно уже утонула в запахе гнили, тины и тухлой рыбы. А возможно и вовсе постепенно погрузилась бы в озеро Блейк, которое она призвана скрыть.

На карте Рурка нет озера Блейк. Есть только Лагуна. И официально здесь находится железнодорожный вокзал. Как можно провести рельсы и построить огромную махину депо на мостках, расфуфыренных франтов не интересует. Они не хотят признавать очевидного: для того, чтобы сесть на поезд, они должны ступить на грязные улицы Термитника – самого неблагополучного района Рурка.

Это смешно и грустно одновременно.

Тихий шелест воды под мостками убаюкивает. Воду чистят каждый день, иначе жители Лагуны задохнутся.

С утра идет снег. Первый снег, которому так радуются дети, и поэтому воспитанники сиротского приюта, несмотря на окрики наставников, сбегают за пределы небольшого садика. Они хотят набрать снега с перил мостков и побросаться им друг в друга.

Озеро под ними еще не замерзло.

И чистое утро первого снега оглашается криками ужаса.

Воду чистят каждый день. И поэтому тело молодой женщины не успело распухнуть до такой степени, что его было бы невозможно опознать.

И его опознают.

Леди Эйзенберт, молодая и красивая вдова, не так давно вступившая в права наследования после смерти мужа.

На ее теле нет ни клочка одежды, однако кто-то позаботился о приличиях.

Тело леди Эйзенберт покрыто сплетенными между собой свежими цветами, которые еще не успели размокнуть.

Ее глаза кто-то выдавил и вставил в глазницы цветки белых хризантем…

***

В Лагуне трудно собраться толпой: мосты слишком узкие для массовых мероприятий. Но сегодня жители самого странного района Рурка попытались.

Бросили свои дела и грудились на мосту, возле которого было обнаружено тело женщины в цветах.

Полицейским пришлось разгонять эту толпу, чтобы добраться до трупа.

– Леди Эйзенберт, – капитан центрального участка Денвер Фрост склонился над женщиной, когда двое полицейских вытащили тело из воды. – Надо же.

На его лице застыла кривая улыбка, превратившая его испещренное шрамами лицо в гримасу.

– Вы знакомы? – один из его подчиненных поднял голову.

– Да, встречались… – рассеянно подтвердил Фрост. Нахмурился и поправил повязку на отсутствующем глазу А потом внезапно гаркнул: – Где Роквелл и Нордив?

Стоявший рядом с ним мужчина в штатском вздрогнул и торопливо заговорил:

– Их дело завело их в Спираль, вчера они мне доложили, что с утра отправятся туда.

Капитан разочарованно цыкнул, а потом обернулся к мужчине в штатском и приказал:

– Тело в морг. Народ разогнать. И срочно найди мне Киру и Джека.

– Но, капитан, у них же…

– Быстро!

Полицейский в штатском меленько закивал, черкнул что-то карандашом в своем блокнотике и начал раздавать указания другим. Капитан же бросил последний взгляд на труп в цветах, незаметно усмехнулся и пошел прочь.

Вызвав бричку, приказал ехать в участок.

Всю дорогу с его губ не сходила легкая улыбка, стер он ее только оказавшись в участке. Здесь почти никого не было. Оказавшись в своем кабинете и закрыв дверь на ключ, Денвер Фрост сел за стол и достал из нижнего ящика пузатый бокал и бутылку коньяка. Плеснул себе немного, выпил и зажмурился.

Весь его вид указывал на то, что он почти счастлив.

***

– Все-таки надо было его в участок пригласить…

– Ты же сам сказал, что будет лучше, если мы его с поличным возьмем!

– А ты меньше меня слушай!

– То есть, я еще и виновата?

– А кто?

– Тебе не кажется, что ты обнаглел в последнее время?

– Только в последнее? Эх… и вообще, чего ты такая хмурая?

Кира запахнула плащ поплотней и поморщилась.

– Не нравится мне, когда все так банально.

Джек пожал плечами.

– Что поделать. С другой стороны, в последнее время такие дела – редкость.

– Какие? Скучные?

– В которых плохими парнями оказываются жители трущоб. И я думаю, дело в этом. Ты ведь поэтому злишься? Потому что с тех пор, как мы раскрыли танцующую и ее сообщников, нам не попадается ничего, связанное с нашей верхушкой?

– Я хочу их прищучить, – не стала отрицать очевидное Кира. – А в итоге все замолкло. Уже месяц эти мрази спят спокойно… Или ищут способ вернуться к тому, что делали.

– Если начнут пропадать дети, мы об этом узнаем, – Джек приобнял напарницу, а потом хмыкнул. – Прекрасно! Смотри-ка, кто идет!

Улица Тихих Шагов обвивала Спираль по кругу. У нее не было ни начала, ни конца. Поэтому, находясь в любой ее части, можно было смело говорить, что стоишь и в начале, и в конце, и посреди улицы. Здесь, у подножия Верхнего Города, располагались самые дорогие лавки, куда частенько заходили представители знати.

Но в последнее время здесь стало опасно. Неизвестный убивал владельцев, забирая всю хранящуюся в лавках выручку.

Хотя, нет. Уже известный.

Парень выглядел представительно: начищенные до блеска туфли, дорогой плащ, модная шляпа, гладко выбритое лицо и скучающе-презрительный взгляд. На такого посмотришь – сразу подумаешь, что из самой верхушки. Тот, который считает, что мир вертится вокруг него. Тот, кто может все.

Но Кира и Джек, несмотря на дурную славу, что ходила о них в участке, умели работать.

Они неторопливо двинулись навстречу своей жертве. Они тоже сейчас казались не теми, кем были на самом деле.

Потасканная жизнью шлюха и ее сутенер ранним утром возвращаются из борделя в свои трущобы.

– Как ты думаешь, нож у него в кармане? – делая вид, будто пьяно споткнулась, спросила Кира.

– Конечно! – скривил губы Джек. – Вообще он, конечно, молодец. Мы искали его ночью, а он убивает по утрам.

– Ранняя пташка!

– Угу…

– Начинаем?

Вместо ответа Джек резко толкнул Киру, заставив ее упасть прямо под ноги убийце.

– Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты не напивалась, а? Ты думаешь, клиентам приятно, когда их обслуживает пьяная потаскуха?

– Прости… – всхлипнула Кира. – Прости меня… я больше не буду!

Джек смачно сплюнул под ноги ошарашенному парню, а потом поднял голову.

– Ох, простите, господин! – сделав вид, что только его заметил, Джек приподнял шляпу. – Сейчас я уберу это от ваших блистательных ног! Вставай, слышишь?

Кира закрыла лицо руками и горько заплакала.

– Вставай, я сказал! – прогремел Джек.

Парень, так и не решившись вмешаться, попытался обойти Джека и не наступить на Киру, но не тут-то было.

Кира внезапно перестала рыдать и ловко подставила ему подножку, а когда он, не удержавшись на ногах, шмякнулся на колени, ее напарник придавил убийцу, сев сверху.

– Жаль, – с притворным сожалением он покачал головой. – Такой костюмчик стильный… а весь в грязи.

– Что вы делаете? – проскрипел парень, пытаясь вырваться изо всех сил, однако Джек умудрился не только удержать его на месте, но и достать наручники.

– Свою работу, – ответил он, защелкивая браслеты.

– На помощь! – заорал парень, бездумно дрыгая ногами. – Грабят! На помощь!

– Спокойно, мы из полиции, – Кира встала и отряхнула платье. – Хотя, это тебя не очень утешило, правда?

– Полиция? – сдавленно прохрипел убийца. – Я не понимаю.

– Скоро поймешь! Знаешь, в чем прелесть технического прогресса, парень? – Джек поднялся на ноги и потянул своего пленника за собой. – Ножичек у тебя в кармане легко расскажет нам, был ли ты на местах убийств. Правда, нам еще придется испачкать тебе пальчики.

– Пальчики? – парень, кажется, понял, что влип. – Я не понимаю…

– Ты ведь не особо задумывался, когда заходил в лавки, правда? На перчатки в первый раз денег не хватило, да?

– Перчатки? Что вы творите? – от представительности не осталось и следа. – При чем здесь перчатки, и в чем меня обвиняют?

– Пока ни в чем. Но есть такая наука о пальцах… о ней мало, кто знает. А уж выходец из Угольных Доков и подавно, – миролюбиво ответила Кира. – Но, боюсь, тебе пора смириться с мыслью, что жить тебе осталось недолго.

– Недолго? – парень совсем испугался.

– Убийцам светит смертная казнь.

– Я не убийца! Вы меня с кем-то спутали!

– Вот и посмотрим. А теперь заткнись и шагай. И радуйся, что еще слишком рано, и никто толком не проснулся. Иначе тебя бы могли убить до суда.

Джек толкнул своего пленника вперед, и они втроем побрели прочь из Спирали.

– Ты сказала про Доки? Серьезно? А откуда ты знаешь про дактилоскопию, если сама оттуда?

– Потому что, в отличие от нашего с тобой клиента, я все свои деньги в свое время на образование потратила, – отрезала Кира. – И, Джек…

– Что?

– Заткнись.

Капитан

Ему казалось, что злорадного удовольствия в нем столько, что скоро оно начнет вытекать из ушей. Держать лицо совершенно не удавалось, и поэтому ничего не оставалось, как запереться в кабинете и праздновать.

Праздновать непонятно что, но менее хорошим это утро не становилось.

Кто бы ни убил леди Эйзенберт, он оказал этому городу большую услугу. Нинель Эйзенберт была самой молодой женщиной из тех, кто принимал кровавые ванны. И это делало ее самой виновной. Отчаявшиеся стареющие аристократки, потерявшие былой цветущий вид… их одержимость вернуть себе каплю молодости можно было понять. Но невозможно было понять Нинель.

Она и так была молода.

После смерти мужа несчастной женщине просто нечем было заняться. Ну что ж, теперь ей точно не скучно… в загробной-то жизни!

В дверь постучали.

– Я занят! – прорычал Капитан, откидываясь на спинку и с наслаждением делая глоток коньяка.

– Капитан… тут к вам… пришли, – из-за двери послышался испуганный голос Лайта.

– Роквелл и Нордив? – осведомился Капитан, со вздохом пряча бутылку в нижний ящик стола.

Кира будет рада этой смерти. Джек, впрочем, тоже.

– Н… нет…

– Тогда я занят, – отрезал Капитан, доставая коньяк обратно.

– Это… к вам лорд Эшер, – проблеял Лайт.

Моргнув, Капитан опять спрятал бутылку и подошел к двери. Согнал улыбку со своего лица и повернул ключ.

Лайт выглядел совершенно обескураженным. А чего он удивляется? В Лагуне убили аристократку. Конечно, верхушка всполошилась. Они ведь уверены, что бессмертны. Что они держат этот мир в своих руках. Кем бы ни был неведомый убийца, он уже оказал Капитану услугу.

Ведь он собирается заняться именно этим. Он докажет, что никто, даже самый богатый человек Рурка, не смеет нарушать закон. А если нарушит – его ждет расплата. Так или иначе.

Рано или поздно.

Эшер выглядел отстраненно. Его маска добродушного толстяка-предпринимателя едва держалась, да и не была нужна. Капитан знал этого человека очень хорошо. Он видел его без маски.

– Доброе утро, лорд Эшер, – Капитан слегка кивнул. Будь он простолюдином, пришлось бы кланяться. Но он был одним из них.

Нет.

Он – тоже лорд. Но он не один из них. Война все изменила.

– Рад видеть, Фрост. Надо поговорить, – отрывисто ответил Эшер.

Пожав плечами, Капитан посторонился, впуская одного из самых влиятельных людей Рурка в свой небольшой кабинет.

– Закрой дверь, – войдя, приказал Эшер.

Капитан повернул замок, а потом обошел стол и сел на свое место.

– Смею напомнить, что я тебе не слуга. Я в любом случае закрыл бы дверь, но приказывать ты мне не имеешь права, – сухо уведомил он.

Эшер глубоко вздохнул, а потом уселся напротив.

– Надо поговорить.

– Я так и понял. Что-то случилось?

– Ты знаешь, что случилось!

Капитан позволил себе усмехнуться. Потому что сдерживать улыбку не было сил.

– Ты про леди Эйзенберт? Очень жаль… аппетитная была вдовушка…

– Фрост! – прорычал Эшер. – Ты говоришь о леди!

– А что такое? Я не могу оценить ее формы? Или ее состояние? – Капитан устал бороться с распирающим его злорадством. – Нет, это не я ее убил.

Эшер резко выдохнул сквозь зубы. На его лице застыла гримаса ненависти.

– С огнем играешь, Фрост.

– А я умею с ним играть, – самодовольно усмехнулся Капитан. – Зачем ты пришел? Подстегнуть меня? Или мне закрыть это дело? Это, кстати, будет легко, ведь я еще не назначил никого, чтобы заниматься им, так что, по сути, это дело еще не открыто… выдадим за самоубийство, хм?

– Ты издеваешься? – взревел Эшер. – Ей выдавили глаза, раздели и небеса знает, что с ней творили до смерти!

Капитан почувствовал, как улыбка сползает с его лица. Стало противно, будто в его кабинет кто-то принес поднос с кучей дерьма.

Наклонившись, он в который раз достал из нижнего стола бутылку коньяка. Плеснул себе немного, даже и не подумав предложить Эшеру.

– Ты помнишь, когда ты был в этом кабинете впервые? – спросил он.

Эшер нахмурился.

– Ты о чем? – спросил он.

– Ты явился ко мне с приказом закрыть дело. Знаешь, как мои ребята назвали его? «Дело о протухших сливках». И если ты думаешь, что сливки эти были из молока, ты глубоко заблуждаешься…

– К чему ты клонишь, Фрост? – прищурился Эшер.

– Убийство руководителя оркестра… ты приказал мне закрыть это дело, обвинив случайного бедолагу. Интересно, как бы вы отнеслись к тому, что я обвинил бы кого-нибудь из верхушки? Но не того, кто убил…

– Ты же знаешь, что Йеш Горс здесь ни при чем. Тогда убили одного из наших, помнишь? Лорд Брайт погиб!

– Знаю. Я видел его тело. Его съели крысы, – мило улыбнулся Капитан. – Жуткое зрелище, мне так жаль…

– Ты издеваешься? – взъярился Эшер.

– Нет… просто случай с Брайтом показал, что в этом мире еще осталось место для высшей справедливости. Ведь он был одним из тех, кто убил Горса. Они натравили на несчастного стаю голодных крыс…

– Ты издеваешься, – заключил Эшер, внезапно успокоившись. – Так вот слушай меня. Ты поручишь дело Нинель Эйзенберт своим лучшим людям. Мне плевать на остальных. Понимаешь?

– Понимаю, – пригубив еще коньяка, сказал Капитан. – Вам вообще плевать на всех, кроме себя. Но Рурк огромен. И кроме леди Эйзенберт здесь хватает трупов.

– Ты не понял, – губы Эшера скривились в неком подобии улыбки. – Если ты не станешь сотрудничать, твоя шлюха…

Капитан поставил свой бокал так резко, что он треснул.

– Моя «шлюха» – одна из детективов, – отчеканил он. – И не стоит мне угрожать, иначе я могу подумать, что ты связан с кем-то еще… кто тоже называет мою женщину «шлюхой». Ты понимаешь, о чем я?

Эшер нахмурился.

– Не очень, – буркнул он.

Капитан решил, что поверит. Пусть Эшер и не был его другом, ему не хотелось верить, что этот человек связан с делом танцующей.

А вот его жена – вполне. Хотя в списке имен, которые назвала Дейзи Орелл, ее не было. А вот Нинель Эйзенберт была.

– Сделаем так, – глубоко вздохнув, сказал Капитан. – Это дело мое. И я буду им заниматься. Так же, как я бы занимался любым другим делом. Большего от меня не требуй. Мы найдем убийцу. И для того, чтобы я это сделал, меня совершенно не надо шантажировать. Мы друг друга поняли?

Эшер кивнул.

– Без протокола, Фрост… за тобой следят. Следят, чтобы ты не навредил. Ты мне нравишься. Ты предан своему делу, и ты действительно лучше наших великосветских бездельников. Ты – один из нас, и только это тебя спасает. Ты это понимаешь?

– Ну хоть что-то, – мило улыбнулся Капитан.

– Будь начеку, – серьезно сказал Эшер.

Поднявшись на ноги, он повернул ключ и быстро покинул кабинет, оставив Капитана в одиночестве.

Ты мне нравишься…

Йеш Горс лорду Эшеру тоже нравился. Но это не помешало ему покрывать его убийц…

Мэри

Сегодня утром выпал снег. Мэри чувствует запах свежести, когда просыпается. А еще аромат сдобных булочек и чесночных хлебцев.

Это стало ей доступно недавно: булочная довольно далеко, и раньше она не чувствовала этого запаха.

Она опускает ноги на пол и протягивает руку в поисках трости, хотя, если подумать, она ей не нужна. В своем доме Мэри уже прекрасно справляется и без нее.

Она может спуститься вниз без нее.

Трудности начинаются уже после того, как она выйдет на крыльцо.

Запахи, звуки, малейшие дуновения сквозняка стали намного острее, заменив ей зрение. Когда ее глаза ослепли, мир сузился до маленького клочка тьмы, поглотившей все остальное. Но постепенно мир начал расширяться обратно. И Мэри поняла, что сможет жить дальше. И даже наслаждаться своим существованием.

Каждый день к ней приходит кто-то из Теней. Чаще всего это Томас, который, как и она, не живет по расписанию, и не имеет профессии. Томас водит Мэри в Горшечный Квартал. Там дурно пахнет, но именно там Томас может нормально работать. Срезать кошельки. Кира приходит реже. Несмотря на всю бесполезность, она рисует на лице Мэри косметикой, превращая ее в красавицу, и они идут гулять. Кира водит Мэри в Спираль. Там, на улице Тихих Шагов, есть место, где рядышком стоят целых четыре парфюмерных лавки. Букет ароматов цветов, различных фруктовых масел и амфоры, вот, что чувствует Мэри на этих прогулках. Еще реже приходит Капитан. Он приводит Мэри в свой дом, ведь она единственная, кто знает, где он находится. Там Мэри болтает с золотой птицей Никой, пока та пытается в очередной раз удивить Капитана своими кулинарными талантами. Ника влюблена в Капитана, но Мэри знает, что это бесполезно. Теперь, когда она слепа, она знает все секреты Денвера Фроста.

На самом деле, Ника тоже об этом знает. Она очень юна, но не глупа. Иногда Мэри кажется, что это чувство влюбленности давно ушло, но Нике просто нравится дразнить Капитана. И если честно, Мэри в восторге от тех эмоций, что испытывает Капитан, когда Ника вручает ему очередные пирожки с малиновой начинкой, огромное блюдо с фаршированным перцем или тарелку супа с клецками.

Мэри не видит его лица. Но чувствует, что в глубине души он благодарен этой заботе.

Джек приходит реже всех. За месяц он побывал у нее только два раза. Но именно его визитов Мэри ждет с замиранием сердца. Пусть он и простак, но именно его присутствие раскрашивает тьму вокруг яркими красками. Джек не любит традиции, и каждый раз ведет ее в разные места. И рассказывает про них. Показывает их. А еще он рассказывает про людей. Веселые и грустные, трагичные и счастливые истории людей, что вокруг.

Мэри уверена, что он все придумывает, но это и не важно. Важно то, что когда с ней рядом именно Джек, она видит. То полотно, жуткий рисунок, который она создала, думая о счастье и море, действительно стало пророческим. Джек действительно был ее глазами.

А еще именно он был с нею рядом в тот вечер, когда она ослепла. Он говорил странные вещи о том, что его работа – это знать все, но Мэри так и не поняла, что он имел в виду. А еще она точно знала, что Джек не знает все!

Нет.

Джек точно не знает о том, что Капитан любит Киру. Он точно не знает о том, что последний сосед Мэри – старый горшечник, живущий на первом этаже, – любит жареные свиные ребрышки. Джек точно не знает, что она, Мэри, всегда чувствовала рядом с ним покой.

От него пахнет жизнью. Но он – простак.

В тот вечер, когда она ослепла, и он принес ей трость, она сказала ему:

– Ты ведь всего лишь человек.

А он ответил:

– Иногда этого достаточно…

Капитан

Когда Лайт сообщил, что Кира и Джек приволокли в допросную основного подозреваемого и собираются закрыть дело, Капитан подумал, что это судьба.

Все правильно.

Связано убийство леди Эйзенберт с Тварями, или нет, заниматься им все равно будут Призрачные Тени.

Подписав открытку-предупреждение для Томаса, Капитан нашел посыльного и заплатил ему втройне, приказав на обратном пути заскочить в лавку булочника и отнести еду Мэри. Сегодня очередь Киры, и она забудет. Точно забудет. А вечером ему нужны будут все Призрачные Тени.

А пока он не собирался даже пальцем шевелить. Они хотят его шантажировать? Пусть.

Пусть только посмеют. И если Эшер говорит правду, и он не знает о том, что леди Эйзенберт была одной из тех мразей, что купались в детской крови, ему повезло.

Потому что в список личных врагов Капитана он не попадет.

У них есть власть. Что ж, у него тоже.

Впервые за долгое время он занимался бумажной работой с удовольствием. Выводил каждую букву. Вчитывался в каждую строчку. Тщательно подбирал отчеты. Лист к листу.

Во всем должен быть порядок!

Он занят. Он не может сейчас все бросить и начать заниматься убийством леди Эйзенберт.

Ее раздели, выдавили глаза, украсили розами и утопили. Возможно, под цветами найдутся и другие причины смерти. Пусть пока поработает патологоанатом. А Капитан занят. Он сортирует отчеты.

Кира и Джек ввалились в его кабинет возбужденные и довольные собой и друг другом.

– Все-таки моя идея была прекрасна!

– Это была моя идея!

– Не придирайся! Главное, что мы его раскололи!

– Это я его расколола!

– Ты просто нагнулась, чтобы его нос тебе в декольте уткнулся! А разговаривал он со мной!

– То есть, ты справился бы и без меня?

– Вы сюда поговорить пришли? – прервал их Капитан, по своему обыкновению смотря на Джека.

Напарники замолкли и повернулись к нему.

– Прости, Капитан, – сказала Кира, закрывая дверь.

Джек уставился на его стол и нахмурился.

– В Рурке перестали убивать? – удивленно спросил он. – Что-то у тебя на столе слишком чисто.

– Порядок навел.

– То есть, убивать все-таки перестали, – заключил Джек. – У тебя же никогда нет на это времени!

Кира прислонилась спиной к двери и полезла за мундштуком.

– Не надо, – попросил ее Капитан. – Все-таки день на дворе. Я никому не разрешаю курить в моем кабинете, и ты это знаешь.

– Ты нас воспитывать сюда позвал? Если так, то я пойду. Надо писать отчет по «спиральному демону».

– Отчет по чему? – Капитан подумал, что ослышался.

– Это мы так дело назвали. Парень же в Спирали работал. Будет хорошо смотреться на папке: «Дело № 36/2. Спиральный демон.»

Капитан хмыкнул.

– Отчеты подождут. Мы с вами идем в морг.

– В морг? – разочарованно спросил Джек. – А как же отдых? Мы дело закрыли, между прочим!

– В морге отдохнешь, – отрезал Капитан, поднимаясь на ноги.

– В морге отдыхать мне не нравится! Там холодно и невкусно пахнет! – возмутился Джек. – Капитан, имей совесть!

– У него ее нет, – недовольно проворчала Кира.

– Ты тоже это заметила?

– Сегодня вечером сбор Призрачных Теней, – объявил Капитан. А когда они замолчали, вопросительно глядя на него, добавил. – Хорошо, когда тихо, правда?