Tsitaadid raamatust «Алета»

Нет, ну каков нахал! Жениться он на мне не хочет. И неважно, что я сама не хочу замуж, мне за себя обидно, между прочим.

Что куплено на глаз, не надевается на ногу.

Все-таки мужчины – как дети, в любом возрасте. Интересно, вот этому экземпляру сколько лет? Или веков? А реакция что у него, что у шестнадцатилетнего парня одинаковая: стоит сказать, что не интересен, – и все, из кожи вон лезть будет, чтобы доказать, что он самый-самый и круче его только горы.

Как-то весь запас приличных слов вдруг резко исчез из головы, а все то, что осталось, относилось к великому и могучему, но исключительно матерному языку.

Мозг категорически отказывался принимать то, что услышал, как правду и вообще затих, заявив, что не собирается участвовать в этом празднике в дурдоме.

Чему бы грабли не учили, а сердце верит в чудеса!

Кстати, Шер-то, оказывается, старый хрыч! Это ж надо – семьсот семьдесят семь лет… А выглядит как новенький.

Все встреченные женщины, в отличие от поджарых сухощавых мужчин, были крупные, дородные, и очень красивые. Я на их фоне смотрелась бледной заморенной молью, у которой из шкафа забрали даже последние старые шерстяные носки - мелкая, худая, белокожая.

А потом она заставила меня помогать готовить обед и предложила порезать какой-то овощ. Вот чуял я подвох, уж больно хитро она сверкала глазами и косилась на меня. Но такого… Такого я не ожидал. Это же не овощ, это оружие массового поражения. Невероятно! Я, кронпринц дроу, рыдал над овощем на кухне у какой-то малолетней смертной девчонки.

Даже в самом кошмарном сне мне не могло привидеться, что я добровольно, сама, выберу себе мужа, вот просто так, не по любви, а на суде, спасая чужую жизнь. Но и этого мало! Я умудрилась выбрать себе сразу двух мужей. Вдуматься только в смысл – два мужа. И оба – нелюди. Это уже даже не жесть. Это… это… тот пушистый зверь, который подкрадывается незаметно и производит фурор своим появлением. Что бы сказала на это мама? Про то, что скажет папа, когда узнает, я даже думать не хотела.