Loe raamatut: «Я жизнь свою живу впервые»

Font:

Корректор Венера Ахунова

Дизайнер обложки MH

ISBN 978-5-0059-6835-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Посвящаю эту книгу моей Музе, доченьке Сабине.

«Сегодня трудно поверить, что прошлое – это часть самого человека, и нас тянет в те места, где мы жили в прошлой жизни».

Предисловие

– Я помню свою прошлую жизнь, она была намного лучше, чем сейчас, – такими словами моя близкая подруга Ника провожает каждый свой уходящий день.

– Интересно, вот ты все время говоришь про прошлую жизнь, лучше расскажи, кем ты была в прошлом и чем занималась? И почему я ничего не помню из своей прошлой жизни?

– Тебе просто надо на регрессию сходить.

– Куда сходить?

– Это гипноз такой.

– Ты серьезно?

– Регрессивный гипноз в корне может изменить траекторию твоей жизни. Из тебя там вытащат все наружу, все твои перевоплощения. Только надо к хорошему специалисту сходить, их, сама понимаешь, не так много. Также надо быть готовой и к самым неприятным моментам в этом сеансе.

– К каким таким неприятным моментам?

– Например, вспомнить свои смерти, особенно если они были болезненные или перед смертью успела натерпеться страху, от которого может остановиться сердце.

– Да бред какой-то, я думаю, люди просто выдумывают себе легенды и живут этим, а жить надо здесь и сейчас.

– А что делать с памятью? Например, у меня очень много сохранилось моментов из жизни в прошлом. Память прочно осталась в голове. Вот скажи, почему нас привлекают определенные города и страны, откуда возникает ощущения дежавю при встрече с незнакомыми людьми и что означают повторяющие сны. Все – это знаки, оставленные нам предыдущими перерождениями. Например, я четко помню тот момент, как меня в прошлой жизни встречал в своем замке мой будущий муж, и как он выглядит. Могу даже словесный портрет составить. И это, я точно знаю, было, потому что все ощущения живые, как будто это было вчера.

– Ну и где это было, где ты жила, что за замок?

– Ты ведь знаешь, я никогда не была в Англии, а вот такое чувство, как будто всю жизнь жила именно там, мне кажется, я знаю каждый уголок Лондона, но не современного, а тот, когда он еще строился. Не все, конечно, помню, но очень много моментов. Моя жизнь протекала не на Земле, а в другом миру.

– В смысле, в другом миру, Англия как раз таки в нашем находится.

– Да, в нашем, но та Англия как будто оригинальная, а наша – ее копия. Этот момент я, если честно, помню очень смутно. Но все нутро подсказывает, что это именно Англия.

– Допустим, даже если была прошлая жизнь у человека, то наверняка память при пере… – она перебила меня.

– Только не начинай сейчас спорить, что последнее свое перерождение люди не помнят и память стирается. Помнят, но, к сожалению, единицы. И представь себе, я вхожу в эти единицы.

– Да бред это.

– Фома неверующая ты, Алиса, вот сама посуди, почему я никогда не разговариваю пока, ем первое блюдо? Это не моя прихоть, а потому что таков этикет был в том мире, где я жила до последнего перерождения? Меня никто никогда не учил истории этики, а я знаю ее, как свои пять пальцев, это, дорогая подружка, наследственно досталось мне из прошлой жизни.

– Ты сейчас это серьезно, начиталась просто своих заумных книг, да и в университете были пару уроков по истории этике, а теперь мне тут сказки рассказываешь?

– Никакие это не сказки, тысячный раз скажу тебе – это просто все осталось в моей памяти, и я это очень хорошо все помню. Я знаю, что ты не веришь в прошлую жизнь, потому что у тебя не осталось в памяти ничего от твоего прошлого. Ну, давай, скажи мне, а кем ты видишь меня в прошлой жизни?

– Да я вообще не представляю никакую прошлую жизнь, или моя жизнь в прошлом – сплошное черное пятно. Ну а чтобы тебя не обидеть, я скорее подумала бы, что в прошлой жизни ты была монашкой.

– Ешки-воробушки, с дуба упала, я слишком люблю свободу, чтобы быть монашкой.

– Ну, в этой жизни, не спорю, любишь, а вот в прошлой – не уверена.

– Да говори уже напрямую, кем ты меня видишь в прошлой жизни, без подлизывания.

– Заключенной, ну или пиратом, или мошенница, – смеясь, отвечаю ей.

– О как, чем это я тебе напоминаю всех этих бандитов? Вообще-то я правдолюбка, сама знаешь.

– Ну, я основываюсь на другом. Во-первых, материшься как сапожник, во-вторых, твой сосед Прошка со мной бы сейчас согласился.

– Вот, значит, как ты думаешь о своей лучшей подруге. Хотя, может, ты и права, – скептически добавила Ника.

– Ты что, и оспаривать ничего не станешь?

– Нет, слишком я сегодня ленивая на споры. А Прошку точно когда-нибудь грохну, вот тогда и стану заключенной, но уже в этой жизни.

Глава 1

У каждого человека в жизни, помимо родственников, обязательно есть еще другие близкие люди – это друзья.

Именно с ними мы общаемся, исходя из общих интересов, увлечений, или у нас просто родственные души. И знаете, мне повезло встретить такого человека, с которым я подружилась настолько, что уверенно могу сказать: да, у меня есть лучшая подруга, которая поддержит меня в любой ситуации.

Ника – моя лучшая подруга уже много лет. Только не сравнивайте, пожалуйста, ее имя с греческой богиней, изображенной на ладони у Зевса. Как это делают многие при знакомстве. Нет и нет, моя Ника хоть и не богиня, но особенная девушка. Считаю, что у нее невероятное звучание полного имени и фамилии: Ника Ярославовна Королева. Она натуральная блондинка, правильный овал лица с большими светло-голубыми глазами, очень нехарактерный цвет для всей ее родни. Кстати, она очень хорошо видит в темноте, врачи это объясняют тем, что причиной такого уникального зрения является отсутствие защитного пигмента в сетчатке глаз. Она среднего роста, фигурка точеная, очень женственная и стильная красавица. С малых лет на нее заглядывались мальчишки, ну а потом парни, а теперь мужчины. Она привыкла к их вниманию и постоянно с кем-то флиртует. А вот замуж не спешит. Кроме того, она полностью раскрепощенная и общительная. Вообще-то быть общительной, ее обязывает работа, работает она гидом в государственном объединенном музее. О характере могу сказать одно, она воин, но справедливая и самая честная девушка на планете. Вот любит правду и рубит ee в лоб без малейшего стеснения и не боясь последствий. Несмотря на то, что может правдой шокировать человека.

Подруга считает, что правда, хоть и горькая, всегда лучше, чем сладкая ложь. Вот такая она есть. И с этим трудно что-то поделать. А я ее люблю, наверно, именно за это. Задевает ведь чаще не то, что сказали, а как сказали, и она меня еще ни разу правдой не обидела. Я в ней никогда не сомневаюсь, и верю ей, как самой себе. С ней всегда весело и интересно. Ее хобби – это интерес к переселению душ. Она верит, что человек проживает несколько жизней, только в разных телах. Также считает, что от предыдущей жизни в подсознании человека остается все до мельчайших подробностей. Отсюда она все время пытается вспомнить свою прошлую жизнь. Как она говорит: «Для этого не нужно родиться уникальным, это подвластно любому, просто не все этого хотят. И только отдельная личность способна понять свою сущность, побывать в том времени, ощутить эмоции и пережить события тех времен».

Мою внешность Ника всегда считала и считает нестандартной.

А я, наоборот, считаю как раз таки ее самой стандартной из всех стандартных. Рост метр шестьдесят четыре, размер тридцать восьмой. Но каждый человек имеет свои эталоны красоты, и по моим эталонам я не считаю себя красавицей. А вот у Ники моя внешность всегда вызывает споры. Без сомнения, для нее я совершенство – волосы темные средней длины, с хорошо сложенной фигурой, изгибы моего тела красноречиво говорят о моей грации. О симметрии лица, она вообще говорит, можно сочинять оды, брови, словно крылья ласточки в полете, удивительно аккуратные. Полные губы складываются всегда в загадочную полуулыбку. Прямой нос, а на скулах при улыбке играют ямочки. Большие выразительные глаза благодаря черному цвету магнитят прохожих. Не зря ведь она лучшая подруга, и моя внешность, с ее слов, эталон изысканности и привлекательности. Ну чем не Нефертити? Вот только один факт всего этого магнетизма – что мне уже почти тридцать лет, а я так и не сумела примагнитить к себе ни одного стоящего мужчину, с которым захотелось бы вместе просыпаться и дожить до старости. Видимо мой принц еще не родился или же заблудился где-то. А Ника в солидарность со мной тоже не спешит замуж. Хотя мы уже в том возрасте, когда торопиться опасно, а бояться поздно.

Я училась в четвертом классе, когда во время урока к нам в класс директор школы завел новенькую девочку. Это была Ника. Ее посадили позади меня за последнюю парту. Первые дни мы почти не общались. Но так получилось, что наш классный руководитель пересадила всех учеников и нас с Никой посадила вместе, за одну парту. Вот с тех пор мы вместе, оказалось, у нас много общих интересов. Мы обе увлекались английским языком. Вместе ходили на все художественные кружки и занимались баскетболом. Но слава в баскетболе нам не светила – ростом не удались. И нас перевели в запасных игроков. Мы с подругой обиделись и ушли из секции спорта навсегда. Хотя Ника жутко спорила с тренером и доказывала ему, что рост в спорте не важен. А он извинялся и объяснял, что команда уже укомплектована и что запасные игроки такие же важные и нужные в команде люди. Если честно, в душе мы почти с ней и не расстроились, ведь у нас хватало увлечений. Но Ника хотела уйти так, чтобы нас запомнили надолго. Так и случилось – нас запомнили. Больше в центральный клуб нашего города нас не принимали. Школу мы закончили очень даже неплохо и вместе поехали поступать. Она – на исторический, а я – на факультет журналистики. Нам с ней повезло как студентам не потому, что мы были там любимые ученицы, совсем нет. Просто жизнь нам подкинула лотерейный билет. Сейчас уже можно сказать, что это был лотерейный билет, но тогда мы жутко боялись этому выигрышу. Мне на факультете дали задание провести интервью и срок установили неделю, и не важно, с кем, но самое главное условие, чтобы человек был значащий в нашем городе, а значит, не просто прохожий или знакомый. Вот я и пустилась в поиски этих значащих людей в нашем городе. У всех получила отказ на встречу, а некоторые вообще посылали куда подальше, не стесняясь. Время летело быстро, а задание оставалось не выполнено, и мне грозил неуд, который отразится на госэкзамен. Ну, представьте, из-за какого-то интервью у меня будет двойка. Мы с Никой даже пробовали в столицу поехать и там проинтервьюировать тех, кто вливал свой капитал в наш город. Но, увы, там вообще нас никто не стал слушать.

И вот, сидя вечером в унылом настроении у телевизора, жевали сухарики, запивая их чаем. Я пультом листала каналы, но там ничего стоящего не было, все передачи больше навевали грусть. И тут случайно я тормознула, а там шла трансляция, что главного бандита нашего города Новгорода Грачева Михаила Максимовича освободили из-под стражи прямо в зале суда за неимением достаточных доказательств.

Ника быстро смекнула и давай в интернете искать, кто он такой. Оказывается, он владелец нашей мебельной фабрики, инвестор центральной больницы и еще много чего интересного. А самое главное, что весь свой капитал он прибрал к своим рукам во время развала страны. Короче, тот еще бандит. И Ника от радости подпрыгнула на диване в нашей съемной квартире.

– Алиска, это твой шанс. Ты должна с ним сделать интервью, да такое, чтобы вся его черная жизнь легла в золотую кайму, ну, на худой конец, в серебряный ободок. И чтобы никто больше не смел о нем думать плохое.

– Ты чего, с ума сошла или храброй воды хлебнула? Я так не сумею, – начала я, но она перебила.

– А на что у тебя есть я? Давай собирайся, мы к нему без приглашения явимся.

– Да кто нас к нему пустит? Там ведь наверняка его братва охраняет.

– Нет, ты хочешь неуд за госэкзамен или все же оторвешь свой зад от дивана и поедем работать?

– Да я не против оторвать зад, только к бандитам ехать страшновато.

– А нефиг было тогда такую профессию выбирать. Вот представь себе, а если тебя на войну пошлют, ты что, плакать будешь и в обморок падать? Хотя тьфу-тьфу про войну. Алиска, это шанс, ну поехали!

И мы поехали. Ника раздобыла адрес в интернете его компании, но нас туда, естественно, не пустили. В этот момент жизнь нам опять подкинула подарок. Из здания фирмы вышла пожилая женщина, и мы пошли тихонько за ней, чтобы охранники не кинулись ее защищать от нас. Пройдя до автостоянки, она щелкнула пультом, и засветились фары у одной из припаркованных машин. Вот тогда мы ринулись наперегонки, чтобы ее догнать. Она оказалась милая женщина и сегодня в этой фирме работала последний день, ее отправили на пенсию. Она нам и подсказала, где у Грачева есть недвижимость, та, о которой никто не знает.

Мы тогда спросили: а откуда она знает? Посмотрев на нас с улыбкой ответила:

– Когда первый раз его там увидела, думала, случайность, а потом поняла, что он там прячется или как сейчас модно говорить, ложится на дно. Это на восьмом километре по Питерскому шоссе небольшой поселок Ромашка. Там у меня родительский дом, поэтому и знаю.

А вот в каком именно доме он отсиживается, она точно не знает. Но два раза она его случайно видела у терема.

– Это контора или что? – спросила ее Ника.

– Все, девочки, большего сказать я вам не могу, там узнаете, если надумаете туда поехать.

Мы, конечно, ее поблагодарили, и она уехала.

Ника позвонила своему знакомому, с которым она не так давно флиртовала, и попросила его отвезти нас в поселок Ромашка. Но он ответил, что не может, в данный момент он не в черте города.

– Врет, зараза. Небось, с очередной своей пассией в постели кувыркается. Давай такси вызывать! – разозлившись, скомандовала подруга.

– Никусь, у нас денег на такси нету.

– Ну, тогда будем ловить попутку или пригородным доедим.

– Ты уверена, что Грачев сейчас после официального освобождения решил там прятаться? А вдруг его там нет, давай хоть утром поедем, – уговаривала я ее. Но Ника как бык, если у нее шило в заднем месте встало, все, она свой зад не посадит.

– Алиска, не ной, поедем сейчас, и это не обсуждается, – по какой логике на данный момент строилось ее мышление, не знаю, но она уверенно тянула меня за рукав к остановке.

Доехав до конечной остановки мы вышли. На пригородный автобус мы опоздали, но нам опять повезло, это был наш день. Добрый старичок нас подвез, да еще бесплатно, и даже показал, где этот терем. Им оказался старый храм, но в очень хорошем состоянии.

– Подожди, получается, он в этом храме прячется и монахи его покрывают? – удивилась Ника, когда мы вышли из машины и старичок уехал.

– Не знаю, а может, он просто сюда приезжает грехи замаливать?

– Что-то мало в это верится, чтобы он ехал сюда грехи отмаливать, он мог бы в городе такую аудиенцию батюшки назначать и там замаливать все свои делишки.

– Ну а чего стоим? Скоро стемнеет, давай хоть зайдем в храм, раз приехали, – толкнула я тихонько в плечо свою подругу.

Храм был пустой, вечернюю уже отслужили, и прихожане разошлись. Мы недолго посидели у входа, разглядывая храм внутри, и не заметили, как к нам подошел батюшка.

– Могу ли я вам чем-то помочь, барышни? – вежливо спросил он нас.

Первая опомнилась я.

– Мы ищем здесь Грачева Михаила Максимовича.

– Нам назначена с ним встреча, – не растерялась и соврала подруга.

Он заметно повел бровью вверх.

– А вы знаете, дети мои, что ложь не красит человека, – тихо и серьезно ответил батюшка.

– Простите, батюшка, я правда соврала. Но понимаете, вот если мы его не найдем, то моей лучшей подруге суждено будет получить неуд на госэкзамене в университете. Это же столько лет коту под хвост, ой, простите за мой поганый язык.

Батюшка внимательно разглядывал нас, но я заметила, что краем губ он все же улыбнулся на Никины извинения. Потом мы рассказали ему всю правду, зачем именно нам нужен Грачев.

– Дети мои, я не вправе вам говорить за человека, который приходит в храм просто помолиться. Но я могу спросить, хочет ли он этой встречи. И только от него все зависит.

– А он здесь? – спросила Ника.

– В храме, кроме Бога и его служителя, никого нет, – очень спокойным голосом произнес батюшка. – Но вы можете зайти утром, и я вам скажу ответ.

– Простите, батюшка, а мы могли бы переночевать в храме? У нас здесь нет знакомых, а в город попутными машинами ехать уже страшно, – жалобным голосом произнесла Ника.

– Ну зачем же вам спать на лавках, здесь недалеко живет наша прихожанка, дом двенадцать по центральной улице. Скажите матушке Марии, что я прислал. Она вас приютит. А утром захаживайте.

Мы простились с батюшкой и пошли искать дом двенадцать. Нас встретила старая бабушка, как только она услышала, кто нас прислал, сразу же впустила в дом, накормила, напоила и спать уложила. Утром мы явились снова в храм. Но батюшки в нем не было, и только один прихожанин сидел на первом ряду, читал церковный буклет.

Ника сразу же присела рядом и тихонько спросила:

– Извините, вы не знаете, где можно найти батюшку?

Мужчина внимательно посмотрел на Нику, затем на меня и тихо ответил:

– Знаю, пойдемте покажу, – и мы вышли из храма, вот там под лучами солнца мы узнали Грачева.

– Это вы? – удивилась Ника.

– Я, или вы другого ищете Грачева?

– Нет, именно вас ищем, – тут же ответила я. – Спасите, пожалуйста, мой госэкзамен, ну пожалуйста, – жалобным голосом произнесла я.

– Почему именно я? Разве в городе мало известных и достойных, кто мог бы ответить на вопросы журналиста? Или у вас вопросы на засыпку и с подвохом?

– Знаете, я готова у вас спрашивать только то, что вы сами разрешите, а в городе все достойные и известные люди меня послали подальше и сказали больше не возвращаться. Для них студент – это не журналист.

– Ну ладно, поглядим, какие у вас вопросы. Поехали! – командным тоном ответил нам Грачев.

– Куда? – испуганным голосом чуть ли не прокричала я и добавила: – Нам, если честно, немного страшно.

Он засмеялся.

– А какого лешего вы тогда приехали? Я только и согласился на эту встречу, потому что мне стало интересно, что за бесстрашные барышни сюда явились. Интересно, как вы узнали, где я? Вы что, интервью хотите взять прямиком тут, у храма? Видите, у меня самого сколько к вам вопросов. Предлагаю просто переместиться ко мне в дом, тут недалеко.

– А у вас что, тут дом есть? – удивились мы обе в один голос.

– А вы что, подумали, я в храме живу?

– Мы вообще ничего не думаем, потому что ничего о вас не знаем. Хотя, если быть честными, прочли, конечно, в интернете, что о вас пишут, – пролепетала я неуверенным голосом.

В общем, мы сидели у Грачева, это был маленький старенький домик, даже не верилось, что это дом олигарха, и только два амбала у входа подтверждали, что охраняют они непростого человека.

Мы рассказали, почему и зачем мы тут. Он же в ответ:

– Да я уже все о вас знаю, откуда вы, где учитесь, где родители живут, где кто из предков и родни работает. Поэтому у меня к вам обеим встречное предложение, – от его предложения нас пробивает холодный пот и паника, во что мы сейчас влипли?

За эти пять минут, которые он дал подумать, мы только успели переглянуться между собой, страх нас обнял крепко, и потом молча кивнули, как болванчики, давая свое согласие. А предложил он поухаживать за одним стариком, которому восемьдесят семь лет, имя – Илья Максимович Шубин. Живет он в городе один и очень серьезно болен. Вот когда с ним случится неизбежное, нам надо будет его похоронить, здесь, в Ромашках, на местном кладбище, рядом с его женой. Подал листок, на котором было написано имя и фамилия покойной. Еще он вручил нам банковскую карту и назвал код, это деньги на похороны и содержание старика. Если мы все выполним, как он сказал, квартира старика и еще одна квартира рядом достанутся нам. Но и еще одно важное условие: мы не должны никому говорить, кто поручил уход за стариком, даже в мыслях не произносить имя Михаил Максимович Грачев. Сам же он через неделю вынужден уехать. На вопрос «куда?» он ответил:

– Меньше знаете, крепче спите.

Он позвонил при нас по телефону и попросил какого-то Андрея устроить мне завтра интервью с мэром города – мы с Никой сидели как мышки, забитые в угол, держась за руки, и дрожали от страха.

Он еще говорил по телефону о чем-то. Но мы уже не слышали, так как он вышел на улицу.

Войдя обратно в дом, он давал нам четкие указания, что делать, куда обращаться по поводу болезни старика. Какие врачи компетентны, а какие нет в его болезни. И когда придет время отпевать, то это должен быть только батюшка из храма в Ромашках. До самого обеда он нас экзаменовал по поводу того, что мы должны делать и как, а затем без ошибок отвечали на его вопросы. Сам же на вопросы никакие не отвечал, особенно если они касались его личности. Ближе к обеду проводил до калитки и обнял нас обеих на прощание как родных. Но и серьезным тоном добавил:

– Узнаю, что обижали старика или плохо ухаживали, из-под земли достану.

Честно, мы были в шоке. У нас тогда не было слов, мы молча доехали до города, страх, как сильный мороз, прижал к себе своими лапами и не отпускал. Мы, конечно, не поверили Грачеву в то, что он предложил за уход деда. Думали развел бандюган нас, как лохушек, и навязал бесплатную работу. На следующий день мы все же поехали по указанному адресу, и там, действительно, жил старичок, за которым нужен уход. Потом мы поехали в мэрию, и там нас также ждали. Ну, хоть в этом он нас не обманул, и я сумела взять интервью.

За интервью я получила высший балл только за то, что сумела взять его у мэра, такого еще не было, чтобы студент попал к мэру на интервью самостоятельно, без сопровождения опытного журналиста. Что за страна, что за законы? Мэр города такой неприступный для простого народа, как президент страны.