Loe raamatut: «Месть мойры», lehekülg 3

Глава 3

Огонь касался практически всего, а огромный дракон, заметив двух людей, решил сделать их своей добычей. Первым он приметил Джекса, вероятно подумав, что тот будет вкуснее беловолосой девчонки.

Парень усмехнулся мыслям: он бы тоже выбрал себя, девушка выглядела практически как мертвая, а Джекс в сравнении с ней был куда привлекательнее.

Расстояние между ними Кагуцути, как назвала его Альма, преодолел в один шаг, чем застал Джекса врасплох. Не то чтобы парень был готов сегодня одолеть дракона, пасть которого буквально наполнялась лавой. Это определенно не входило в развлекательную программу школьной экскурсии. Ну, или его об этом просто не предупредили, в чем Джекс сомневался.

Дракон подобрался близко. Слишком близко. Парень ощущал жар огня, который обжигал его лицо. Джекс подумал, что если он выживет, то получит неплохой загар.

Прежде чем дракон сделал решающий и последний для Джекса шаг, подоспела Альма. Девушка встала между ними.

– Тебе надо бежать! – крикнул ей Джекс.

Но Альма ничего не ответила и с места не сдвинулась.

Словно из воздуха она достала ножницы. Сначала Джекс думал, что ему показалось. Но как бы ему ни хотелось сейчас списать все на бред, происходящее было реальностью.

Альма нащупывала пальцами воздух, будто пыталась там что-то найти. Словно она видела то, чего никто другой не мог, в том числе и Джекс. А затем она начала вытягивать это что-то из пустоты, словно тонкие спагетти.

Дракон рассвирепел, он был явно недоволен тем, что ему помешали, и из его пасти полился жидкий огонь.

Джекс вовремя успел отпрыгнуть, прежде чем лава коснулась его кроссовок. Но особой радости это не принесло. Огненный дракон издал мощный рык с новой силой и поднял лапу, пытаясь раздавить или расплавить Джекса. Вариантов у него было немного, зато оба действенные.

Изначально, еще во время экскурсии, при плохом вечернем освещении парню показалось, что вокруг пусто и в помещении нет ничего, помимо скучных картин, но он ошибался. Зал музея был обставлен различными вазами и статуями; правда, их было не так много и они не мешались.

Не мешались до тех пор, пока Джекс не врезался в одну из них, уворачиваясь от дракона, который пытался его убить.

– Черт, это же, наверное, очень дорого! – с досадой воскликнул парень.

– Тебя волнует только это? – поинтересовалась Альма.

Девушка сбросила с головы капюшон одной рукой, второй продолжая вытягивать что-то из воздуха. Джекс заметил на ее шее довольно крупного размера обруч, плотно смыкающийся на коже и напоминающий ошейник.

Кто с ней это сделал? – подумал он, но решил повременить с этим вопросом, сейчас момент был не самый лучший.

Альма справлялась довольно ловко. Кагуцути не был живым, он не был и мертвым. Просто дух, вбирающий в себя огонь и приносящий зло. Подобные твари ощущали присутствие мойры и следовали за ней. Они должны были убрать то, что не принадлежало их миру, хотя явление Кагуцути среди людей тоже не было правильным порядком вещей. Вот только объяснить это дракону было сложнее, чем просто убить его, разорвав нить жизни. Существа, подобные ему, обычно спали и не приносили особого вреда. Люди о них не знали, потому что не могли видеть, а те, кто мог, чаще всего не признавали этого и всячески отрицали, предпочитая лгать как себе, так и окружающим. Смертные не верили в то, чего не могли объяснить.

С появлением мойры в мире людей существа начали проявлять активность, выходить из темноты и убежищ. Им не нравилось нарушение баланса, и они пытались устранить эти изменения.

Альма достала ножницы. Кольца идеально сидели на ее пальцах, будто были сделаны специально под нее. День за днем, век за веком она не ценила этих мгновений, подобная работа стала рутинной, и только сейчас Альма осознала, как скучала по своим ножницам, которые так и просили ее отрезать чьи-то нити.

Проблема была только в огне, который мешал ей приблизиться к дракону. Альма могла вытянуть нити судьбы, как она сделала это с оленем, но ей было необходимо найти их конец и оборвать жизнь, а из-за резких движений Кагуцути у нее это не получилось. Мойра была обязана хотя бы коснуться дракона, чтобы добраться до его судьбы, которая имелась у него, как у любого другого живого существа.

Лучше было бы просто сбежать, но дракон в первую очередь атаковал каменную балку над входом. Та начала рушиться в то же мгновенье и отрезала путь к отступлению.

– Смертный, – позвала парня мойра, – твоя жизнь не так ценна, как моя, поэтому, будь добр, доберись до дракона и возьми его огонь на себя. Пока он будет занят твоим убийством, я оборву своими ножницами его судьбу, а вместе с этим и саму жизнь.

– Мне кажется или это немножко нечестно? – осведомился Джекс, отряхивая джинсы. Теперь пыль была заметна, так как пламя, исходившее от дракона, служило отличным источником света.

Альма пожала плечами.

– Зато равноценно, – объяснила она. – Моя жизнь превыше твоей.

– С чего бы это?

– Я мойра, богиня судьбы.

Однако Джекс ей не поверил.

– Насколько я слышал, мойры старые, – усомнился он в ее словах и вспомнил ту картину, которая висела в одном из залов.

Девушка закатила глаза.

– Как видишь, нет. Богини, чтоб ты знал, не ведают времени, оно не управляет нами. Только такими смертными, как ты.

Последнее слово Альма будто выплюнула. Договорить им не дала возникшая угроза в виде пламени, которое в очередной раз выпустил из себя дракон.

Джекс спрятался за колонной, – правда, мрамор оказался куда более хрупким и быстро распался на части. Так что парню пришлось укрываться еще и от падающих камней. Резкими движениями он вновь привлек к себе внимание. Сам того не желая, он последовал плану мойры.

Дракон изверг из себя достаточное количество огненной субстанции, и лава начала растекаться по залу музея, захватывая собой практически все пространство. Альма была без ботинок и прекрасно чувствовала боль – любой камушек под ногами ранил ее кожу, бетонный пол был горячим и неприятным, что уж говорить о лаве. Но огонь не мог убить Альму. Пусть девушка и чувствовала все, находясь в своем смертном теле, и многое было способным причинить ей вред, но не убить.

А вот Джекса очень даже могло. Парень сделал прыжок за стул, который стоял возле вывешенных картин и весьма удачно располагался за последней уцелевшей колонной – остальные оплавились от жара. Стул немного пошатнулся под весом парня, а когда присоединилась Альма, Джексу еле удалось удержать равновесие.

Парень озадаченно посмотрел на свою соседку по стулу:

– Разве ты не должна убивать монстра?

– А ты не должен его отвлекать? – парировала в ответ девушка.

– Я готов признать, что я обычный смертный, бесполезный парень и все такое. А ты великая богиня или кто там еще. – Джекс театрально взмахнул руками, но в то же мгновенье пожалел о своем поступке и быстро вцепился в спинку стула, чтобы не упасть с него. – Иди и уничтожь уже этого дракона!

Альма вздохнула, словно признать свое несовершенство было для нее крайне оскорбительным.

– Я не могу разрезать нити судьбы Кагуцути, потому что мне сперва нужно дотронуться до его тела, чтобы добраться до нитей, связывающих его физическую жизнь с душой. Огонь слишком обжигает мое тело, и я могу его лишиться.

– Лишиться тела, то есть умереть?

– Я бессмертна в вашем понимании. Моя душа может «исчезнуть», но мое тело не стареет, как у вас, смертных, и не подвластно изменениям. Я могу только лишиться так называемой оболочки. Правда, не знаю, вернусь ли в таком случае обратно к сестрам или исчезну. Не хотелось бы проверять.

– Но как такое возможно?

– Тебе лучше этого не знать. И не видеть.

Альма на деле не понимала, что с ней точно произойдет, если кто-то попытается ее убить, – до этого дня она и не думала, что может оказаться в мире людей. Мойра не хотела рисковать.

Джекс был вынужден с ней согласиться. Как бы то ни было, парень был уверен, что подобное зрелище не из приятных.

Выбраться из здания музея, не привлекая к себе внимания Кагуцути, было невозможно. Дракон не упустит свою добычу, которую уже загнал в угол. Был только один выход: убить дракона и выйти из треклятого музея.

– Никогда не любил музеи, – пробормотал Джекс, спрыгивая со стула.

Не то чтобы парень верил в слова Альмы о том, что девушка является мойрой или любым другим божественным существом, но перед его глазами находился реальный дракон, а пару часов назад прямо под носом исчез охранник музея, будто испарившись в воздухе. Джекс полагал, что он и стал первой добычей Кагуцути. Воздух в тот момент был такой же горячий, как и сейчас.

Парень переместился на тягу ¹ возле окна. Джекс очень надеялся, что в этом помещении есть чем потушить огонь.

Хоть бы они были из тех, кто соблюдает меры пожарной безопасности! – мысленно взмолился парень. Он повернулся и обнаружил в углу заветный огнетушитель. Джекс облегченно выдохнул, радуясь своему везению.

– Эй! – крикнул Джекс изо всех сил, что у него были. – Горящая голова!

Альма хотела исправить парня, указав ему на то, что у Кагуцути имеется не только голова, но и полноценное тело с конечностями. Но решила сообщить об этом позже.

Крик Джекса возымел эффект, и дракон, быстро отреагировав, повернулся в его сторону, хотя вряд ли мог понять его слова. Кагуцути, как и планировала Альма, совершенно забыл о ней и все свое внимание переключил на Джекса.

Парень не двигался с места, но по его глазам было видно, что он только выжидает момент. Как только Кагуцути оказался довольно близко, Джекс отпрыгнул на соседний выступ, и сбитый с толку дракон врезался в одну из картин, пробивая стену. Это разозлило его, но в то же время замедлило. Джекс не стал терять драгоценных секунд, он сорвал пломбу и одним резким движением выдернул чеку. Раструб он направил на пламя, покрывающее все тело дракона.

В этот момент на мгновенье Альма подумала, что смертный, с которым ей довелось встретиться, не так уж и плох, возможно, он даже умен. Но это было на мгновенье. Дальше Джекс воскликнул:

– Уху! Теперь я могу официально заявить в своем твите, что я победитель драконов?

Альма не знала, что такое твит, подобное человеческое слово ей слышать не приходилось, но, говоря его, парень выглядел весьма странно, особенно когда поднял руку, сжимая кулак.

Кагуцути быстро пришел в себя и, развернувшись, вновь нацелился на Джекса. Улыбка сошла у того лица и сменилась новым приливом страха. Альма выругалась, сказав что-то об умственных способностях примитивных существ, имея в виду людей. Но за ревом Кагуцути Джекс ее не услышал.

Дракон, чье пламя успело погаснуть, собирался сожрать Джекса, и Альма должна была успеть до того, как Кагуцути вновь вернет себе огненную оболочку.

Альма нащупала нить его судьбы. Она была как тонкий проводок и пульсировала. Девушка достала свои ножницы, держа в руках драконью жизнь, и в тот момент, когда Кагуцути открыл пасть, нападая на Джекса, сжала. Дракон исчез.

Это даст нам пару минут. Только пару минут. Альма не была уверена, что сможет повторить подобное когда-то снова. Только единожды. Дракон – не существо из мира смертных, это мифическое создание. Так что его нити жизни отличались. Вот почему Мойра смогла провернуть подобный фокус, но и это было рискованно.

Джекс ощущал, как его сердце бешено бьется о ребра. Он перевел дыхание, стараясь успокоиться. Альма выглядела невозмутимой, как будто только и занималась изо дня в день тем, что убивала драконов.

– Смертный, – обратилась она к Джексу, – мне нужен ночлег, мое тело слабо и устало.

– Я Джекс, – поправил парень в очередной раз, а затем предложил: – Могу отвести тебя в приют, это бесплатно.

– Что значит «приют»?

– Ну… В общем, это место, где бездомным дают ночлег и даже еду. Обычно там всегда есть люди. Они позаботятся о тебе какое-то время, пока твоя семья не объявится.

– Вряд ли мои сестры спустятся за мной.

– У тебя есть сестры?

– Ты не слышал о том, что нас трое?

Джекс вспомнил, как девушка говорила про богинь судьбы.

– Точно. Ты ведь мойра.

Его посетила мысль о том, что оставлять Альму в приюте не лучшая идея, ведь она богиня, хотя и верилось в происходящее с большим трудом. Джекс решил, что с него хватит приключений; парень не понимал, во что ему можно верить: если драконы реальны, то почему мойры нет? Он помог ей, а она спасла его жизнь. Они в расчете.

Вот только совесть было обмануть не так-то просто.

– Ладно, – сдался парень, – я оставлю тебя в своем доме, но только на одну ночь, ясно? Я до сих пор не уверен в том, что ты мойра, но наличие дракона только что заставило меня задуматься над тем, что, вероятно, твои слова могут быть правдой.

Альма кивнула, принимая приглашение.

Путь до дома Джекса занял гораздо больше времени, чем он сам предполагал. Всю пусть и не очень долгую дорогу до выхода парень молился, чтобы их не застали работники музея. Увидев тот хаос, что творился в зале с картинами, они пришли бы в ужас и, что хуже, заставили бы Джекса заплатить компенсацию. Возможно, они попытались бы стребовать ее и с Альмы, вот только Джекс сомневался, что у босой девушки найдется хоть что-то – у ее плаща не было даже карманов.

Из-за отсутствия обуви у Альмы Джексу пришлось раскошелиться на такси и доставить девушку в тепле, а не заставлять ее идти босиком до ближайших рейсовых автобусов.

Естественно, она этого не оценила. Но зато наслаждалась видом, постоянно выглядывая из окна автомобиля.

– Никогда не видела мир людей так близко! – пришла она в восторг после того, как научилась нажимать на кнопку автоматического стеклоподъемника.

Пару раз она даже пыталась открыть дверь на полной скорости, а Джексу приходилось ее удерживать и силой возвращать в салон.

Джекс неловко смотрел на водителя, пересекаясь с ним взглядом. Альма была довольно шумным пассажиром, и им даже пару раз делали замечания, на что девушка лишь фыркала и отвечала:

– Твоя жизнь в моих руках, смертный, я вижу ее. И вообще, она у тебя не очень долгая. Поосторожнее с жирной пищей.

– Вы мне угрожаете? Да я вас высажу!

Водитель практически нажал на тормоз, но Джексу удалось вмешаться в ситуацию:

– Прошу за нее прощения, девушка больна!

Альма осуждающе посмотрела на него, Джекс так и видел в этом взгляде невысказанное: «Знай свое место, человечишка!»

– Твоя? – спросил водитель, продолжая движение и не отвлекаясь от дороги. Иногда он лишь посматривал в зеркало заднего вида.

Джекс нервно рассмеялся:

– Хвала небесам, нет.

Водитель кивнул, показывая, что понимает его облегчение.

Когда Альма и Джекс выходили из такси, парень увидел на дисплее панели: пять сорок утра. Ему пришлось отдать буквально все свои последние карманные деньги.

Дом Джекса располагался в довольно отдаленном районе, чуть ли не на самой окраине, где дома стоили, как правило, дешевле.

– Что и следовало ожидать от смертного, – задумчиво произнесла Альма, только приблизившись к дому Джекса.

Парень старался не воспринимать слова о своей смертности как оскорбление. Хотя, судя по голосу девушки, это явно оно и было. В Джексе обычно быстро закипал гнев, когда кто-то пытался его унизить, но Альма, видимо, отнеслась бы так к любому на его месте. Будто она и вправду могла презирать каждого, кто стоял перед ней. Джекс пропустил ее колкость мимо ушей, понимая, что дело тут точно не в нем. Как бы странно ни было, но парень даже начинал привыкать к этой ее особенности. Единственное, что могло теперь его всерьез задеть, это упоминание отца. От него сознание вмиг наполнялось яростью, и тут уже Джекс никому не мог дать спуску. Эта тема была довольно болезненной для парня, но он не желал признавать очевидное, по крайней мере вслух, не хотел показывать слабость.

Джекс никогда не видел своего отца. Лара практически ничего о нем не говорила, а сам он предпочитал не затрагивать неприятную, на его взгляд, тему для мамы, хотя и не оставлял поисков. Ему хотелось найти отца и расспросить его обо всем. Узнать, почему он так с ними поступил. И наконец-то избавиться от этого гнева и осознать свою целостность. Или продолжать ненавидеть, но хотя бы не мучиться неизвестностью.

Джекс пытался отыскать снимки отца в их семейном фотоальбоме, но безуспешно. Один раз он заглянул в документы, которые Лара бережно хранила в нижнем ящике стола, в поисках хотя бы имени своего отца, но и этого не нашел.

Случались моменты, когда Джекс отчаивался и даже не верил, что у него мог быть хоть какой-нибудь отец, но это было невозможным по природе, и только это не давало ему опускать руки.

Когда они приехали, Лара открыла дверь после первого звонка. Мама Джекса выглядела очень устало, на ней была та же одежда, в которой она день назад отправилась на работу. Женщина ждала сына всю ночь, не ложась спать.

Ее глаза широко раскрылись при виде Джекса, и она тут же кинулась на него с объятиями:

– Где ты был всю ночь?! Почему твой телефон недоступен? Ты хоть понимаешь, как я переживала, места себе не находила!

Джекс вынул телефон и показал выключенный черный экран.

– Зарядка села.

– Это не отменяет моего вопроса о том, где ты был, и вообще…

Лара не успела договорить свою тираду, как ее взгляд наткнулся на стоящую позади девушку, босую, в одном плаще и тонком платье под ним, и то наполовину испачканном в саже. Подол слегка успел подпалиться во время их не очень дружелюбной встречи с драконом.

Пока Джекс размышлял, как объяснить внешний вид гостьи и вообще тот факт, что он привел кого-то домой, тем более девушку, Лара уже все для себя поняла.

Иногда не стоит объяснять женщине причины, она придумает их сама, да и такие, которые захочет принять за действительность.

– Джекс, ты привел девушку домой после того, как всю ночь пропадал! – Она бросила на него удивленный взгляд, и парень уже стал прокручивать в голове мысленное отступление, но мама торжественно воскликнула: – Наконец-то!

Лара обняла Альму, позабыв о собственном сыне. Ее нисколько не смутил внешний вид гостьи. Лара не была из тех, кто осуждал за внешний вид, мало ли что у кого в жизни могло произойти. Подростки часто уходили из дома, действуя наперекор своим родным, не следили за собой, пока веселились с друзьями. Да и неосторожность никто не отменял. Лара предпочитала узнавать человека в общении, а не по его виду. Да и Джексу она доверяла. Он не привел бы домой кого попало.

Прежде Джекс вообще не приводил никого домой. Парень не заводил друзей, которым бы пришлось рассказывать о собственной семье, посвящая во все проблемы и неприятности. Что уж говорить о девушке. Джекс предпочитал не иметь секретов от близких людей, поэтому позволить их себе было сложно.

– Нет, мам, это не так! – Джекс свел брови и встал между ней и Альмой, когда Лара наконец отстранилась от нее. – Все не так, как ты подумала.

Когда Джекс представил себе, что могла предположить мама, его передернуло.

– Но ты отсутствовал дома всю ночь.

– Это Альма, она…

…Она мойра, ну, знаешь, мам, типа богини судьбы. Да, та самая, прикинь!

Нет, такое он точно не мог ей сказать.

– Я окажу вам честь остаться ровно на одну ночь в вашем доме, – сказала Альма, подняв подбородок.

Ну вот, она все испортила.

Джекс тяжело вздохнул, опуская руки. Лара с непониманием посмотрела на сына, мысленно требуя объяснений.

– Понимаешь, мам, Альма немного… хм… странная.

Подумав некоторое время, Лара вновь улыбнулась.

– Главное, что она девушка, сын. – Сказав это, Лара подмигнула Джексу и повела Альму в дом прежде, чем он успел сказать хоть слово против.

Парень слишком устал, чтобы вдаваться в объяснения крайне нелепой и двоякой ситуации, поэтому решил оставить все как есть. За радостной новостью, каковой ее считала только Лара, что в их доме впервые появилась девушка, она позабыла о ее подозрительном внешнем виде и не стала больше задавать вопросов.

Лара направила Альму в душ. Девушка пробыла там добрые полчаса и после вернулась в том же виде, в котором и была.

– Я не понимаю, как этим пользоваться, – сказала она. – Будь добр, наполни эту купальню горячей водой.

Джекс обреченно послушался и сделал то, что от него требовали.

Как только Альма смогла наконец принять ванну и выслушала от парня нотации касаемо непонятных ей терминов вроде счетчиков и оплаты коммунальных услуг, она оделась в приготовленную для нее одежду, а Лара бережно высушила волосы Альме. С густыми и длинными локонами оказалось возиться дольше, чем предполагала мойра. Джекс к тому времени тоже успел привести себя в порядок. Он сидел на кухне с влажными волосами и жевал бутерброд. Увидев вошедшую девушку, он протянул ей тарелку с таким же содержимым.

Сам парень был одет в темную футболку, черную толстовку с объемным капюшоном и синие джинсы. На нем была потрепанная бейсболка и уже другие кроссовки. Предыдущие Лара отправила в стирку, несмотря на протесты сына.

Одежда, выданная Альме, была чем-то похожа: свободные джинсы, белая футболка на два размера больше – девушке пришлось слегка закатать рукава, чтобы те не мешались. Свой плащ она ни в какую не собиралась оставлять, хотя мать Джекса намеревалась его выбросить, сказав, что ткань никуда не годная и вся испорчена. Но Альма наотрез отказывалась, поэтому Лара уговорила девушку хотя бы отдать его на стирку.

– Это тебе, – произнес Джекс с набитым ртом. Альма поморщилась, смотря на его манеры. – Мама ушла в магазин, у нас будет курица с овощами.

Эти слова ничего не значили для Альмы, но ее желудок предательски отозвался. Джекс усмехнулся, вручая ей бутерброд.

– Ладно, смертный, я принимаю твои весьма скромные дары.

Парень закатил глаза.

– Называй меня Джексом, хотя бы при маме. Иначе это создаст ненужные вопросы.

– Какое мне до этого дело?

Альма сделала пробный укус, внимательно разглядывая обычный бутерброд, пару раз она его даже понюхала.

– Самое прямое, если не хочешь ночевать на улице.

Джекс достал из толстовки солнцезащитные очки. Они принадлежали ему еще лет с двенадцати. Он также принес с собой кепку, пока дожидался Альму. Ее глаза и волосы могли стать проблемой. Не очень-то и крупной, конечно, но Джекс предпочитал осторожность.

– Надень их.

– Зачем это? – Мойра взяла протянутые ей вещи и покрутила в руках, рассматривая со всех сторон.

– Твои глаза, – ответил Джекс. – Они белые, а у людей так не бывает. И волосы тоже. Если не хочешь неприятностей, лучше возьми.

Лара уже успела задать парню несколько вопросов по этому поводу, но Джекс сказал, что Альма неформалка, а ее цвет глаз – всего лишь линзы.

Альма решила последовать совету. Она надела очки, в них было слегка непривычно и темно, но привыкнуть можно.

Это ненадолго. До тех пор, пока не вернусь домой, – подумала девушка.

А вот кепка не понравилась.

– У меня есть капюшон, чтобы прикрывать голову, – сказала Альма.

– Сейчас так никто не одевается. Из людей уж точно.

Сначала мойра стояла, размышляя над словами парня, откусывая по кусочку отданный ей хлеб с листьями салата, беконом и яйцом. А потом согласилась носить кепку, но сочла нужным сообщить Джексу, что она идет уже на вторую уступку за последние пару минут.

Доев бутерброд, который она была вынуждена признать вкусным, Альма сделала из своих длинных белых волос хвост и просунула их через отверстие в кепке. В ванной комнате, смотря на свое отражение, Альма заметила, что ее корни стали темнее, почти черными. Ей нельзя было затягивать пребывание в мире смертных.

Вскоре мама Джекса вернулась из магазина.

Лара принесла плащ. Он был таким же чистым и белым, когда Альма увидела его впервые. Он напоминал ей о сестрах, ведь она всю жизнь носила подобные одеяния, как и они. Лара обрезала подол, безжалостно испорченный огнем, и теперь плащ был не таким длинным, он доставал примерно до колена, но выглядел неплохо. Альма осталась довольна и похвалила смертного человека за работу.

– Знаешь, сын, она весьма странная, но это твой выбор, так что я не осуждаю, – сказала Лара, подойдя к Джексу и обняв его за плечи.

– Эм, нет, мама, она не моя де…

Джекс решил не вдаваться в подробности. Пусть лучше его мама думает что душе угодно. Все было лучше, чем правда.

– Спасибо, мам, – обреченно сказал он.

Альма осталась в их небольшой гостиной наедине с телевизором, который не привлекал ее внимания. Девушка отдала свое предпочтение стеллажу с книгами, рассматривая каждую и листая страницы.

– Тебе нравятся книги? – спросил Джекс, подойдя к ней.

– А, это ты, сме… Джекс.

Парень усмехнулся:

– О, ты все-таки назвала мое имя!

Девушка повернулась к нему спиной, беря в руки очередную книгу и пролистывая страницу за страницей. Ее глаза жадно впитывали текст, словно это ее последний шанс прикоснуться к нему.

– В моем мире есть обычные книги, но я никогда не брала их, не читала, – призналась Альма.

– Почему? Я думал, богини умеют читать.

– Конечно, умеют. – В ее голосе звучало возмущение. – Просто у нас с сестрами нет на это времени. Каждую секунду кто-то умирает, и я должна отрезать нити судьбы. Вторая сестра ни разу за свое существование не отошла от прялки, а первая от весов. Людей слишком много, и наша задача следить за каждым. Пока я не попала в это смертное тело, я даже не знала, что такое еда или сон.

Она перестала говорить, и Джекс заметил, каким пустым был ее взгляд.

– Даже сейчас я чувствую, как кто-то умирает, вижу против своего желания. Я до сих пор мойра, богиня судьбы, и могу видеть судьбы, даже несмотря на то, что оказалась в мире людей. Мою работу сейчас выполняют служители Танатоса, но я не остаюсь безучастной, я все чувствую, как и раньше.

– Это звучит очень печально.

Альма пожала плечами:

– Для этого нас создали.

Ему стало жаль девушку. Джекс хотел предложить ей остаться в их доме на неопределенный срок. Несмотря на ее странное поведение и высокомерие, теперь парень понимал ее, хотя бы отчасти. Насколько смертный мог понять богиню судьбы.

– Ты такая непробиваемая, однако… Удивительно, что тогда в лесу ты кричала. Что же такое ужасное там случилось?

Мойра понимала, о чем спрашивал Джекс. Ее настигли воспоминания, которые еще не успели угаснуть.

Крик тогда вырвался непроизвольно. Альма и не думала, как сильно вонзила свои когти в нее паника. Разве могла богиня судьбы испытывать такое? Вот и Альма думала, что нет. Но ошибалась.

– Не твое дело, – огрызнулась она.

Джекс решил, что мойре эта тема неприятна и лучше к ней не возвращаться.

К счастью, их разговор прервал стук. Лара вошла сообщить, что обед готов. Джекс и не заметил, как быстро пролетело время.

Они собирались выйти из гостиной, когда окно внезапно разбилось. Лара закричала, стоя в дверном проходе. Она находилась далеко, поэтому, оценив ситуацию, Джекс постарался закрыть от осколков хотя бы Альму. Он толкнул ее на пол и навис над ней, не зная, выстрел это был или взрыв и повторится ли он еще раз.

– Из нас двоих смертный ты, – напомнила ему Альма.

Джекс поднялся и подбежал к Ларе, чтобы убедиться, что она в порядке и стекло ее не задело.

– Что за черт? – высказалась Лара.

Ответ не заставил себя долго ждать.

Пробравшись через оконную раму, в гостиной появился человек, который своим видом и на человека не особо походил.

– Эриния? – прошептала Альма, смотря на гостя. Она была похожа на кошку, которая могла наброситься и расцарапать лицо в любой момент.

Мужчина хищно улыбнулся. В его руках была знакомая мойре цепь. Он намотал ее на кулак, видимо, чтобы было удобнее разбивать стекло.

И почему злодеи не могут просто входить через дверь? – вздохнул Джекс. Мысленно парень напомнил себе спросить у Альмы, что это за тип. Он подозревал, что раз мойра узнала его, значит, он не из числа людей, как парень и догадывался. К тому же его лицо закрывала белая маска.

А затем эриния впервые заговорил:

– Кто это у нас тут? Третья мойра и сыночек Майлза?