Loe raamatut: «Мишка Прыг в поисках приключений»

Font:

Самый обыкновенный плюшевый мишка

Ты только представь, что тебя зовут так же, как двадцать других. Каждый из вас по имени «Мишка», а по фамилии «Плюшевый». Да ещё с виду вы все похожи – не отличить. Вон они, сидят около тебя в рядок. Каждый, как ты, такой же бурый, меховой и лохматый. Да и внутри у всех вас одинаковые жёлтые опилки. Все, как один, смотрите вы чёрными блестящими глазками, а стоит нажать кому-нибудь из вас на пузико – он ответит точно таким же рыком, как его сосед справа или слева… и так до конца ряда. Скукоти-и-ища!

Вот и плюшевый крошка-медвежонок так думает. Он просто умирает от скуки на полке отдела игрушек среди девятнадцати таких же бурых малышей. Ему бы приключений!

– Ох, тоска-то кака-а-ая! – ворчит медвежонок, широко зевая.

А между тем в отделе игрушек чего только нет! И куклы, и машинки, и паровозики с самолётиками. А вон, видишь, на соседней полке – целый зоопарк: всевозможные зверушки из резины и пластмассы. Напротив снуёт с этажа на этаж магазинный лифт. Из него выходят покупатели. Они заходят в отдел и выбирают какую-нибудь игрушку. Иногда и плюшевого мишку. И всякий раз малыш медвежонок дрожит от волнения и твердит про себя: «Меня! Меня купите!» Он изо всех сил таращиться на продавщицу: «Вот он, вот он я! Смотри!» Но увы, сидит он у самой стенки, и снова и снова другой плюшевый медвежонок оказывается в коробке, укутанный в мягкую упаковочную бумагу.

– Бухты-барахты! – ворчит медвежонок. – Сколько же мне ещё тут сидеть?

– Долго! – крякнула резиновая утка. – Сейчас только начало лета. Летом покупают резиновых зверей. И никаких плюшевых!

– Ква! – подквакнула соседке пластмассовая лягушка. – И правильно делают! Резиновые и пластмассовые звери лучше плюшевых!

– Это почему же? – обиделся медвежонок. – Чем же это мы хуже?

– Мы наполнены воздухом, а вы набиты опилками! – важно квакнула лягушка.

– Именно! – затараторила утка. – Воздух намного практичнее. Кому нынче нужны опилки? Что в них проку? Старомодно! Опилками сегодня даже матрасы не набивают.

Медвежонку стало обидно. Вот ещё выдумали. Старомодно!

– Вы, резиновые… Да вы просто надутые! – огрызнулся он.

– Брр-р! – хором рыкнули соседи-медвежата, что означало: «Вер-р-рно!»

– Да в вас и иголки не воткнёшь! – приободрившись, продолжил медвежонок. – Одна крошечная дырочка – и всё, нет вас!

– Брр-р! – отозвались плюшевые дружно. Лягушка и утка едва не лопнули от гнева. Заквакали, закрякали, завозились. Да они… да они вообще удобнее всех зверей на свете, их можно сдуть и в шкаф спрятать, так что и места занимать не будут, а потом снова надуть – и вот они уже снова плавают по воде! А ещё… А ещё… Да мало ли ещё что!

– Рассказывайте, рассказывайте. – Медвежонок вздёрнул вверх свой нос. – Для меня вы – пшик, один только воздух!

– Брр-р!!! – подтвердили другие медведи и тоже задрали носы.

Медвежонок так старательно задирал нос, что не заметил кое-чего, что происходило внизу, у прилавка.

– Нам, пожалуйста, плюшевого мишку, – попросила продавщицу покупательница. – Сузи, выбери себе самого милого, – обратилась она к дочери.

– Вот этого! – И Сузи решительно показала (Неужели? Не может быть!) на нашего знакомого – маленького заносчивого медвежонка.

Продавщица хвать медвежонка за лапу… Он и опомниться не успел, как оказался в коробке, в шуршащей папиросной бумаге. И вот они уже едут на лифте. Вот они уже на улице, и снова едут, только на автобусе или на трамвае – этого медвежонок точно не знал, потому что никогда прежде не видел ни того, ни другого. Ну конечно, не считая тех автобусов и трамваев, что парковались в соседнем шкафу в отделе игрушек.

Дома Сузи сразу достала медвежонка из коробки.

– Ты рад? – спросила она и нажала ему на живот.

– Брр-р!!! – раздалось в ответ громкое рычание.

– Мама, ты слышала? – крикнула Сузи. – Он сказал «Да!»

Она поцеловала мишку в чёрный кончик носа, заглянула в его блестящие глазки и объявила:

– Пойдём, представлю тебя другим игрушкам.

«Только бы не резиновые, – подумал медвежонок. – Хватит с меня этих надутых!»

Сузи принесла его в детскую. В лакированной кроватке под кружевным одеяльцем спала красивая кукла, румяная, с длинными ресницами. «Красивая какая!» – подумал медвежонок.

Сузи разбудила куклу и представила:

– Это Ханнелоре. Она вчера плохо себя вела и сегодня должна оставаться в кровати весь день! Что же такое, интересно, натворила Ханнелоре?

Но Сузи уже несла его дальше к другим игрушкам.

– Это мои конструктор и пожарная машина. А это зайка … – Сузи указала на беленького бархатного зайчонка с розовыми ушами.

– А это моя лошадка-качалка. На ней ещё мой папа катался, когда был маленьким.

Девочка слегка толкнула лошадку, и та послушно закачалась взад и вперёд. При этом она не сводила с новенького больших стеклянных глаз. Да и все другие игрушки с любопытством его разглядывали. Сузи подняла мишку над головой, показала игрушкам и объявила:

– Это наш новый медвежонок. Не обижайте его, он новенький. А быть новеньким так тяжело, – вздохнула она. – Вот я, когда пошла в детский сад, я была там сначала совсем новенькая, и дети все глядели на меня и шушукались. Не вздумайте с этим мишкой так поступать, слышали? Иначе уложу всех спать!

Какая прекрасная речь! Лошадка даже качаться перестала. Но не сводила с новичка внимательных карих глаз. А ведь Сузи только что запретила на него глазеть! Наш маленький герой, который только недавно скучал в магазине в самом дальнем углу полки для плюшевых игрушек, вдруг оказался один, да ещё под прицелом раз, два, три… целых шести любопытных глаз! Из-под длинных ресниц его украдкой рассматривала красивая Ханнелоре. Да и зайка так таращился круглыми перламутровыми глазами, будто совсем и не слышал слов Сузи.

– Сузи! Ужинать! – позвала мама.

Сузи усадила медвежонка в кукольное кресло.

– Не скучай, мишутка, скоро вернусь!

Она вышла. Плюшевый малыш беспомощно сидел в кресле и боязливо косился на Ханнелоре. Может, она сердится, что он занял её кресло? Ханнелоре и вправду злилась. Хм, интересно, на кого? Как только дверь за Сузи закрылась, кукла резко села в своей лакированной кроватке и гневно выпалила:

– Во ведь эта Сузи! Надо же такое? Наплести новичку, будто я плохо себя вела и за это наказана на весь день в кровати!

– Так это неправда? – осторожно спросил медвежонок.

– Вот ещё! Да таких примерных паинек, как я, ещё поискать! Аж самой противно! – И Ханнелоре сердито взмахнула длинными ресницами.

– Что же Сузи тогда говорит? – Медвежонок выжидающе уставился на куклу.

Кажется, Ханнелоре не слишком-то жалует примерное поведение. Ну и здорово!

– Говорит, говорит, – отозвалась Ханнелоре, будто дразнясь. – Да она сама провинилась на днях. Недели не прошло. Да так провинилась, что мама в наказание уложила её в кровать. Пусть, мол, полежит в тишине, подумает.

– И теперь Сузи с тобой поступает так же? – уточнил медвежонок. Как же радостно, когда с тобой разговаривают! – Весело, – добавил он с грустной ухмылкой.

Ой! Вроде Ханнелоре совсем не обрадовалась.

Мишка прикрыл рот лапой:

– То есть грустно… – поправил он сам себя. – Я хочу сказать – грустно.

– Ещё как! – выкрикнула Ханнелоре. – Я и не подумаю тут валяться!

Она отбросила кружевное одеяльце и собралась было уже вылезти из кроватки, но тут по детской прокатился небольшой гвалт. Конструктор нервно заворочал кирпичиками, лошадка пустилась галопом, пожарная машина зазвонила в колокольчик, даже нежный зайка захлопал розовыми ушами.

– Лежи! Не вставай! Не серди нашу Сузи! – закричали все.

– Не вздумай! – загремел конструктор. – Уж кому-кому, а тебе-то не на что жаловаться! Сузи играет с тобой целыми днями. Одевает тебя, причёсывает…

– Да не хочу я, чтобы меня причёсывали! – крикнула Ханнелоре и возмущённо встряхнула светлыми локонами.

– Что, лучше растрёпой бегать? – не унимался конструктор. – Что о тебе новенький подумает?

– А я тоже не люблю причёсываться, – отозвался медвежонок. – Надеюсь, Сузи не додумается…

И тут дверь открылась, и вошла Сузи. Она взяла медвежонка на руки и погладила его мех.

– Ты какой растрёпанный, мишка. Завтра с утра тебя причешу и повяжу на шею бантик. Синенький. Ты же мальчик!

Мишутка тихонько застонал.

– Где хочешь спать? – Сузи пронесла его по детской. – Я бы забрала тебя к себе, но лошадка-качалка обидится. Её-то я не могу взять с собой в кроватку. Сам понимаешь, правда?

Сузи огляделась.

– А знаешь что? Поспи-ка ты сегодня с Ханнелоре. А завтра сооружу тебе кровать из большой обувной коробки. Вот увидишь: в обувной коробке так сладко спится!

Она уложила мишку в белую лакированную кроватку рядом с куклой, накрыла обоих кружевным покрывалом, поцеловала на ночь и отправилась умываться – ведь и ей тоже пришло время ложиться спать.

С самым обыкновенным плюшевым мишкой происходит кое-что необыкновенное

Тихо-тихо в детской. Все спят. Нет, кажется, не все. Не спится нашему медвежонку. Он замер в кроватке рядом с Ханнелоре.

«Слишком уж мягко для меня тут», – думает медвежонок.

И одеяло ещё… Это уж совсем никуда не годится! Он же всё-таки медведь. У него вон какой мех – с таким не замёрзнешь! И завтра утром Сузи этот мех будет причёсывать… Брр-р! Мишка весь съёжился. Но тут край кружевного одеяльца стал щекотать ему нос. Он чуть было не чихнул и не разбудил всех.

«Ну уж нет, – подумал медвежонок. – С меня хватит! Лежи, спи, потей, а тут ещё и нос щекочут!»

Он откинул одеяльце и выкарабкался из кроватки. Прошёлся по спящей детской.

– Хочу приключений, – проворчал он.

Медвежонок остановился у открытого окна, повёл носом, принюхался. Ну и где они тут, приключения эти? Пахнет тёплой весенней ночью. С тёмносинего неба игриво подмигивают звёзды, приветливо светит полная луна. Забраться бы на подоконник… Да росточком маловат.

Вдруг снаружи на подоконник взметнулась чья-то огромная тень. Медвежонок застыл от ужаса. Кто-то чернильно-чёрный уставился на него горящими глазами…

– Т-т-т-ы к-к-к-то? – заикаясь, выдохнул мишка.

Незнакомец вытянулся, выгнул спину, выпустил точёные когти.

– Я Мо. Кот. И я голоден!

– Я не-не-невкусный, – прохрипел медвежонок, дрожащим шёпотом. – У меня внутри опилки. И всё.

Мо рассмеялся:

– Я, конечно, голоден, но плюшевых медведей не ем. Мне бы сейчас мышку! Будь здоров, опилковое пузо! Да не трясись ты так.

И кот выскользнул в окно. Снаружи послышался скрежет его когтей по водосточной трубе. Ох, ну и ужас! Мишка плюхнулся на попу.

– Ушёл? – пискнул тоненький голосок где-то совсем рядом.

На подоконник ловко вскарабкался крошечный серый зверёк с острыми ушками и мордочкой и с длинным хвостом. Зверёк с тревогой огляделся.

– Убрался вниз! Зря я так дрожал, – Медвежонок тоже посмотрел по сторонам. На всякий случай. Значит, не он один дрожит при виде Мо. Вон другие тоже трясутся.

– А вы? – пискнул голосок. – Вы кто такой?

– Медведь я, – мишка даже чуть приосанился.

Ведь к нему обратились на «вы».

– Ах! – пискнула мышка. – Не маловаты ли вы для медведя?

– Для плюшевого в самый раз, – насупился медвежонок и добавил: – Ты сама вон намного меня меньше.

– Конечно меньше. Иначе как бы я протискивалась в кладовую через крошечную щёлочку в двери?!

Кладовая? Мишка навострил уши.

– Кладовая, говоришь? И как там?

– О, восхитительно! – Мышь присела на задние лапки, обернула хвост вокруг себя и запрокинула вверх остроносую мордочку, аппетитно причмокивая.

– Колбá-а-асы, – пропищала мышь. – Там полным-полно колбас! И каждая длиной… с зонтик! Во!

Возможно, мышь немного и преувеличивала. Но делала это так вкусно, что медвежонок верил каждому её слову.

– А сала сколько! А сыра! Сортов… многомного – не меньше.

– А мёд? – не выдержал мишка.

– Целая банка, – отозвалась мышь и поёжилась. – Брр-р, вкус отвратный! Приторный! Да он ещё и липкий.

– Мёд – это самое лучшее, что есть на свете! – Медвежонок облизнулся.

– Фу-у! – поморщилась мышь. – В детстве мама меня пугала: «Мышонок мой, не будешь кушать сало, накажу – мёду дам!»

– Отведи меня в кладовую, – попросил медвежонок. – И пусть меня накажут мёдом!

– Да пожалуйста, – отозвалась мышь. – Следуйте за моим хвостом!

– Ты самая лучшая мышь! – воскликнул медвежонок. – Просто превосходная мышь! Лучшая из всех мышей, что я знаю!

– И много мышей вы знаете?

– Нет, только тебя, – признался мишка. – Но ты всё равно самая лучшая!

Они проскользнули через тёмную прихожую. У медвежонка стучало сердце. Нет, не стучало – оно прямо бухало! То ли от азарта побега, то ли от предвкушения мёда.

– Ну вот, пришли, – шёпотом сообщила мышь. – Нам повезло: дверь не заперта. Видел бы это Мо! Небось вместо мышей пошёл бы на колбасу охотиться! – И она тихонько хихикнула.

Медвежонок растерянно оглядел кладовую. Полки, полки… Как в магазине, в отделе игрушек. Только на них не куклы и плюшевые мишки, а банки, бутыли, склянки с компотом, какие-то консервы.

А вон там, на самом верху, на последней полке… Что это там отливает золотом в лунном свете? МЁД! Целая банка!

– Лазить умеете? – поинтересовалась мышь.

– За мёдом полезу куда угодно, – отозвался медвежонок и неожиданно ловко забрался на мешок с картошкой. Оттуда на первую полку, потом на следующую…

– Почти добрался! – крикнул он мыши сверху. – Лишь бы крышка не плотно закрывалась.

Ух… Кхе… Фр-р-р… – Медвежонок сопел, кряхтел и фырчал на все лады. И вот наконец плюхнулся на верхнюю полку. В обоих глазах сверкает банка с мёдом! Он осторожно обнял её передними лапами.

– Ну? – пискнула мышь снизу. – Как там крышка?

– Нет никакой крышки, – крикнул мишка. – Бумажкой прикрыто!

Плюх! Прямо головой в мёд! И что тут началось! Чмок! Чавк! Хрюк! Он чмокал, чавкал и хрюкал на все лады. Да так громко, будто это был целый настоящий поросёнок, а не плюшевый медвежонок. Разорванный целлофан, которым была прикрыта банка, словно клейкий воротник, свисал у него с головы.

Мышь тем временем взобралась на вторую полку и пристроилась к головке сыра.

– Вы только не объешьтесь, – донеслось до медвежонка снизу. – Моя троюродная прабабушка однажды так наелась, что не пролезла в щёлочку двери. Тут Мо её и сцапал.

– Меня не сцапает! – крикнул медвежонок с полным ртом и наклонился с верхней полки к мыши. Целлофановый воротник съехал ему на глаза. Медвежонок попытался его отодвинуть, и… случилось страшное – наш сладкоежка с грохотом свалился с полки! Но до пола не долетел. Мышь услышала треск: медвежонок зацепился за крюк для окорока и повис между полом и потолком. И ни туда, и ни сюда. А в плюшевой шкурке – вот такая дыра!

– Больно? – Мышь чуть не плакала.

– Не-е, совсем не больно! – отозвался мишка. – Только странно немного висеть вот так, в воздухе. Всё-таки я медведь, а не вертолёт.

– Чем же мне вам помочь? – заламывала мышка лапки.

– Сбегай в детскую! Приведи пожарную машину!

Мышь молнией метнулась с полки и уже с пола вдруг отчаянно пискнула.

– Ты чего?.. – Медвежонок боязливо покосился вниз. Уж не Мо ли подкарауливает их у кладовки?

Но нет, это был не Мо. Мышь тыкала дрожащим кончиком хвоста в тоненький ручеёк жёлтых опилок, высыпавшихся из разорванной плюшевой шкурки на пол кладовой.

У медвежонка в животе стало как-то непривычно пусто. Странное чувство… «Беги, – шепнул он мышке, – со всех ног беги!»

Мышь исчезла. Через минуту в кладовку уже въезжала пожарная машина в сопровождении куклы Ханнелоре. Прискакал и бархатный зайка. Увидев медведя на крючке, он испуганно затряс розовыми лапками.

– Мишка! Ах, мишка! – всхлипнула Ханнелоре. Медвежонок, хоть и был сейчас в отчаянном положении, обрадовался, что из-за него плачет такая красивая кукла.

– Ну же, быстрее! – скомандовала кукла, закатывая подол своей ночной рубашки.

Пожарная машина разложила лестницу, и мышь с зайкой, затаив дыхание, смотрели, как кукла поднимается вверх, к висящему на крюке медвежонку. Ханнелоре добралась до третьей полки и осторожно сняла медвежонка с крюка.

– Сам спустишься или помочь?

– Справлюсь, – проворчал малыш. – Только голова вот. Кружится немного.

Он ухватился за пожарную лестницу и вслед за куклой неуклюже сполз вниз.

– Ой-ой-ой! – заверещал зайка. – Что это?

Что это? Куда подевался твой живот?

– Да вот он! – Мишка указал на жёлтые опилки на полу. – Ох, что-то мне нехорошо… Еле стою… Кажется, я умира-аю… Передайте от меня привет Сузи и лошадке…

– Да ладно, – взмахнула ресницами Ханнелоре. – От этого не умирают!

– Ну ты же видишь!.. – Медвежонок печально оглядел себя.

Зрелище и впрямь было удручающее. Мех висел и собирался в складки гармошкой. От шеи до задних лап – одни складки и никакого следа такого аппетитного раньше пузика…

Ханнелоре решительно усадила медвежонка на пожарную машину.

– Поехали! – скомандовала она. – Починим тебе твой живот!

Пожарная машина со свистом рванула из кладовой – мышь и заяц едва успели на неё вскочить. В детской Ханнелоре одолжила у конструктора крышку и приладила её поперёк кукольной кровати. Медвежонка уложили на крышку.

– Это операционный стол, – объявила Ханнелоре. – Теперь тихо все! Идёт операция!

Мышь принесла иголку и нитки из швейной корзинки. При виде иголки медвежонок немного задрожал.

– А ты давай тише и не шелохнись! – велела кукла. – Иначе могу промахнуться иголкой.

Медвежонок послушно затих. Но не успела Ханнелоре занести руку с иголкой, не выдержал и крикнул:

– Если ты меня просто так зашьёшь, я навсегда останусь тощим и в складку! И какой же я после этого плюшевый мишка?!

Ханнелоре опустила иголку.

– Но у нас нет опилок, – сказала она и от растерянности быстро-быстро захлопала ресницами.

– Зато у меня есть кирпичи! Давайте зашьём ему парочку, – предложил конструктор.

Камни? Ну нет! Как он будет таскать такую тяжесть?

– Я вам не волк, который съел семерых козлят! Я – медведь. И плюшевый.

– Знаю! – воскликнула Ханнелоре. – Зашьём ему моё кружевное одеяльце. Оно мягкое и …

– Нет, нет! – снова запротестовал медвежонок. – Оно щекочется! Не надо. Не выношу щекотки. Особенно изнутри.

И тут зайка в два прыжка оказался у ящика с игрушками. Он там покопался и принёс резиновый мячик. А что, идея! Ханнелоре вставила мячик в пустой живот медвежонка и зашила его изящными, но прочными стежками.

– Готово! – Кукла перекусила нитку. – Операция прошла удачно! Как ты, мишутка?

Медвежонок осторожно ощупал свой новый живот. Плотный, круглый. И вроде симпатичный. Он широко улыбнулся, взмахнул задними лапами и спрыгнул с операционного стола. И тут случилось нечто удивительное: едва его лапы коснулись пола – он тут же подпрыгнул вверх! Коснулся пола, и его подбросило вверх снова. И снова, и снова… Прыг-скок, прыг-скок…

Кукла, мышь, зайка, лошадка-качалка – все, открыв рты, смотрели, как медвежонок прыгает.

– Мишка! – воскликнула Ханнелоре. – Да ты настоящий эквилибрист! – Она не очень точно знала, что значит это слово, но ей казалось, что оно сюда как нельзя лучше подходит. – Тебе бы в цирке выступать!

– Кто тут эквилибрист? – На подоконник вскочил кот Мо.

Мышь резко пискнула и умчалась из детской. Мо проводил её сытым взглядом. Наверное, уже успел перекусить где-то на улице.

– Я – эквилибрист! – объявил медвежонок с гордостью и снова запрыгал.

Вверх и вниз, прыг-скок, всё выше, всё прыгучее.

– Гоп! Гоп! Гоп! – заржала лошадка в изумлении. – Медвежий галоп!

Мо плавно прошёлся вокруг прыгающего мишки:

– Непло-о-охо, – протяжно промяукал кот. – Настоящий мишка Прыг!

И тут наш герой совсем освоился: подпрыгнул повыше, несколько раз перевернулся в воздухе, приземлился на спину лошадке, оттуда – на шкаф с игрушками и вниз головой плюхнулся в кроватку Ханнелоре.

– Хватит, мишка Прыг! – крикнула кукла. – Ты мне тут всё разгромишь! И вообще всем пора спать! Ну, спать так спать! Пожарная машина припарковалась у ящика с игрушками, Ханнелоре натянула одеяльце на голову, а Мо свернулся калачиком в кукольном кресле. В детской стало тихо-тихо. Все снова уснули. Вот только мишке и зайке не спалось.

– Мишка Прыг, – шепнул зайка, – ты что же, совсем не устал?

– Совсем, – также шёпотом ответил медвежонок. – Я бы всё так прыгал, и прыгал!

Мишка поглядел в отрытое окно.

– Ты что, хочешь упрыгать туда? Наружу? – испуганно прошептал зайка. – Там снаружи – большо-о-ой мир! Понимаешь? И он опасный. Нет ничего опасней, чем тот мир!

– А мне не страшно! – заявил мишка. – Я теперь мишка Прыг. И я теперь больше вообще ничего не боюсь!

– Ух ты! – изумился зайка. – Наверное, когда у тебя опилки в пузе – это одно, а если резиновый мячик – совсем другое. Так получается?

– Совсем, совсем другое, – закивал мишка Прыг. – Опилки – это так обыкновенно, скучно. А мячик – весёлый, круглый. Ему бы всё катиться и прыгать…

И мишка снова посмотрел на окно.

– Ладно. Ну, доброй ночи тебе тогда, – вздохнул зайка. – Желаю тебе удачи и увлекательного путешествия, мишка Прыг!

С этими словами зайка повернулся и улёгся в уголке мордочкой к стене. Только-только подружились, и вот тебе – новый друг собирается упрыгать прочь. Тяжкое зрелище…