Loe raamatut: «Все как в сказке»

Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме.

Это издание опубликовано с разрешения Harlequin Books S. A.

Иллюстрация на обложке используется с разрешения Harlequin Enterprises limited. Все права защищены.

Товарные знаки Harlequin и Diamond принадлежат Harlequin Enterprises limited или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения.

Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав. Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

Prince Nadir’s Secret Heir

© 2015 by Michelle Conder

«Все как в сказке»

© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2016

© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2016

Глава 1

Надир Заман аль-Дархан, наследный принц Бакаана, глядя на огромную и уродливую статую в углу своего лондонского офиса, подумал, что сегодняшний день не заладился.

– Что это за чертовщина? – спросил он и посмотрел через плечо на свою новую секретаршу, которая моргнула, словно только что вылупившаяся сова, увидевшая злобного волка. Ее порекомендовала его прежняя помощница – муж не разрешил ей работать по семнадцать часов в сутки.

В целом люди либо уважали Надира, либо боялись. По словам его брата, Надир олицетворял властность и беспощадность, поэтому у него было не так много романов. В ответ на заявление Захима Надир только пожал плечами. Романтичные отношения для него значили меньше, чем работа, спорт, секс и сон.

– По-моему, это золотой олень, сэр, – заикаясь, ответила секретарша.

Отмахнувшись от образа блондинки-танцовщицы, Надир повернулся к статуе.

– Это я понял, мисс Фентон. Я не понимаю, что он, черт побери, делает в моем офисе?

– Это подарок султана Астива.

Ага. Не хватало еще одного подарка от незнакомого мирового лидера, который выражал соболезнования по поводу умершего две недели назад отца Надира. Вчера он вернулся в Европу после похорон и, честно говоря, устал от напоминаний о человеке, к которому ничего не испытывал.

Раздраженный Надир шагнул к столу и сел в кресло. Его секретарша остановилась в дверях, прижимая к груди планшет.

– Скажите, мисс Фентон, принято ли скорбеть по поводу смерти отца?

Ее глаза медленно расширились, словно он приставил пистолет к ее голове.

– Я не знаю, сэр.

Он понял, что она не желает отвечать, и не удивился. Обычно Надир не интересовался мнением своих работников.

Тем не менее он не сдержал разочарования, когда его секретарша присела на край стула. Она выглядела так, будто ждала, что Надир ударит ее тупым предметом.

– Что еще, мисс Фентон?

Поняв, что Надир будет говорить о делах, она взглянула на него с облегчением:

– Мисс Орла Кинкейд оставила сообщение.

Надир уже пожалел, что пригласил на ужин бывшую любовницу. Идея позвонить ей пришла ему в голову, когда он вел скучные переговоры с бизнесменами, не предоставившими бы глотка воды умирающему в пустыне. Они убеждали Надира вложить миллионы в продукт, который сами пытались произвести по дешевке.

– Что она ответила?

– Цитирую: «Я соглашусь, если на этот раз он предложит мне серьезные отношения».

Округлив глаза, Надир произнес:

– Что еще?

– Звонил ваш брат. Он просит вас перезвонить ему как можно скорее.

Может быть, Захим тоже получил в подарок гигантского оленя. Но, скорее всего, он хочет знать, как Надир предлагает развивать их арабскую родину в двадцать первом веке. Его отец жестко управлял Бакааном, и теперь, когда он мертв, Захим должен занять его место.

Много лет назад Надир пообещал отцу, что никогда не вернется, чтобы править Бакааном. К счастью, Захим согласился стать следующим правителем этой страны.

– Свяжите меня с ним.

– У меня есть и другие сообщения, – сказала секретарша, держа в руке планшет.

– Отправьте их на мой коммуникатор.

Через несколько мгновений его коммуникатор запищал – сообщения были доставлены.

– Если ты намерен говорить со мной о банковской системе Бакаана, я хочу напомнить тебе, что мне нужно управлять международной компанией, – добродушно проворчал Надир. Хотя они с Захимом были сводными братьями, Захим был единственным человеком, которого Надир считал настоящим другом, и они общались при первой возможности.

– К сожалению, это не все, – мрачно ответил брат. – Ты должен немедленно вернуться.

– Десять часов в Бакаане показались мне вечностью, – протянул Надир. Он не был в стране двадцать лет и с удовольствием не приезжал бы туда еще столько же времени. Воспоминания о родине вызывали у него неприязнь, и вчера он с огромным трудом сохранял самообладание. На самом деле даже образы экзотической танцовщицы не вызывали у него теперь восторга. Но вот он снова о ней думает.

– Ты рванул из страны до того, как услышал новости, – произнес Захим.

Надир сидел, развалившись в кресле с непринужденной кошачьей грацией, положив ноги на стол.

– Какие новости?

– Отец назвал тебя следующим претендентом на престол. Ты будешь королем, поэтому поторопись в Бакаан. Некоторые повстанческие горные племена провоцируют нестабильность в регионе, поэтому в Бакаане нужен правитель.

– Подожди! – Кресло Надира качнулось вперед, когда он опустил ноги на пол. – Отец назвал преемником тебя.

– На словах, – разочарованно ответил Захим. – Похоже, он не договорился с Советом.

– Какая чушь!

– Так бывает, когда не соблюдаешь порядок в документации и внезапно умираешь от сердечного приступа.

Надир заставил себя расслабиться и сделал глубокий вдох.

– Знаешь, логичнее всего, если следующим королем станешь ты. Ты министр обороны и живешь в Бакаане почти всю жизнь.

Надир слышал, как его брат устало вздохнул, и понадеялся, что не услышит очередную лекцию о том, что он старший ребенок в семье и поэтому имеет больше прав от рождения. Они уже обсуждали этот вопрос до тошноты многие годы, но только вчера Надир понял, что Захим всегда считал, будто в один прекрасный день брат вернется в Бакаан, чтобы руководить страной.

– По-моему, ты совершаешь ошибку, – сказал Захим. – Но ты должен официально отказаться от трона на Совете.

– Хорошо. Я пошлю отказ по электронной почте.

– Ты должен сделать это лично.

Надир выругался:

– Что за ерунда! На дворе двадцать первый век.

– А ты знаешь, что Бакаан по-прежнему живет по правилам середины девятнадцатого века.

Надир стиснул зубы, взял со стола мячик и швырнул его в баскетбольное кольцо на стене рядом с полотном Матисса. Пусть его отец умер внезапно, но он должен был соблюдать протокол наследования. Похоже, старик пытается контролировать Надира из могилы. Но ничего у него не получится. Пока Надир был ребенком, у него, возможно, были тесные отношения с отцом, но потом он понял, до чего отец корыстен и эгоистичен.

– Созывай Совет на завтра, – сказал Надир.

– Договорились.

Повесив трубку, Надир уставился прямо перед собой. Вот что бывает, если вовремя не разделаться со своим прошлым. Двадцать лет назад Надир уехал из Бакаана после того, как его отец отказался устроить его матери и сестре-близнецу, погибшим в автокатастрофе, государственные похороны. Отец Надира заявил, что жена и дочь опозорили его, пытаясь бежать из страны, чтобы начать новую жизнь. Отцу было наплевать, что они не жили супружеской жизнью много лет, а его жена и дочь не желали быть затворницами в Бакаане. Когда Надир за них вступился, отец заявил, что либо он принимает его условия, либо пусть убирается из страны.

Надир предпочел уехать, а отец от него отрекся. Старик поступал так со всеми, кто решался ему противоречить. Однако отъезд не пошел Надиру на пользу – он помог ему забыть ту роль, которую непреднамеренно сыграл в смерти матери и сестры. И это был последний раз, когда он позволил отцу собой манипулировать. Надир не сомневался, что отец нарочно не стал менять завещание и не указал Захима своим преемником.

Когда воспоминания нахлынули с новой силой, Надир выругался и поднялся. Он посмотрел в окно на поток солнечного света, который пробивался сквозь тучи, золотя здание Парламента. Этот цвет напомнил ему о длинных шелковистых волосах Имоджен Рейд, и Надир еще больше приуныл.

Разочарованный неудачным началом дня, Надир просмотрел письма, присланные секретаршей. Внезапно его внимание привлекло сообщение от начальника службы безопасности.

Интуиция подсказала ему, что на сегодня неприятные новости не закончились.

– Бьорн?

– Слушаю, босс. – Начальник службы безопасности говорил, слегка растягивая слова. – Помните, как четырнадцать месяцев назад вы просили меня разыскать женщину?

Надир напрягся всем телом:

– Да.

– Я уверен, мы ее нашли. Я только что отправил вам ее фото.

Надир уставился на экран телефона, на котором было фото прекрасной австралийской танцовщицы, мысли о которой преследовали его долгие четырнадцать месяцев. Больше года назад он познакомился с ней в «Мулен Руж», когда вместе с Захимом приехал в Париж.

Брат заявил, что хочет посмотреть что-нибудь красивое, поэтому они направились в знаменитое кабаре. Надир сразу увлекся танцовщицей с пшеничного цвета волосами и глазами оттенка свежескошенной травы на летней лужайке и через четыре часа уже овладел ею, прижав к входной двери своих парижских апартаментов. Потом они занимались любовью на обеденном столе, под душем и в конечном счете в постели. Их роман был жарким, как августовское солнце Бакаана, страстным, чувственным и всепоглощающим.

Прежде он никогда не испытывал такого сильного влечения к женщине, и, хотя рассудок твердил ему забыть о ней, Надир еще четыре раза приезжал на выходные в Париж, чтобы быть с этой женщиной. Именно тогда ему следовало понять, что она создаст ему проблемы. Что их роман вряд ли закончится хорошо. Он не подозревал, что она забеременеет и объявит, что он станет отцом. А потом женщина просто исчезла.

– Это она, – натянуто произнес Надир. – Где она?

– Оказывается, она в Лондоне. Она постоянно тут живет.

– А ребенок?

– Не знаю. Мне выяснить по поводу ребенка? Я сейчас нахожусь в кафе, в котором она работает.

– Нет, – в ярости ответил Надир. Потом его губы скривились в легкой усмешке. – Предоставь это удовольствие мне. Где находится кафе?

– Тот парень так смотрит на тебя, что мне страшно.

Не выспавшись из-за того, что у пятимесячной дочери резались зубы, Имоджен сдержала зевок и не оглянулась, хотя знала, о ком говорит Дженни. Мужчина тоже ее напугал, но не пристальным взглядом. Он показался ей знакомым.

Сложив бумажную салфетку на стойке бара, она быстро выглянула в окно кафе, желая знать, не появился ли ее сосед Мин. Смена Имоджен уже закончилась, но она задержалась, чтобы помочь навести порядок в кафе.

Дженни толкнула ее локтем:

– По-моему, он хочет с тобой поговорить.

– Это из-за моих волос. Он, наверное, думает, что я легкодоступна, раз я блондинка.

Хотя пятнадцать месяцев назад она действительно повела себя как легкодоступная девица. Ее совершенно очаровал беспринципный миллиардер-плейбой. Однако теперь Имоджен не такая доверчивая. И в любом случае этот парень в кафе похож на тайного агента. Под его взглядом ей стало неловко. В маленькое ретрокафе, где Имоджен работала официанткой, обычно не приходили те, кто пользовался услугами охранников. Ей показалось, что она видела этого парня прежде – с Надиром. Дженни снова толкнула ее локтем в бок:

– Теперь можешь успокоиться. Мне кажется, приехал твой парень.

Кровь прилила к лицу Имоджен. Она подняла голову, на долю секунды решив, что Дженни говорит о миллиардере-плейбое, которого ей не удалось забыть.

Она испытала облегчение, увидев, как с улицы ей машет рукой Мин.

– Я его раньше не видела, – продолжала Дженни. – Он так здорово выглядит с твоей малышкой в слинге. – Она вздохнула. – Жаль, что мне не встретился красавец, который будет заботливым отцом.

С учащенно колотящимся сердцем Имоджен помахала другу и маленькой дочери. Мин был привлекательным благодаря экзотическим азиатским чертам лица и смуглой коже. Он, безусловно, один из самых красивых мужчин, которых она когда-либо встречала, но Имоджен всегда будет относиться к нему только как к другу. И не только потому, что Мин – гей. Дело в том, что принц Надир Заман аль-Дархан оставил ее одну с ребенком. После встречи с ним она стала бояться вновь влюбиться в мужчину.

Отец Имоджен пользовался доверчивостью своей жены, а Имоджен слышала, как мать оправдывает его, почему она так мало времени с ними проводит.

– Твой отец много работает, девочка. Ему просто нужно расслабиться.

Он расслаблялся с другой женщиной и в конце концов бросил жену и дочь. Имоджен никогда бы не позволила, чтобы с ней так поступили. Если в будущем она решит начать отношения с мужчиной, то не станет надевать розовые очки. И эти отношения будут строиться только на ее условиях.

– К сожалению, он не мой парень, – сказала Имоджен. «И не отец моего ребенка».

Она улыбнулась Дженни, пожелала ей хорошего вечера и отправилась в глубь кафе, чтобы взять сумочку и выйти на улицу к своей импровизированной семье.

За прошедший год Мин часто ее выручал. Когда Имоджен обнаружила, что беременна, соседка по комнате, сестра Мина, сказала ей, что ее старший брат уезжает на полгода в Америку и ищет помощницу, которая присмотрела бы за его квартирой в Лондоне. В Париже Имоджен платила за квартиру немалую арендную плату, поэтому сразу ухватилась за возможность уехать в другую страну. Хотя в тот момент она была готова сбежать из Парижа даже в Сибирь.

В Австралии у нее родственников не было, поэтому она решила дожидаться рождения малыша в Лондоне. К сожалению, беременность протекала тяжело, и Имоджен почти не вставала с дивана. Вернувшись домой, Мин взял ее под свое крыло и сказал ей, что она может оставаться в его доме, сколько пожелает. Он даже навестил ее в роддоме сразу после рождения драгоценной дочери, в то время как ее настоящий отец, несомненно, развлекался с моделью на тропическом острове.

Имоджен поморщилась. Она знала о репутации Надира с самого начала. Но это не помешало ей думать, будто она в него влюбилась.

Сказать, что она задолжала Мину, – не сказать ничего. Она была особенно обязана ему тем, что он приютил ее с дочкой в собственном доме, вместо того чтобы поселиться там со своим приятелем. Через пару недель Имоджен займется поисками жилья, но она знает, что Мин не станет ее торопить. У него золотое сердце.

– Привет, красотка! – сказал он, целуя ее в щеку. – Как дела на работе?

– Хорошо. – Взяв на руки улыбающуюся дочь, она расцеловала ее личико. Надина пристально смотрела на нее серо-голубыми, как у Надира, глазами, обрамленными черными ресницами. Она унаследовала от отца оливковый цвет кожи. – Где вы были?

– Мы гуляли в парке, потом пошли в кафе на открытом воздухе. – Мин развязал слинг. – Носить ребенка в слинге в такую погоду – все равно что прижимать к себе горячий кирпич. И кто-то еще жалуется, что в Лондоне прохладное лето.

Улыбаясь, Имоджен надела слинг и усадила в него дочку. Неловкость тут же прошла. Она взяла Мина под руку.

– Ты не представляешь, как я тебе благодарна! Я имею в виду, я не смогу тебя отблагодарить за то, что ты присматривал за Надиной сегодня. И вчера. И всю прошлую неделю.

– Она милый ребенок, и я еще не успел отредактировать тот отвратительный фильм. Пока меня не вызывали на работу, я свободный человек.

– Только бы Дэвид не слышал, как ты заявляешь о своей свободе, – поддразнила она.

Оба рассмеялись. Имоджен повернула голову, и от удивления у нее отвисла челюсть.

Безжалостный, бессердечный подонок-миллиардер, который бросил ее беременную в Париже, быстро шел в их сторону.

Из головы Имоджен вылетели все мысли. Она инстинктивно прижала к себе сонную Надину.

Надир остановился прямо перед ней:

– Привет, Имоджен! – Хотя она была высокого роста, ей пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза, закрытые солнцезащитными очками. Она увидела в них свое отражение. – Помнишь меня?

Имоджен настолько опешила от неожиданности, что подумала только о том, до чего Надир красив в черном костюме. Его темные волосы были взъерошены: вне сомнения, он сегодня много раз запускал в них пальцы. Ей вдруг захотелось коснуться его тонких прядей, и она замешкалась, чувствуя, как сильно на нее по-прежнему действует Надир.

– Я… Конечно, помню.

Он тяжело сглотнул и посмотрел на Надину. В солнцезащитных очках он походил на хищника, который присматривается к аппетитной добыче.

– Ты родила ребенка.

При звуке глубокого и чувственного голоса на затылке Надины приподнялись волоски. Имоджен решила, что это из-за злости на Надира. Может быть, даже ярости. Он бросил ее больше года назад, поэтому она имеет полное право сердиться.

Почувствовав ее беспокойство, Мин шагнул чуть вперед, приготовившись защитить Имоджен. Она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.

– Да. – Имоджен откашлялась.

– Как мило. – Белоснежная улыбка Надира показалась Имоджен смертельно опасной. Он медленно снял солнцезащитные очки и вперился в нее ледяным взглядом красивых серо-голубых глаз. – И кто отец?

Глава 2

Имоджен уставилась на Надира, медленно переваривая его слова, произнесенные надменным тоном. Она слышала этот тон лишь однажды, когда Надир разговаривал по телефону с каким-то бедолагой из его страны, и была шокирована. Колени Имоджен дрожали, но она заставила себя улыбнуться и подумала, что он наверняка захочет знать о ребенке. Почему нет? В конце концов, именно его врач подтвердил беременность в ту роковую ночь в парижской квартире Надира многие месяцы назад.

Боже, если бы она ушла с работы на пять минут раньше или позже, ей удалось бы избежать встречи с Надиром. С трудом сглотнув, она заставила себя выдержать его тяжелый взгляд, который придавал ему лукавую соблазнительность.

– Я не ожидала увидеть тебя здесь, – произнесла Имоджен.

– Я не сомневаюсь, дорогая. Теперь ответь на мой вопрос.

С трудом сглотнув, она вздернула подбородок:

– А почему ты спрашиваешь?

– Не играй со мной, Имоджен. Я не в настроении.

От волнения по ее спине пробежала дрожь, и Мин, чувствуя состояние Имоджен, встал перед ней:

– Полегче, приятель. Не нужно быть таким агрессивным.

Надир медленно обратил острый как бритва взгляд на Мина, и, хотя Мин и бровью не повел, Имоджен вздрогнула. К сожалению, Мин понятия не имел, что пресловутый непокорный принц – отец Надины. Имоджен никому об этом не говорила.

– Кто ты? – спросил Надир таким тоном, будто задавал Мину последний вопрос перед казнью.

– Друг Имоджен.

– Я предлагаю тебе проваливать отсюда, друг Имоджен. – Губы Надира скривились в усмешке. – Это дело тебя не касается. – Он уставился на свою дочь. – Итак?

– Извини, но мне не нравится, как ты себя ведешь, приятель. – Мин выпятил грудь, и Имоджен простонала. – Полегче!

– Все нормально, Мин. – Она сжала его предплечье, только теперь понимая, что по-прежнему держит Мина под руку. – Я его знаю.

Надир пригвоздил ее к месту покровительственным взглядом:

– Это явное преуменьшение, дорогая.

Имоджен почувствовала, как к лицу приливает жар.

– Он мне не нравится, – тихо сказал Мин.

Она тоже была не в восторге от встречи с Надиром, но заставила себя лучезарно улыбнуться:

– Все в порядке. В самом деле. Иди домой. Я сама с ним разберусь.

– Ты уверена? – Мин посмотрел на нее с сомнением.

– Разве она непонятно выразилась? – спросил Надир.

Имоджен снова удалось остановить Мина, попытавшегося противостоять Надиру. Она погладила по спине сонную Надину, которая начала суетиться.

– Иди. Все будет в порядке.

– Позвони мне, если я понадоблюсь. – Мин неохотно направился к метро.

Как только он скрылся из вида, Имоджен облегченно вздохнула.

Выровняв дыхание, она повернулась к Надиру.

– Чего ты хочешь? – спросила она.

– А ты как думаешь?

Она постаралась беспечно пожать плечами, но движение получилось жестким и напряженным. Надир бросил ее четырнадцать месяцев назад, поэтому она не имела ни малейшего понятия, что ему нужно от нее теперь.

– Если бы я знала, то не спрашивала бы, – немного рассердившись, возразила она.

Судя по его холодному взгляду, Надира не впечатлил ее ответ.

– Сколько ей?

– Почему ты решил, что это девочка? – сказала она.

– По-моему, не принято надевать на мальчика розовую панаму.

– А может быть, я изобрела новую моду?

Он нетерпеливо выдохнул сквозь стиснутые зубы:

– Сколько ей?

Абсолютно не готовая к его гневу и настойчивому вопросу Имоджен не знала, прислушиваться ли ей к внутреннему голосу, который предупреждал, чтобы она была осторожна, поэтому ответила прямо:

– Пять месяцев.

Он оперся на каблуки и положил руки на талию. Его куртка распахнулась, открывая взору широкую грудь.

– Значит, результатом нашего романа стал ребенок.

– Я бы так не сказала, – решительно ответила Имоджен.

Подняв брови, он поспешно произнес:

– То есть ты спала с кем-то еще, пока мы были вместе. – Его голос напоминал рев раненого быка.

– Думай, как хочешь, – язвительно сказала она, вспоминая, как он фактически обвинил ее в измене в тот последний вечер, что они провели вместе в Париже. – И это тебя не касается.

– Если она не моя, то чья? – Прищурившись, он посмотрел на Надину.

– Моя, – спокойно возразила Имоджен.

Надир прорычал:

– Ты считаешь, что можешь запудрить мне мозги?

Имоджен почувствовала тупую боль в правой брови. После того как Надир воспринял новость о ее беременности, она хотела знать, с какой стати ему понадобилось выяснять, от кого она родила.

– Слушай, Надир…

Он что-то сказал по-арабски, прерывая ее, и подошел к ней ближе, закрывая широкими плечами солнечный свет. Имоджен прислонилась спиной к прохладному стеклу магазинной витрины и на миг закрыла глаза, чтобы выровнять сердцебиение. Когда она открыла глаза, Надир заговорил ей на ухо:

– Черт побери, ты что, собралась упасть в обморок?

Пристально посмотрев на Надира, она через мгновение отвела взгляд в сторону. Нет, она не упадет в обморок. Но ей очень хочется убежать, куда глаза глядят.

– Э-э-э…

Словно прочтя ее мысли, Надир покачал головой:

– Тебе не удастся снова сбежать, моя милая Имоджен.

– Я понятия не имею, о чем ты говоришь. Но мне действительно нужно уходить. У меня сегодня еще одна смена.

Он прищурился.

– Запомни, дорогая, – вкрадчиво сказал он, – я искал тебя больше года не для того, чтобы так быстро отпустить.

Имоджен бросило сначала в жар, потом в холод, потом снова в жар – как в тот раз, когда она впервые увидела Надира, и у нее перехватило дыхание. Тот момент показался ей катастрофой, потому что она исполняла канкан, находясь посередине группы танцовщиц. Она почти сразу заметила, что Надир на нее смотрит. Он сидел за небольшим передним столиком с братом.

Словно почувствовав ее волнение, Надина поерзала у ее груди. Имоджен постаралась успокоиться, чтобы Надина смогла уснуть.

Самое главное для нее – благополучие дочери.

Она не ожидала, что Надир причинит ей физическую боль. Она знала, что он с легкостью может заставить ее страдать, и боялась этого. Синяки можно залечить, а душевные раны остаются навсегда. Имоджен знала об этом потому, что многие годы безуспешно пыталась завоевать любовь отца, и она не желала Надине той же участи.

Она вдруг увидела мужчину, который следил за ней в кафе. Сейчас он стоял на некотором расстоянии от них. Неужели Надир разыскивал ее все это время? Это невероятно.

Она беспокойно посмотрела в глаза Надира:

– Четырнадцать месяцев? О чем ты говоришь?

Увидев морщинку на красивом лбу Имоджен, Надир немедленно пожалел о том, что не сдержал эмоций. Пока она прижимает к груди ребенка, ему трудно с ней разговаривать. Кроме того, она избегает прямых ответов на его вопросы, а значит, что-то скрывает.

– Мы не будем обсуждать это на улице, – решил он. Помимо того что Имоджен выглядит слишком сексуально, вокруг полно людей. – Поехали!

– Нет.

Имоджен заупрямилась, и Надир снова повернулся к ней лицом. Ему сразу понравилась ее царственная непокорность, как только они познакомились. Теперь эта черта ее характера его раздражала. Так же как и невинный взгляд ее широко раскрытых глаз.

Он понимал, что Имоджен отличается от женщин, с которыми он привык проводить время. Она была естественнее, искреннее и правдоподобнее. Но сейчас он думает иначе. Имоджен Рейд оказалась такой же искренней, какой бывает обыкновенная шлюха с сотней евро в руке.

Он взглянул на спящего ребенка. Он нутром чуял, что ребенок от него, и задавался вопросом, когда Имоджен собиралась прийти к нему, требуя достойных алиментов. Не то чтобы это имело значение. Надир нашел ее, и поэтому он будет диктовать ей условия.

И наплевать, что сейчас Имоджен побледнела. Когда она отправила ему сообщение, заявляя, что «обо всем позаботится», он предположил, что она сделала аборт. При мысли об этом ему стало тошно, но потом он вспомнил, что изначально не обрадовался, когда она забеременела.

Отцовство не входило в его планы. Но судьба распорядилась иначе.

Он взглянул на Имоджен.

– Надир, пожалуйста, если я… – Она обвела губы кончиком языка. – Если я скажу тебе, что ты отец, ты оставишь меня в покое? Мы сможем расстаться по-дружески?

Надир отшатнулся от нее, не веря своим ушам. Он не предполагал, что Имоджен решила, будто после признания его отцовства они расстанутся.

Он уставился на нее сверху вниз и заметил, что она смотрит на него, как испуганная мышь, оказавшаяся в огромной ловушке.

Надир потянул воротник рубашки. Ему вдруг снова захотелось обладать этой женщиной. Даже мысль об отречении от трона не трогала его так сильно, как размышления об Имоджен.

– По-моему, друзьями мы никогда не будем, Имоджен.

Она посмотрела на него так, словно он только что пнул щенка.

– Приятно слышать, – категорично ответила она. Затянутые в хвост волосы упали ей на плечи, когда она попыталась увернуться от Надира. – Честно говоря, я не понимаю, зачем ты вообще сюда приехал.

По-видимому, Имоджен собралась уходить. Но Надир быстро преградил ей путь:

– Перестань, дорогая. Я знаю, ты просто притворяешься глупой.

– Слушай, Надир, ты мастерски владеешь тактикой запугивания. Молодец! Но ты не сможешь меня остановить.

Он разочарованно вздохнул:

– Если ты будешь со мной сотрудничать и ответишь на мои вопросы, то никакая тактика мне не понадобится. Моя машина ждет на углу. – Он указал рукой на черный спортивный «мерседес». – Поехали?

– Нет, – выпалила Имоджен, – мы никуда не поедем, пока я не выясню, о чем идет речь.

Она снова нахмурилась, пристально глядя на Надира. Ему страстно захотелось коснуться губами ее шеи.

Надир выругался по-арабски, не понимая, почему в присутствии этой женщины бессознательно говорит на родном языке.

Ругнувшись еще раз, он взглянул на Имоджен.

– Речь о том, – спокойно начал он, хотя от ярости в его жилах бурлила кровь, – что ты родила от меня ребенка и не хочешь мне в этом признаться.

Ему показалось, что морщинка между бровями Имоджен углубилась.

– Как ее зовут? – грубо спросил он.

Изумрудные глаза Имоджен стали почти черными, когда она посмотрела на него.

– Это бессмысленно, Надир, – тихо и умоляюще произнесла она.

– Возможно, бессмысленно для тебя, – удовлетворенно ответил он.

С ее губ сорвался приглушенный стон, словно во время близости, и Надир почувствовал сильное возбуждение. Он не понимал, как может одновременно хотеть эту женщину и злиться на нее. Ему никогда не забыть, как она лежала обнаженной в его постели.

Надир тихо прорычал. Он с трудом сдерживал желание, стоя напротив женщины, на которой не было надето ничего провокационного – только джинсы и красная футболка.

– Пожалуйста, Надир…

– О чем ты меня просишь, Имоджен? – прохрипел он, с ненавистью слушая, как эта коварная соблазнительница произносит его имя, и снова разозлился. – Ты просишь простить тебя за то, что скрыла от меня рождение моего ребенка? Потому что она моя, не так ли?

То ли от его слов, то ли в ответ на его резкость, Имоджен вздернула подбородок. Ее красивые глаза сердито сверкнули.

– Я не скрывала от тебя ее рождение. Ты знал, что я беременна, но тебе было наплевать на ребенка.

Имоджен заговорила пронзительно, и двое покупателей сбавили шаг, прежде чем пройти мимо них.

– Я так не считаю. Теперь поехали.

– Ты же не веришь, что это твой ребенок! – воскликнула она. – Почему бы тебе просто не забыть, что мы знакомы?

– Разве ты этого хочешь? – спросил он. Она не ответила, а он вкрадчиво произнес: – Скажи, ты веришь в судьбу, Имоджен?

– Нет.

– Тогда давай просто полагаться на удачу, ладно?

Имоджен посмотрела на Надира и, судорожно размышляя, прикусила нижнюю губу. Он шагнул к ней ближе, вдыхая чудесный и сладкий аромат ее тела, который не изменился, но все равно казался другим. Он сглотнул, внезапно почувствовав себя виноватым.

– Ты поедешь со мной, – тихо сказал он. – Даже если мне придется самому усадить тебя в машину.

Имоджен подняла брови:

– Даже ты не можешь быть таким гнусным.

Надир резко хохотнул:

– Тогда чего ты боишься, дорогая?

– Я не боюсь. Я запуталась, – прямо ответила она. – Чего ты хочешь?

– Поговорить. – У него много вопросов. Не в последнюю очередь он хотел знать о том, где она так пряталась, что до сегодняшнего момента ее не могли найти даже агенты службы безопасности. И потом, он намерен воспитывать своего ребенка. И он не сомневается, что Имоджен этому обрадуется. Она получит деньги и статус. Надир нечасто встречал тех, кто предпочел бы деньгам независимость и самоуважение.