Тайна Богоматери. Истоки и история почитания Приснодевы Марии в первом тысячелетии.

Родословные Иисуса

О Марии мы из рассматриваемого отрывка не узнаем ничего, кроме того, что Она была обручена «мужу, именем Иосифу, из дома Давидова». Каков был Ее возраст и возраст Иосифа? Был ли это для Иосифа первый брак или второй? Была ли Сама Мария из рода Давидова, или только Иосиф к нему принадлежал? Где Она воспитывалась? Кто были Ее родители? Ответы на эти вопросы мы в евангельском тексте не находим.

В то же время в Евангелиях от Матфея и от Луки мы находим две родословные Иисуса, которые значительно отличаются одна от другой. Они совпадают только в том отрезке, который содержит имена от Авраама до Давида. Далее же Матфей следует «царской» линии, перечисляя царей Иудейских, как они упомянуты в Ветхом Завете, а Лука приводит иную линию. Разногласие в родословиях сохраняется от Давида до Салафииля, у Матфея чрез шестнадцать поколений, у Луки чрез двадцать. Линии сходятся на Салафииле и Зоровавеле, которые присутствуют в списках обоих евангелистов (Мф. 1:12; Лк. 3:27), но затем родословные снова расходятся вплоть до Иосифа, мужа Марии. Даже имя отца Иосифа у евангелистов оказывается разным: у Матфея он назван Иаковом, у Луки – Илием (Мф. 1:15–16; Лк. 3:23).

Существуют различные теории, касающиеся соотношения между собой двух родословных. Юлий Африкан (III век) объяснял наличие двух родословных законом левирата:

Имена поколений в Израиле исчисляли или по природе, или по закону: по природе, когда имелось преемство законных сыновей; по закону, когда по смерти бездетного брата его брат своему чаду давал имя умершего… Поэтому из лиц, упоминаемых в этом родословии, некоторые были законными наследниками своих отцов по природе, другие же рождены были одними отцами, а по имени принадлежали иным. Упоминали же тех и других: и действительных отцов, и тех, кто были как бы отцами. Таким образом, ни то ни другое Евангелие не ошибается, исчисляя имена по природе и по закону. Потомки Соломона и Нафана до того переплелись между собой вследствие «воскрешения» бездетных, вторых браков и «восстановления семени», что одни и те же лица справедливо могли считаться детьми и мнимых, и действительных их отцов. Оба повествование совершенно правильны и доходят до Иосифа путем извилистым, но верным^[8].

Этот извилистый путь, а точнее, два пути привели, по мнению Африкана, двух евангелистов к двум разным отцам Иосифа, один из которых был таковым по закону, другой по плоти. Соглашаясь с мнением Африкана, Евсевий Кесарийский замечает: «Если же такова родословная Иосифа, то и Мария должна была происходить из одного с ним колена, ибо, по закону Моисееву, не дозволялось вступать в брак лицам разных колен. Предписывалось брать жену из того же города и из того же родства, чтобы наследство не переходило от одного колена к другому»^[9].

Однако, по другой теории, у Луки приводится родословная Марии, а не Иосифа. Впервые эта теория была выдвинута гуманистом Анниусом Виттербосским (1432–1505) и впоследствии была принята многими исследователями Нового Завета. Согласно данной гипотезе, Илий, упоминаемый у Луки сразу после Иосифа, был не отцом Иосифа, а отцом Марии, и все последующие имена составляют Ее, а не его родословную.

Косвенное подтверждение гипотезы усматривают в той форме, в какой родословная представлена у Луки. Список имен начинается со слов: «Иисус, начиная Свое служение, был лет тридцати, и был, как думали, Сын Иосифов, Илиев» (Лк. 3:23). Выражением «как думали» евангелист как будто бы хотел защититься от возможных упреков в неточности. Кроме того, в греческом тексте Евангелия от Луки к имени Иосифа в родословной не приставлен артикль τοà, тогда как все другие имена даны с определенным артиклем. Это может означать, что Иосиф как мнимый отец Иисуса как бы противопоставляется реальным предкам Иисуса по материнской линии. В таком случае текст следует понимать в том смысле, что Иисус был, как думали, сыном Иосифа, на самом же деле, сыном (потомком) Илия и прочих упомянутых лиц – предков Марии.

Встреча Марии и Елисаветы

Рассказ о рождении Иоанна предваряется повествованием о встрече между двумя родственницами – Елисаветой и Марией:

Встав же Мария во дни сии, с поспешностью пошла в нагорную страну, в город Иудин, и вошла в дом Захарии, и приветствовала Елисавету. Когда Елисавета услышала приветствие Марии, взыграл младенец во чреве ее; и Елисавета исполнилась Святаго Духа, и воскликнула громким голосом, и сказала: благословенна Ты между женами, и благословен Плод чрева Твоего! И откуда это мне, что пришла Матерь Господа моего ко мне? Ибо когда голос приветствия Твоего дошел до слуха моего, взыграл младенец радостно во чреве моем. И блаженна Уверовавшая, потому что совершится сказанное Ей от Господа (Лк. 1:39–45).

Евангелие не уточняет, в какой именно город пришла Мария к Елисавете: выражение «город Иудин» может указывать на любой город Иудеи, располагающийся в гористой местности. Литературная традиция, восходящая к VI веку, отождествляет этот город с селением Айн-Карем в 6,5 километрах к западу от Иерусалима (ныне в черте города)^[10].

«Взыграние» младенца Иоанна во чреве Елисаветы толкователи называют первым пророчеством Иоанна Крестителя, готовившего людей к приходу Мессии. Отвечая на благословение Елисаветы, Дева Мария восхваляет Бога, подающего людям неизреченные благодатные дары:

И сказала Мария: величит душа Моя Господа, и возрадовался дух Мой о Боге, Спасителе Моем, что призрел Он на смирение Рабы Своей, ибо отныне будут ублажать Меня все роды; что сотворил Мне величие Сильный, и свято имя Его; и милость Его в роды родов к боящимся Его; явил силу мышцы Своей; рассеял надменных помышлениями сердца их; низложил сильных с престолов, и вознес смиренных; алчущих исполнил благ, и богатящихся отпустил ни с чем; воспринял Израиля, отрока Своего, воспомянув милость, как говорил отцам нашим, к Аврааму и семени его до века (Лк. 1:46–54).

Встреча Марии и Елисаветы. Книжная миниатюра. XII в. Англия, Лондон, Британская библиотека

Эта хвалебная песнь, называемая «Песнью Богородицы», с первых веков входит в церковное богослужение. Песнь Богородицы близка по форме ко многим ветхозаветным гимнам, в особенности тем, которые восхваляют Бога за помощь избранному народу (Исх. 15; Суд. 5:1; Цар. 2; Авв. 3). В ней провозглашается исполнение мессианских чаяний Израиля и всего человечества.

Основная тема песни – обмен местами между смиренными с одной стороны, надменными и сильными с другой, между алчущими и богатящимися^[11]; величие становится наградой за смирение, а милость Божия – за богобоязненность. Эта же тема станет лейтмотивом проповеди Иисуса, Который будет говорить о блаженстве нищих духом, кротких, плачущих, алчущих и жаждущих правды, будет осуждать богатство и фарисейскую гордыню. Среди людей Бог избирает не богатых, сильных и надменных, а смиренных, кротких и богобоязненных. По словам апостола Павла, «Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное; и незнатное мира и уничиженное и ничего не значащее избрал Бог, чтобы упразднить значащее» (1 Кор. 1:27–28). Вся история рождения Иисуса от Девы Марии говорит об этом, и песнь Марии также это подчеркивает.

Пробыв три месяца с Елисаветой, Мария «возвратилась в дом Свой» (Лк. 1:56). Елисавета же рождает младенца, и это рождение сопровождается чудом: после того, как младенцу наречено имя, Захарии возвращается дар речи, и он изрекает пророчество о судьбе своего сына, служение которого будет состоять в приготовлении пути Господу (Лк. 1:57–79). О дальнейшей жизни Иоанна сообщается кратко: «Младенец же возрастал и укреплялся духом, и был в пустынях до дня явления своего Израилю» (Лк. 1:80).

Рождение и детство Иисуса

Рождение от Девы

История рождения Иисуса приводится у двух евангелистов – Матфея и Луки. Евангелие от Луки сообщает нам следующие сведения об этом событии:

В те дни вышло от кесаря Августа повеление сделать перепись по всей земле. Эта перепись была первая в правление Квириния Сириею. И пошли все записываться, каждый в свой город. Пошел также и Иосиф из Галилеи, из города Назарета, в Иудею, в город Давидов, называемый Вифлеем, потому что он был из дома и рода Давидова, записаться с Мариею, обрученною ему женою, которая была беременна. Когда же они были там, наступило время родить Ей; и родила Сына своего Первенца, и спеленала Его, и положила Его в ясли, потому что не было им места в гостинице (Лк. 2:1–7).

 

Кесарь Август – это Октавиан Август, правивший Римской империей с 27 года до Р. Х. до 14 года по Р. Х. Квириний, упоминаемый Лукой, фигурирует в целом ряде исторических источников, в том числе у Тацита, Флора и Иосифа Флавия. Последний говорит и о переписи, организованной Квиринием по повелению императора:

Сенатор Квириний, который раньше занимал все государственные должности и проложил себе дорогу к консульству, человек, пользовавшийся во всех делах огромным влиянием, явился в Сирию, куда его посылал император для того, чтобы творить суд и оценить все имущество населения… Ему была предоставлена верховная власть [прокуратора] над всею Иудеею. Затем в Иудею, которая тем временем вошла в состав Сирии, прибыл и Квириний, желая совершить общую перепись и конфисковать имущество Архелая. Хотя иудеи при первых слухах о переписи с самого начала были возмущены этим, но в конце концов оставили всякую мысль о сопротивлении, благодаря увещаниям первосвященника Иоазара, сына Боэта. Уступая увещаниям Иоазара, они, наконец, беспрепятственно допустили расценку своего имущества^[12].

Иосиф и Мария перед писцами царя Ирода. Мозаика. Нач. XIV в. Церковь монастыря Хора (Кахрие-джами), Турция, Стамбул

Датировка данной переписи представляет значительные трудности. Иосиф Флавий увязывает ее со смещением Архелая, которое произошло в 6 году по Р. Х. Если верить Флавию, то именно тогда в Иудею отправился Квириний. Однако от предполагаемой даты рождения Иисуса этот год отстоит примерно на десять лет. Чтобы согласовать две хронологии, была выдвинута гипотеза о том, что Квириний был проконсулом Сирии дважды. Эта гипотеза в некоторой степени подтверждается надписью, найденной в окрестностях Рима во второй половине XVIII века: в ней говорится о некоем человеке, который во времена Августа дважды был удостоен «триумфальных» отличий и был проконсулом в Асии и Сирии с Финикией. Весьма вероятно, что речь идет именно о Квиринии и что он был проконсулом в Сирии сначала при Ироде Великом, а затем еще раз – спустя десять лет после его смерти^[13]. В этом случае становится понятным и уточнение, сделанное Лукой: «Эта перепись была первая в правление Квириния Сириею». Очевидно, перепись, упомянутая у Иосифа Флавия, была не первой.

Вифлеем (евр. בית לחם bêṯ leḥem – «дом хлеба») – город в Иудее, в 9 км к юго-западу от Иерусалима. Неоднократно упоминается в Библии под этим именем, а также под именем Ефрафа. Отсюда родом был Иессей, отец царя Давида (1 Цар. 17:12). Уже в юности Давида город был обнесен стеной с воротами (2 Цар. 23:15; 1 Пар. 11:17–18). Память о том, что из Вифлеема происходил царь Давид, никогда не исчезала в израильском народе: «люди помнили его скромное происхождение… и надеялись, что история повторится: в скромной семье в Вифлееме родится Христос»^[14].

Иудейский Вифлеем находился от галилейского Назарета на расстоянии нескольких дней пути. Учитывая, что Мария была на девятом месяце беременности, можно предположить, что путь этот Иосиф с Марией проделали не быстро и что Мария, вероятно, ехала на осле.

Выражение «и родила Сына Своего Первенца» (καὶ ἔτεκεν τὸν υἱὸν αὐτῆς τὸν πρωτότοκον) может ввести в заблуждение: если у Марии был первенец, значит, должны были быть и другие дети. Однако употребление слова «первенец» в отношении первого ребенка у супружеской пары вовсе не предполагало непременного наличия у нее других детей: оно указывало на любого младенца, «разверзающего ложесна» (Лк. 2:23). В законе о первенцах из книги Исход говорится: «Освяти Мне каждого первенца, разверзающего всякие ложесна между сынами Израилевыми…» (Исх. 13:2). Здесь под первенцем понимается любой младенец мужского пола, родившийся первым, вне зависимости от того, последуют ли за ним другие дети.

Вид Вифлеема со стороны Иерусалима. Фото 1898 г.

Слово «ясли» (φ£τνη) указывает не на детскую колыбель, а на кормушку для скота, в которую был положен родившийся Младенец за неимением другого, более достойного места. Там и нашли Младенца пастухи, о которых рассказывается в следующем эпизоде:

В той стране были на поле пастухи, которые содержали ночную стражу у стада своего. Вдруг предстал им Ангел Господень, и слава Господня осияла их; и убоялись страхом великим. И сказал им Ангел: не бойтесь; я возвещаю вам великую радость, которая будет всем людям: ибо ныне родился вам в городе Давидовом Спаситель, Который есть Христос Господь; и вот вам знак: вы найдете Младенца в пеленах, лежащего в яслях. И внезапно явилось с Ангелом многочисленное воинство небесное, славящее Бога и взывающее: слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение!

Когда Ангелы отошли от них на небо, пастухи сказали друг другу: пойдем в Вифлеем и посмотрим, что там случилось, о чем возвестил нам Господь. И, поспешив, пришли и нашли Марию и Иосифа, и Младенца, лежащего в яслях. Увидев же, рассказали о том, что было возвещено им о Младенце Сем. И все слышавшие дивились тому, что рассказывали им пастухи. А Мария сохраняла все слова сии, слагая в сердце Своем. И возвратились пастухи, славя и хваля Бога за все то, что слышали и видели, как им сказано было (Лк. 2:8–20).

Пастухи в поле. Книжная миниатюра. 1120–1170 гг.

Монастырь св. Пантелеимона, Афон, Греция

Мы видим, что ангелы играют значимую роль в начальных главах Евангелий от Матфея и от Луки, описывающих события, связанные с рождением Иисуса. Участие ангелов в событиях, связанных с рождением Иисуса, подчеркивает Его божественное происхождение. С первых же глав двух евангельских повествований Иисус предстает как обетованный Мессия, рождение Которого приветствует ангельское воинство.

Версия истории рождения Иисуса, содержащаяся в Евангелии от Матфея, отличается от версии Луки:

Рождество Иисуса Христа было так: по обручении Матери Его Марии с Иосифом, прежде нежели сочетались они, оказалось, что Она имеет во чреве от Духа Святаго. Иосиф же муж Ее, будучи праведен и не желая огласить Ее, хотел тайно отпустить Ее. Но когда он помыслил это, – се, Ангел Господень явился ему во сне и сказал: Иосиф, сын Давидов! не бойся принять Марию, жену твою, ибо родившееся в Ней есть от Духа Святаго; родит же Сына, и наречешь Ему имя Иисус, ибо Он спасет людей Своих от грехов их. А все сие произошло, да сбудется реченное Господом через пророка, который говорит: се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил, что значит: с нами Бог. Встав от сна, Иосиф поступил, как повелел ему Ангел Господень, и принял жену свою, и не знал Ее. [Как] наконец Она родила Сына Своего Первенца, и он нарек Ему имя: Иисус (Мф. 1:18–25).

Иосиф в этом повествовании назван «сыном Давидовым». Это соответствует тому, что мы читаем у Луки о происхождении Иосифа «из дома и рода Давидова» (Лк. 2:4). Для Матфея происхождение Иосифа от Давида особенно важно, поскольку лейтмотивом его Евангелия является взаимосвязь между Ветхим и Новым Заветами. Родословная Иисуса по Евангелию от Матфея покрывает около двух тысяч лет ветхозаветной истории, из которых одна тысяча приходится на период от Давида до Иисуса. Начиная свое Евангелие с родословной, Матфей тем самым подчеркивает, что Его служение является продолжением этой истории.

Не менее важно было сразу же показать мессианское происхождение Иисуса. Читатели Матфея хорошо знали, что Мессия должен был произойти от колена Иудова, согласно пророчеству: «Не отойдет скипетр от Иуды и законодатель от чресл его, доколе не приидет Примиритель, и Ему покорность народов» (Быт. 49:10). В пророчестве Валаама Мессия представлен как потомок Иакова (Израиля): «Вижу Его, но еще нет; зрю Его, но не близко. Восходит звезда от Иакова, и восстает жезл от Израиля» (Чис. 24:17). Иаков был отцом Иуды, а Авраам его прадедом.

Рождество Христово. Миниатюра на кости. Византия, X–XI вв.

В Книге пророка Исаии обетование Мессии связывается с домом Иакова (Ис. 2:2–4). В той же книге Мессия назван «отраслью от корня Иессеева» (Ис. 11:1). Иессей был отцом царя Давида, а о Давиде в Ветхом Завете неоднократно говорится как о том, из чьего рода произойдет Мессия. В мессианском смысле толковались слова Нафана, обращенные к Давиду от лица Бога: «Когда же исполнятся дни твои, и ты почиешь с отцами твоими, то Я восставлю после тебя семя твое, которое произойдет из чресл твоих, и упрочу царство его. Он построит дом имени Моему, и Я утвержу престол царства его на веки. Я буду ему отцом, и он будет Мне сыном» (2 Цар. 7:12–14). В том же смысле воспринимали стихи из псалма: «Я поставил завет с избранным Моим, клялся Давиду, рабу Моему: навек утвержу семя твое, в род и род устрою престол твой» (Пс. 88:4–5). Наконец, не менее важно пророчество Иеремии: «Вот, наступают дни, говорит Господь, и восставлю Давиду Отрасль праведную, и воцарится Царь, и будет поступать мудро, и будет производить суд и правду на земле. Во дни Его Иуда спасется и Израиль будет жить безопасно; и вот имя Его, которым будут называть Его: Господь оправдание наше!» (Иер. 23:5–6).

Таким образом, Мессия, согласно пророчествам, должен был быть прямым потомком Давида^[15], а потому упоминание об Иосифе как «сыне Давидовом» было крайне необходимо для Матфея.

Матфей, как и Лука, свидетельствует о том, что Иисус родился от Девы без участия мужа, и в обоих случаях упоминается Святой Дух. Как понимать действие Святого Духа в рождении Иисуса и в чем смысл рождения Иисуса от Девы без участия мужа? Для евангелистов, пишущих об этом, смысл очевиден: Иисус родился сверхъестественным образом потому, что Он был не только Сыном Давида и Сыном Авраама, не только Сыном Человеческим, но и Сыном Божиим. Как Сын Человеческий Он рождается от Марии – представительницы человеческого рода. Но как Сын Божий Он рождается от Святого Духа.

При этом Иисус никогда и нигде в Новом Завете не называется Сыном Святого Духа: Он Сын Бога Отца; Святой Дух лишь принимает участие в Его рождении, сходя на Марию, но не является Его родителем.

В последующей церковной традиции сложилось устойчивое представление о том, что Иисус родился от Девы без участия мужа потому, что сам акт зачатия сопряжен с грехом, тогда как Сын Божий был свободен от греха. Из евангельского повествования это не явствует: здесь говорится о том, что Сын Девы «спасет людей Своих от грехов их», но не говорится о греховности самого акта зачатия ребенка от мужчины и женщины. Между тем представление о том, что акт зачатия сопряжен с грехом, присутствует уже в Ветхом Завете; оно выражено, в частности, в известных словах псалма: «Вот, я в беззаконии зачат, и во грехе родила меня мать моя» (Пс. 50:7). Речь идет не о греховности полового общения между мужчиной и женщиной: подобная идея скорее противоречит Библии, чем вытекает из нее. Речь идет о той греховной наследственности, которая передается через акт зачатия от одного человека к другому, от отца к сыну.

В повествовании Матфея о рождении Иисуса Христа от Девы нам необходимо обратить внимание на слова: «прежде нежели сочетались они» (Мф. 1:18). Означают ли эти слова, что после рождения Иисуса Иосиф и Мария сочетались законным браком и в этом браке имели детей? Церковная традиция, как мы увидим, ответит отрицательно. Само Евангелие, как кажется, хранит об этом полное молчание. В то же время, если исходить исключительно из текста Евангелия, выражение «прежде нежели сочетались они» (πρὶν ἢ συνελθεῖν αὐτούς) вовсе не обязательно предполагает совершение ими упомянутого действия в дальнейшем. Из контекста следует, что речь идет о первоначальном намерении Иосифа, которое встретило неожиданное препятствие в появлении Плода, родившегося сверхъестественным образом. Против того, что Иосиф и Мария вступили в брак, церковная традиция найдет немало аргументов, и мы приведем их в свое время. Сейчас лишь отметим, что и сам текст Евангелия этого не утверждает.

Рождество Христово. Фреска. 1-я пол. III в. Катакомбы Петра и Марцеллина, Рим, Италия

Рождество Христово. Византийская мозаика. Нач. XI в. Монастырь Осиос Лукас, Греция

Выражение «принял жену свою, и не знал Ее. [Как] наконец Она родила Сына Своего Первенца» (Мф. 1:25) может навести на мысль о том, что Иосиф познал Марию после того, как у Нее родился Сын. Разберем данный вопрос подробнее.

Глагол «познать» (γινώσκω) на библейском языке указывает на вступление в половую связь. Примеры такого словоупотребления многочисленны: «Адам познал Еву, жену свою; и она зачала, и родила Каина» (Быт. 4:1); «И познал Каин жену свою; и она зачала и родила Еноха» (Быт. 4:17); «И познал Адам еще [Еву, ] жену свою, и она родила сына, и нарекла ему имя: Сиф» (Быт. 4:25); «вот у меня две дочери, которые не познали мужа» (Быт. 19:8); «девица была прекрасна видом, дева, которой не познал муж» (Быт. 24:16); «а всех детей женского пола, которые не познали мужеского ложа, оставьте в живых для себя» (Чис. 31:18); «и он совершил над нею обет свой, который дал, и она не познала мужа» (Суд. 11:39); «И познал Елкана Анну, жену свою, и вспомнил о ней Господь. Чрез несколько времени зачала Анна и родила сына и дала ему имя: Самуил» (1 Цар. 19:20); «Девица была очень красива, и ходила она за царем и прислуживала ему; но царь не познал ее» (3 Цар. 1:4).

Все эти примеры распадаются на две категории: в одних случаях речь идет о вступлении в половое общение, следствием чего становится рождение ребенка; в других случаях говорится о невступлении в такое общение. Под какую категорию подпадает рассматриваемое место из Евангелия от Матфея? Очевидно, что под вторую: Иосиф «не знал» Марию до рождения от Нее Сына.

Познал ли он Ее после этого? Отвечая на этот вопрос, следует, прежде всего, отметить, что слова οὐκ ἐγίνωσκεν αὐτὴν ἕως οὗ ἔτεκεν υἱόν в Синодальном русском переводе переданы тенденциозно. Славянский перевод более точен: «и не знаяше Ея дондеже роди Сына Своего Первенца». Буквальный перевод звучал бы так: «и не знал Ее, доколе [не] родила Сына Своего Первенца». Авторы Синодального перевода, очевидно, желали оградить читателя от мысли, что Иосиф мог познать Марию после рождения Первенца, и для этой цели разбили одну фразу на две, а вместо слова «доколе» изобрели неуклюжую конструкцию «как наконец», со словом «как» взятым в скобки.

Казалось бы, буквальный перевод греческого текста должен свидетельствовать в пользу того, что Иосиф познал Марию после рождения Иисуса. Однако это не так. Выражение ἕως οὗ («доколе») «в библейском словоупотреблении может обозначать не временнόе ограничение, а подлеполагание или прямую одновременность событий… Мысль евангелиста может быть передана таким образом: Иосиф не знал Марии, а Она тем временем родила Сына Своего Первенца»^[16].

В дальнейшем мы увидим, как отцы Церкви толковали данное выражение, сейчас же ограничимся констатацией следующего факта: Евангелие однозначно говорит о том, что Мария на момент рождения Иисуса была Девой, относительно же дальнейшего умалчивает.

Отметим также, что в большинстве древних рукописей Евангелия от Матфея отсутствует упоминание о «Первенце», и текст читается так: «и не знал Ее, доколе не родила Сына». Именно такой текст приводится в современных критических изданиях Нового Завета^[17]. Предполагается, что слово «Первенец» было добавлено в более поздних рукописях Евангелия от Матфея в результате гармонической корректировки под влиянием Лк. 2:7^[18].

Пророчество Исаии, которое приводится в Евангелии от Матфея, взято из греческого перевода Семидесяти, где действительно употреблено слово «Дева» (παρθšνος). В дошедшем до нас еврейском тексте Библии здесь стоит слово עלמה ‘almā, означающее «молодая женщина». Уже во II веке на это расхождение обратили внимание церковные писатели, выдвинув теорию сознательной порчи иудеями текста Священного Писания. Об этом будет сказано в своем месте. Однако гипотеза о том, что текст Септуагинты в указанном случае содержит оригинальное чтение, тогда как евреи в эпоху после Иисуса Христа сознательно испортили текст, дабы максимально отдалить его от христианского понимания, заменив слово בתולה bəṯûlā (дева) словом עלמה ‘almā, не имеет текстуальных подтверждений.

Вне зависимости от изначального чтения пророчества Исаии, для нас очевидно, что учение о рождении Иисуса от Девы было интегральной частью христианской керигмы (проповеди) с самого начала – по крайней мере, с того момента, до которого мы можем проследить истоки этой керигмы, то есть с появления новозаветных писаний. Матфей и Лука придали этому учению литературную форму, а Иоанн и Павел вставили его в богословскую раму. Правда, ни в корпусе писаний Иоанна, ни в посланиях Павла не говорится прямо о рождении Иисуса от Девы. Однако оба апостола, как и Матфей и Лука, уверены в том, что Иисус есть Сын Божий и что Его пришествие в мир имело необычный, сверхъестественный характер. Представление о девственном рождении Иисуса прекрасно вписывается в это богословское видение.

Имя «Иисус» (ישׁוע yēšû^a‘ как сокращенный вариант יהושׁוע yəhôšû^a‘) в переводе с еврейского буквально означает «Господь есть спасение»^[19]. У обоих евангелистов имя Иисус воспринимается как «нареченное ангелом прежде зачатия Его во чреве» (Лк. 2:21). Однако у Матфея ангел возвещает это имя Иосифу во сне, тогда как у Луки ангел возвещает его Марии наяву.

Рассказы об обстоятельствах, связанных с рождением Иисуса, подчеркивают особый характер этого события, выходящего за рамки обычной человеческой истории. И родословие Иисуса, и явления ангелов, и сны Иосифа, и другие детали повествования иллюстрируют главную весть: Бог вмешался в человеческую историю, послав на землю Мессию, в пришествии Которого нашли свое исполнение надежды и чаяния богоизбранного народа^[20].

Эту же весть иллюстрирует рассказ Матфея о поклонении волхвов, отсутствующий у Луки:

Когда же Иисус родился в Вифлееме Иудейском во дни царя Ирода, пришли в Иерусалим волхвы с востока и говорят: где родившийся Царь Иудейский? ибо мы видели звезду Его на востоке и пришли поклониться Ему. Услышав это, Ирод царь встревожился, и весь Иерусалим с ним. И, собрав всех первосвященников и книжников народных, спрашивал у них: где должно родиться Христу? Они же сказали ему: в Вифлееме Иудейском, ибо так написано через пророка: и ты, Вифлеем, земля Иудина, ничем не меньше воеводств Иудиных, ибо из тебя произойдет Вождь, Который упасет народ Мой, Израиля.

Тогда Ирод, тайно призвав волхвов, выведал от них время появления звезды и, послав их в Вифлеем, сказал: пойдите, тщательно разведайте о Младенце и, когда найдете, известите меня, чтобы и мне пойти поклониться Ему. Они, выслушав царя, пошли. [И] се, звезда, которую видели они на востоке, шла перед ними, как наконец пришла и остановилась над местом, где был Младенец. Увидев же звезду, они возрадовались радостью весьма великою, и, войдя в дом, увидели Младенца с Мариею, Матерью Его, и, пав, поклонились Ему; и, открыв сокровища свои, принесли Ему дары: золото, ладан и смирну. И, получив во сне откровение не возвращаться к Ироду, иным путем отошли в страну свою (Мф. 1:1–12).

Рождество Христово. Мозаика. XI в. Монастырь Дафни. Греция

В этом повествовании обращает на себя внимание неконкретность евангелиста в описании их происхождения и рода занятий. Термин «волхвы» (греч. μ£γοι) в античной литературе употреблялся достаточно широко и мог обозначать в узком смысле жрецов зороастрийской религии или вавилонских жрецов-астрологов, в более широком – вообще астрологов или гадателей (магов). Поскольку в рассказе речь идет о волхвах «с востока», можно предположить, учитывая географическое положение Вифлеема и Палестины, что они пришли из Персии или Вавилона. Иустин Философ (II век) считает, что волхвы пришли из «Аравии»^[21], однако в его времена этот географический термин употреблялся в обобщенном смысле и указывал на так называемую каменистую Аравию^[22].

Поклонение волхвов. Миниатюра. Менологий Василия II. XI в.

Самые разные предположения существуют относительно звезды, которую волхвы «видели на востоке». Еще в 1614 году известный астроном И. Кеплер предположил, что речь в Евангелии от Матфея шла о звезде, появившейся в результате соединения Юпитера и Сатурна в созвездии Рыб в 7 году до Р. Х. Выдвигались и другие гипотезы, среди которых вспышка сверхновой звезды в год рождения Иисуса. Однако, учитывая, что звезда вела волхвов в конкретном направлении, можно предположить, что волхвы видели яркую комету, хвост которой был направлен таким образом, что как бы указывал им путь. Китайские источники отмечают три кометы: в 12, 5 и 4 году до Р. Х. Комета 5 года появилась в период между 6 марта и 9 апреля и наблюдалась в течение 70 дней в области созвездия Козерога^[23]. Возможно, именно ее и увидели волхвы.