Tsitaadid raamatust «Мизантроп»
Я в бешенстве, нет сил мне справиться с собой, И вызвать я б хотел весь род людской на бой!
Суровость доблести минувших поколений Не в духе наших дней, привычек и стремлений. Где совершенство нам в угоду ей найти? За веком мы должны с покорностью идти, Безумье эта мысль, ее пора оставить – Не вам, поверьте мне, заблудший свет исправить Я вижу множество, как вы, вещей и дел, Которых видеть бы иными я хотел. Но что бы ни было, не разражаюсь бранью И волю не даю, как вы, негодованью. Людей, как есть они, такими я беру; Терплю безропотно их жалкую игру.
И тот, кто любит всех, тот никого не любит.
Альцест Покоем, сударь мой, вы хвалитесь своим. Ужели ваш покой ничем не возмутим? А если б изменил ваш друг вам очевидно, А если б разорить старались вас постыдно, А если б гибли вы от клеветы людской, – Все ненарушенным остался б ваш покой? Филинт На все, что будит в вас такое беспокойство, Смотрю спокойно я, как на людские свойства. И так же оскорбить меня бы не могло Увидеть у людей порок, и ложь, и зло, Как ястреба найти не странно плотоядным, Мартышку – хитрою, а волка – кровожадным.
Нет! Я не выношу презренной той методы, Которой держатся рабы толпы и моды. И ненавижу я кривлянья болтунов, Шутов напыщенных, что не жалеют слов. Объятий суетных, и пошлостей любезных, И всяких громких фраз, приятно-бесполезных, Друг друга превзойти в учтивости спешат; Где честный человек, не разберу, где фат. Какая ж польза в том, когда вам «друг сердечный» Клянется в верности, в любви и дружбе вечной, Расхваливает вас, а сам бежит потом
Но раз вам по душе пороки наших дней, Вы, черт меня возьми, не из моих людей.
Я вижу, черт возьми, по размышленье зрелом, Что грусть была бы мне неподходящим делом.
Хозяек увлекли какие-то покупки, Ни Селимены нет, ни Элианты нет.
приличий, Которых требуют и нравы и обычай.
Вращаясь в обществе, мы данники
