Loe raamatut: «Жестокое лето», lehekülg 2

– Брось, детка. Все хорошо. Просто… попробуй, ага?

От этого «ага» я расплываюсь в улыбке, понимая, как глубоко в нее просочился Дэмиен Мартинес.

– Ага, Эбби. Люблю тебя.

И вот они уезжают, а я снова остаюсь одна.

Обычно мне нравится быть одной и думать только о себе, но сейчас впервые за долгое время я чувствую себя… одиноко.

3
Ками

И снова мой любопытный нос навлек на меня неприятности. Нужно было послушать Эбби и не гуглить семью, на которую я буду работать этим летом. Она же предупреждала, что я начну додумывать лишнее и выносить суждения, еще не успев войти в кабинет.

И, конечно, была права.

Зачем только, едва проводив подруг, за час до встречи с новым начальством я набрала в поисковике «Джефферсон Кинкейд» и нажала «энтер»?

Правда, входя в помещение «Приморского клуба», я боюсь вовсе не Джефферсона, владельца множества элитных бутик-отелей и клубов, раскиданных по всей стране.

Я боюсь Мелани Кинкейд, которая вот-вот станет Мелани Сент-Джордж.

А не надо было читать таблоиды, где мою будущую клиентку называли не иначе как «адской невестой»!

В одной статье говорилось, что она «уволила уже трех свадебных распорядителей». Я понадеялась, что заметка под названием «Наследница империи отелей выходит замуж за финансового магната» меня успокоит, а в итоге прочитала там, что люди за квартал слышали, как невеста орала на организатора свадьбы.

Я вообще редко слушаю Эбби и иногда об этом жалею.

Вот и сейчас, например. Я даже размышляю, может, стоит развернуться и броситься наутек?

Кому, в самом деле, нужен стабильный доход и крыша над головой?

Однако, сбежав, я подставлю Дэмиена, а у них с Эбби все так хорошо, что прямо портить не хочется.

Поначалу работа показалась мне просто отличной – с мая по сентябрь (со Дня памяти¹ по День труда², когда должна состояться свадьба дочери хозяина) на полную ставку заниматься в клубе организацией мероприятий. А лучше всего было то, что в процессе я точно познакомлюсь со множеством богатых мужчин и женщин и таким образом сформирую клиентскую базу для своего будущего бизнеса.

К тому же мне оплатят проживание и питание в офигенно гламурном отеле.

Все это звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Должен быть какой-то подвох, сказала я Эбби еще давно. Не просто же так за эту работу не ухватился более известный и квалифицированный специалист?

Я отчетливо помню, как говорила:

– Что-то тут не так. Нужно заделаться сыщиком и выяснить, почему никто не хочет там работать.

Тогда Эбби и взяла с меня слово, что я не стану ничего гуглить про владельцев.

А сегодня утром, после разговора по душам, напомнила о моем обещании.

Но я, идиотка, разумеется, не послушала и полезла в телефон сразу же, как только села в машину, чтобы отправиться на поиски так необходимого мне кофеина.

Большая ошибка. Огромная.

Вздохнув, бьюсь лбом об руль. Телефон жужжит, докладывая, что пришло сообщение.

ЭББИ

Удачи! Люблю тебя! Не надумывай лишнего.

Откуда подруги знают, что я в панике?

КЭТ

А вечером после работы не забудь закрыть счет в баре! Считай, это наша плата за то, что влезли в твою жизнь.

Иди на хрен!

КЭТ

Прямо с утра?

Я не удостаиваю ее ответом, выключаю мотор и выхожу из машины. С вещами, пожалуй, разберусь позже, у меня так трясутся руки, что перетаскивать пожитки сейчас явно не лучшая идея.

Судя по распорядку, который на прошлой неделе прислала мне Джин, помощница Джефферсона Кинкейда, сразу после встречи мне покажут мое новое жилище.

Господи, у хозяина этого места даже имя богатое, сразу представляется, что носит он только «Ролекс», вино заказывает прямиком из Италии, а в машине его повсюду возит водитель.

Глубоко задумавшись, открываю входную дверь и охаю, очутившись в прохладном помещении. На дворе май, но у нас в Нью-Джерси жара наступает рано, и кондиционер очень в тему. Из-за стойки мне навстречу с улыбкой встает бледная женщина с собранными в хвост темными волосами и негустой челкой. Судя по рассказам Дэмиена и тому, что я сама накопала, «Приморский клуб» – это гигантский небоскреб с собственным пляжем, двумя бассейнами, СПА-салоном, обеденной зоной и залами для торжеств на первом этаже. Выше расположены офисы, студии и апартаменты, которые можно арендовать на лето. Сразу видно, что архитекторы и дизайнеры денег не пожалели, стены тут из мрамора, а шторы из гладкого шелка – на одну уборку, наверное, несколько тысяч в месяц уходит.

– Добрый день! Чем могу вам помочь?

– Меня зовут Камила Томпсон. У меня назначена встреча с Джефферсоном Кинкейдом.

– А, вы, наверное, новый организатор мероприятий, – женщина меняется в лице, и мне становится еще тревожнее.

Ведь в ее глазах мелькает проблеск жалости.

Вот черт!

– Да, это я. – Не зная, как реагировать, я просто расправляю плечи.

– Мы все с таким нетерпением ждем свадьбу Мелани, – неискренне говорит она, усиленно изображая радость.

Будто боится, что кто-нибудь подслушает и догадается, что она вовсе не в восторге. Стоящий рядом с ней парень негромко фыркает.

– Смотри не дай себя запугать, – кивает он мне.

Я и так нервничала, а теперь просто в ужасе.

Познакомилась всего с двумя людьми, и оба дают понять, что меня ждет… непростой опыт.

– Тише, Глен, – округлив глаза, шикает женщина и хлопает парня по руке, а затем оборачивается ко мне, нацепив на лицо сердечную улыбку. – Не слушай его. Он просто ворчун.

– Если я ворчун, то эти бабы – сам дьявол во плоти, – бормочет он, а у нее кровь отливает от лица.

Да и у меня тоже.

Когда я соглашалась на работу, меня уведомили, что самым крупным мероприятием, которым мне предстоит заниматься этим летом, будет свадьба Мелани Кинкейд и Хаксли Сент-Джорджа. Интернет-сплетники твердят, что Мелани Кинкейд – что-то вроде персонажа «Отчаянных домохозяек» и что она вознамерилась завоевать место под солнцем Калифорнии, где расположена финансовая компания Хаксли Сент-Джорджа.

А еще она дочь моего нового начальника, владельца «Приморского клуба».

Прочтя в статье, как эта светская львица расправилась с последним свадебным распорядителем, я убедила себя, что журналисты просто преувеличивают, чтобы журнал лучше продавался.

Но теперь уже начинаю в этом сомневаться.

– Не слушай его! Он просто злится, потому что близнецы его отшили.

Кто, черт возьми, такие близнецы, и почему мне уже кажется, что они жуткие стервы?

– Не отшивали они меня. Стейси просто сказала, что никогда в жизни не опустится до моего уровня, – невесело возражает он.

Ладно.

Звучит не так уж страшно. Похоже, парень обиделся, что какая-то женщина не клюнула на его сомнительный шарм, и теперь говорит про нее гадости.

Так и хочется закатить глаза.

Уязвленное мужское эго требует подпортить женщине репутацию.

Ничего нового.

Мужчины!

Я все же закатываю глаза, а потом оборачиваюсь к девушке, которая заговорила со мной первой.

– И снова не обращай внимания. Он злюка! Мне велели отправить тебя наверх, как только придешь, так что заходи в лифт и поднимайся на четвертый этаж. Там тебя ждет личный ассистент мистера Кинкейда.

– Большое спасибо, – кивнув, направляюсь к лифту, на который она мне показала.

А нажав кнопку четвертого этажа, заставляю себя сделать глубокий вдох и вспомнить, что пускай это и не работа мечты, все же она станет важным шагом в моей карьере.

Если мне удастся сделать так, чтобы лето прошло без сучка без задоринки, я в шоколаде.

«Вижу цель, не вижу препятствий», – напоминаю я себе, и тут двери лифта разъезжаются.

4
Ками

Джин провожает меня в кабинет Джефферсона Кинкейда, который сразу производит на меня впечатление. Что ж, неудивительно. Этот человек явно хочет, чтобы всякий, кто впервые сюда входит, пугался такой роскоши и начинал переживать, что недостаточно хорош.

Мебель тут из дорогого темного дерева, на книжной полке выстроились антикварные книги, наверняка стоящие больше, чем годовая аренда моей городской квартиры. За огромными выходящими на пляж окнами видно, как океанские волны наползают на золотой песок.

Очень впечатляюще.

Но не настолько, чтобы меня смутить.

Я едва не с рождения общаюсь с такими людьми, давно выучила все фокусы «старых денег» и научилась вписываться в их компанию.

Еще когда училась в одной из самых крутых школ на Восточном побережье, я поняла, что люди не просто так стараются произвести на других впечатление, у них всегда есть определенные цели.

В первую очередь они хотят тебе напомнить, как много у них денег и влияния, которых, в идеале, у тебя нет совсем.

Поскольку, несмотря на советы, я все же погуглила информацию, я в курсе, сколько денег и влияния у Джефферсона Кинкейда. Я знаю все его достижения, знаю, что «Кинкейд груп» он унаследовал от отца, знаю, что, пускай «Приморский клуб» на острове Лонг-Бич и выступает летом его штаб-квартирой, по сути это всего лишь придаток его огромной бизнес-империи.

В общем, напоминать, сколько у Джефферсона денег и связей, мне не нужно, так что эту задачу кабинет не выполняет.

Однако у подобной показухи есть и другая цель – люди хотят, чтобы ты занервничал. Вспомнил, насколько ты ниже по статусу, вспомнил, что тебе никогда не достичь такого уровня. А если в процессе разговора ты будешь нервничать, Джефферсону Кинкейду легче будет внушить тебе все, что он пожелает.

Вот так люди и добиваются власти.

Устрашением.

К счастью, я-то не нервничаю.

Наоборот, выпрямляю спину, вздергиваю подбородок и нацепляю на лицо фальшивую улыбку. Черта с два какой-то мерзкий старик сможет мной манипулировать только потому, что он богаче Господа Бога.

– Ах, Камила, как я рад вас видеть, – Джефферсон идет мне навстречу, уверенно пожимает руку и кивает на неудобный на вид стул. – Садитесь, пожалуйста.

Вежливо улыбнувшись, стараюсь не слишком пялиться на симпатичную молодую женщину. Миниатюрная, со светло-каштановыми волосами и идеальным искусственным загаром, она дорого и модно одета, а накрашена лучше, чем любой бьюти-блогер.

Но цепляет меня не это.

А то, как она теребит подол юбки.

Она тут не по своей воле.

Вот это интересно.

Рядом с ней сидит великолепная блондинка, в которой я сразу же узнаю Мелани Кинкейд, будущую Мелани Сент-Джордж.

Невесту и дочь Джефферсона Кинкейда.

– Рад познакомить вас с моей милой дочерью Мелани, – говорит он. Она же ослепительно и приветливо улыбается, и я протягиваю ей руку. – Это как раз ее свадьба назначена на День труда.

– Не терпится услышать все ваши идеи и начать планировать мероприятие, – говорю я с уверенностью, которой вовсе не испытываю.

Скорее, меня тошнит от ужаса при мысли, что эту гламурную свадьбу нужно организовать всего за два месяца.

К тому же я в курсе, что бюджет мероприятия неограничен, так что, по идее, там может быть абсолютно все.

Мелани тепло и ласково улыбается, и я немного успокаиваюсь – в таблоидах ее описывали совсем иначе.

Нужно мыслить позитивно, напоминаю я себе. Тогда и лето пройдет позитивно.

– Это моя внучка Оливия, – Джефферсон указывает на девушку лет двадцати. Та улыбается не так ослепительно, как мать, не то чтобы менее тепло, скорее менее… открыто. Однако улыбка все же добрая и милая.

– Очень приятно с вами познакомиться, – пожав ей руку, я подсаживаюсь к длинному столу.

– Мы так рады, что этим летом вы будете работать у нас. Когда закончим, Дженис проводит вас вниз и покажет, где вы будете жить. Если в апартаментах чего-то не хватает, дайте знать, и мы немедленно все уладим.

– Большое спасибо! Уверена, там все замечательно.

Джефферсон улыбается, и я решаю, что, пожалуй, он мне нравится.

Может быть, Кэт и Эбби были правы. Может, все дело и правда в правильном настрое.

– Все же имейте в виду. На этой встрече я хотел бы поздороваться с вами и познакомить с женщинами, которые освещают мою жизнь и с которыми вам этим летом придется тесно сотрудничать.

Я улыбаюсь, не совсем понимая, что он имеет в виду.

– Моя внучка Оливия на этой неделе заканчивает колледж, а осенью надеется открыть собственное рекламное агентство.

Оливия стискивает зубы, но все же губы ее растягиваются в легкую улыбку, смысл которой мне пока не ясен.

– Если идея вам не понравится, я настаивать не буду, но мне хотелось бы, чтобы она этим летом поработала с вами в качестве стажера или ассистента. У нас запланировано множество мероприятий, кухней и оформлением занимается целая команда, так что, думаю, еще одни руки вам не помешают.

Вот блин!

Какого черта?

Стоило догадаться, что без ложки дегтя не обойдется. Дадут мне такую должность, не сунув кого-то в нагрузку, как же!

– Отец Оливии местный, она выросла на острове и всегда проводила лето в клубе. С ее помощью вы со всеми перезнакомитесь и получите множество сторонних заказов, да и в клубе она станет для вас отличным подспорьем.

Я с трудом разжимаю зубы и опускаю плечи, от напряжения взлетевшие к самым ушам.

– Думаю, помощь мне не помешает. Может, Оливия постажируется у меня денек? Или, скажем, недельку?

– Я никаких сроков не ставлю, это скорее предложение. Думаю, я в состоянии оплатить Оливии рабочие часы.

Как интересно. Богатенькой девчонке нужна стипендия?

– И, конечно, подчиняться она будет лично вам.

– Если Оливии это интересно, я с радостью с ней поработаю.

Я только отчасти лгу. Да, я предпочитаю работать одна, но не стану отрицать, что иметь в помощниках человека, который все здесь знает, будет совсем неплохо.

Девушка сдержанно кивает, но улыбается, кажется, уже не нервно, а искренне. Может, мы с ней обе просто напуганы?

– Я попрошу Джин отправить Оливии всю информацию, пусть посмотрит ваше расписание, и тогда уже вы сами обговорите все детали. Как вам такой план? – спрашивает Джефферсон.

Как можно отказать человеку, который выглядит как добрый дедушка.

– Прекрасно, – улыбаюсь я.

– Вау! Как здорово! – хлопает в ладоши Мелани, а ее дочь просто улыбается.

В общем… это совсем не та семья, которую я ожидала увидеть.

Я снова задумываюсь, что, если Эбби и Кэт правы? Если я составляю мнение о людях задолго до того, как им представится шанс передо мной раскрыться? Если я годами занималась саботажем наклевывавшихся отношений?

– Как классно, моя дочь поможет вам организовать мою свадьбу! – восклицает Мелани, а затем достает мой худший ночной кошмар.

В ее идеально отманикюренных пальчиках зажата голубая папка дюймов в пять толщиной под заголовком «Все для свадьбы».

Испарившаяся было тревога пробирается обратно ко мне в грудь.

– Замечательно. Кстати, у меня внезапно наметился деловой обед, и я подумал, может, вы пока пообщаетесь с девочками? Проведете спонтанное совещание, если вы не против.

Я очень даже против.

Я же не подготовилась!

Изучила вопрос поверхностно, у меня нет с собой никаких материалов: планшета с идеями, блокнота, ежедневника – ничего!

Я пришла с пустыми руками.

Но мне нужна эта работа, и черт меня побери, если я позволю кому-то ее у меня отобрать!

Я справлюсь.

Я же чертова Камила Томпсон!

Однажды я меньше чем за двадцать четыре часа организовала вечеринку по случаю шестнадцатилетия для совершенно кошмарной девчонки, да еще уговорила ее любимую K-pop группу прилететь в Штаты и выступить для нее.

Что мне стоит организовать третью свадьбу богатой дамочки?

– С удовольствием, – улыбаюсь я. – Мне самой не терпится начать! Есть у вас бумага и ручка? Я не ожидала, что мы приступим к делу прямо сегодня, но вечером смогу перенести все заметки в компьютер.

На самом деле, все прекрасно, убеждаю себя я, призывая так любимый Кэт позитивный настрой. Начну немедленно, пусть видят, какая я трудяга!

– Пожалуйста, – Джеффри вручает мне пачку блокнотов с логотипом «Кинкейд Корпорейшн». – Перед уходом попросите, пожалуйста, Джин записать в мой календарь, что завтра мы с вами вместе обедаем. Подробнее обсудим дела клуба и вашу должность. Мелани и Оливия тоже придут, надеюсь, и близнецы будут, верно?

– Да, – низким гортанным голосом произносит Оливия.

– К несчастью, у меня завтра запись в СПА на целый день. Я так вымоталась, пока летела сюда из Калифорнии, просто не выживу без сауны и массажа.

– Понятно. Что ж, тогда мы пообедаем в «Прибое» с Камилой и девочками.

Джефферсон, кивнув, встает, берет пиджак и дипломат.

– Увидимся завтра, – он в последний раз пожимает мне руку и направляется к двери. – Надеюсь, леди, вы обсудите все, что нужно.

– Пока, пап, – Мелани, широко улыбнувшись, машет ему рукой.

Мне теперь и правда не терпится заняться свадьбой Мелани, она ведь явно совсем не такая, как пишут в этих дурацких статьях. Эбби была права. Не стоило мне…

– Я думала, он никогда не уйдет, – измученным тоном произносит Мелани и плюхается на отцовское место.

И, обернувшись, я вижу перед собой совершенно другого человека. Улыбка растаяла, нежное выражение с лица исчезло, черты проступили резче.

Я молча перевожу взгляд на ее дочь, та тоже щурится с какой-то чертовщинкой во взгляде.

Ой-ой-ой!

– Здесь все, чего я хочу, – Мелани стучит ноготком с французским маникюром по голубой папке, которая словно издевается надо мной. – Бюджет неограничен, все должно быть идеально. В конце концов, я же выхожу за Сент-Джорджа.

Я растерянно моргаю.

Моргаю и моргаю, пока до меня не доходит, что она рассчитывала меня ужаснуть.

Но я такой тип людей знаю, не дождется!

Я указываю рукой на папку.

– Прекрасно, не терпится посмотреть, что вы там собрали, и придумать, как нам состряпать из этого главное событие лета, – произношу я уверенно, дружелюбно, но в то же время по-деловому.

Мелани таращится на меня, кажется, целую вечность, а потом едва заметно одобрительно кивает и придвигает ко мне проклятую папку.

– На первых нескольких страницах вы найдете все, что должно быть готово к пятнице.

Похоже, недолго мне здесь работать. Открыв папку, вижу набранный самым мелким шрифтом длиннющий список.

Не меньше семидесяти пунктов.

Черт!

Черт, черт, черт…

От напряжения перед глазами все плывет, в горле встает комок. Я прячу руку под стол и большим пальцем по очереди стучу по подушечкам других, концентрируюсь на движении и наконец, справившись с приступом паники, возвращаюсь обратно в кабинет.

– Немедленно этим займусь. Можно уточнить пятнадцатый пункт? – Я веду пальцем по списку и останавливаюсь на первой попавшейся строчке. Если я не задам ни одного вопроса, меня не станут принимать тут всерьез. – У вас тут написано «текстиль кремового цвета». Вы какой оттенок имеете в виду, теплый или холодный?

Тут она едва заметно меняется в лице.

Я еще не окончательно расположила ее к себе, но впечатление уже произвела.

Сдала первый ее экзамен. Какая ирония!

– Холодный, – произносит она, поджимая губы.

Обычно люди выбирают теплый желтоватый оттенок. Холодный кремовый найти трудно, нужно специально заказывать.

Значит, я правильно догадалась.

Каждый пункт списка – это экзамен.

Все они, начиная с того, где говорится, что к алтарю она должна идти под аккомпанемент струнного квартета, придуманы для того, чтобы определить, достойна ли я планировать ее свадьбу.

По усмешке Мелани сразу ясно, она думает, я не справлюсь, как и все предыдущие организаторы. Четыре свадебных распорядителя?

Это игра под названием «Как сильно придется мучить и унижать ее, чтобы она сломалась».

Им же неизвестно, что я сама умею быть непробиваемой и хитрой. Кожа у меня толстая, а как общаться с противными девчонками и платить им той же монетой, меня в свое время мама научила.

– К кому мне обращаться, если у меня возникнут еще вопросы? – интересуюсь я.

– К Оливии. И моей ассистентке Корнелии. На третьей странице указан ее телефон и электронная почта.

Значит, нужно фиксировать все детали подготовки в электронной переписке. Все подтверждения, все соглашения, на которые после можно будет сослаться. Пускай Мелани Кинкейд адская невеста, меня сожрать она еще не пробовала.

– Справитесь к пятнице? – Мелани вскидывает бровь. – Не знаю, в курсе ли вы, но последний мой свадебный распорядитель ни с того ни с сего развернулся и ушел. Так непрофессионально.

Почему бы это? – думаю я. – Может, потому что ты адская невеста?

– Мам, – Оливия, кажется, раздражена.

Интересно.

Очень интересно!

– Оливия, она либо справится, либо нет. Раз уж ты решила заняться пиаром, пора понять: люди судят, что ты за человек, по тому, на что ты способен. Портфолио и рекомендации ничего не значат, если не можешь выполнить задачу в срок.

Оливия открывает рот, чтобы возразить, и я почему-то проникаюсь к ней симпатией. Возможно, мы подружимся, я возьму ее под крыло и обучу всему, что знаю.

– Вы совершенно правы, Мелани. С нетерпением жду возможности проявить себя. И ужасно хочу поработать с вами, Оливия.

По выражению лица Мелани понимаю, что этот раунд я выиграла.