Tsitaadid raamatust «Попасть в отбор, украсть проклятье»

мой гувернер меня учил, что перед девушкой стоит извиняться в двух случаях: если ты совершил ошибку и всегда. Поэтому – прости меня. На всякий случай, прости три раза.

Загвоздка вышла только с носками: я не смогла с ходу найти чистую пару. Зато у ворона обнаружились два разномастных: серый и, неожиданно, красный. – Властью, данной мне, я нарекаю вас одной парой! – глядя на этих разномастных, возвестила я и напялила их на ноги.

фрейлярий, – я не знала, как точно назвать место обитания придворных дам. Не серпентарием же? – это сборище лучших подлюг!

. Выдох. Мудрецы говорят: боишься – не делай. Делаешь – не бойся. Сделал – не сожалей.

непризнанный гений. Стало понятно: Рухусу еще далеко до чайника. Ну не умеет он пока жить, как эта посудина, чтобы внутри кипеть от злости, а на других не брызгать

перед девушкой стоит извиняться в двух случаях: если ты совершил ошибку и всегда

слегка ее подкорректировав: – Звезды могут загадывать желание. Я упала. – Уф! – облегченно выдохнул

На запотевшем стекле капля дождя оставила след-змейку. Осень не плакала. Она всего лишь заваривала крепкий чай из желтых листьев. Накрывала всех и каждого пледом тихой печали, стучала в окна дождем в ритме протяжного блюза. А вместе с запахом прелого покоя душа, укачиваемая в колыбели из смурных туч, засыпала до весны.

волосы, которые никак не хотели высыхать. Взгляд упал на бледную кожу. Подумалось, что те несколько часов, что уходили у меня на сон, сегодня я потрачу на то, чтобы выглядеть нормальной. Так оно и вышло. Я несколько раз накладывала и стирала перед зеркалом макияж. Первый раз перестаралась с пудрой – и румянец вышел излишне здоровым. Прямо свекольным. Вторая попытка привела к тому, что, увидь мой раскрас, девицы из квартала Сиреневых фонарей полезли бы в драку – вырывать

«каждая пипетка мечтает стать клизмой»