Кремер в один шаг достиг ванны и погрузился в нее. Чтобы он поместился, мне пришлось поджать к себе ноги, согнув их в коленях.
– А ты эгоистка, если хотела наслаждаться тут в одиночку.
Кремер сидел напротив меня, откинувшись всем своим роскошным телом на ванну, вода доходила ему лишь до середины груди, а голову он запрокинул и уставился в потолок.
– Удивительно, как начинаешь ценить самые простые вещи, оказавшись в сложной ситуации, – почти шепотом произнес наемник.
Наблюдать за расслабленным Кремером было сплошным удовольствием. Раньше я могла лишь представить, каково это – видеть этого загадочного мужчину в состоянии, когда все его барьеры сломаны, когда он позволяет себе быть самим собой. Мне показалось, что я могу наблюдать за подобным состоянием Кремера вечно.
Внезапно меня больно кольнула ревность: а сколько женщин видело его в таком состоянии? Со сколькими он позволил себе быть не таким, каким его знают окружающие?
Видимо, он вновь почувствовал мое напряжение и опустил одну руку в воду, чтобы ухватить меня за лодыжку. Поднимая голову, он одновременно подтащил мою ногу и уложил ее к себе на бедро.
– Постарайся получать удовольствие даже тогда, когда это кажется сумасшествием.
На этих словах он обернул ладонь вокруг моей ступни. А я постаралась следовать его совету.
– Спа-салон, говоришь? А массаж предусмотрен?
– Вот, это моя девочка! Одобряю! – Кремер начал мягко массировать мою ступню, что было и немного щекотно, и очень расслабляюще.
А от слов «моя девочка» я была готова раствориться в воде. Когда Кремер тщательно промассировал всю мою ступню и каждый пальчик, он потянулся к другой моей ноге, чтобы уделить ей такое же внимание.
Между нами была тишина, нарушаемая моими приглушенными стонами удовольствия. Но эта тишина нисколько не беспокоила. Кремер, казалось, был полностью поглощен массажем, а мне не хотелось отвлекать его разговорами.
– Мне нравится твоя улыбка, Фитилёк. Такая расслабленная и нежная, ты сжигаешь мое сердце изнутри.
Сжигать его мне вовсе не хотелось, я немного напряглась.
– О, нет. Ты меня опять поняла неправильно. – Кремер сам немного напрягся. – Я никогда не позволял себе чувствовать что-либо к женщинам, мне казалось неправильным позволять себе привязываться к ним. Ведь это может быть опасно для них. И потом, у меня всегда был плохой пример семейной жизни – моя мать до сих пор страдает. Я не желал подобного для себя.
Я пыталась воспринять его слова как-то иначе, но разве Кремер только что не признался мне в своих чувствах?
– А со мной дела обстоят иначе? – Я забыла о массаже пальчиков.
– А с тобой мне не приходится опасаться потерять тебя.
То есть он не планирует привязаться ко мне и нет причин бояться меня потерять? Я опустила глаза и уставилась на свои руки, от теплой воды кожа на них уже начала меняться.
– Я хочу сказать, – Кремер выпустил мою ногу, придвинулся ко мне и, ловко приподняв, развернув меня и опустил к себе на колени спиной к нему, – что нашел женщину, которую могут бояться все остальные, женщину, которая способна постоять за себя и своих любимых. – Мужчина наклонился губами к самому моему уху и прошептал: – Женщину, обладающую достаточной силой, чтобы даже защитить меня. Это очень возбуждает.
И я прекрасно чувствовала, что именно он имел в виду под словом «возбуждает». На этот раз я позволила себе воспринять слова Кремера так, как они звучали, а не ища скрытого смысла и подтекста. Всю жизнь я мечтала стать сильной, а когда подобный наемник сообщает, что я являюсь угрозой для окружающего мира, но под его защитой, – это выше всех моих смелых фантазий и ожиданий. Так что да, я с радостью поверила его словам.
– Ты даже не представляешь, как приятны мне твои слова.
– Но Алика, – он обнял меня за талию, крепко прижал к себе и все так же на ухо прошептал: – ты никому и никогда не расскажешь о нашем разговоре.
Только вот черт… это прозвучало как угроза. Я повернула голову к нему в попытке встретить его взгляд.
– Я…
– Поскольку как порядочный чародей я просто буду обязан на тебе жениться после моего позора.
– Признаться в своих чувствах ко мне – это для тебя позор?
Не успела я возмутиться, как Кремер громко рассмеялся и сообщил:
– Конечно! Я буквально опозорил свою чародейскую задницу перед воинами Фейсала, ведь меня спас бессмертный, не достигший даже своего бессмертия!
Когда я расслабилась и тоже начала смеяться, Кремер нежно прикусил меня за плечо.
– Ты была великолепна и смертоносна. Сильное зрелище!
– Обращайся, когда понадобится еще раз спасти твою чародейскую задницу.
Все еще улыбаясь, я почувствовала, как Кремер потянулся за чем-то. Когда я развернулась и увидела, что он тянется к небольшому хрустальному кувшину с непонятными надписями, состоящими из странного вида завитушек, палочек и изогнутых линий, меня тоже заинтересовало содержимое этого кувшина.
– Что это?
Я увидела небольшой стеллаж с матовыми полками. На самой нижней лежали белоснежные полотенца, а на двух верхних стояли странного вида сосуды и кувшинчики.
– Полагаю, это нечто, что исполняет роль шампуня или геля для душа. Во всяком случае, аромат приятный, и я не учуял в жидкости опасных ингредиентов.
Кремер дал мне понюхать содержимое кувшинчика. Он прав: что бы это ни было, пахло невероятно, хоть я и не могла опознать, что может источать подобный аромат.
Кремер щедро налил благоухающую жидкость в свою огромную ладонь и принялся нежно намыливать мои волосы, временами другой рукой зачерпывая воду и обильно смачивая мою голову. Движения мужчины были медленными, пальцы нежными, и он умело массировал мою голову, даря мне ни с чем не сравнимое удовольствие.
Кремер моет мои волосы!
Только от одной этой мысли пальчики на ногах поджались, я плотно зажмурила глаза и отдалась на милость умелым рукам наемника в райском оцепенении.
А он знал толк в том, что делал. Моя кожа начала покрываться мурашками, он совершенно точно угадывал мои желания: где-то надавливал сильнее, где-то лишь слегка касался пальцами. Кто бы мог подумать, что смертоносный наемник способен на подобное?
– Наклони голову.
Я с трудом расслышала его просьбу, абсолютно затерявшись в своих ощущениях. Но сделала так, как он просил.
Кремер начал смывать шампунь, но как только вода коснулась моих волос, ароматная пена просто стекла сама собой, оставив чистые волосы и приятный флер райских цветов.
– Я определенно стала фанаткой данной марки шампуня, – сказала я, проведя рукой по своим волосам и убедившись, что они идеально промыты. – Как думаешь, могу я купить это в местном супермаркете?
– Боюсь, местная таможня не позволит провезти с собой контрабанду. Или таможенные платежи будут непомерными.
Я негромко рассмеялась. Я поняла одну вещь: мне с Кремером довольно спокойно и легко дается общение. Мы можем спорить, ругаться, шутить, но мы открыты друг другу в своих словах. Не помню, чтобы я могла чувствовать себя столь раскрепощенной хоть с кем-то. Даже с Ремисом мне приходилось думать, как и что сказать. А с наемником я позволяю себе открывать свои эмоции и не подбирать тщательно каждое слово.
– Ты заметила, что вода не охлаждается и, несмотря на смытую пену, вода чистая и прозрачная?
Нет, я не обратила на это внимания. Все, на что я смотрю и на чем заостряю внимание, – это сам Кремер.
– Правда?
Ответа не последовало, Кремер нахмурился.
– В чем дело?
– Алика, я много где был и много что видел в своей жизни, но подобного нигде не встречал. Что-то мне подсказывает, что это силы божественного порядка.
– Пусть так, и что?
Я уже знала, что он скажет и к чему клонит, но изо всех сил старалась не нарушать нашу, возможно, короткую «рекламную паузу» в приключении под названием «Катастрофа». Мне хотелось максимально продлить безмятежность и мнимое ощущение блаженства.
– Забудь! – Кремер улыбнулся и уставился на мою грудь, которая теперь не была спрятана под водой и пеной. – Итак, на чем мы остановились?
– Теперь моя очередь позаботиться о тебе? – Я потянулась к полке с кувшинчиками, но не смогла их достать. – Не подашь мне вон тот, на котором изображена сова?
– Конечно.
Кремер развернулся, насколько это было возможно, учитывая, что я сидела на нем, теперь уже полностью развернувшись к нему лицом. Протянув руку к баночкам и кувшинам, он замер.
– Я не вижу тут совы.
– Ну как же? Вон, с выпуклым горлышком и бежевой матовой ручкой.
– Так, и где ты тут увидела сову? – Кремер перевел взгляд с кувшина на меня, и его брови медленно поползли вверх. – Нам необходимо обсудить твои ассоциации, милая. Это не сова, эта два круга, а сбоку их обрамляют линии, закручиваясь в спирали наверху.
Я не нашлась, что на это ответить, ведь мне эти круги напомнили глаза, а закрученные линии сбоку – уши совы. Кремер просто рассмеялся:
– Ладно, пусть будет сова.
Он вновь немного развернулся и достал мне кувшин. Открыл крышку и понюхал.
– Пахнет иначе, но тоже безопасно.
Я взяла кувшин и немного сползла с колен Кремера, жестом руки давая понять, чтобы он развернулся ко мне спиной.
Перед тем как выполнить то, о чем я его попросила, он забрал кувшин в свои руки. Затем повернулся, но не очень аккуратно, и вода волной вылилась за края ванны.
Когда он разместился в удобной для него позе, я прикоснулась к его голове и забрала у него кувшин, открыла крышку, капнула местной косметики прямо на макушку Кремера, после чего стала втирать пену в его черные волосы, которые от воды стали еще темнее.
– Я вот думаю, что бы мне сейчас сказал Ремис, узнав, что я намыливаю голову самому известному наемнику?
– А я не хочу, чтобы Ремис знал о таких подробностях нашей интимной жизни. Сомневаюсь, что хоть какой-то брат одобрил бы подобные истории своей сестры.
– Но рано или поздно Ремис все равно узнает, что мы с тобой близки.
– Я не об этом, милая. Я о том, что, надеюсь, вы не из тех братьев и сестер, которые делятся друг с другом всеми деталями сексуальной жизни, словно подружки на девичниках?
– Конечно, нет!
Я громко расхохоталась. Мы с Ремисом даже вкусовые пристрастия не обсуждаем, не говоря уж о подобном! Даже от одной мысли, что Кремер мог так подумать о нас, мне стало смешно… и грустно. Нет, мы совершенно точно не близки с братом.
– Хорошо, а то, знаешь ли, как-то неловко будет смотреть ему в глаза, когда он будет знать, что именно я выкрикиваю при оргазме.
Мне стало очень любопытно послушать, что же Кремер выкрикивает.
Я позволила своим рукам с головы мужчины перейти на его шею, а затем массирующими движениями к его плечам.
– Как приятно!
Кремер запрокинул голову и наклонился ко мне. Это позволило мне дотянуться до его груди и даже чуть ниже.
Я водила руками вверх-вниз по его груди и иногда возвращала руки к его волосам, заодно нежно массируя мочки его ушей. Вскоре я обратила внимание, что дыхание Кремера изменилось. Он что, уснул?
Когда я прислонилась к его волосам щекой, ощутила, как он напрягся.
– Все в порядке? Я что-то не то сделала?
Кремер молча отстранился от меня и, зачерпнув воду, начал смывать с себя пену, после чего произошло ровно то, что было ранее, – пена просто исчезла, а вода в ванне вновь стала прозрачной.
Не поворачиваясь ко мне, Кремер поднялся и перешагнул через край ванны. Затем прошел к стеллажу и поднял полотенце. Я бы залюбовалась его крепкой задницей, если бы он вскоре не обернул вокруг бедер полотенце. После чего повернулся ко мне.
Что такое?
Такое внезапное изменение в поведении Кремера меня немного смутило.
Но он все так же продолжал хранить молчание. Я глазом не успела моргнуть, как он наклонился и одним движением вытащил меня из ванны. Когда он поставил меня перед собой и отошел взять второе полотенце, я заметила, что вода из ванны исчезла, а сама ванна была уже абсолютно сухой.
Кремер вернулся ко мне с полотенцем в руках, его лицо не выказывало эмоций, но в глазах читалось некоторое волнение.
Я уставилась на него, совершенно не заботясь о том, что стою перед ним обнаженная и мокрая. Но Кремер меня удивил, когда вместо того, чтобы просто передать мне в мои протянутые руки полотенце, сам начал меня вытирать.
Для этого он зашел мне за спину и, начав с головы, постепенно опускал полотенце все ниже, тщательно проводя нежной тканью по коже.
– Ты даже не представляешь, Алика, как сильно влияешь на меня.
Его слова, прозвучавшие столь неожиданно, что проникли в каждую клеточку моего тела, достучались до самого сердца, согревая меня и распаляя.
– Ты захватила мои эмоции и контролируешь их, ты заставляешь меня задумываться о таких вещах, о которых я не позволял себе даже мечтать.
Нежными движениями он опустил полотенце к моей груди, отчего мои соски мгновенно затвердели. Хотя его скрипучий голос возымел тот же эффект.
– Кремер…
– Тихо, позволь мне сказать… – Кремер сквозь полотенце сжал мою грудь. – Алика, с тобой я не узнаю себя. Меня, которого я знал все эти века, больше нет.
Мужчина отпустил мою грудь и двинулся ниже к животу. К этому моменту мне стало очень тяжело следить за его словами.
– Мне достаточно посмотреть тебе в глаза, и знаешь, что я чувствую?
Он не стал дожидаться ответа.
– Я впервые ощущаю слабость и неуверенность в себе. Мне эти чувства незнакомы. Раньше были незнакомы.
Кремер опустился на колени, чтобы теперь полотенцем вытереть мою попку, а затем просунул полотенце между моих бедер. Это заставило меня свести бедра.
– Позволь мне, не закрывайся от меня, милая.
И я позволила.
Он обернул полотенце вокруг одной ноги и провел полотенцем мучительно медленно до лодыжки, а затем так же медленно поднял его вверх и обернул вокруг другой ноги. Он повторял свои манипуляции, заставляя меня гадать, что он намерен делать дальше.
Кремер поднялся и отбросил полотенце в сторону, встал напротив меня и заглянул мне прямо в глаза, словно ища ответы на свои вопросы. И в этот момент я не видела в нем смертоносного убийцу-воина, я увидела просто мужчину, который обладает внутренней силой и знает, что вызывает страх у окружающих, но при этом всем в нем возникает доселе неизвестное ему чувство – уязвимость.
Эмоции захлестнули меня, я и не представляла себе, что когда-нибудь хоть какой-то мужчина может так посмотреть на меня. Заглянуть мне в глаза в надежде найти отклик на порывы своей души. Именно он, а не только я, в вечном поиске замка для своей души. Крепости, где есть все, чтобы защитить свое сердце от врагов. И мое сердце полностью готово откликнуться этому наемнику, я готова выступить лучником на башне для защиты его замка.
Кремер вплотную приблизился ко мне, и мне пришлось высоко поднять голову, чтобы сохранить зрительный контакт. Мне бы стоило беспокоиться, но ровное дыхание Кремера ласкало мои губы и усмиряло меня. Я готова принять все слова, которые произнесет Кремер, все прикосновения, которые он может подарить. Я приму Кремера всего и целиком. Я хочу держаться за него и никогда не отпускать. В подтверждение своих мыслей я, подняв руки, обняла его за шею и притянула к себе, а он обернул руку вокруг моей талии и тихо произнес:
– Ты моя, прими это сейчас или скажи «нет», и тогда мы не вернемся к этому вопросу уже никогда.
Может, учитывая все мои сомнения, которые были раньше, правильнее было бы сказать «нет», но, глядя в его глаза, наполненные желанием, страстью, нежностью, и понимая всю убийственную хрупкость нашего единения, я даже под дулом пистолета не смогла бы произнести это слово.
Кремер, чуть нагнувшись, обернул другое огромное полотенце вокруг меня и подхватил меня на руки, понес в сторону кровати, при этом он неотрывно смотрел на меня. Думаю, он все же ждал, что я буду протестовать. Может, он на это надеялся?
Нет, протесты сегодня не входят в мои планы. Прости, Кремер, но я не протестую!
Он положил меня на середину кровати и немного отступил. Я неподвижно лежала и всматривалась в мужчину, к которому испытывала одновременно страх, уважение, страсть и… любовь.
Его черные глаза были сосредоточены на мне, но он не шевелился и даже, казалось, замер во времени и пространстве. Он просто неотрывно смотрел на меня, и под его взором я не дрожала, мое тело не сопротивлялось, я просто покорилась ему, мое тело сдалось на его милость раньше, чем сердце, не говоря уж о разуме.
Никто из нас не произносил ни звука, мы оба были в состоянии немого шока. Мы оба не думали, что такое возможно!
Источник и чародей!
Но жесткий матрас дал мне понять, что это не сон! Я находилась в той реальности, где я с Кремером и где я согласилась на все его условия, как уже озвученные вслух, так и те, которые могла лишь предположить.
– Ты…
Хотел ли он произнести очередной комплимент или услышать от меня хоть что-то, но я была столь же немой, как и он. Казалось, время застыло, мы застыли. Между нами должна бы возникнуть стена из всех сомнений и причин, по которым мы не должны оказаться вместе, но перед всеми этими мыслимыми причинами возникло наше единство душ и сердец вопреки всей ненависти, которая окружает магов и чародеев. И нет силы, способной нам помешать. Только женщина посередине кровати, которая ожидает действий от своего мужчины. И мужчина, который вознамерился получить то, чего так страстно желает.
Нам необходим шаг ответственности, кто-то из нас должен признать: это моя вина, я не хотел предавать свой народ.
Кто сделает это?
Кто сделает шаг навстречу друг другу, шаг, который сотрет все различия между нами и соединит нас, несмотря на волю всех богов и ненависть между нашими расами? Шаг, который заверил и молчаливо скрепил бы сделку: мы оба согласны быть вместе, мы оба осознаем последствия, и мы оба готовы понести наказание за наше решение.
Кремер хотел, чтобы я приняла факт его обладания мной или возразила. А я не хочу возражать. В конце концов, Источники всегда нарушали правила, и мне совсем не хотелось сейчас изменять этой древней традиции магов. Я хочу получить этого мужчину, и я получу его!
– Не заставляй меня ждать, Кремер.
Я протянула к нему руку, ожидая, что он не передумает. И он не разочаровал меня. Он словно пришел в себя от оцепенения и сделал шаг мне навстречу, но не принял мою руку.
– Алика, я хочу, чтобы ты полностью понимала, что именно делаешь.
С этими словами Кремер все же нагнулся ко мне, вернее, уже навис надо мной.
Полотенце все еще было обернуто вокруг его талии, и мне это мешало любоваться Кремером, его бессмертным и опасным телом чародея, может быть, первый и последний раз в жизни, даже несмотря на то что наше общее «завтра» нам больше не позволит ступить на тропу счастья, следующего за маршем Мендельсона. Не факт, что за этим обязательно следует счастье и бессмертные в этом марше нуждаются. Но очевидно, что наши с Кремером отношения – Источник плюс чародей – не раскрыл еще ни один психолог по проблемам семейных отношений. Так что будущее туманно, а значит, незачем засорять голову фоторамками наших счастливых дней. Нет, только сейчас и только с ним я хочу потерять голову и отдаться зову сердца.
Здесь и сейчас, хотя я понятия не имею, где мы находимся.
Я могу пожалеть?
ДА!
Я всю жизнь жалела себя, родителей, брата… этот список бесконечен. И об этом тоже я могу потом пожалеть, но впервые в жизни мне ПЛЕВАТЬ! Мне плевать, пожалею я об этом или нет.
Мне показалось, что от этой мысли во мне что-то переродилось. Словно я изменила сама себе, но вместо осуждения я аплодирую стоя!
Понятия не имею, каким стремительным вихрем сомнений забил свою голову Кремер, но он продолжал неподвижно нависать надо мной и смотреть на меня так, что у любой не верящей в свои достоинства женщины возникло бы желание прикрыться. Он не был мужчиной, который когда-либо захотел бы меня, вернее, раньше я так думала.
– Ты это говоришь мне или себе самому?
Машинально я потянулась к одеялу, чтобы натянуть его на себя.
Несмотря на все желание отдаться этому мужчине, я до сих пор не могла поверить, что Кремер, величайший наемник и чародей, о котором я мечтала много лет, желает меня. Он не просто желает моего тела, он ждет от меня ответа, который влечет определенные последствия для очень многих.
– Я говорю, – он указал взглядом на мою руку, которой я пыталась укрыться, – поздно строить из себя скромницу, убери руки от одеяла и лучше скинь полотенце с себя.
То ли сила моего возбуждения, то ли сумасшествие магов, о котором я так много слышала, заставили меня откинуть одеяло, полотенце и развести руки в стороны.
– Тогда меньше разговоров и сомнений, Кремер! – Я медленно согнула колено и отвела одну ногу в сторону. – Тебе пора забыть слова, вопросы и ответы и сделать то, чего мы оба так желаем!
Я ведь сейчас не приказывала ему?