Loe raamatut: «В сердце ландыши вспыхнувших сил…»

Мне сорок лет. Говорят, я выгляжу лет на пятнадцать моложе. Но меня это нисколько не радует. Я отношусь к комплиментам абсолютно равнодушно. Просто я сама знаю, какая я, и  лесть не имеет для меня никакого значения. Впрочем, и к шипению за своей спиной я отношусь так же. Завистники и ненавистники не тревожат моего покоя, ибо я о них не думаю совершенно. Что называется, «назови хоть горшком, только в печку не ставь!».

Я знаю, что я артистична. И многие принимали меня за актрису, руководствуясь моей внешностью и манерой одеваться. Но это не только моя заслуга.

Моя мать была на редкость хороша в молодости и в зрелости еще сохранила черты красоты и необыкновенного обаяния. Ее искристые глаза разили мужчин наповал, и она никогда не имела недостатка в поклонниках. Отец знал это, бесился, ревновал, но сделать ничего не мог. Он не был красавцем, но был, эдаким мужчинистым типажом, который тоже в почете у женщин. Нельзя сказать, что он сидел возле матери, как пришитый. Бесясь и ревнуя ее, он и сам не терялся при каждом удобном случае. Кроме того, он прекрасно пел и танцевал, и никогда  не упускал возможности подчеркнуть эти свои достоинства.

Оба они любили хорошо одеться, и в компаниях среди родни и друзей были всегда на виду. На этом их сходство заканчивалось. В  остальном они были совершенно разные люди, непонятно каким образом оказавшиеся по жизни рядом друг с другом. Дружным их союз назвать было нельзя. Оба были крайне самолюбивы. Но, если мать была домовитой хозяйкой, труженицей и женщиной незлобивой и общительной, то отец был ленив, эгоистичен и скрытен, предпочитая быть себе на уме.

Я унаследовала от них смешение «всех жанров». Неплохо пела, имела легкое перо и могла легко и непринужденно написать какую-нибудь стихотворную ерунду, которую просили коллеги или знакомые.

На могу сказать, что я  писаная красавица, но, по выражению, одного моего знакомого, во мне есть «некая изюминка, которая бывает не у всех».

«А в вас она есть», – сказал он мне однажды, с прищуром оглядывая меня с головы до ног. В ответ я только рассмеялась: комплимент был оригинален.

Три раза мне предлагали выйти замуж, и три раза я отказывала своим поклонникам. Это не было каким-то ожиданием принца на белом коне. Просто то, что плыло мне в руки, было явно не мое. И, если общаться и флиртовать в каких-то рамках я еще могла, то серьезно ни один из них даже близко не подошел к тому, что я понимала под определением «мой мужчина». Я позволяла себя любить, но сердце мое оставалось холодным, и подобные браки ожидал только крах. Стерпится и  слюбится – это не про меня. Я просто пожалела ребят. «Не стоит портить им жизнь, – подумала я, – ради галочки в паспорте. Пусть им будет больно сейчас, чем потом при уже испорченной жизни. Ведь в том, что я их не любила, они были не виноваты». Огладываясь назад, я и сейчас считаю, что поступила правильно. И нисколько не жалею об этом.

Я не осуждаю женщин, которые выходят замуж лишь бы выйти замуж. Но это не про меня. Иногда, наблюдая за  семейной жизнью других, я ловлю себя на мысли, что я гораздо счастливее их, потому что на мне не висят кандалы мнимого счастья и боязни остаться одной, которые удерживают многих от разрыва отношений с самодурами, алкашами и деспотами.

Я – вольная птица, и в клетке не пою. Я нравилась и нравлюсь многим мужчинам. У меня было девять любовников. И ни за одного из них мне не стыдно! Потому что каждого из них я выбирала сама. Никто и никогда не мог выбрать меня, пока его не выбрала я.

Наказ матери не разбивать семьи, где были дети, я выполняла свято. И мне не за что посыпать голову пеплом. Но женщин я не щадила. «С бабами поступай, как хочешь,  – учила меня мать. – Но детей не тронь! На чужом несчастье счастья не построишь!».

Когда меня спрашивали мужчины, почему я не замужем, я отвечала честно и кратко, что не встретила свободного по себе.

– Черт возьми, –  говорила я, смеясь, – куда укатилась моя половинка.  Хотела бы я посмотреть, какова она, и будем ли мы по зубам друг другу?!

В ответ мужчины только смущенно улыбались.

К тому, что у меня нет детей, я отношусь очень спокойно. Ребенка никогда не обижу, но и не буду сюсюкать и умиляться, не испытывая при этом никаких чувств. Я не переживаю, не завидую тем, у кого они есть, и считаю, что самые счастливые люди, которые прожили яркие и красивые жизни, часто не имели детей и не испытывали по этому поводу трагедий. Просто у каждой жизни своя задача, и никому не суждено знать, почему складывается так, а не иначе.

Я не затворница, но хорошо переношу одиночество, и мне никогда не бывает скучно одной. Большие сборища меня утомляют быстро, и я стараюсь улизнуть из них тихонько и незаметно, без сожаления оставляя за спиной шумную какофонию подгулявшей  публики.

Женскому  обществу я предпочитаю мужское. Там меньше сплетен, зависти и дурно пахнущих интриг. Хотя и  среди сильного пола встречаются отдельные экземпляры, от которых идет весьма несносный душок!.. Но все-таки…

Только две женщины оказали на меня влияние, остальное воспитание чисто мужское. Я благодарна им, они помогли мне пройти самые сложные моменты жизни, не сломаться и выстоять и закалили меня, как дамасскую

 сталь, обладающую крепостью и гибкостью. Но этими секретами я делиться не стану!

Не думайте, что я буду рассказывать вам про все  свои романы. Я расскажу вам про тот, который еще впереди и только вырисовывается смутными чертами в тумане. И тот, кого я выбрала на этот раз, еще не знает об этом ничего…Ничто и никогда не должно смущать при достижении цели, если это

честно, красиво и эхом откликается в тебе. Все это  это просто вопрос времени, стратегии и тактики…

…Мой телефон разрывался от звонков. Я нехотя оторвала голову от подушки и нащупала на тумбочке телефон. На табло высветился незнакомый номер. Был второй час ночи. «Какого черта!» – Подумала я и нажала кнопку отбоя.   Но едва только моя голова коснулась подушки, телефон зазвонил снова.

– Да, – сказала я глухим спросонья голосом, – слушаю вас.

В моей голове мелькнула мысль, что, может быть, с кем-то из моих друзей или знакомых случилось несчастье. Не будет же человек трезвонить глубокой ночью просто так, если на это нет очень веских причин.  Телефон молчал. – Да, – начала я злиться, – слушаю вас, говорите! – Телефон по-прежнему отвечал тишиной. Я снова бросила трубку.

Спать уже не хотелось. Сломанный сон досадливо светил в окно желтыми фонарями, насмехаясь надо мной теплом постели и уютной тишиной двора. Телефон зазвонил вновь. В трубке опять молчали. С незнакомого номера мне продолжали звонить и издевательски молчать, как будто играли в  свою какую-то глупую игру.

– Черт бы вас побрал! – Я сердито выключила телефон. – Игра закончена! Наверняка, какая-нибудь пьянь развлекается от скуки ради. – Я потянулась в  постели и закрыла глаза. Хотелось, если и не уснуть, то хотя бы еще несколько часов понежиться в теплом бархате ночного мрака, так сладко баюкающего город.

Внезапный резкий звонок в дверь сдернул меня с постели, как электрический разряд. Сердце тревожно и гулко забилось в предчувствии чего-то неожиданного и  малоприятного.

– Кто там? – Растерянно спросила я, соображая, что на себя накинуть. Быстро натянув джинсы и футболку, я снова задала свой вопрос.

– Я, – послышался из-за двери знакомый голос. Мой подгулявши

й гость был явно навеселе. – Я , повторил он, – открой!

– Что тебе надо, – раздраженно спросила я, зная, что за этим визитом может последовать, – какого рожна ты ломишься ко мне среди ночи? Все уже сказано и закончено.

– Открой! – Требовательно зарычал голос.

Я щелкнула замком, и дверь тут же резко отворилась чуть не ударив меня в лоб. Я усмехнулась. Как я не догадалась сразу, что это Олег. Это истинно в его стиле!

– Ну, где тут твои любовники, – прорычал он, устремляясь в комнату и на ходу открывая двери шкафов, – куда ты их спрятала?

– Придумал бы что-нибудь получше этой театральщины, – устало сказала я. – Честное слово, надоело!

Олег злобно поглядел на меня и ткнул в мою постель.

– Спала одна?

– Да хоть бы и с кем-то, какое тебе дело? – Разозлилась я. – Посмотри на часы. Мне, между прочим, скоро на работу, а я, по твоей милости, всю ночь не сплю. Мне надоели твои спектакли с наигранными страстями!

Олег как-то сразу обмяк и рухнул в кресло.

– Утебя есть что выпить? – Спросил он усталым хриплым голосом.

– Ты за рулем? – Он кивнул. – Тогда нет, – сказала я, – тебе уже вполне хватит!