Loe raamatut: «Сборник рождественских рассказов. Истории Анны Гамильтон и Грега Смита»

1. Пряности и знакомство.

Я иду по любимому парку в Дерби. Глубоко вдыхая холодный воздух, можно уловить запах травы и листьев. Золотая осень набирает обороты, и весь парк превращается в буйство осенних красок. Такие пейзажи вдохновляют меня. Я сделала наброски к моей мелодии в блокнот для нот и положила его в карман моего любимого пальто из твида. Надела перчатки, включила в наушниках Lindsey Stirling и отправилась на соседнюю от моего дома улицу.

Мой нос поймал запах булочек с корицей, который доносился из кофейни тетушки Бассе. Подойдя к кофейне, я увидела витрину, которую тетушка начала украшать еловой гирляндой. А на деревянной двери шоколадного цвета висел рождественский венок с красными лентами и еловыми шишками.

Колокольчик оповестил об открытии входной двери, и Бассе выглянула из кладовки. Это была женщина пятидесяти пяти лет, приблизительно моего роста, пять футов и шесть дюймов, с рыжевато-седыми волосами, голубыми глазами, в сером трикотажном платье с фартуком в тон и на маленьких каблучках. Она удивительно вкусно готовила и была самым добрым человеком, которого я знала.

– О, Анна, проходи хочешь булочек с корицей?!

– Конечно.

«Мои любимые», – подумала я.

Бассе вышла из кладовки с большим деревянным подносом, на котором было много хлопковых мешочков, и когда она поставила их на стол, каждый пах по-своему вкусно.

– Я закупила новые приправы к Рождеству, – улыбаясь, сказала Бассе.

– До него меньше двух месяцев.

– Учитывая, какая на дворе погода, можно начать печь по рождественским рецептам раньше, в этом году я решила попробовать второй рецепт глинтвейна, что думаешь?

– Хорошая мысль, эти мешочки для него? – и я стала обнюхивать каждый мешочек.

– Да, и не только!

– Сегодняшняя погода говорит о том, что уже пора, смотри, как ты разрумянилась.

Я потрогала свои щеки, которые были очень теплые и, подумала, наверняка очень розовые. На фоне моих зеленых глаз и длинных каштановых кудрявых волос мне всегда казалось, что я похожа на помидор.

– Давай ешь булочки и пей чай, – сказала тетушка Бассе, подвигая ко мне чашку чая с булочками.

– Они, как всегда, очень вкусные, – сказала я и, пережевывая первый ломтик, заметила, что Бассе начала добавлять в булочки смесь ароматных орехов, это означало преддверие Рождества и холодов.

– Мне надо еще муки достать, – подняв палец кверху, сказала Бассе.

Она отошла снова в кладовку, а я продолжила наслаждаться булочками с ароматным чаем. Пудинги, булочки и печенье Бассе славились на весь Дерби, особенно в осенне-зимний период. Поэтому по пятницам я помогала ей с тестом, так как ее помощница ушла в декрет, а теста требовалось больше, чем в будни, для субботних доставок на дом.

За это я могла получать немного денег на карманные расходы, бесплатно пить чай с булочками и брать с собой два раза в неделю обед в те дни, когда у меня не было уроков музыки. И в мои шестнадцать лет я чувствовала себя взрослым подростком, который сам о себе заботится.

Закончив с чаем, я взяла свой рюкзак, попрощалась до пятницы с Бассе и вышла из кофейни в сторону дома.

Мой дом – это классическое двухэтажное здание из красно-бордового кирпича на одной из самых старых улиц Дерби. В доме было три квартиры, и наша состояла из двух маленьких спален, кухни, гостиной и одного санузла с крутой деревянной лестницей вверх. Это старинная квартира досталась нам от бабушки, которую я совсем не помнила. После смерти моей мамы отчим Саймон Уолтер получил надо мной опеку и сказал, что мы останемся жить тут. Но каждый раз, впадая в депрессию, которая сопровождалась иногда алкогольным опьянением или, как он говорил, лечением, проклинал эту лестницу в туалет и проклинал архитектора, который строил этот дом. Со временем я поняла, что этот архитектор еще позаботился, о качестве дерева для лестницы, которая выдерживает эти проклинания. Но, несмотря на это, наш дом в самый мой любимый праздник Рождество преображался десятками включенных лампочек и становился одной и любимых локаций туристов. А когда ложился морозный иней, я все еще, как и в детстве, думала, что живу в сказочном городке.

За пять лет депрессии мой отчим несколько раз проходил лечение с помощью социальных служб. Которые очень ему сочувствовали, записывая его во все социальные программы. Так же как помощь с одеждой, которая редко была новой, и бесплатными лекарствами от той же самой депрессии.

В связи с этим того минимального заработка, который был у моего отчима, с трудом хватало на счета и еду. А сам Саймон Уолтер, наполовину француз, брюнет с голубыми глазами и с морщинами на высоком лбу, был человеком чувствительным, что обозначало его творческую натуру художника-реставратора.

Чрезвычайный случай, который произошел год назад, стал переломным моментом в наших отношениях. Придя домой из школы, я увидела разбитую скрипку, которая досталась мне от мамы. На второй день после случившегося Саймон постучал в закрытую дверь моей комнаты. Попросил прощения, сказал, что моя игра на скрипке напоминала ему о моей маме, и в состоянии глубокой тоски он совершил этот ужасный поступок. Мысль сообщить в опеку пугала меня из-за боязни, что меня заберут из родного дома. Взамен моего прощения я потребовала, чтобы он бросил пить. Именно в тот момент я и получила предложение от Бассе помогать ей в кофейне. Это могло мне прийти в себя в те тяжелые для меня дни.

Поэтому сегодняшним вечером Саймон Уолтер пришел домой усталым, принял таблетки по расписанию, разморозил ужин быстрого приготовления и сел у телевизора в любимое кресло.

Остаток этого холодного вечера я переносила свои ноты, записанные сегодня в парке, из блокнота в учебную тетрадь, думая, что миссис Купер это точно понравится.

***

– Анна, это замечательно. Когда ты это написала?

– Вчера, гуляя в парке.

– Продолжай в том же духе, и у тебя будет отличный материал для экзамена. Я всегда говорю, что прогулки на свежем воздухе приносят пользу.

– Я рада, что вам понравилось.

– Давай мы сюда добавим еще одну репризу, – подписала карандашом в моей тетради миссис Купер. – Попробуешь в таком варианте?

– Да, хорошо.

– Ну что, мне пора, – накидывая пальто и шарф, сказала миссис Купер. – И тебе тоже, потому что сейчас будет класс гитары. Не хочешь выпить чаю? По пути поговорим о новостях, которые я узнала.

– Да, давайте, – с улыбкой ответила я.

Миссис Купер была преподавателем музыки. С испанским корнями и испанской внешностью. Она была учителем, который искал таланты у каждого ребенка, и если они с возрастом бросали музыку, тяжело это переживала. Сама играла на трех инструментах и, даже печатая на ноутбуке, могла подпевать себе что-то под нос. Она была из семьи музыкантов, как и ее муж и, конечно же, ее дети.

Ее фраза «С музыкой человек преодолеет все» стала и моим девизом в жизни. Ее можно была застать за прослушивание как рок-н-ролла, так и Бетховена. Миссис Купер была человеком внимательным, справедливым и добрым. Она записывала меня на все конкурсы школы и города. Я была очень ей благодарна за это, мой страх перед аудиторией бесследно пропал.

За разговором миссис Купер рассказала, что в новом году в январе в нашей школе будет просмотр самых талантливых учеников. Лучшие получат возможность учиться в других учебных заведениях, где могли бы еще больше постигать музыку. С этой новостью я обрела надежду получить новое место. Мои мысли уехать из дома, который я так любила, но жила в нем с большой тоской, так затуманили мой слух, что я прослушала часть разговора миссис Купер.

– Анна, смотри, новый ресторан открылся, «Дерби».

«Попробуйте бесплатно наши аперитивы», – было написано на рекламной табличке.

– Заманчиво, правда, давай зайдем?

– Давайте, – прочла я быстро глазами название знакомого места «Дерби» и подумала, что я могу позволить себе взять чашку чая.

Новый ресторан открылся взамен паба с небольшими изменениями в интерьере, тут я обедала с мамой при старых хозяевах. Покойный мистер Джо умер, а его племянник продал это помещение на одной из проходных улиц Дерби. Кафе, пабы и рестораны здесь передавались из поколения в поколение, а книжные магазины и сувенирные лавки пользовались огромной популярностью у туристов. Но из-за кризиса даже самые ценные традиции рано или поздно начинают меняться. «Интересно, какое у них теперь меню. У мистера Джо были очень вкусные котлеты и колбаски», – подумала я.

Миссис Купер села за столик у окна, к нам подошла официантка, на вид чуть старше меня с именем на бейдже Жужа.

– Это правда, что у вас бесплатные аперитивы? – уточнила миссис Купер

– Да, только вы обязательно должны заказать чай или кофе и оплатить его.

– Я так и думала. Анна, тебе чай?

– Да.

– И два чая. Ну что, тут очень мило и уютно, – осматривая кафе, сказала миссис Купер.

– Я помню, когда моя мама привела меня сюда первый раз, я увидела голову северного оленя, которая висела на стене, и расплакалась. А мистер Джо с его другом Хью успокаивали меня, что это не настоящее чучело, а хорошая игрушка.

– Ты знала предыдущих хозяев?

– Да, они были друзьями моей мамы.

– Прости, Анна.

– Ничего страшного, я же первая заговорила о прошлом. А вот и наш чай и аперитивы.

– Какие аппетитные, – сказала миссис Купер.

– Вы можете проголосовать, какие больше вам понравились.

– Обязательно, – сказала я. – Но, по-моему, это все очень вкусно пахнет.

– Ну, давай пробовать, – сказала миссис Купер и взялась за кусочек с соленьями.

Я начала с шоколадного. Это была вишня в шоколадном бисквите, небольшой кусочек, покрытый шоколадом с пряностями. Это было удивительно вкусно, и я не припоминала пробовала ли я когда-то такое сочетание вкусов. Ванильный бисквит был с апельсином и пряностями. А вот с соленьями и грибами я не особо распробовала.

– Что скажешь, Анна?

– Миссис Купер, шоколад и вишня – это волшебно.

– Да, соглашусь. Но соленья тоже очень вкусные.

– Это очень вкусный десерт к Рождеству, – и подумала, что тетушка Бассе обязательно должна это попробовать.

К нам подошла официантка Жужа.

– Вы готовы проголосовать?

– Шоколадный бисквит – это божественно, – сказала я.

– Я еще проголосую за соленья, – сказала миссис Купер. – А можно узнать имя вашего кондитера?

– У нас только повар и его помощник. Повара зовут Генри Уильямс.

– Передайте, что очень все вкусно.

– Хорошо. Приятного аппетита.

Я старалась запомнить этот вкус шоколадного бисквита и поймала себя на мысли, что за мои шестнадцать лет я еще ничего вкуснее не пробовала.

– Анна, мне надо уже бежать, сегодня дома вечером столько хлопот! Ты можешь еще посидеть и попить чай.

– Хорошо, миссис Купер, спасибо вам за прогулку.

– Счастливо, Анна.

– Всего доброго, миссис Купер.

Я проводила взглядом миссис Купер, смотря в окно, и заметила, как начался дождь. Заказала еще одну чашку чая, чтобы переждать дождь. Смотря на погоду за окном, думала о словах миссис Купер: лучшие получат список учебных заведений, где смогут полностью посвятить себя музыке и изучению новых музыкальных инструментов! Я думала о доме, о доме моей мамы, в котором было так тяжело теперь жить. Думала о Бассе. Но больше всего на свете я хочу учиться музыке и посвятить ей жизнь. Мои мысли прервал человек, который был одет в поварской китель, с антикварными часами на руке, карими глазами и абсолютно лысой головой.

– У вас все хорошо, юная леди?

– Да, спасибо, хорошо. Пережидаю дождь и пью чай. Ваш шоколадный бисквит с вишней – это просто волшебно. У вас талант, – сказала я с улыбкой, вспоминая волшебный вкус.

– К сожалению, не у меня, а у моего помощника.

– За свои шестнадцать лет вкуснее ничего не пробовала.

– Ну, юная леди, могу сказать, что юноша, который приготовил этот бисквит, тоже вашего возраста. Я передам ему вашу похвалу. Забыл представиться – я Генри Уильямс.

– Я Анна Гамильтон.

Генри пожал мне руку, сказал, что рад знакомству, подошел к еще одному гостю и удалился на кухню.

Надо же, в таком возрасте парень так вкусно печет, это точно талантливый парень. Без Бассе я сама даже не осмелюсь добавить приправы и начинку самостоятельно. Мой поварской талант заканчивается на омлете или макаронах с сыром. Я надела пальто и отправилась домой. Дождь превратился в ледяную морось. Весь Дерби был окутан в серый тусклый цвет, и лишь огни фонарей, свет окон позволяли хоть что-то видеть по пути домой. Каждый год осенью Дерби заливает дождь, но чтобы дождь был ледяным – не припомню.

Моя голова этим вечером шла кругом от новостей. Надо все обдумать и рассказать завтра все Бассе.

Дома в своей комнате я надевала теплую пижаму, когда в мою дверь постучал Саймон.

– Анна у нас в пятницу прием у психолога

– Я по пятницам работаю у Бассе и ты это знаешь .

– Да, но подумал ты сможешь задержаться на час?

– Нет лучше перенести встречу на завтра, в четверг у меня нет музыки.

– Думаю Бассе сможет подождать?

– Давай я позвоню психологу, договорюсь о встрече сама.

– Хорошо позвони.

Саймон закрыл дверь и я выдохнула, он даже боится попросить о переносе встречи со специалистом. Я набрала номер мисс Миллер, молодую женщину лет тридцати пяти, которая работала психологом в социальной службе, и договорилась о встрече на завтра. Про себя подумала, есть ли смысл и польза в наших посещениях у нее.

Перед сном я думала о прошедшем дне, о музыке, о маме и шоколадном бисквите, который снова хочу попробовать.

***

Выходя со школы следующим днем, я в впервые в жизни поворчала на погоду. Было очень холодно и лил дождь. Мое любимое клетчатое пальто пришлось сменить на нелюбимую куртку, а предстоящая встреча с психологом в компании с Саймоном не радовала меня совсем.

Я все-таки решила сначала забежать к Бассе, поделиться новостями. В кофейне были заняты все столики, и я поспешила к своей тетушке, которая была у прилавка. Пока я рассказывала ей о новостях, разошлись гости, она долго смотрела на меня, а на глаза наворачивались слезы. Бассе опустила голову, делая вид, что пересчитывает деньги, и долго молчала.

– Нет я понимаю, что ты талантливая девочка, рано или поздно ты будешь жить своей жизнью.

У Бассе потекли слезы, и я обняла ее.

– Моя дорогая Бассе. Я же никуда еще не уезжаю.

– Я знаю, ты уедешь. Но, знаешь, твоя мама, – она вытерла нос и глаза платочком, который достала из фартука. – Твоя мама гордилась бы тобой, очень гордилась.

На мои глаза навернулись слезы.

– О моя дорогая, моя девочка, все правильно.

В кофейню зашел новый гость. Бассе вытерла мне слезы.

– Бассе, мне надо бежать на автобус, у нас с Саймоном сегодня психолог.

– Беги, моя хорошая.

Я поцеловала Бассе, накинула капюшон, чтобы гость кофейни не заметил моих мокрых глаз, и вышла на улицу.

Слезы лились до автобусной остановки. Я понимала, что Бассе права, если мне придется уехать, это будет морально тяжело не только для меня.

Встреча с психологом выдалась на удивление не такой долгой, как обычно. Я абсолютно не хотела рассказывать о грядущем конкурсе, но пришлось. Так как мой слух затуманился мыслями о конкурсе и мисс Миллер с Саймоном было интересно, где я мысленно нахожусь.

Тем вечером я писала продолжение своей музыки в моей маленькой, но уютной спальне, которую в свое время обустраивала моя мама. Я все еще чувствовала ее присутствие. Моя комната была моим укрытием от всего внешнего мира. Помню, как в детстве мы выбрали краски для стены у окна. Обои в цветочек выбрала я сама на рождественской распродаже. На окне стояла роза, за которой мама внимательно ухаживала. В стеллаже стояли десятки книг. Кровать из дуба была укутана подушками с уютным пледом. И, конечно, мой любимый шкаф в который я пряталась в детстве. А зимними и холодными осенними вечерами могла затопить камин, единственный в нашей квартире.

Я услышала скрип лестницы, и Саймон постучал в дверь.

– Я могу войти?

– Да.

– Сегодня думал о твоих словах и хочу сказать, что это твой дом и ты можешь никуда не уезжать.

Я не знаю, что бы я хотела услышать от него по данному поводу, но сейчас я не смогла ему ответить. Он вышел из комнаты, и мне понадобилась пара минут, чтобы переключить мысли на музыку. Поправив свое одеяло и подушку, я вернулась к нотам напоминая себе о том, что к словам этого человека у меня должен быть твердый иммунитет. Ближе к полуночи я заснула с нотами в руках и только под утро выключила свою настольную лампу.

***

– Ты обязательно должна со мной сходить в Дерби и попробовать этот бисквит.

– Анна, хорошо! Сходим в понедельник, я пораньше закрою кофейню, по понедельникам мало гостей. Так, значит, все-таки племянник старого Джо продал «Дерби»?

– Получается, так.

– Даа, этот паб был еще у их деда.

– Я уверена, ты поймешь, почему я так восхитилась этим десертом.

– А мне интересно посмотреть на это юное создание, которое готовит этот шоколадный десерт.

Я посмотрела на Бассе всей своей улыбкой, зная, что она не доверяет молодым поварам.

– Хотя молодой кондитер может показаться вполне недурным, – сказала Бассе и посмотрела на меня с хитрым взглядом.

– Бассе.

– А что, я в твоем возрасте очень любила внимание молодых людей.

– А в моем возрасте все молодые люди играют в компьютерные игры.

– Даа, вот времена! А вот были времена, когда моя бабушка, будучи в твоем возрасте, спала в чепчике, носила подъюбник и была счастлива от того, что ангажирована на весь уикенд.

Я смеялась несколько минут, поскольку моя фантазия примерила на меня чепчик и подъюбник.

– Так давай попробуем новые приправы.

– Давай.

Мы готовили три вида теста на деревянном высоком столе, а по всей кухне стояли приправы, варенье, сухофрукты, формочки для печенья и кексов. Я обожала этот кухонный процесс. Несмотря на то, что готовили мы допоздна, это были волшебные моменты набухания теста, запахов джема и корицы, орехов и яблок и еще десятков пряностей. На полу лежали крошки муки, и даже в процессе катания теста Бассе научила меня думать о приятном, и получалось так, что в моей голове звучала музыка и порой я не с первого раза слышала, что она мне говорит.

Кухня была сделана в середине прошлого века с несущими балками, выкрашенными в шоколадный цвет, а капитальный ремонт, который сделала Бассе, только придал этой кухне сказочного уюта и удобства. Особенно мне нравился пол кухни, в стиле Алисы в стране чудес.

Было уже одиннадцать вечера, когда мы пришли к Бассе. По пятницам я всегда оставалась у нее, так как она жила над своей кофейней и мне не нужно было идти поздно на соседнюю улицу.

Квартира Бассе была небольшой. Две небольшие дубовые кровати, покрытые теплыми пледами, и небольшой шкаф очень уютно смотрелись в единственной спальне с милыми обоями в розочку. А любимый напольный торшер Бассе освещал спальню теплым светом. На стене висели овальные деревянные рамки, с изображением ее сына, который жил в Ирландии и был преподавателем в университете. Он много работал, и она очень им гордилась. В далекие прошлые времена после смерти мужа она решила, что ей нужно иметь свое дело, и вместе с моей мамой они открыли эту самую кофейню.

***

– У меня остался один адрес, в конце улицы, – сказала Бассе.

– Дай посмотрю, это рядом с рестораном «Дерби». Бассе, а может быть, мы зайдем туда сегодня, у тебя есть срочные дела?

– Срочных дел нет, но мне нужно успеть в продуктовый до закрытия.

Мы отнесли последние заказы по доставке и направились в «Дерби». На удивление сегодня не было дождя, светило солнце и от плюс десяти по Цельсию, было хорошее настроение.

– Смотри, они только покрасили дверь и поставили цветы, а так все по-прежнему, – сказала Бассе, когда мы подошли к «Дерби».

– Да внутри тоже мало что изменилось, сейчас увидишь

В кафе нас встретила Жужа и предложила столик у окна.

– Да, ты права, почти ничего не изменилось, но обивку стульев сменили. Знаешь, без головы оленя и всех охотничьих аксессуаров стало лучше, – сказала Бассе, рассматривая интерьер.

– Да, тут уютно.

– Ваше меню, – сказала Жужа.

– Мы хотели бы сегодня попробовать только шоколадный десерт, помните, я голосовала за него три дня назад, – сказала я с улыбкой.

– Да, конечно, помню.

– И два чая, – сказала Бассе.

– Хорошо.

– Ну что ж, сейчас попробуем то, что ты так разрекламировала, – сказала Бассе, улыбаясь.

Бассе положила в рот уже третий кусочек пирожного, и я знала, что она внимательно изучала вкус.

– Что скажешь?

– Скажу, что ты очень права, моя дорогая. Это действительно очень и очень вкусно.

– Скажи, ты пробовала какой-то десерт вкуснее этого?

– Сказать так определенно сложно, но я согласна – это божественно.

В кафе зашел Генри Уильямс, он увидел нас и направился в нашу сторону.

– Снова здравствуйте, юная леди!

– Здравствуйте, Генри. Мы пришли попробовать порцию вашего прекрасного шоколадного бисквита, а это Бассе, моя тетушка.

– А мы знакомы, – сказала Бассе с улыбкой.

– Да, это верно, юная леди, ваша тетушка когда-то сказала, что мое упрямство в этой жизни мне поможет.

Бассе рассмеялась.

– Я расскажу тебе потом это маленькую историю.

– Как тебе десерт, Бассе? – спросил Генри.

– Это чудесно. Мне очень понравился десерт. Я думаю, он тебе принесет славу.

– Это десерт моего помощника.

– Можно познакомиться с ним?

– Конечно, он сегодня тут, сейчас я переоденусь и представляю его тебе. А пока еще одна порция за счет заведения.

– Спасибо.

– Я не знала, что этот упрямец купил «Дерби».

– Бассе, а где ты с ним познакомилась. ?

– Он сын моей одноклассницы. Мы обе родом из Шотландии. Я его знаю с малолетства. Его мама работала на кухне помощницей. Он с детства на ее рабочем месте устраивал такие игры, что его мама трижды меняла место работы. Один раз он в кладовке ресторана, где работала его мама, увидел на верхнем стеллаже красный мешок и подумал, вдруг там подарки от Санта-Клауса, и полез наверх. Стеллаж свалился со всем добром и Генри. А в мешке была дорогая миндальная мука. Его маме пришлось заплатить за нее приличные деньги. Он с детства придумывал рецепты, и у него сгорела не одна печь.

Мы вместе засмеялись, а потом я насладилась еще одной порцией шоколадного десерта.

– Бассе, мне в туалет нужно, а ты жди именитых поваров.

– Хорошо.

Я высушила руки, посмотрела на себя в зеркало и поняла, что очень сильно разрумянилась. Ох уж эти щеки. Мне казалось, я начинаю из-за них комплексовать, так как они румянились и от солнца, и от дождя, и от смеха. И на их фоне мои зеленые глаза выделялись еще ярче. Ладно, ничего не поделаешь.

Подходя к столику, я увидела двух поваров, которые сидели за столиком с Бассе и беседовали. Когда я подошла, они встали с места, один из них, молодой человек, развернулся, и у меня произошла пауза внимания. У него были необычного цвета волосы, очень внимательный взгляд карих глаз, он был выше меня на целую голову, и мне казалось, что он точно не выглядит на свои шестнадцать лет.

– Анна, это Грег, мой помощник, – сказал Генри.

– Очень приятно, Грег Смит.

В ту секунду я не могла ответить, потому что своим музыкальным слухом я анализировала его голос, он звучал совсем не по-мальчишески, а его рукопожатие для меня оказалось необычайно крепким.

«И все же, Анна, надо ответить», – сказала я сама себе.

– Очень приятно. Анна Гамильтон, рада познакомиться.

– Присаживайтесь, – он отодвинул мой стул.

И впервые в жизни я чувствовала себя неуклюжей.

– Ну вот, Анна, этот десерт, который так тебя восхитил, изобрел этот юноша.

– Это очень вкусно, – сказала и посмотрела снова на Грега.

– Спасибо.

Мы сели с Грегом по одну сторону, и мне казалось, он сейчас видит мои щеки, которые от смущения, наверное, уже цвета помидора.

– Если вы будете работать с такой же душой, юноша, у вас впереди будет много успехов, – сказала Бассе.

– Спасибо .

– Но вы не выглядите на шестнадцать лет.

– Мне через неделю семнадцать.

– Ну что ж, очень рада за вас, молодые люди, и я очень была рада познакомиться с тобой, Грег. А нам с Анной пора, мне нужно успеть в продуктовый до закрытия.

– Спасибо, что зашла, Бассе, – сказал Генри.

– О милый Генри, я тоже была рада тебя видеть, и я рада, что из того сорванца вырос такой серьезный мужчина.

– Спасибо, Бассе, ты очень добра.

– Заходите к нам еще, – сказал Грег и посмотрел на меня внимательным взглядом.

Я надела пальто, преодолев непослушный рукав, и мы вышли из «Дерби», направляясь в продуктовый. Пока я слушала Бассе, которая перечисляла, что ей нужно купить, новое знакомство не вылетало у меня из головы. Цвет волос красно-шоколадного цвета и такой же цвет бровей выделяли его карие глаза, которые были такие внимательными, будто читают книгу. Сильные, теплые руки. Ему почти семнадцать лет. «Но он какой-то взрослый, – думала я. – Не похож на мальчиков в моем классе, а ведь некоторые там его ровесники».

– Анна, ты меня слышишь?

– Да, Бассе.

– Ты где летаешь?

– Так просто, задумалась.

– Тебе нужно в продуктовый?

– Да, пожалуй, мне нужны помидоры.

2. Танец с деревьями

Воскресенье выдалось очень солнечным. Я захватила бутерброд, чай в термокружке и любовалась любимым парком Дерби. В наушниках играла Lindsey Stirling. Но мои мысли были о знакомстве с Грегом Смитом. Вчера в поиске информации о нем я впервые зарегистрировалась в социальных сетях, но ничего не нашла. А желание увидеть его снова не уменьшалось. По воскресеньям я обычно пишу музыку, но сегодня вовсе не было вдохновения. Через час недалеко от меня я увидела, как к парковым птицам подошла девочка лет шести и начала кормить их хлебом. Одна из птиц прилетела в мою сторону, и девочка побежала за ней, а потом крикнула:

– Грег, наверное, она не голодна!

Молодой человек в кепке из твида и в пальто шел в нашу сторону. Чем ближе он подходил, тем больше мне казались знакомыми очертания его лица. Это же Грег Смит! Не веря своим глазам, я поймала его взгляд. Это тот самый внимательный и пронизывающий взгляд. Его шаг был широким, и я подумала: как он успел к семнадцати годам так вырасти? Я взяла свой рюкзак со скамейки, направляясь к нему.

– Привет, – сказал он первым.

– Привет.

– Уна, познакомься, это Анна. Анна, познакомься, это моя сестра Уна.

– Очень приятно.

Я присела на корточки и посмотрела на Уну

– Я Анна.

Уна, с глазами такого же цвета, как у брата, детским голосом стеснительно сказала:

– Привет.

– Я тоже люблю кормить птиц, но не взяла с собой хлеб, поделишься?

– Поделюсь.

– Грег, давай дадим Анне хлеб, она с нами будет кормить птиц.

– Конечно.

– Пойдем туда, их там много, – сказала Уна.

– Ты как тут? – спросил первым Грег.

– Это мой любимый парк, я прихожу сюда гулять и писать музыку.

– Ты пишешь музыку? – удивленно спросил Грег.

– Да.

– А на каком инструменте играешь?

– На скрипке.

Грег посмотрел на меня, потом улыбнулся и сказал:

– Так, значит, ты будущий великий музыкант?

– Ээ. Нет. Таких амбиций у меня нет. Я люблю музыку, люблю скрипку, учусь писать музыку. Но я больше в будущем склоняюсь к преподаванию музыки, чем к мысли быть музыкантом.

– Такого ответа от музыкантов я еще не слышал.

– А ты знаком с многими музыкантами?

– Знаю парочку. Барабанщика и гитариста. Они играют в своих группах и мечтают о славе «Битлз».

Говоря это, Грег усмехнулся. Мой мозг и уши анализировали еще раз его красивый голос, а мои глаза продолжали изучать его лицо и фигуру.

Нашу беседу прервала Уна, которая достала остатки хлеба из пакета у Грега и снова увлеклась кормлением птиц.

– А ты будущий кондитер с призванием?

В этот момент мне показалось, что Грег выпрямился и стал еще выше.

– Насчет признания, конечно, хотелось бы. Это то, чем я хочу заниматься.

Я заметила его гордость, я тоже горжусь собой. Быть кем-то в нашем возрасте благодаря собственным усилиям – это всегда придает чувство гордости. Я вспомнила вкус шоколадного бисквита и с ходу сказала:

– Это самое вкусное, что я когда-либо пробовала.

Фраза слетела с моих губ, и я сразу же пожалела об этом.

Грег посмотрел на меня пронизывающим взглядом, и настала пауза молчания. Уна показала ладони со словами:

– Хлеб закончился!

– Уна, хочешь, пойдем покатаемся на качелях? – показал Грег в другую сторону парка.

– Хочу, – сказала Уна и побежала туда.

Мы шли за Уной по поляне, шагая в ногу, взбивая опавшие листья. Я поймала себя на мысли, что никогда не замечала такого быстрого сердцебиения у себя. В то же время корила себя за вылетевшую фразу и знала: мои щеки сейчас меня выдают.

Было видно заботу брата, который любит свою сестру. Он раскачивал на качелях Уну, ее кудри разлетались в разные стороны и были такого же цвета, как и волосы Грега. Я смотрела на нее, и на меня нахлынули воспоминания. На этих же качелях меня катала мама, это были счастливые дни. Мои грустные мысли прервали слова Грега.

– Какие у тебя планы на следующую субботу?

– Никаких.

– Приходи ко мне на день рождения. Генри собирает всех в «Дерби» в честь этого.

Мое сердце застучало еще быстрее.

– Конечно, я приду.

– Грег, не так сильно, – сказала Уна, раскачиваясь.

– У тебя замечательная сестра

– Да, она прелестна.

– А у тебя есть сестры или братья?

– Нет, я покачала головой.

И снова на меня нахлынуло чувство грусти. Мне хотелось сказать, что у меня есть только Бассе и моя музыка. Но я молча смотрела на Уну и была уверена, что Грег смотрит на меня.

– Значит, Бассе – твоя тетушка?

– Да, – с улыбкой ответила я. – Она мой самый близкий человек на всем белом свете, я ей помогаю в кофейне.

– А родители?

– У меня нет родителей. Мама умерла 5 лет назад. Мой опекун – отчим.

– Грег, давайте поиграем во что-нибудь?!

– Даже не знаю, что тебе предложить.

– Хочешь потанцевать с деревьями?

Уна и Грег посмотрели удивленным взглядом на меня.

– А как это – танцевать с деревьями? – спросила Уна.

Я улыбнулась, думая: ей точно должно понравиться.

– Для этого нужно пройти дальше в парк, на круглую поляну.

Это была поляна моего детства, которую с четырех сторон окружали деревья.

Уна бежала впереди нас, и, когда мы дошли до середины круглой поляны, я достала телефон открыла обработанные мною мелодии Lindsey Stirling и положила обратно в карман.

– Когда зазвучит мелодия, повторяй за мной, хорошо?

– Хорошо.

Началась мелодия Lindsey Stirling Carol of the Bells, я раскинула руки в стороны, посмотрела вверх и начала кружиться. Этот момент на несколько минут вернул меня в детство. Я остановилась, посмотрела на Уну, которая кружилась и улыбалась, говоря:

– Грег, смотри, я танцую с деревьями!

Через пару минут я подошла к ней и сказала:

– А теперь падай назад, я тебя ловлю.

Уна начала падать, я подхватила ее за плечи, опустила на землю и произнесла:

– Ты звезда!

В голове звучал мамин голос из далекого детства: «Ты звезда!»

Я решила к ней присоединиться и легла рядом на траву в форме звезды.