Стан золотой крови – 2

ГЛАВА 20

– Ну же! Очнись!

Щеки неистово горели от шлепков, которыми награждал меня Хан, пытаясь привести в чувства.

Недовольно зажмурившись, я повернула голову в сторону, уворачиваясь от очередной пощечины.

– Слава духам! – облегченно вздохнул он, – Я уже начал переживать, что придется тащить тебя в лаз без сознания.

Щурясь от яркого света факела, я попыталась подняться с пола, и Хан тут же подсунул руку мне под спину, чтобы помочь. Голова еще немного кружилась, а язык во рту высох до состояния наждачной бумаги. Да и в целом чувствовала я себя весьма скверно.

– Что-то я в последнее время слишком часто падаю в обмороки, – недовольно буркнула я.

– А ты есть больше не пробовала? – хмыкнул Хан, – Что случилось-то? Может тебе просто воздуха не хватило?

Я угрюмо покачала головой.

– На том столе вещи убитых девушек и мой кулон. А под ними кожа. Человеческая. Судя по всему Настасьи.

Лицо Хана тут же вытянулось, а в глазах поселился ужас и недоверие. Оставив меня на полу, он медленно поднялся и подошел к столу. Сначала просто осмотрел его, а потом отбросил в сторону дээл, под которым и лежала страшная находка.

– Больной ублюдок… – тут же выпалил он, прижав к губам сжатый до побеления кулак, – Клянусь, я с него самого кожу живьем сниму, когда найду!

Встав на колени, я ухватилась за край столешницы, и с усилием подняла тело с пола. На содержимое стола больше старалась не смотреть. Вместо этого попросила Хана отдать мне кулон, и застегнув его на шее, решила, что не будет лишним найти выход из этой пыточной.

Он ведь здесь есть?

Дверь действительно нашлась. Пусть и не сразу. Доски настолько поросли мхом, что пришлось искать на ощупь, пока рука не наткнулась на холодный металл ручки.

– Эй, я похоже нашла выход! – облегченно сообщила я Хану.

Вот только в этот момент дверь распахнулась, и меня отбросило к стене, больно впечатав лопатками в сырые бревна. Я не сразу поняла кто стал поздним гостем землянки – обзор закрывала дверная створка. Но зато мне было прекрасно видно лицо Хана с налитыми гневом глазами.

– Так это все же ты! – прорычал он, и кинулся на убийцу, который тут же попытался сбежать.

Вынырнув из дверного проема, я уже собиралась тоже броситься в погоню, но едва перешагнув порог, увидела как Хан придавливает сапогом к земле тело брыкающегося Антипа.

– Кара, неси веревку!

Я мигом вернулась в землянку и принесла Хану толстый джутовый шнур, которым он связал Антипу руки.

Когда мы перевернули парня лицом к небу, то я мгновенно отпрянула, ужаснувшись тому, насколько безумно он выглядел. Глаза выпучены, по подбородку стекает слюна вперемешку с кровью из разбитой губы, а на щеках алеет нездоровый румянец.

– Зачем… – только и могла прошептать я.

Антип не ответил, лишь суматошно вращая глазами и странно рыча.

Убедившись, что парень не сможет сбежать, Хан выпрямился и оглянулся вокруг.

– Да это же наш лагерь! – удивленно выпалил он, – Крысеныш прорыл ход прямо до кухни. Смотри! Вон же шатер!

И правда… Всего в паре метров белела крыша шатра, в котором я еще недавно драила котлы. Обернувшись к землянке, я поняла, что она вырыта в небольшом пригорке, а дверь скрыта густой порослью осоки.

Умно. За кухней находилась только выгребная яма, в которую по ночам конечно никто не ходил. Вот как он забирал девушек и подбрасывал обратно тела.

– И все это было прямо у меня под носом! – отчаянно прошептал Хан, – И я ничего не заметил…

– Как ты уводил девушек? – едва сдерживая в себе желания спалить его дотла, спросила я, – Неужели они не кричали?

Антип безумно осклабился и процедил:

– Не кричали… Кто ж станет кричать с лезвием в горле.

Я судорожно сглотнула, невольно сделав еще один шаг назад.

– Давай отведем его в мою юрту, – сказал Хан, – Здесь нас могут заметить, ни к чему народ лишний раз пугать.

Я согласилась.

На душе было пусто. Вместо долгожданного упоительного чувства победы и восторжествовавшей справедливости, я получила лишь горький привкус гнева и скорби. Хотелось только одного – чтобы все это как можно быстрее закончилось.

Поэтому я без особого воодушевления плелась вслед за Ханом, толкающим в спину Антипа. Ноги все еще двигались лишь благодаря желанию узнать, ради чего погибли четыре безвинные девушки.

Очутившись внутри юрты, я обессиленно опустилась на край постели, ожидая пока Хан привяжет Антипа к стулу. Проверив веревки несколько раз, он привалился к балке, подпирающей свод потолка, и устало потерев ладонями лицо, произнес:

– Давай рассказывай. Зачем наложниц убивал?

Парень молчал, безвольно уронив голову на грудь. Похоже безумие потихоньку отпускало его, и взамен приходило осознание того, что все его злодеяния окончены. Он пойман.

Хан подождал еще с минуту, и так и не дождавшись ответа, оторвался от балки и одним ударом ноги опрокинул стул вместе с Антипом на пол, а после наступил носком сапога ему на горло.

Парень захрипел. Глаза налились кровью, а кожа приобрела синюшный оттенок.

– Остановись! – закричала я, – Ты так убьешь его и мы ничего не узнаем!

Хан нехотя убрал ногу, и рывком поставил стул на место. Послышались всхлипы. Ухватив Антипа за челку, он дернул его голову назад, и я увидела, что парень плачет.

– Ты забрал ее!!! Забрал ее у меня!!! – провыл он, – Ненавижу! Будь ты проклят!

Теряя терпение, Хан процедил:

– Выражайся яснее. Я не понимаю, что ты там бормочешь!

Губы Антипа искривились в беззвучном плаче, и он с придыханием взвыл:

– Ты убил ее..! Убил мою Заряну! Мою любимую…

– Да что ты несешь! – возмутился Хан, – Я эту Заряну всего два раза в жизни видел!

– Ты убил ее!!! Убил! – Антип как мантру все повторял и повторял эту фразу.

Подтянув ноги к груди, я устало уперла подбородок в колени, и обратилась к Хану:

– Что-то я ничего не понимаю… О ком он говорит?

– Заряна. Наложница была у меня с таким именем, – пояснил Хан, – Я и знать ее не знал, в гарем она попала совершенно случайно. Эта Заряна как-то раз прицепилась ко мне в селении и стала падать в ноги, умоляя чтобы я защитил ее и взял к себе в гарем. Якобы над ней жених издевается, убить хочет. Ну я и сказал, чтобы ей выделили место в гареме. А потом, через месяц ушел в поход, а как вернулся, то узнал, что она с лихорадкой слегла и не выжила. Вот и все.

Закончив рассказ, он вдруг нахмурился, и косо посмотрев на Антипа, вдруг протянул:

– Так, погоди, жених это ты что-ли?

Тут парень снова погрузился в какое-то безумие. Опустив голову вниз, он неистово щелкал зубами, как будто пытался перегрызть веревки, стягивающие его грудь. При этом из горла сквозь рык периодически вырывались слова о том, что Хан лжет, и что это именно он убил его невесту.

– Полудурок! Меня даже в улусе в этот момент не было, тебе это любой подтвердит! Как я мог ее убить?!

Но Антип его даже не пытался его услышать.

Хан раздраженно фыркнул, и разведя руками, воскликнул:

– Это все какой-то бред! Как с ним вообще разговаривать, он же сумасшедший?!

– Дай мне попробовать, – вдруг предложила я.

Но Хан одним лишь взглядом дал мне понять, насколько ему не нравится эта идея.

– Да брось! Ну что он мне сделает? В таком-то виде…

Я указала рукой на веревки.

– Хорошо, – нехотя сдался он, – Но держи расстояние не меньше двух шагов.

Поднявшись с постели, я приблизилась на оговоренное расстояние, и села прямо на пол, вновь притянув колени к груди. Сам же Хан встал у Антипа за спиной.

Немного поразмыслив, как лучше начать разговор, я постаралась хоть немного унять ненависть к этому чудовищу, и спокойным, ровным голосом произнесла:

– Ты ведь любил ее… И Заряна тебя любила. Просто жизнь была слишком жестока с вашей любовью.

Я не смотрела на него. Старалась говорить в пустоту. Понимала, что если только увижу его глаза, то непременно сорвусь.

– Вы наверное хотели провести вместе всю жизнь…

Сработало. Антип приподнял голову, и тихо забормотал:

– Мне было всего шесть лет, когда я увидел ее впервые. Мою Заряну… Она собирала морошку на нашем лугу со своей сестрой. У нее были такие красивые глаза. Как озера. Я в тот же день пообещал, что обязательно женюсь на ней, когда вырасту. А она лишь посмеялась и назвала меня дураком… Но прошли годы, мы стали взрослыми. Она каждый год на рождество гадала на жениха. А я любил ее… И с каждым днем все сильнее. Подружки Заряны говорили, что она мне не ровня, что с ее красотой жениха не в селе искать надо, а в княжеском дворце. И она их слушала. Но так было лишь до того, как в деревню пришли монголы и мы оба попали в плен… Тогда она наконец и призналась мне в своих чувствах. Сказала, что если я спасу ее от плена, то мы обязательно поженимся!

Все ясно… Девчонка просто использовала его. А потом, присмотревшись к каану, нашла вариант получше.

– И с того дня я начал подготавливать все для побега. Каждую ночь, когда все засыпали, я спускался в подпол святилища, и рыл тоннель, через который мы смогли бы незамеченными покинуть улус. А еще украл красящий порошок, чтобы продать его на первой же ярмарке, и выручить хоть каких-то денег. Я был на все готов, только бы она была со мной…

Тут Антип замолк и его как будто передернуло. Скривив губы, он завернул голову через плечо и процедил:

– Но в один прекрасный день она не пришла на встречу. И одна из пленниц сказала, что каан забрал ее в свой гарем! – голос парня начал срываться на визг, – А через месяц я наткнулся на ее тело, брошенное в степи на съедение зверям! Ее кожа была изъедена насекомыми, а глаза выклевали птицы! И все это сотворил с ней ты!!!

– И тогда ты решил отомстить, – мрачно продолжил Хан. Он больше не пытался с ним спорить, видимо наконец понял, что это бесполезно.

– Нееет, – Антип стал яростно мотать головой, – Не месть была моей целью! Я хотел, чтобы ты поверил… Поверил в то, что твои боги против пленения русских девушек! Чтобы ни одна из них больше не попала в твои когти!

– И ради этого ты решил убивать своих соплеменниц? – неверяще спросила я.

– А что еще мне было делать?!!! – взревел Антип, – Никто кроме меня не остановил бы его! И как видишь, мой план сработал! Урусок в наложницы не брали уже почитай полгода! Но появилась ты!!! И этот урод как будто забыл о том, из-за чего погибли прошлые наложницы! Я видел! Я все видел! Как он смотрит на тебя, как спас от расправы на площади после ярмарки! И тогда я понял, что нужно вновь напомнить ему о том, что следует за грехом… За грехом наступает расплата! Пришлось чуть дольше повозиться с последней девушкой, чтобы он навсегда запомнил ее изуродованное тело!

В голосе Антипа звенело торжество, и чувствуя свое превосходство он вдруг добавил:

– Знаешь, вообще-то следующей жертвой должна была стать ты, Кара! Да, да! И у меня почти получилось, тогда, на берегу! Но появился этот ублюдок и мне пришлось спрятаться! Один кулон и успел ухватить. После этого я решил не рисковать и выбрал Настасью. Эта дурочка перед тем как я ее убил, рассказывала своим подружкам какой их господин великолепный и расчудесный! Предательница! За то и поплатилась!

– Так вот откуда у тебя мой кулон, – прошептала я, чувствуя как злые слезы скатываются по щекам и капают на острые носы туфель.

Это не человек… Давно уже не человек. Выродок. Чудовище. Не знаю, сломал ли его плен, предательство Заряны, или же все дело в его насквозь прогнившей душе, но я точно могу сказать, что это существо не достойно жалости или помилования.

В моей голове проносились воспоминания о Настасье. Ее ехидный смех, любовь к своим волосам, напыщенная строгость и бесконечное жизнелюбие…

И все это отобрал он.

Встав с пола, я наконец-то посмотрела в его глаза. В глаза убийцы. Безумного чудовища с крайне извращенной моралью.

– Твой план не сработал, – презрительно выпалила я, – Знаешь почему? Все еще остаюсь я. Я еще жива и стою здесь, перед тобой. А еще знаешь, что? Совсем скоро каан женится на мне, и вот тогда все твои планы рухнут окончательно!

Приблизившись на пару шагов, я склонилась над обозленным парнем, и злорадно пропела:

– Только вот беда… Ты этого уже не увидишь!

Последние слова вырвались из моего горла вместе с гневным шипением, и вытянув воспламененные руки вперед, я с силой вдавила их в лицо Антипа.

Из перекошенного от боли рта раздался душераздирающий крик. В нос ударил запах горелой плоти, и кожа под пальцами начала пузыриться и моментально обугливаться. Пришлось закрыть глаза, чтобы не видеть этого.

Кажется Хан что-то кричал, пытался остановить меня. Но это было невозможно. Горели не только мои руки.

Я вся была как живой факел.

Лишь когда его вопли стихли, а тело обмякло, я смогла прийти в себя.

Отняв ладони от обугленного дотла черепа, я пошатнулась и накренилась назад, все еще не открывая глаз. Но сильные руки тут же поймали меня и заботливо уложили на постель.

– Ты не должна была брать на себя бремя расправы, – прошептал Хан, с болью глядя на мое покрытое слезами лицо, – Но я не могу не сказать тебе спасибо. То, что ты сделала с ним… Он это заслужил. Благодаря тебе все те девушки смогут покоиться с миром, зная, что их мучитель пережил не меньшую боль.

Я лишь с громким всхлипом закрыла руками лицо и сжалась в комок.

Хан легко поцеловал меня в макушку и завернул в покрывало.

– Не открывай глаза, пожалуйста, – попросил он, – Я позову стражников, чтобы они вынесли тело. Не стоит тебе на это смотреть.

После этого он и правда позвал несколько воинов, которые несмотря на явное удивление, с гробовым молчанием начали выполнять приказ.

Я же действительно до боли смежила веки, для надежности еще и натянув на голову край покрывала. Просто слишком сильно боялась, что если увижу то, что сотворила с ним, то уже никогда не смогу избавиться от этого жуткого кадра в своей голове.

Вскоре пришли прислужницы, которые должны были заняться уборкой. В целом можно было вылезать из своего укрытия, но я была настолько вымотана, что даже не заметила как уснула.

И на границе сна и яви в голове возникла четкая мысль, ужаснувшая меня.

Я. Убила. Живого. Человека.

ГЛАВА 21

Большое черное пятно на полу – вот, все что осталось от вчерашнего кошмара. Я все утро смотрела на него, не в силах оторвать взгляда. В мыслях то и дело возникало перекошенное лицо Антипа, а в ушах звучал его душераздирающий вой.

Хан сказал, что я кричала во сне. Не знаю… Мне показалось, что я вообще не спала. Только закрою глаза и начинается…

Промучившись до рассвета, я не выдержала и тайком улизнула из юрты. Благо, что стражи не было у двери, и мне никто не стал мешать. Похоже этой ночью Хан отправил своих воинов избавляться от тела Антипа.

Ноги сами повели меня к реке. Несмотря на грозу и мощные порывы ветра, мне до дрожи захотелось с головой окунуться в ледяную воду.

Добравшись до своей тайной заводи, я сбросила одежду и шагнула навстречу мелким волнам, вызванным бушующей с раннего утра погодой.

Река с тихим всплеском приняла меня в свои объятия, остужая тело и мысли. Всласть наплававшись, я обессилено легла на воду, почувствовав как мышцы начали гореть от усталости.

Небо над головой то и дело рассекали искристые змейки – молнии, а графитовые тучи рваными мазками перекрывали голубую высь. Гроза превратила рассвет в вечерние сумерки.

Прикрыв веки, я позволила волнам нести свое тело к берегу, наслаждаясь убаюкивающим покачиванием. Однако вскоре моя голова уткнулась вовсе не в камыши, а во что-то твердое, заставив испуганно дернуться и мигом уйти под воду, хлебнув ртом и носом воды.

Вынырнув на поверхность, я запрокинула голову назад, откашливая из легких жидкость.

– Прости, не хотел пугать тебя, – раздался над ухом виноватый голос Хана, – Мне показалось, что ты уснула. Твое тело уносило от заводи к руслу реки.

Протерев тыльной стороной ладони глаза, я сквозь слипшиеся ресницы оглянулась вокруг. Похоже, что Хан прав. Еще немного и меня бы унесло к большому течению.

– Я думала волны вынесут меня к берегу, – призналась я, радуясь, что темная вода скрывает обнаженное тело от мужского взгляда.

– Не стоило тебе плавать в такую погоду, – с укором сказал он, поддерживая меня под локти, – Или хотя бы могла предупредить меня.

– Прости. Мне не спалось…

Дурные мысли вновь накатили на меня удушливой волной, заставляя погружаться в пережитый кошмар.

– Давай к берегу. Не стоит в грозу находиться в воде – плохая примета.

Я пожала плечами и первой погребла к суше. Не услышав за спиной характерных всплесков, обернулась и поняла, что Хан все еще стоит на прежнем месте.

– Ты чего?

– Одевайся спокойно, я позже выйду, – сказал он, не поворачивая головы.

Надо же… Нашему каану оказывается не чужды джентльменские замашки. Как много изменилось с моего первого дня в улусе.

Плюнув на все “надо” и “должна”, я резко развернулась и поплыла в обратном направлении. Приблизившись к Хану, всем телом прижалась к его обнаженной спине, обхватив руками ребра. Мышцы под изрезанной шрамами кожей моментально окаменели, но я не почувствовала сопротивления.

– Я больше не боюсь тебя… – тихо прошептала я, прижимаясь губами к прохладной коже, – Но до дрожи переживаю за то, что судьба в очередной раз лишь посмеется над нами.

Хан развел мои ладони, обнимающие его грудь, и развернувшись ко мне лицом, замер, глядя прямо в глаза.

Позволив разорвать объятия, я тут же ощутила болезненную пустоту и невольно обхватила себя руками.

– Но бояться ведь можно до конца своих дней, верно? – спросил он, – Только вот какой тогда вообще смысл в жизни… Если все что любишь, ты всегда будешь бояться потерять, упуская возможно самые прекрасные моменты своего существования.

Нежно коснувшись кончиками пальцев моих побледневших от холода губ, Хан вдруг настойчиво притянул меня к своей груди, и впился поцелуем, запуская ладони в волосы.

Устав противиться собственным чувствам, я с глухим стоном подалась ему навстречу, с силой впиваясь ногтями в кожу на широких плечах.

Вокруг нас бушевала стихия. Гроза норовила обратиться ураганом, а волны все сильнее били по нашим телам. Но сердце… Сердце горело от страсти и любви, заставляя забыть о том, что происходит вокруг.

Оставив в покое истерзанные поцелуями губы, Хан приник к шее, оставляя болезненные следы на нежной коже. Подхватив меня под бедра, он рывком приподнял мое тело, заставив обхватить ногами его талию. Я тихо ахнула, ощутив насколько сейчас близки наши тела. Мое, полностью нагое, и его, скрытое лишь тонкой тканью хлопковых шаровар.

– Уйдем отсюда, – прерывисто выпалила я, почувствовав что ветер начинает захлестывать наши лица.

Хан согласно промычал, не отрывая губ от моих ключиц, и начал выходить к берегу, по-прежнему не спуская меня с рук.

Оказавшись на суше, он подхватил с песка мою одежду, и отряхнув, быстро помог мне натянуть нижнее платье и дээл, после чего оделся и сам.

Как только я застегнула последнюю пуговицу на вороте, с неба хлынул дождь, и мы как сумасшедшие рванули с заводи, разбрызгивая ногами воду из мгновенно набегающих луж.

Конь Хана, как обычно, был привязан неподалеку, поэтому нам не пришлось добираться до лагеря пешком. Вскочив в седло, Хан усадил меня перед собой и пустил жеребца в галоп.

Когда впереди показалась площадь, я прищурила глаза и всмотрелась вдаль.

– Что происходит? – громко спросила я, пытаясь перекричать ветер и ржание коня.

На площади собралась целая толпа вооруженных воинов, среди которых яростно метался Менгуй, хватая то одного, то другого стражника за грудки.

– Не знаю! – крикнул Хан, – Когда я уезжал все было впорядке!

“Неужели нападение?” – со страхом подумала я.

Перейдя с галопа на рысцу, Хан уверенно направился прямо в гущу событий.

– Объясни, какого демона ты собрал всех воинов на площади? – потребовал он от Менгуя.

Военачальник оттолкнул от себя очередного перепуганного вояку, и с перекошенным от злости лицом повернулся в нашу сторону.

– Твоя полоумная сестрица ночью сбежала из улуса! – недовольно выкрикнул Менгуй. Казалось, что еще немного, и он набросится на Хана, – И пока ты развлекаешься с этой ведьмой, вместо того, чтобы исполнять свои обязанности, я как чокнутый разыскиваю хоть кого-то, кто мог видеть куда она ушла!

Хан в момент спрыгнул с коня, и схватив Менгуя за горло, яростно процедил:

– Что ты сказал?

Менгуй захрипел и вцепился в его ладонь обеими руками.

– Клянусь, если я узнаю,что ты как-то замешан в ее исчезновении, то я живьем закопаю тебя в выгребной яме!

– Отпусти меня! – прохрипел он, – Я не трогал ее!

Хан резко убрал с его шеи руку, отряхивая ее, как будто коснулся чего-то гнилого. Менгуй пошатываясь, отступил на несколько шагов назад и обхватив свою лошадь за шею, буквально повис на ней.

– С чего Солонго вдруг решила сбежать, если еще вчера она вроде как была “счастливой” невестой? Или ты принудил ее к помолвке?

Все еще тяжело дыша, Менгуй с громким харканьем сплюнул на землю и сипло усмехнулся.

– Принудил? Она сама пришла ко мне и стала умолять, чтобы я женился на ней!

– Лжешь! – гневно сжимая кулаки, рявкнул на него Хан.

– О, поверь, я говорю правду! У твоей сестрицы были на это свои причины! Хочешь, расскажу о них, а? Прямо здесь, при всех!

Хан с подозрением начал всматриваться в лицо своего военачальника, не понимая, блефует он или нет.

Но я уже поняла, что Менгуй не врет. Догадывалась какие обстоятельства могли побудить Солонго выйти замуж за Менгуя.

Осознав, что их перепалка рискует перерасти в драку, я соскользнула с коня, и подошла к Хану, осторожно касаясь его плеча.

– Ерден…

– Давай позже, Кара, – торопливо оборвал меня он.

– Ерден, я знаю где Солонго.

Он на мгновение замер, а потом резко обернулся, строгим взглядом всматриваясь в мое лицо:

– И как это понимать?

Я украдкой пробежалась глазами по навострившим уши воинам, и понизив голос, попросила:

– Давай отойдем в сторону и я все расскажу.

Он тут же подхватил меня под локоть и потащил к краю поляны, через плечо бросив Менгую:

– Мы не закончили!

Отойдя от толпы на приличное расстояние, Хан выжидающе уставился на меня.

– Ну! Рассказывай!

Я сделала глубокий вдох, и решила начать с самого сложного, осторожно спросив:

– Ты помнишь, что недавно в улус привели русского богатыря?

В глазах Хана загорелся недобрый огонек, как только он это услышал.

– В общем у них с Солонго был роман, – не стала скрывать я.

Но Хан на это лишь фыркнул.

– Что за чушь?! – угрюмо скривился он, – Он уже два месяца в скотниках пашет, они бы даже не встретились!

– Я без понятия как они познакомились, но точно знаю, что отношения между ними были, – продолжала настаивать я, – Я своими глазами видела как Солонго тайком бегала к нему на встречи.

Хан поменялся в лице, осознав, что я не шучу.

– И что дальше?

– Дальше я пошла к Саяну и заставила его разорвать отношения с Солонго, и на следующий же день он ее бросил. И судя по всему это и стало причиной того, что твоя сестра пошла к Менгую. Может так она хотела отомстить Саяну, или вызвать его ревность. Или вообще боялась быть опороченной!

– Допустим, все так и есть. Но с чего это богатырь вдруг послушал тебя? – резонно поинтересовался Хан.

Я застыла, не понимая как объяснить ему истинную причину этого. В конце концов пришлось признаться:

– Все это связано с моей тайной. Просто прошу, поверь! Случилось что-то серьезное, раз они решились бежать. Просто так Саян бы не стал подвергать опасности твою сестру.

– Великие духи, Кара, ты сейчас серьезно?! – взревел Хан, – Моя сестра миловалась с каким-то пленным, и ты все знала и не сказала мне?!

– Да я знаю, что виновата! – вскрикнула я в ответ, – Но поверь, у меня были на то свои причины! Нам сейчас не ругаться нужно, а ехать за ними! И чем быстрее, тем лучше. А по дороге я все тебе расскажу, обещаю.

Хан раздраженно вскинул голову к небу, и процедил:

– Еще бы знать, куда ехать!

– Они бы отправились только в одно место… В дом Саяна. В тех местах его сила, и там ему не страшны никакие враги.

– Ты уверена в этом?

– Да.

На самом деле моя уверенность скрывалась вовсе не в том, что я знала о силе Ергак и о том, что Саян охраняя горы, взамен черпает их силу. Я просто чувствовала, что в этот раз все закончится на том же самом месте… Все повторяется.

– Тогда я немедленно соберу воинов из стана, и выдвигаемся, – вырвал меня из мыслей Хан.

Тут что-то щелкнуло у меня в голове. Я не сразу могла осознать, за что так сильно зацепился слух, но… Но когда мозг сумел вычленить из фразы Хана до ужаса знакомое слово, то я невольно вздрогнула всем телом.

– Что ты сейчас сказал? – переспросила я, чувствуя как сердце замерло от услышанного.

Хан смерил меня странным взглядом, и повторил:

– Я сказал, что нужно собирать воинов в дорогу.

– Да нет же! Как ты их назвал? Ну же, повтори! – потребовала я.

Судя по выражению лица, он видимо решил, что я двинулась умом. Медленно растягивая слова, мужчина ответил:

– Воины из стана золотой крови. А что не так?

– Что-то я раньше не слышала про этот стан… – едва дыша, произнесла я, тревожно ощипывая руками какой-то куст поблизости.

Мужчина пожал плечами.

– Это войско, в которое входят самые сильные и одаренные воины. Я создавал его несколько лет, еще при жизни отца начав собирать парней по разным уголкам ханства. Стан собирается только по особым случаям, в простые походы я их не отправляю, потому ты вероятно и не слышала о нем.

Вот значит как…

Я немного выдохнула, успокоив себя тем, что по крайней мере в этот раз стан золотой крови – это просто военный отряд, а не шабаш колдунов.

– Ты какая-то странная… – с подозрением выдал Хан, всматриваясь в мое лицо.

– Не обращай внимания, просто слишком много всего произошло за последние дни, – качая головой, оправдалась я, – Иди, собирай войско. Не стоит терять время. И поговори с Менгуем наедине, узнай, что ему сказала Солонго.

Вернувшись на поляну, Хан сразу же пошел раздавать приказы воинам, крикнув Менгую, чтобы тот никуда не уходил.

Мне же не оставалось ничего иного, как отправиться в лагерь. Здесь я больше не помощник.

Возвратившись в юрту Хана, я стала спешно собирать вещи в дорогу. Отыскав в одном из сундуков холщовый мешок, сложила в него несколько комплектов удобной одежды и запасную обувь, подумав о том, что неплохо бы еще выпросить у Хана какой-нибудь кинжал, чтобы было спокойнее в пути. Неизвестно где могут поджидать опасности русскую девушку в окружении целого войска монгольских мужчин.

Завязав мешок на несколько узлов, я оставила его у порога и стала ждать. Хан сказал, что сам придет за мной, когда все будет готово.

Время тянулось до неприличного медленно и усугублялось все тем, что я раз за разом прокручивала в голове предстоящий нелегкий разговор. Тысячи вопросов без ответа вгоняли меня в уныние… Поверит мне Хан или нет? Простит за то, что не рассказала об отношениях между Солонго и Саяном?

И главное – чем закончится вся эта история?

Устав от тревожных дум, я вышла наружу и побрела к юрте Солонго. Может Менгуй не заметил что-нибудь, что намекнет на обстоятельства ее побега?

Подойдя к широкому крыльцу, я заметила, что внутри кто-то есть. Сквозь небольшие оконца в двери были заметны отблески огня.

На цыпочках поднявшись по ступеням, я досчитала до трех и резко распахнула дверь, надеясь застать неизвестных гостей врасплох.

Однако в жилище девушки не происходило ничего криминального. Просто ее бабушка по всей видимости пришла сюда с той же целью, что и я, и теперь скрупулезно переворачивала каждую мельчайшую вещичку вместе со своими стражниками.

Заметив меня, застывшую в дверях, она сперва удивленно приоткрыла щербатый рот, а потом плотно сомкнув губы вернулась к своему делу, лишь спешно буркнув:

– Чего пришла? Решила и в ее пропаже меня обвинить?

– Нет, – спокойным тоном ответила я, – Всего лишь хочу проверить, что при осмотре юрты ничего не упустили.

Скандалы сейчас были ни к чему, поэтому я пыталась держаться с ней почтительно-вежливо.

Хатун сбросила с кровати Солонго подушки, и принялась стягивать одеяло, тщательно перебирая пальцами чуть ли не каждый миллиметр.

– Ну, помогай, раз пришла, – не подымая глаз, бросила она.

Удивившись ее миролюбивому настрою, я окинула взглядом юрту, и решила начать с умывальника. Обогнув стражников, перерывающих сундуки с вещами, я присела у высокой тумбы и стала поочередно выдвигать ящички, проверяя содержимое. Ничего значимого там не нашлось.

Дальше мой взгляд пал на ковры, шкуры, шторы и даже небольшую печь-буржуйку. Но все было тщетно. Ни единого намека, почему девушка сбежала, никому ничего не сказав.

Вскоре и Алтан опустила руки. Вся кровать внучки была на несколько раз перевернута вверх дном, но ее осмотр также ничего не принес.

Женщина вдруг опустилась на пол, и тяжело привалившись к ставнику, вдруг горестно забормотала:

– Бедная моя девочка… Куда же ты подевалась… На кого оставила старую, больную хатун…

Я едва удержала себя от острого желания закатить глаза, и предложить старухе подумать над тем, что может быть это карма ей бумеранг обратно подкинула за то, что она русских девчонок невесть куда отправляла?

Однако пришлось затолкать ехидство куда поглубже, и вспомнить о том, что мне бы уже пора возвращаться.

– Ладно, похоже здесь действительно ничего нет, – признала я, задвигая чайный столик на место, – Я наверное пойду. И вы бы растение забрали себе, пропадет же. Жалко.

Я указала рукой в сторону глиняного горшочка с густой зеленой порослью, стоящего на полочке в столе.

Хатун проследила за моим жестом, и лицо ее вытянулось так, как будто я не растение ей забрать предложила, а ежа в кипяток засунула.

– Не может быть… – ошарашенно протянула она, прямо на коленях подползая к столу.

Добравшись до цели, она подхватила горшок, и стала крутить его в разные стороны, рассматривая со всех углов маленькие росточки.

– А что не так? – не понимая чему она так удивлена, спросила я.

Горшок с грохотом выпал из трясущихся рук женщины, и она вмиг побелевшими губами выдала:

– Солонго беременна.