Loe raamatut: «Тону в тебе»
Пролог
Давлю, как сумасшедший, на газ, игнорируя все правила ПДД. В голове крутится только одно: лишь бы успеть, лишь бы успеть, остальное пох*й. Стерва-судьба очередной раз пытается отнять то, что мне дорого. Только на этот раз я не позволю этому произойти.
Только сейчас до конца осознал, насколько дорога для меня эта девушка, так случайно появившаяся в моей жизни. С диким визгом шин машина тормозит у подъезда панельной хрущевской пятиэтажки. Из окна на четвертом этаже густо валит черный дым. Бл*ть.
Выбегаю из машины. В этот момент раздается звон разбитого стекла, и окно разлетается на кусочки, осыпая асфальт осколками. Дыма становится ещё больше. В проёме окна появляется хрупкая фигурка Киры. Она закашливается от дыма, пытается ухватить хоть каплю свежего воздуха. Быстро оцениваю ситуацию и, недолго думая, залетаю в соседний подъезд. Бью кулаком в дверь квартиры, чей балкон смежный с балконом Киры. Дверь открывает пожилой мужчина.
– Выходи на улицу, в соседней квартире пожар, – кричу, отталкивая его и забегая в квартиру. Перепрыгиваю через разделительное ограждение, попадаю на нужный мне балкон.
– Кира! Кира, мать твою! – девушка, закашливаясь, выглядывает из окна. – Встань на подоконник и протяни мне руку! Давай!
– Мне страшно!
– Быстрей, Кира! – я встал на узкие перила балкона, держась одной рукой за какой-то железный штырь, торчащий из стены.
– Артём, я боюсь, – она испугана и почти плачет.
– Не смотри вниз, смотри на меня. Давай же! – внизу уже столпились люди. Кто-то что-то кричал, кто-то звонил, вызывая пожарных. Но моё внимание было сосредоточенно только на одном человеке: на ней, на Кире…
Глава 1
Февраль
Как же я ненавидел больницы. Но раз в год мне приходилось приходить к доктору Романовскому Аркадию Степановичу. Именно благодаря его золотым рукам, я стою на своих двоих. Он буквально по частям собрал мою левую ногу, и теперь каждый год я прохожу у него осмотр.
Пройдя по уже знакомым больничным коридорам, вошёл в кабинет без стука.
– Здравствуйте, Аркадий Степанович.
– Здравствуй, Артём. Подождёшь секундочку? Я сейчас освобожусь, – доктор бросил взгляд на заплаканную девушку, сидящую на стуле. Она безрезультатно утирала нескончаемые слёзы.
– Хорошо, – выйдя обратно в коридор, подошёл к окну. Мелкий снежок неторопливо порошил, укрывая землю, почему-то внося вместо успокоения в душу тревогу…
Дверь кабинета распахнулась и из него вышла, опираясь на костыли девушка. Красивая, отметил про себя. Надеюсь, у неё всё будет хорошо.
– Проходи, Артём, – пригласил в кабинет Аркадий Степанович. – Ну так что? Как себя чувствует мой любимый пациент?
– Замечательно, как обычно. Всё благодаря вам.
– Нога не беспокоит?
– Нет, совершенно.
– На перемены погоды, перегрузки реагирует?
– Нет, Аркадий Степанович, всё у меня отлично.
– Как со спортом?
– Боксирую. На ногу лишней нагрузки не даю, как и обещал.
– Это хорошо, но вот анализы всё же надо сдать. Я тебе сейчас все направления выпишу, сдашь у нас в клинике.
– Ну, Аркадий Степанович, у вас же очереди бешенные. Давайте я в другом месте сдам, а вам результаты принесу.
– Ничего не знаю, сдаёшь у нас. Я только нашей лаборатории доверяю, а в ваших платных жулики и бестолочи работают.
– Понял, понял, сдам у вас.
– Ну, вот и отлично.
– Аркадий Степанович, а что это у вас девушка кабинет слезами заливала? – Степанович окинул меня взглядом, словно решал: говорить или нет.
– Да, Артём, случай тяжелый. Два месяца бьюсь, а толку нет… Две операции провёл, идёт отторжение пластин и всё. Третью делать не рискую, так как это будет её последний шанс, а потом только ампутация… – от его слов у меня по хребту прошла неприятная дрожь.
– Сколько ей лет?
– Двадцать три, молодая совсем.
– И что? Выхода нет? – никогда не поверю, что Аркадий Степанович просто так отступит.
– Есть. В Израиле делают такие операции с её группой крови и проводят специальное лечение, плюс реабилитация. Но стоит это, Артем, столько, что её семье не потянуть.
– О какой сумме идёт речь?
– Больше трёх миллионов: это операция, лечение, реабилитация. Плюс расходы нужны на проживание. Семья небогатая, простая. Из родственников у неё только бабушка, неоткуда ждать помощи. Сейчас счет на дни идёт. Максимум две недели осталось, а дальше или рисковать, или делать операцию в Израиле…
– Тяжелая ситуация…
– Да…– пожилой мужчина вздохнул. – Ладно, Артём, был рад увидеть тебя. Как придут результаты, я позвоню тебе, сообщу, всё ли хорошо.
– И я был рад вас увидеть, Аркадий Степанович. Всего доброго, – пожав мужчине руку, отправился в клуб. Надо было проверить поставки алкоголя и что-то решить с новой программой.
Весь день прокрутился, как заведенный. К вечеру от бумажной работы уже тошнило. Откинувшись в кресле, я потягивал бренди. Почему-то из головы весь день не выходила та девушка, что встретилась в кабинете Аркадия Степановича… Что бы не делал сегодня, чем бы не занимался, всё она перед глазами стоит. Красивая, молодая. Жаль, если без ноги останется… Отпил ещё глоток бренди, задумался…
Бл*ть, а что я голову-то ломаю, сижу… Три ляма и она здорова. Всего три ляма. Это всего лишь бумажки, а ей они могут помочь. Недолго думая, набираю Степановича.
– Аркадий Степанович, не разбудил?
– Артём, случилось чего?
– Помните, мы сегодня о девушке разговаривали, что у вас в кабинете плакала.
– Ну…
– Я помочь хочу. Скиньте мне на почту все реквизиты, я перечислю деньги, и готовьте документы для поездки в Израиль.
– Э-э-э-э, Артём, ты уверен? Это же всё-таки не три тысячи и даже не тридцать.
– Аркадий Степанович, если бы я не был уверен, я бы вас не беспокоил. Это всего лишь деньги, бумажки. Многим даже они не могут спасти жизнь, а ей они могут помочь. Для меня это не критичная сумма. Оформляйте.
– Артём, Господи… Ты бы только знал, как я благодарен. Я прямо сейчас ей позвоню, обрадую.
– Звоните, конечно. Пусть больше не плачет. Всё хорошо будет. Спокойной ночи!
– Спокойной ночи, Артём! Спасибо, ещё раз! – положил трубку. На душе как-то легко стало. Впервые за многие годы….
Глава 2
– Аркадий Степанович, вы сейчас серьезно? Это не шутка?
– Это не шутка, Кира, собирай вещи. Документы я все подготовил, в клинику в Израиле позвонил. Тебя там уже ждут, операция и лечение полностью оплачено. Мне необходим твой номер банковского счета, чтобы перевести деньги на проживание.
– Аркадий Степанович, я не могу поверить… Я же не смогу вернуть такую сумму этому человеку…
– Кира, ничего не нужно отдавать. Артём не в займы дал, а просто безвозмездно…
– Но это же просто огромная сумма…
– Кира, Артём Сергеевич – мой бывший пациент. Десять лет назад я проводил подобную операцию для него. Не скрою, поступок Артёма меня удивил, но потом я посидел, подумал и пришёл к выводу, что это вполне оправдано. Он не понаслышке знает, какого пережить операцию и последующее восстановление. Он довольно-таки обеспеченный человек. Если он решил помочь, то прими эту помощь. Для тебя это единственный вариант. В твоей ситуации не до гордости и стеснения.
– Я понимаю, Аркадий Степанович…
– Вот и молодец. Приедешь из Израиля, лично его поблагодаришь. Он – хороший человек, Кира. Тебе не о чем переживать.
– Аркадий Степанович, передайте ему мою благодарность, пожалуйста, – не могу удержать всхлипов и не могу поверить, что это и правду происходит. Я уже почти смирилась за эти дни, что остаток жизни проведу на костылях и инвалидной коляске.
– Кирочка, ну что ты, не плачь. Всё будет хорошо.
– Это я от радости. Спасибо вам, Аркадий Степанович.
– Не за что Кира. Моё дело тут совсем маленькое. Давай, пакуй чемоданы. Попроси мужа заехать ко мне, пусть заберет билеты для тебя и бабушки. Вылет завтра.
После разговора с Аркадием Степановичем, я ещё долго сидела ошеломленная, не веря в происходящее. Абсолютно чужой, незнакомый человек, просто так дал мне три с половиной миллиона. Он даже не знает меня, не знает, что случилось, и такая сумма… Да я за всю жизнь не расплачусь с ним… Господи… да в это невозможно поверить… Всё ещё не веря, я набрала Олега.
– Олеж… я в Израиль лечу… деньги нашлись…
– Откуда?
– Аркадий Степанович… точнее его бывший пациент пожертвовал их для меня…
– Кир, это шутка такая?
– Нет. Я сама не поверила, но Аркадий Степанович говорит, что операция и лечение уже оплачено. Даже на проживание есть вся сумма.
– С чего это вдруг, какой-то мужик просто так отдает три ляма? Под какой процент мы должны вернуть деньги? – выразил подозрения Олег, которые, если честно, и меня до сих пор мучили.
– Аркадий Степанович говорит, что ничего возвращать не нужно. Это обеспеченный человек, и для него это небольшая сумма. Он помог, потому что сам пережил подобную травму…
– Ну, не знаю… Если честно, какой-то аферой попахивает…
– Олеж, у меня нет выбора. Сами мы не соберем такую сумму за две недели. А в двадцать три оставаться инвалидом я не хочу.
– Не хрен было за руль той колымаги садиться! – резко взорвался муж.
– Олег. Это случайность, трагическая случайность, – не скрою, подобное было слышать обидно. Но уже привыкла. Не впервые он упрекает меня за беспечность.
– А теперь благодаря этой случайности, мне приходиться работать, как проклятому, чтобы из долгов вылезти.
– Олеж, как только я смогу ходить, я обязательно устроюсь на работу, и нам станет полегче. Обещаю. Немножко потерпеть нужно, – Олег глубоко вздохнул.
– Прости, Кир, просто я устал, чертовски устал. Вот и срываюсь. Прости, пожалуйста. Конечно, соглашайся. Главное – здоровье, а потом уже со всем остальным разберемся.
– Я люблю тебя, Олеж, – тихо прошептала я в трубку.
– И я тебя, малышка.
Утром мы с бабулей уже были в аэропорту, а вечером того же дня пили чай в гостиничном номере при клинике. Операция была назначена через три дня после прилёта. До операции необходимо было сдать дополнительные анализы и пройти осмотр у врача, который будет меня оперировать.
Два месяца спустя.
– Аркадий Степанович, – я был удивлен его звонку.
– Здравствуй, Артём, я звоню по очень хорошему поводу. Хочу сообщить тебе, что твои деньги помогли Кире. Это та девушка с травмой ноги. Операция прошла успешно, сейчас полным ходом идёт лечение и реабилитация. Чувствует себя хорошо, уже может наступать на ногу. Артём, они сделали почти невозможное. У неё даже хромоты не будет, просто чудо. Я так рад за неё.
– Это очень хорошие новости, Аркадий Степанович. Я очень рад, что смог помочь.
– Артём, она очень просила передать тебе её благодарность.
– Спасибо, Аркадий Степанович, не стоит. Главная благодарность в том, что девушка будет ходить и вести полноценную жизнь. Это главное.
– Ты прав Артём, прав. И всё же не отмахивайся от благодарности, для неё это важно.
– Хорошо, Аркадий Степанович.
Ещё немного поговорив с моим чересчур заботливым врачом, выслушав все его восторги по поводу проведенной его коллегами операции, я, отложив в сторону телефон, попытался вернуться к работе, но мысли уже были далеко от документов.
Неожиданный звонок, заставивший меня улыбнуться. Рад за эту девушку. Раз она смогла через такое пройти и уже начинала самостоятельно ходить, значит, характера ей не занимать. Я-то уж знаю насколько невыносимые первые месяцы после операции. Не знаю, что меня останавливало эти два месяца самому позвонить Аркадию Степановичу и узнать, как у этой девушки дела, но вспоминал я о ней часто. Кира… Кажется, так назвал её Аркадий Степанович… Значит, Кира. Красивое имя для красивой девушки. Надеюсь, ещё и для счастливой.
Глава 3
Середина Мая.
Я занимался текущими делами в клубе, как на пороге моего кабинета возникла Динка. Красивая блондинка, с милым личиком. Моя соседка (живет выше этажом) и моя личная заноза в заднице. Дина младше меня на четырнадцать лет. Когда я женился на Наташе, Дина еще в куклы играла и ходила в третий класс со смешными бантиками на голове. Но как говорится, девочка выросла и стала настоящей красавицей. А также моей головной болью, потому что вдруг решила, что влюблена в меня, причём навсегда и по-настоящему. Сначала я думал, что это у неё подростковая фигня, и вся эта блажь пройдёт со временем. Но время идёт, а ни хрена не меняется. Уже пять лет она активно добивается моего внимания, что порядком меня напрягает, потому что отношусь я к ней исключительно, как к другу. Не скажу, что она для меня, как сестра, хоть я и видел, как она росла, как превратилась из ребёнка в шикарную девушку. Я все же мужчина, а она делает всё, чтобы подчеркнуть свою сексуальную фигурку и очередной раз продемонстрировать, что уже не маленькая девочка.
– Тём, привет!
– Привет!
– Ты чего опять хмурый?
– Работы много. Ты что- то хотела?
– Хотела. Я работу на лето ищу. Мне сегодня последний зачёт автоматом поставили, я свободна на всё лето. У тебя в клубе случайно вакансии свободной нет?
– Нет. Съезди к родителям в гости.
– Тём, ты специально мне отказываешь. У вас объявление висит у входа, что вам официантки нужны.
– Официантки нужны, но проблемы нет.
– В смысле?
– В смысле, благодаря твоей вертлявой заднице, проблемы начнутся. У нас тут не пай-мальчики отдыхают, а приставлять охрану к каждой официантке я не могу. Поэтому говорю тебе нет. Считай, что ты слишком симпатична для этой работы.
– Хорошо, я тогда пойду в «Шериф» устроюсь. Им тоже официантки нужны.
– Это будет твоей самой большой ошибкой, – проговорил я, не отрываясь от бумаг на столе.
– Почему?
– Потому что тебя там изнасилуют в первый же день. Это клуб для торчков и отморозков. А официантки им нужны, потому что в прошлом месяце одну пырнули ножом у входа в клуб, после чего большая часть персонала уволилась.
– Тём, ты специально меня пугаешь.
– Нет. Просто говорю правду.
– Артём, ну возьми меня к себе на работу. Обещаю, что я буду тише мышки и не создам проблем, – поднял глаза на Динку, тут же наткнувшись взглядом на её откровенное декольте.
– Вот это уже проблема, – кивнул я на расстегнутые пуговицы её рубашки и снова переключился на бумаги.
– А вот так? – проговорила Динка, привлекая моё внимание, застегивая все пуговицы до последней.
– Дин, давай на чистоту. Ты же не работать хочешь. Не занимайся ерундой. Иди, погуляй со сверстниками, одногруппниками. Найди себя парня и прекрати забивать себе голову чушью и попутно тр*хать мне мозг.
– Ясно… Ладно, тогда пойду искать работу в другом клубе.
– Дина!
– Что?
– Тебе приключений на пятую точку не хватает?
– Мне тебя не хватает. А приключений достаточно.
– А-а-а… Дина, бл*ть… – я поднял глаза к потолку от бессилия. Ну сколько можно, а? – Вот что мне сделать, чтобы ты успокоилась?
– Возьми меня на работу. Я больше ни о чем не прошу.
– А дальше что начнется? Будешь хвостом за мной ходить? Навязчивость, между прочим, не красит женщину.
– Не буду я за тобой ходить, не волнуйся. Вообще меня не заметишь, обещаю, – совсем смиренно проговорила Динка, смотря в пол.
– Хорошо, но с испытательным сроком в две недели. И, Дин, если устроишь тут хоть один скандал, драку или будешь капать мне на мозг, вылетишь отсюда, как пробка.
– Договорились.
– Всё, завтра с документами жду к трём часам дня.
– Спасибо, Тём.
– Иди уже, – Савельева выпорхнула из кабинета, а я тяжело вздохнул. Когда же вся эта восторженная чушь выветрится из её белобрысой головки?
Закончив со всеми бумагами, посмотрел новый номер танцовщиц. Утвердив изменения в программе на вечер и оставив клуб на администратора, в одиннадцать уже поехал домой.
Зайдя в квартиру, только успел скинуть с себя одежду, как раздался звонок в дверь. Динка стояла на площадке с какой-то тарелкой в руке.
– Тём, это тебе, пирог… Ну … в знак благодарности за работу…
– С ядом?
– Нет, с мясом.
– Из собачки? Купила в местной закусочной?
– Артём! Я сама пекла.
– Ладно, ладно. Шучу я.
– Держи, ещё тёплый.
– Спасибо. Зайдёшь на чай?
– А ты приглашаешь?
– Ага, только сходи, оденься.
– Я вроде одета.
– Ты раздета. У меня трусы длиннее, чем твои шорты, – через пятнадцать минут мы уже сидим с Динкой на кухне, пьём чай с пирогом, который пришёлся очень кстати. В моём холодильнике шаром покати, снова забыл заехать в магазин.
– Мама твоя звонила вчера, – говорю, прожевывая кусок, между прочим, вкусного пирога.
– Тебе? Зачем?
– Про тебя спрашивала. Она периодически звонит мне разведать обстановку и поинтересоваться, как ты живешь, насколько справляешься с самостоятельной жизнью.
– Блин, я уже четыре года одна живу. Сколько можно проверять? Разгульную жизнь не веду, дома ночую. Учусь на отлично, между прочим.
– Дин, это родители. Они всегда будут за тебя волноваться. Слетай к ним в Германию. Отдохнёшь от учёбы, развеешься, маму порадуешь.
– Не хочу, – пробурчала себе под нос Динка.
– Почему же?
– Папа опять будет пытаться воспитывать и прессовать мой мозг. А ничего, что мне уже двадцать два года, и воспитывать, в принципе, поздно?
– Ну, тут я с твоим папой соглашусь. Направить тебя на путь истинный не мешало бы.
– Раньше воспитывать надо было, а не сейчас. У некоторых в моём возрасте уже собственные семья и дети есть. Так что поздно меня учить и воспитывать.
– Ладно, не кипятись. И спасибо за пирог, вкусный.
– Пожалуйста, – она поднялась и направилась к раковине, начав мыть кружки с тарелками.
– Оставь, я сам помою. Ты у меня в гостях, а не я у тебя.
– Мне не сложно, – пока Динка намывала посуду, я выше на балкон и закурил. Минут через пять балконная дверь приоткрылась.
– Артём, я всё помыла. Высохнет, уберёшь в шкаф. Мокрое не стала ставить.
– Хорошо, спасибо.
– Ну, я пошла тогда.
– Да. Сейчас провожу, – затушив сигарету, прошёл за Савельевой в коридор. Она, всунув свои ножки в тапочки, привстала на носочки и поцеловала меня в щёку. Вот же шустрая, даже среагировать не успел.
– Дина! – рыкнул, показывая, что я не одобряю этот поступок.
– Спокойной ночи, Артём! – проговорила довольная собой Динка и выпорхнула из квартиры. Вот же вертихвостка.
Глава 4
Июль
Середина лета, а я всё торчу на работе. С удовольствием бы сорвался куда-нибудь отдохнуть, но дела держат на месте. Дина работает уже два месяца в клубе и, что удивительно, я и правда её не замечаю. Она ничем не отличается от других официанток. Прижилась, вертихвостка. Ладно, пока пусть работает, а там посмотрю, вдруг кого и подцепит в клубе. Чем чёрт не шутит? Игорь уехал с Аней на море, свалив на меня ещё и работу в компании. Благо Сашка Ливанов в курсе всех дел и меня особо не напрягает. Поэтому я спокойно занимаюсь проектом нового кафе и ресторана.
– Артём Сергеевич, к вам можно? – в кабинет заглянула Оксана.
– Заходи, Оксан.
Оксана – моя помощница, моя правая рука. Без неё я уже не представляю, как работать. Она знает каждый угол в клубе. Ей можно дать любое задание с уверенностью, что всё будет исполнено на высшем уровне.
– Я к вам с разговором.
– Та-ак, что случилось?
– В клубе все в порядке. Я по другому вопросу.
– Оксан, говори уже.
– Артём Сергеевич, я в декрет уйду скоро, – вот это новости.
– Хм… и насколько скоро?
– Через два месяца уже.
– А чего тянула? Ничего не говорила.
– Просто в прошлый раз на позднем сроке… В общем, не получилось у нас с ребенком… Вот и говорить не хотела, мало ли что…
– Какой сейчас срок?
– Пять месяцев уже.
– По тебе не скажешь, – девушка, конечно, немного поправилась в последнее время, но не настолько, чтобы это бросалось в глаза. Если брать во внимание её обычную, почти болезненную худобу, набранный вес ей был к лицу. Да и животика не было заметно за свободной кофточкой.
– Я сама удивилась, когда врач сказал срок.
– Что ж поздравляю и береги себя. Чтобы я тебя на каблуках на работе больше не видел и в десять домой.
– Спасибо большое.
– Да не за что. Ищи себе замену. Чтобы за два месяца человек вошёл в курс всех дел. Удивила ты меня, конечно.
– Хорошо, я тогда займусь поиском человека на моё место с сегодняшнего дня.
Оксана вышла из кабинета, а я снова принялся заниматься текущими делами.
В полночь вышел из клуба. Устал как собака, выспаться бы. Уже был готов идти к машине, чтобы отправиться домой, когда заметил на скамейке напротив стоянки Динку. Она сидела, опустив голову, и крутила в руке новую нераскрытую пачку сигарет.
– Ты чего? Курить начала? – остановился рядом с ней, но она даже голову не подняла.
– Пока нет.
– Тебя кто-то обидел? – присел напротив неё.
– Никто не обижал. Сама себя обидела.
– Ты можешь нормально объяснить?
– Всё в порядке, Тём, не парься.
– Раз всё хорошо, то поехали, я отвезу домой.
– Не стоит, сама доберусь.
– Всё равно домой еду. Что за детский сад? Пошли, – взял её за руку и повёл к машине. Динка не сопротивлялась, но и энтузиазма не проявляла.
В машине тоже молчала большую часть пути. Мы уже почти подъезжали к дому, когда она заговорила.
– Артём я, правда, тебе не нравлюсь? Хоть чуть-чуть?
– Мы уже обсуждали это с тобой и не раз, – спокойно проговорил в ответ.
– Прости…
– Ты поэтому там сидела? – в ответ она ничего не сказала, только отвернулась к окну. Значит поэтому. – Дин, ну неужели тебе среди сверстников никто не нравится? Ведь куча свободных и молодых парней. Они же вьются вокруг тебя стаями. Ну, нахрена тебе я? Мне уже тридцать шесть, в этом году тридцать семь стукнет. За плечами столько всего, что не дай Бог кому такого, и тараканов в голове достаточно. Не нужен молоденькой девочке, как ты, такой «подарок», как я. Поверь мне.
– Ты ошибаешься… – Савельева громко всхлипнула.
– Бл*ть, не реви только.
– Прости… – снова всхлип. – Останови машину, я сама доберусь.
– Ага, сейчас. Совсем с ума сошла.
– Я же вижу, что ты злишься. Не хочу тебе портить настроение, – она вытирает ладонями слёзы со своих щёк, опустив голову.
– Динка, ну почему ты такая дурочка-то, а?
– Какая есть. Считаешь, я не пыталась от этого избавиться? Пыталась и не раз, да только не выходит ничего. Думаешь, мне нравится, что ты меня, как ненужную собачонку всё время шпыняешь? Только, когда тебя не вижу, ещё хуже… – подъезжаем к дому, паркуюсь.
– Дин… – даже не знаю, что ей сказать, как утешить. Сидит, слёзы глотает. Вижу, что страдает, а сделать ничего не могу. Ну, не лежит у меня к ней душа. Понимаю, что сделаю ещё больней, если завяжу с ней отношения, так как кроме секса, в них ничего больше не будет. – Иди сюда, – тяну её за руку к себе, обнимаю. Она прижимается к моей груди, всхлипывая.
– Дин, не плачь, не надо. Лучше ненавидь меня, презирай, включи высокомерную суку, реши мне отомстить, но только не плачь. Не стою я твоих слёз, поверь мне на слово. Я – тот ещё подонок.
– Не могу я тебя ненавидеть.
– Успокаивайся, пошли уже домой. Выспишься, завтра легче будет. Возьми выходной, сходи с друзьями погуляй.
– Артём…
– Дин, прислушайся ко мне хоть раз.
– Хорошо, – утерев мокрые от слёз щёки, она вышла из автомобиля и пошла к подъезду. Я остался в машине, приоткрыв окно закурил.
Самое паршивое, что я мог её понять. Любить человека и не иметь возможности быть рядом – это хреново. Остаться один на один со своими чувствами – это хреново. Когда погибла Наташа, на собственной шкуре это испытал. Человек ушёл, а ты продолжаешь его любить. В моем случае, я даже её увидеть не мог, прикоснуться больше не мог. Напивался до чертиков, только бы потерять связь с реальностью, впасть в иллюзию. Хотел представить, что стоит мне открыть глаза, и она будет снова рядом. Я смогу обнять её, прикоснуться к ней, наполнить лёгкие ароматом её волос, а случившееся окажется лишь плохим сном. Но протрезвев, я возвращался в реальность, где больше не было ни Наташи, ни нашего сына.
