Loe raamatut: «Твоя петля любви»

Петля любви непредсказуемая штука. Она может связать во едино, а может и задушить…

ПРОЛОГ.

Когда-то единая Империя, властвующая над всем сущим, правящая в Мире и процветании, была расколота Кровавой войной.

Настоящая бойня за власть, бессмысленная и беспощадная, принесшая много потерь, как и среди нашего народа, так и смертных. Настоящие титаны, могущества которых не знало Мироздание, сошлись на поле боя, сметающие всё и всех на своем пути.

Два брата – Два Великих Правителя, любившие когда-то друг друга, правящие плечом к плечу – словно Инь и Ян, увязли в кровавой распри, развязавшие её же сами.

Никто уже не помнит истинных мотивов, но, Азазель, считая могущество незыблемым инструментом власти, возжелал преумножить и так безграничную силу. Для этого найдя простейший способ – поглощать души смертных.

Деус ужаснулся увидев каким способом его брат собрался укреплять их правление, и не поддержал. Пытался вразумить остановиться, ведь перевесившая сила второго правителя, могла разрушить всё вокруг, на что, тот только рассмеялся. Азазель и его приспешники, уже не могли остановиться, ведь дающаяся так легко власть и сила – опьяняет.

Не оставив второму Верховному Правителю выбора развязалась Кровавая Война. Сила Азазеля стала сокрушительной, Деус не смог противостоять ему в первом сражении и был повержен. Став заложником ситуации, ему пришлось уподобиться брату и начать завоевывать земли смертных, отбирать жизни, поглощать души – увеличивая свою силу, дабы сокрушить вышедшего за рамки любой ценой.

Были и те, кто не поддерживал войну, формировались Легионы Нейтральных Армий, с приоритетом закончить бессмысленную гибель нашего народа и людей.

Истинными освободителями оказались сын Азазеля – Дарксайз, и сын Деуса – Селиус. Объединив свои силы, призвали могущественную древнюю сущность старее своих отцов – Бездну, предложив сделку: взамен за их жизни, она закончит идущую войну, остановив обезумевших отцов.

Согласившись на условия, уверяла, что превзойдет саму себя. Зачерпнув горсть земли и преломив лучик солнца, создала два ключа-портала ведущих к тюрьмам-измерениям, с изощренной ловушкой, из которой невозможно было выбраться никому, даже ей самой. Вручила каждому свой и страстно поцеловав, начала взимать свою плату.

На последних каплях сил, явившись к своим отцам, Дарксайз и Селиус разбили артефакты перед ногами своих Правителей открыв портал в их темницы, где последние так и остаются в заключении по сей день.

Рёв поверженных содрогал землю, пока их предатели-сыновья, лежали, обратив остекленевший взгляд вверх, ни капли не жалея о содеянном.

Мир ослепила вспышка ярчайшего белого света, чтоб через мгновенье, из недр вырвалась непроглядная тьма, накрывая всё вокруг. Два умерших сына шумно вздохнули, Бездна приняла дары, что ей предназначались.

Мироздание рвалось и закручивалось в петли, унося миллионы жизней, разорвав на куски когда-то единую процветающую империю. Бездна по-своему отблагодарила, воскресив Дарксайза и Селиуса, забрав их древнюю силу и привязав нити жизни к тюрьмам плененных отцов, дабы веки вечные смотрели на то что натворили.

Война не прошла бесследно, за каждым из братьев пошли последователи. Внутренняя борьба и обида нашего народа друг на друга, разделилась на две могущественные державы: Царство Света и Царство Тьмы. Третье измерение отвелось смертным, ибо что пережили люди, недолжно было никогда повториться.

Заключив договор о Мире, были заведены новые обеты, нерушимые и непоколебимые. Царство Света и Царство Тьмы поклялись исполнять прописанные пункты.

И конечно же, с веками, эти правила не раз нарушаются каждым из измерений. Некоторые случаи разбираются Верховными Правителями, но в основном поручаются в Орден Павших созданный в обоих измерениях. Оберегающий Мир и остающийся на страже порядка.

Меня зовут Демьян, я – главный потомок Азазеля, и сын Правителя Царства Тьмы – Дарксайза, а также Глава Ордена Павших. Могущественный, приводящий в трепещущий ужас только одним своим именем, разрушил свою жизнь в мгновение ока, даже не подозревав об этом, и всё из-за неё…

ГЛАВА 1.

«Да, утро начинается не с кофе…», – подумала я, услышав недовольное бурчание и грохот на кухне.

За задернутыми шторами только начинало светить восходящее солнце. Откинув непослушные кудрявые волосы, потянулась за телефоном, лежавшим на прикроватной тумбе.

«Боже, 6:30, с ума сошел что ли…». Зевая во весь рот, еле встав с кровати, побрела в комнату, откуда уже доносились неизвестные мне звуки.

Увидев эту картину маслом, я сначала потеряла дар речи, но осмотрев еще раз своего парня, всего перепачканного в муке, наверное, всю посуду которую можно было достать и измазать в чем только можно, которую я вчера, кстати, мыла не щадя свой новый маникюр! Непонятные субстанции на полу, плите и холодильнике, стояла и пыталась обрести хоть какое-то подобие дара речи.

– Я тебя разбудил, прости, хотел сделать сюрприз. – сказал Коул, вытерев грязные руки об штаны, подошел и поцеловал меня в щеку.

Его чёрные волосы были припорошены мукой, он соблазнительно улыбнулся, поигрывая грудными мышцами.

Я снова перевела взгляд на него, потом на всё остальное, шумно выдохнула, вспоминая вчерашнюю генеральную уборку к моему дню рождения.

– Если сюрприз заключался в том, чтобы лишить меня дара речи – он удался. Как ты умудрился, так засрать всю кухню?! Я вчера убиралась весь день! – мое негодование, особенно с утра, достигло пика.

Все еще рассматривая масштаб трагедии, обошла своего парня на носочках, стараясь не залезть в лужи мешанины, чтобы не разнести грязь по всему дому, направилась за шваброй в кладовку.

– Вообще-то я для тебя старался! – крикнул мне в спину Коул.

Наполняя ведро водой в ванной, я пыталась взять себя в руки, «Лу, просто дыши, послушай, как льётся водичка, я бабочка, я спокойна как удав, глубокий вдох». Надев тряпку на швабру, и натянув на себя улыбку, я вернулась на кухню.

– Спасибо, я ценю твоё рвение, но ты ведь на кухню заходишь, только чтобы поесть, а все поварские умения заканчиваются на жарке глазуньи! Я помогу тебе, что ты хотел сделать?

Естественно, мне было приятно его внимание, но все мои вчерашние труды были бессовестно загажены. Поставила ведро с уже готовой шваброй на пол, распрямившись, взглянула в окаменевшее лицо Коула, увидев в прищуренном взгляде медово-карих глаз, растущий гнев.

– Проще разговаривай! Неблагодарная сучка! С шести утра пытаюсь ей тут торт испечь, с днем рождения поздравить. Тебя кто-то просил убирать вставать? Твоя недовольная рожа мне уже осточертела! Не делал ни хуя подобного, и не хуй начинать! – выпалил он на одном дыхании, нависая надо мной, сжимая свои кулаки до белёсых казанков.

Я стояла, боявшись не то чтобы вздохнуть, а просто пошевелиться, смотрела в его глаза своими расширенными от шока. Словно дикий зверь и его добыча. Он начал движение первым, обходя меня, грубо задел плечом.

– Коул, ну зачем ты так? Успокойся, я не хотела тебя обидеть, – мои слова летели в его спину, пока он не заперся в ванной, видимо пошел смывать с себя остатки моего сюрприза.

Пару раз постучала в дверь, слушая шум воды, и как гулко бьется моё сердце в глотке, стараясь подавить рвущиеся наружу слёзы.

«Бесполезно, сама виновата», – подумала я и поплелась на кухню. Тут и ежу понятно, кто будет всё это убирать.

Не знаю сколько времени мне понадобилось на то, чтобы всё отмыть. Пару раз хотелось всё облить бензином и поджечь, но прекрасно понимая, что это не вариант, вновь приступала к нелюбимому занятию.

Пока я была занята, слышала, как Коул вышел из ванны, как одевался, завел машину и ушел, хлопнув на прощанье дверью. Зная его, пока он в таком взвинченном состоянии, к нему не стоит подходить, и пытаться сейчас что-то сказать равносильно поговорить со стеной. К своему сожалению, его вспышки неконтролируемой агрессии я выучила за три года, как свои пять пальцев.

Наконец-то закончив, я еле добрела до кровати, когда проснулась, телефон показал 15:00, вот так день рождение, ну спасибо, любимый…

ГЛАВА 2.

В главном зале Царства Тьмы, раздался гром, потрясший всех во круг. На чёрном мраморном полу, в центре, взметнулись языки пламени с клубившимися черными тенями – открылся портал Ордена Павших. Зазвенела хрустальная люстра, задрожали стены, из клубящейся воронки, в форме из чёрной материи и огня вышла массивная фигура, направляясь в сторону верховного правителя.

Высокий, широкоплечий, даже через мундир были видны крепкие как сталь мышцы, с уверенной четкой походкой. Он шел гордо держа голову, не одарив и взглядом своих зеленых глаз присутствующих, разбегающихся прочь от него. Темно-русые волосы, средней длины с выбритыми висками, высокие скулы, прямой нос, и ни капли эмоции на лице. Прекрасный собой и так же ужасающе смертельный.

– Демьян, сын мой! Совсем не заглядываешь в гости, даже сейчас, только службой тебя сюда загоняй! – сидя на троне из золота, украшенном драгоценными камнями, сверкая красными глазами сказал мой отец.

Я склонился в учтивом поклоне перед ним. Подняв взгляд пробежался по обомлевшей, стоявшей словно каменные изваяния знати, в голове пронеслось: «Никто не сказал, что в замке какое-то торжество, вот гадство!»

– Рад приветствовать своего Великого Правителя Царства Тьмы – Дарксайза, слава и честь ему!

"Слава и честь!" – прокатилось по главному залу, салютующих наполненными бокалами в сторону отца.

– Демьян, ты не исправим! – покачал головой Дарксайз встав с трона, одернул пиджак из черного бархата, вышитого золотой нитью, поправил алую мантию, что обнимала его плечо. – Идём, не будем нарушать праздник гостям!

– Да, Повелитель, как прикажете, – кивнув, направился за недовольно цокнувшим Правителем Царства Тьмы, идущим к массивным дверям из красного дерева.

Мы вышли в длинный коридор, стоящая стража хотела было пойти за нами в след, но отец остановил их задумку, махнув рукой с приказом оставаться на месте. Темноту слабо освещали горящие свечи, шли молча, и эта тишина была предвестником большого разговора.

Зайдя в личный кабинет отца, я закрыл за нами двери. В центре стоял огромный стол, заваленный бумагами. Опустившись в кресло, отец снял корону из золота и черного обсидиана, положив ее на кипу бумаг, поправил темно-русые локоны с небольшой проседью волос, легкими волнами обрамляющие приятное лицо. Нашел какую-то папку и протянул её мне.

– Я присылал приглашение лично дважды. Как ты мог забыть? Колонмайн, сынок, день единения душ предков, для нашего народа – священный праздник! Вся знать собралась, ты должен был сидеть по правую руку от меня! Мой наследник, моя гордость! А сколько незамужних дев прибыло, дабы познакомиться с тобой! Мне нужны внуки!

«Каждый раз одно и тоже…». Я шумно выдохнул, прислонившись бедром к столу, недовольно посмотрел на разоряющегося отца, холодно спросил:

– Ты не оставишь попытки свести меня как породистого жеребца? Мы столько раз говорили на эту тему, отец, мне не нужна семья, поверь, всё, как и прежде, работать на благо Царства Тьмы – вот моё призвание. А на счёт внуков, так приставай с этим вопросом к Нинэль. – Я улыбнулся, вспомнив свою прекрасную сестру, продолжил уже не глядя на отца, – До сих пор не могу поверить как она согласилась выйти без принуждения за этого принца Царства Света, – сказал последнее, словно обращаясь больше к своему разуму, ибо он отказывался это понимать. Моя строптивица сестра, непокорная, статная, красивая и этот напыщенный хмырь.

Дарксайз расплылся в коварной улыбке, наклонившись к столу, подпер подбородок руками.

– Это любовь, сынок, и я каждый день молюсь всему сущему, чтоб наконец-то этот день настал у тебя.

Открыв папку, с лица Правителя тут же исчезла ухмылка. Я вчитался в отчет:

«По донесению секретной службы Царства Тьмы, произошёл конфликт между светлой и темной неизвестной группировкой на землях людей, приведшая к гибели дюжины смертных, опрос двух свидетелей прилагаю».

Вчитался в первый опрос, написанный аккуратным витиеватым подчерком:

«Я – Дериус младший, сын клана Ночи, подчиненный Царству Тьмы, будучи в отпуске, явился в Мир смертных, дабы встретиться с моей знакомой Царства Света. Хотим открыть на пополам бар, она присмотрела сдающееся в аренду помещение у кофейни „Метрополлис". Отправляясь через парк, увидел, как неизвестные мне трое тёмных и трое светлых начали потасовку средь бела дня, оскорбляя друг друга нецензурной бранью. Я остановился и услышал, как тот, что повыше из темных сказал: „Договор был на десять грамм пыльцы, так дела не ведутся", на что, светлый усмехнулся и ответил: „Скажи спасибо за пять, и проваливай с дружками в свою вонючую нору". Поняв, что это – наркосделка, поспешил обратно, еще не хватало, чтобы меня вместе с ними повязали. Но тут произошел какой-то взрыв, я свалился от ударной волны в спину, когда поднялся, увидел лишь выгоревшую землю. Смертные, что были рядом, наверное, даже не поняли, что их уже нет в живых. А тех шестерых и след простыл.»

Достал второй, пришлось читать щуря глаза, и додумывать непонятные буквы самому:

«Я Комли – лесной гоблин из Царства Тьмы, находился в землях смертных, потому, что собираю бабочек. Коллекция у меня довольно большая, но многих не хватает. Я направился в Штаты, есть там Центральный парк. Прогуливался, наблюдал за людьми, высматривал бабочек. Увидел, как ругается толпа темных и светлых, их было по трое. Наши кричали что-то про пыльцу, а другой приказал ползти в свою нору, и сказать за все спасибо. Я понял, что это – наркосделка, и поспешил назад, а то вдруг облава, всех без разбора заметут. Но тут произошел какой-то взрыв, меня ударило в спину, когда я поднялся, увидел лишь выгоревшую землю, а тех шестерых и след простыл.»

Я нахмурил брови. Очень интересно…

– Демьян, вижу тебя это тоже насторожило, как под копирку. Свидетелей шантажируют. И ладно этот «любитель бабочек» – простой клерк, но сын Кроноса… Кто мог запугать его? Он из достаточно могущественного клана Ночи, высший линэр.

«Немногие», – подумал я про себя, закрыв папку, и перенеся её в кабинет моего заместителя Ордена Павших.

– Отправляйся в земли смертных, нужно оценить масштаб и свойство взрыва, и понять с кем мы имеем дело. Нутром чую подвох, займись лично! – строго, смотря мне в глаза сказал отец. – Дай распоряжение в отдел связи, пусть свалят взрыв на теракт, всё равно смертные свидетели мертвы.

– Как прикажет мой Повелитель.

Я кивнул ему, подняв глаза, увидел снова ту коварную ухмылку.

– И Демьян, раз ты отправишься в Мир смертных, загляни к Нимфете, её отец сидит уже у меня в печенках, будь добр, встреться с девочкой, не отвергай такую партию даже не познакомившись! Может она понравится тебе и ты наконец-то остепенишься? Всё, слово моё нерушимо и точка, ступай, сын. – указал на открывшийся портал Дарксайз.

«Только этого мне не хватало», – подумал я, вспоминая все те письма, с приторным лизоблюдством, и разбухающих чувств любви, которые я безжалостно сжигал в адском пламени.

Сначала займусь делом, закончив, отправлюсь на знакомство с Нимфетой, которое она так страстно хочет, и приложу всё своё обаяние, дабы отбить на корню всю ересь, занимающую, её голову.

Резко развернувшись на месте, пошел в сторону портала, почувствовал, как обнимает тьма и пламя, неся меня в Мир смертных, навстречу судьбе.

ГЛАВА 3.

– Вот козёл! Лу, а я говорила тебе, давно пора завязывать с этими отношениями, они уже ни к чему хорошему не приведут, подруга. Сколько можно позволять вытирать об себя ноги? – разорялась Дора по телефону, – Я люблю тебя Лу, правда, пора задуматься.

Я ходила по комнате взад-вперед, еще не до конца отойдя от ситуации утром и если честно, таких ситуаций было уже немереное количество за последний год, а то и больше. Заканчивались они все примерно одинаково: Коул приходил с раскаяньем в щенячьих карих глазах, с душевным терзанием о чрезвычайно вспыльчивой натуре, рассыпался тирадами о том, как ему жаль и что нет на свете человека любимее и дороже чем я, но резко съезжавшие в русло под названием «Сама виновата», либо «Ты же знаешь, что лучше меня не злить, и всё равно испытываешь судьбу».

– Дора, ты же знаешь, я с ним с восемнадцати лет, он – моя первая любовь. Мой первый мужчина… Рвать отношения только из-за его несдержанности глупо. Я люблю его  и ни чего с собой сделать не могу. Да, я тряпка… – остановившись возле зеркала, я взглянула в свои глаза.

Большие, с темными густыми ресницами, чуть покрасневшие от усталости, что еще сильнее выделяло их небесно-голубой цвет, и такие грустные… Да уж, жалости к себе еще не хватало!

– Если ты с ним порвешь, я напьюсь до потери пульса! И это от радости. Просто знай это, что есть человек, который поддержит любой твой выбор. Так, хватит о грустном, что на счет дня рождения? Надеюсь, у тебя даже в мыслях нет его переносить! Стол откуплен, мои ляшки бритые, а трусы наглажены. Я намерена обмыть твоё «очко» основательно! – сказала подруга в динамик телефона.

Мне стало смешно, ведь мои ляшки тоже были депилированы буквально вчера, куплен шикарный черный комплект белья и чулки, но после сегодняшнего утра настроение скатилось в ноль.

– Очко? – недоумевала я, расплываясь в улыбке.

– Алё-ё-ё, подруга, не тупи. Тебе ведь двадцать один исполняется? Так вот, есть карточная игра, в которой надо набрать двадцать один балл, его называют "Очко". Наверное, даже не знаешь, что двадцать два года называют "Гуси-лебеди"?

Отсмеявшись, я вытирала выступившие слёзы радости, первые за сегодня, а те, что были, до сих пор жгли душу, мне снова стало погано.

– Я еще не звонила ему, уже 17:00, но его так и нет дома, думала он приедет, и мы поговорим… Дора, столик откуплен в 20:00 ресторан «Фелиция», меню уже составлено, гостей будет не много, только самые близкие. Прошу, развлекай всех, скажи, что мы скоро будем. Я сейчас позвоню ему, и всё решим, – словно уговаривая саму себя в этом, проговорила я Доре.

В трубке я услышала длинный шумный выдох.

– Знай Лу, ты святая, ей Богу, он не заслуживает тебя. Я…

Пи, пи, пи пропел мой телефон в ухо. «Что за? Связь оборвалась что ли?» – первое, о чем я подумала. Но как банально, села батарейка. «Это ж сколько я с ней проболтала?»

Пошла в спальню, поставила на зарядку телефон, не став дожидаться включения, побрела принимать душ. Надо будет не только успеть поговорить с Коулом, но и собраться, как ни как я всё же сегодня буду в центре внимания.

Стоя под струями прохладной воды, прогоняла предстоящий разговор. Сейчас я выйду и сразу позвоню ему первая, скажу, что была неправа, останется лишь выслушать гневную речь приправленную мужским превосходством. Главное держать язык за зубами и не провоцировать его на конфликт.

 А вообще, я надеюсь, что он уже перебесился и стоит где-то в цветочном, выбирает букет моих любимых красных роз, извинится, мы помиримся и поедем на ужин праздновать.

Выйдя из душа, замоталась в полотенце, с твёрдой уверенностью позвонить. Войдя в спальню, я подпрыгнула вместе со своим сердцем, на кровати сидел Коул.

– Куда-то собираешься? – протянул он, крутя мой телефон в руках, и неотрывно глядя на меня.

– Коул, ты меня испугал! Где ты был? Неужели я так сильно обидела тебя утром? – голос дрожал, но постепенно успокоившись, взяв себя в руки, двинулась к зеркальному шкафу с одеждой, – Дорогой, давай поговорим, я так переживала сегодня из-за нашего утреннего пустяка. Давай не будем сориться, не порти мне, пожалуйста, остаток дня рождения.

Я лишь краем глаза заметила, как что-то пролетело прямиком перед моим носом и врезалось в стену. Брызнули осколки стекла и на пол свалились остатки моей былой роскоши:  красный чехол и то, что осталось от телефона.

Резко встав с кровати, Коул словно вихрь подлетел ко мне, схватил за предплечье и больно дёрнул на себя, грубо хватая свободной рукой за подбородок, заглядывая в мои глаза.

– Как же ты меня заебала. Все твои упрёки, с вечно недовольной рожей, ни грамма меня не уважаешь, думаешь я не вижу? Неблагодарная сучка. Сколько можно терпеть твоё поведение? Сколько можно просить не провоцировать меня? Ты же знаешь, как легко я завожусь. – он буд-то рычал, в придачу обдавая крепким запахом перегара.

Коул брезгливо отпустил моё лицо, отступил на шаг назад,  продолжая неотрывно смотреть как я нервно пытаюсь затянуть развязавшееся вокруг меня полотенце.

– Просишь не портить тебе праздник? Хорошо. – улыбнулся он, ожидая моей реакции.

– Значит так, слушай меня внимательно Коул, не знаю, что на тебя нашло, но это уже всё слишком. Я тоже долго терпела твои выходки, но ты превзошел сам себя! – гнев бурлил, все мои внутренние установки смелись в мгновенье вместе с разумом. – Ты вечно выставляешь меня виноватой в своих грехах, итог один, не пора ли задуматься что что-то не так и это что-то – ты. Я устала от твоих эмоциональных качель, ну сколько можно?

Слёзы водопадом лились из голубых глаз, сердце птицей билось в груди, ярость накрывала горячей волной, а он стоял и улыбался. Подойдя всё-таки к шкафу с одеждой, стянула с вешалки новое синее платье, взяла белье, чулки и черные туфли на шпильке. Попыталась пройти мимо него, но он не дал, сделав шаг наперекор моему направлению.

– Ты никуда не пойдешь, – сказал Коул, прижав меня к себе, зарываясь в мои мокрые волосы своим носом. – Лу, я так люблю тебя, неужели ты меня не любишь?

Я задыхалась в его амбре, недоумевая, когда он так успел надраться? Осторожно отступив на шаг назад, взглянула на него. Опять этот щенячий взгляд, слегка пошатывающегося двухметрового брюнета.

– Тебе надо поспать и мы поговорим. И предлагаю хорошо подумать на тему – семейного психолога.

– Хорошо, как скажешь, – согласно кивал Коул.

Я осторожно потащила его к кровати, благо идти было недалеко. Шлепнувшись поперек, он моментально отрубился, а я с облегчением выдохнула и пошла собираться в ресторан, зная его уже три года, могу сказать проспит он до утра.

Уже ближе к вечеру накрасившись и одевшись, выпрямляла от природы кудрявые светло-русые волосы, неисправимая бабская природа… А в голове всё прокручивался наш скандал, настроение неумолимо ползло вниз.

Вспомнился летящий телефон в стену, ТЕЛЕФОН! Черт! Мне, наверное, уже позвонили тысячу и пятьсот раз! Что делать, сотовый Коула остался у него в штанах, заходить в комнату сейчас не стоит  и мой ноутбук тоже в спальне…

Вроде я видела его планшет на кухне, но не помню пароль. Вот же засада! Вообще у нас табу на проверки телефонов, установленные же мной, но вариантов нет, мне срочно надо выйти на связь.

Надевая серьгу в правое ухо, я пошла искать планшет. Зайдя в сверкающую кухню, подошла к стеклянному столику. Под внешним прозрачным покрытием стола был второй, где я увидела нужную мне вещь в коричневом кожаном переплете. Достав планшет, сев на стул и как ожидалось для победителя по жизни, невидимая преграда из пароля в четыре цифры сломала все мои надежды.

«Боже, да что ж за день такой!» Будем бить наугад, и так, год рождения Коула? Мимо. Мой год рождения? Снова мимо, и как наивно. Так, год его демобилизации? Год, когда мы познакомились? Опять наивно, но снова не то.

И почему я была так уверена, что это год, а не случайный порядок цифр? Панель планшета объявила о последней попытке взломщика. Раздосадовавшись своему уму и всему Мирозданию, я смотрела на последнюю возможность уехать и спасти минувший в дно вечер.

Что-то подтолкнуло, возможно внутреннее чутье, но я вспомнила о его татуировке на правой голени. Витая колючая проволока с датой выпуска, когда Коул набивал её вместе с друзьями – чемпионами по вольной борьбе.

Набрав «2019», ввод, уже не надеясь на успех, но боги меня услышали. Рабочий стол занимала фотография, где мы обнявшись, целуем друг друга на фоне потрясающего заката.

2020 год, наша первая встреча в Тайланде. Коул отдыхал с друзьями, кстати, теми чемпионами по вольной борьбе, праздновав очередные успешные соревнования. Я же, закончив школу с красным дипломом, была отправлена мамой на заслуженный отдых с подругами.

Это была любовь с первого взгляда, а местная природа дарила ощущение райского блаженства. Нас сжигала страсть,  мы нуждались в друг друге, мы поглощали друг друга, как огонь и вода, лёд и пламя, всё никак не насытившись, как же это было давно… Казалось так будет всегда.

Я смотрела на фотографию, забыв, что привело меня сюда, плавая в воспоминаниях с глупой улыбкой на лице. Всё сделал Телеграмм, напомнив, какой беспощадной бывает  жизнь.

«Коул, любимый, скажи что ты не вернулся к своей серой мышке. Знай, я всё в том же красном белье жду тебя, и ты отработаешь язычком, что так спешно покинул меня, не доведя до оргазма»

Мой Мир рухнул в ту же секунду. Как будто рядом разорвалась атомная бомба, перед глазами образовалась ослепительная пелена тумана с мерзким писком в ушах.  «Проснись, проснись, наверное, это сон, это не может быть правдой», но судьба ещё та злодейка. Трясущимися руками, я надавила на заветный бумажный самолётик.

Лейла – так звали мой страшный сон наяву. Листав их переписку, все хватала ртом воздух, казалось, что я медленно умираю. Моё сердце разбивалось снова и снова на миллион осколков, разрезая душу, выворачивая на изнанку.

Я смотрела на фотографии его члена в разных ракурсах с приписками типа: «Твой дружок соскучился по тебе малышка», её сисек в бюстгальтере и без и выбритой пилотки с пальцами внутри. Ну и конечно, не обошлось без их совместного ансамбля в формате фота и видео.

Но больше всего меня убивали его сообщения типа, «Она просто привычка», «Я её не люблю», «Потерпи котенок, скоро всё кончится между нами».

Сквозь слёзы боли, разорвавшие меня, я остервеневше листала вверх всю переписку, пытаясь найти дату начала этого безумия. И словно пазл складывался в голове, вот от куда растут ноги, вот что уничтожало наши отношения.

Сообщения остановились тремя месяцами назад, значит он их удалял. Полная гнева и решимости докопаться до истины, зашла в переписку с Максом, чётко осознавая, что человек которого я любила, который сейчас храпел как конь на всю квартиру, умер в моих глазах.

«Братан, ну рассказывай, как тебе Лейла?) До сих пор не могу поверить, что она сама предложила тебе такое, я такое только в порно видел)))»

«Братан, отвал башки, в прямом и переносном смысле) У меня ни с кем ничего подобного и в помине не было»

«Лейла просто секс-богиня, завидую тебе бро, самой, что не на есть, чёрной завистью, чтоб ты сдох, ублюдок!»

«Ахахах! Пошел ты, Макс)»

«Кстати, на счет Лу, ты говорил, что расскажешь ей?»

«Не лезь не в своё дело, мудила»

«Мне просто жаль её, думаю вам нужно пойти разной дорогой, так будет лучше.»

«Тебя не должно волновать кого я имею Макс) Сейчас я хочу Лейлу) Да и вообще, захочу пошлю её, найду новую, не делай мне мозги только»

«Как скажешь, бро) Что подарил Лу?»

«Устроил сифилис на кухне, оставив ей всё убирать за мной)))»

«Подарок бомба, не забудешь)))»

Мелкая дрожь в руках начала бить всем телом. Я задыхалась, слёзы сами лились из глаз, пыталась втолкнуть воздух в легкие, грудь горела огнем. Подбежав к окну и  распахнув его, струи прохладного вечернего ветерка обдували пылающее тело. Я не верила в происходящее, подняв взгляд к небу, кричала про себя: «За что мне всё это, Господи!»

Пальцы больно впились в правое плечо, меня резко развернули на месте и вырвали планшет из онемевших рук. Коул стоял уже не шатаясь, посмотрел на разблокированный экран и вперил в меня полный гнева взгляд карих глаз.

– Какого черта ты шаришься у меня в планшете?

Молча смотрела на него отходя от шока, он что, сейчас наезжает на меня? Коул скривил недовольную рожу:

– Как много ты успела прочитать?

– Достаточно для того, что бы послать тебя на хер, – с чувством, с толком, с расстановкой сказала я, начиная движение от окна в сторону входной двери. – Передавай привет Лейле, обрадуй секс-богиню, что Доби свободен.

Обойдя окаменевшего Коула, он всё же отмер, пытаясь перегородить собой мою дорогу.

– Что ты хочешь услышать? Извинения? Прости меня, мне очень жаль, что так получилось. Лу, это всё не важно, для меня она ничего не значит! Я люблю тебя, малыш! Больше жизни! Ты для меня всё, она обычная шалава, пустое место. Просто, мы мужчины по природе своей полигамны. Да и согласись, у нас в постели уже не так горячо, как было раньше, ты сама виновата, что…

Я прервала его речь звонкой, от всей души, пощёчиной. Меня всё так же трясло, но теперь от обиды, слова срывались с языка быстрее мыслей:

– Жаль? Тебе жаль?! О полигамный самец, сующий член во всё что имеет дырку посочней, принес извинения! И, о ирония, выставив меня виноватой в конце! Я виновата, что в постели тебе не так горячо, как было? Ведешь себя, как мужлан, вытираешь об меня ноги, а я раздвигай перед ним ляшки, как в последний раз? Иди на хер Коул! Между нами всё кончено! Ты умер в моих глазах.

Коул стоял полубоком ко мне, слушая, кивая головой, буравя пол взглядом. Когда я замолчала, повернулся, наверное, так смотрят убийцы, перед тем, как воткнуть нож в тело жертвы.

Наотмашь он влепил мне по лицу тыльной стороной ладони. В воздухе меня развернуло словно тряпичную куклу, я полетела прямо на кухонный стол, ударившись еще и об него своим анфасом. Тяжелое мужское тело прижало к стеклянной поверхности, лишая возможности пошевелиться. Схватив меня за волосы, запрокинул голову вверх, гневно шипя на ухо:

– Ты не уйдешь от меня, я не дам тебе спокойной жизни, я везде достану тебя, слышишь меня! Я оступился всего лишь раз, больше такого не повторится, клянусь тебе! Мы попробуем начать всё заново…

Слушая Коула, старалась не смотреть в сторону, в которую медленно тянулась рукой. Наконец, нащупав пальцами изящную хрустальную конфетницу на ножке, крепко схватив, я ударила его по голове разбив её в дребезги.

Взвыв от боли, он схватился за голову, по пальцам пробежали алые струйки крови. Я не стала медлить, кинулась к входной двери, хватая сумочку с кедами и рванула, что есть сил вниз по лестнице.

Обдавший меня, с ног до головы, адреналин сделал свое дело. Я неслась босиком в сторону припаркованного на обочине такси, подбегая махала руками и громко кричала: «Заводи!». Запрыгнув в салон, мы рванули с места и только тогда позволила себе обернуться. Он не бежал за мной пытаясь догнать, он стоял и смотрел на меня с окна кухни, как я уезжаю сама не зная куда.

Мы ехали по дороге, уже сбавив первоначальную скорость, чуть успокоившись, обувала кеды, пытаясь в темноте завязать шнурки и заправить их внутрь.