Tsitaadid raamatust «Часограмма»
Любое бездействие хуже действия...
Неожиданно Фэш сам развернулся к ней. Некоторое время они просто смотрели друг на друга. Но вот, поддавшись некоему порыву, мальчик приблизился стремительным шагом и, осторожно, но цепко ухватив Василису одной рукой за плечо, а другой - за талию, рывком притянул к себе и поцеловал в губы.
Несколько секунд растянулись в вечность. Этот поцелуй не был похож на те, другие - несмелые, оставленные украдкой или впопыхах. До этого момента Василиса даже не подозревала, что можно так увлечённо целоваться. Её всю будто окутывали волны нежного, воздушного тепла - едва ощущаемого, невесомого, и почему-то казалось, что в жизни нет ничего важнее. Рука мальчика вдруг сместилась с плеча - его пальцы нежно обхватили её шею, и Василиса вообще перестала что-либо соображать.
Разве может что-то испугать больше, чем закрытые глаза любимого, самого дорогого тебе человека? Как же хорошо, что у нас есть память, бережно сохраняющая образы дорогих нам людей в самой глубине нашего сердца.
Ведь мелочи порою так важны в людской судьбе... Повернул не в ту сторону - и все, твоя судьба навеки изменилась. Самая главная проблема нашей жизни - это умение сделать выбор. Нужный и своевременный.
Time is on our side.
Правда всегда больнее, чем ложь, но зато ведет к правильным выводам.
— Ничего без меня решить не могут! — поморщился Нортон-старший. — Наверняка опять проблема с этими глупыми русалками. К лету они всегда становятся капризными — хотят на волю, требуют особых привилегий — то шампанского к бассейну, то горных эдельвейсов в венки.
Time is on our side.
Время на нашей стороне.
Неожиданно Фэш сам развернулся к ней. Некоторое время они просто смотрели друг на друга. Но вот, поддавшись некоему порыву, мальчик приблизился стремительным шагом и, осторожно, но цепко ухватив Василису одной рукой за плечо, а другой – за талию, рывком притянул к себе и поцеловал в губы. Несколько секунд растянулись в вечность. Этот поцелуй не был похож на те, другие – несмелые, оставленные украдкой или впопыхах. До этого момента Василиса даже не подозревала, что можно так увлеченно целоваться. Ее всю будто окутывали волны нежного, воздушного тепла – едва ощущаемого, невесомого, и почему-то казалось, что в жизни нет ничего важнее. Рука мальчика вдруг сместилась с плеча – его пальцы нежно обхватили ее шею, и Василиса вообще перестала что-либо соображать. Нарушая идиллию, один из охранников вдруг кашлянул громко и с надрывом – судя по всему, уже давно сдерживался. Второй издал короткий смешок, и вот Фэш и Василиса в смущении отступили друг от друга. Где-то за поворотом раздались неторопливые шаги, и стражники вновь застыли на посту, всем своим видом копируя клокеров. – Извини, что без предупреждения, – сказал он, улыбаясь ямочками на щеках. – Боялся, что снова помешает Захарра. Василиса только улыбнулась – она вряд ли бы смогла сейчас говорить. Из-за поворота вышел Константин Лазарев и Миракл. Они остановились, а зодчий поманил ребят пригласительным жестом. Василиса испустила едва слышный вздох облегчения, радуясь, что эти двое не подошли мгновением раньше. – Ну ты даешь… – только и сказала Василиса, пока они шли по коридору. Фэш скосил глаза, глядя с обычной ехидцей. – Увижу, что ты обнимаешься с каким-нибудь
Иногда можно совершить очень большую ошибку. И раскаиваться в содеянном всю жизнь.
