Мелинда

© Наталия Фунтовая, 2020

ISBN 978-5-0051-0258-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Мелинда

– Как скучно, – подумала Мелинда, – опять эта каша, – подумала опять, подымая и переворачивая ложку с тягучей и скользкой кашей.

Мама готовила ее Мелинде каждое утро, так как была уверена, что каша – это всегда сытно и полезно, особенно для растущих детей. Но девочка понимала, что самое невыносимое для нее в жизни, это скука и монотонность. Она не понимала взрослых, которые каждый день могли делать одни и те же вещи, не наслаждаясь этим. Нет, конечно же другое дело, если вы делаете это с огромным удовольствием… А иначе, это путь в никуда. А она не любила это Никуда. Потому что это было Ничегонеделанье. Ведь Жизнь – это великое приключение, верила она, и только движение, смена событий, мест и людей могли ей это дать.

Иногда она сама себе удивлялась. Ей было всего десять лет, но откуда она все это знала – ее уму было непостижимо. Иногда ей казалось, что она знает больше своей взрослой мамы, солидного папы, а про братишку Роджера и говорить нечего. Только Ядвига всегда удивляла маленькую девочку. Хоть она и была кошкой, но Мелинда знала, что они понимают друг друга. Была в этой кошке какая-то вселенская мудрость.

– Ах, если бы был у меня какой-нибудь маленький дружок, – подумала девочка, я бы все время с ним говорила и дружила. Он бы давал мне нужные и полезные советы, и тогда бы я никогда не ошибалась и ни о чем бы не жалела.

Ведь сколько раз ей приходилось расстраиваться и отчаиваться, если что— то не получалось. К примеру, прошлым летом ее любимая тетушка Клариса заболела воспалением легких и слегла на целый месяц. Вся семья очень беспокоилась, и доктор даже допускал мысль, что она может умереть, так как воспаление было очень сильным.

В доме царил безмолвный страх и беспокойство все эти недели. Мама без конца твердила о том, зачем же Клариса так долго плавала в этой холодной реке, ведь тогда бы она не заболела. Ах если бы Мелинда могла тогда это все знать и предупредить тетушку не плавать в реке, не пришлось бы ей так долго и мучительно болеть, не пришлось бы переживать всей семье, и не пришлось бы ей, Мелинде, так много плакать и сильно расстраиваться из- за этого… Девочка догадывалась, что все и везде происходит по каким-то чудесным правилам и схемам, которые ей очень хотелось узнать и разгадать. Она знала, что с ней кто-то все время играет, и ей очень хотелось идти за ним и играть уже по знакомым ей правилам.

Семья Мелинды была приличной и благополучной по всем меркам. Папа, Фредерик Карпинчо, был успешным и известным в городе фабрикантом. Каждое утро этого солидного и умного человека начиналось с полезного завтрака, кофе, газет и телефонных наставлений своим подчиненным. Даже во время завтрака он не хотел терять драгоценное время и уже запускал винтики рабочего механизма своей огромной фабрики.

– А ведь папа мог бы в это время просто пить кофе и разговаривать с мамой, которой так его не хватает, – часто мечтала девочка, – или тискать меня за щеку и улыбаться, как он это иногда делает, или взъерошивать волосы Роджеру и говорить о том, что он его опора и надежда, что доставляло братишке огромное удовольствие и, расплываясь в улыбке, он показывал всем зиящую дыру вместо переднего молочного зуба, который недавно забрала зубная фея.

А мама? Мама любила и заботилась о Мелинде, папе, Роджере, Ядвиге, о всей многочисленной семейной родне и даже друзьях, да и просто малознакомых людях. И Мелинде очень нравилось то, что мама была такой милой и доброй, что ее сердце было любящим и вмещало в себя столько любви. Но Мелинда чувствовала необъяснимую жалость к маме, так как ощущала, что, не смотря на очевидное благополучие ее женской судьбы, мамочке все же чего – то не хватало.

И тут Мелинда опять подумала о том, что как бы чудесно было иметь такого друга, который всегда был бы рядом, понимал ее и выслушивал все ее сумасшедие выводы и замечания, а еще лучше – отвечал на вечно всплывающие в ее маленькой головке вопросы.

– Что – то я опять много думаю – подумала девочка и решила немного отвлечься. Ведь давно уже были школьные каникулы, и она имела полное право проводить это время, занимаясь своими любимыми делами.

– А кто же сказал людям, какими делами им нужно заниматься, а какими нет?

Каждое утро было одинаковым для девочки. После завтрака ее и Роджера в большой черной машине отвозил в школу угрюмый водитель Споук. Это был огромный человек в темном костюме, черной водительской кепке, застывшим лицом и огромными торчащими по- гусарски в разные стороны усами. Споук обладал просто необычайной по меркам Мелинды угрюмостью.

– Уж лучше бы он лепил ватрушки, – однажды про себя заметила девочка после неустанного молчания Споука в ответ на чрезвычайной важности и любопытности заданный ею вопрос. А причина такого ее замечания крылась в том, что однажды Мелинда, неожиданно быстро открыв дверцу машины и запрыгнув в нее, что совершенно противостояло обычаю открывания двери машины Споуком и впоследствии вычурном захлопывании ее же им, она застала его за чтением книги рецептов по выпечке всевозможных булочек и ватрушек, вследствие чего последовало пусть и вынужденное, но величайшее в истории их общения откровение Споука.

С самого детства он мечтал о том, чтобы печь ватрушки и булочки, которыми его часто баловала любимая бабуля. Но родители настойчиво запрещали ему об этом даже думать. И тогда Споук с совершенно необычным для него милейшим выражением лица, когда брови его в отличие обычно сдвинутого положения поднялись верх, почти доставая до края лба, и даже огромные усы не смогли скрыть его расплывшейся улыбки, искренне признался, что запах свежеиспеченных ватрушек всегда делает его счастливейшим из людей и напоминает ему о полных блаженства моментах с его любимейшей бабушкой.

Мелинда так же знала, что усы – это несомненно самая большая гордость Споука, потому что именно они делали его похожим на его знаменитого деда, который однажды выиграл местные авторалли и этим заслужил уважение всего городка, давая неоспоримый повод его внуку Споуку всю жизнь гордиться им и подражать ему.

Каждое утро Споук, отправляясь на службу и покидая свою вечно ворчащую супругу и троих детишек, проходя мимо торжественно висящего на стене портрета деда с такими же усами, потирал свои, тем самым отдавая дань и уважение своему выдающемуся в его глазах предку.

Но Мелинда не любила усы Споука, ей казалось, что в них хранилась вся его угрюмость, безрадостность и равнодушие. Сколько раз она мысленно сбривала ему усы, и он превращался в помолодевшего и счастливейшего здоровяка, пекущего ватрушки в окружении улыбающейся супруги и троих детишек в таких же очаровательно смешных и нелепых кепках, как у него.

Мелинда была хрупкой десятилетней девочкой с огромными глазами, слегка вздернутым носиком, усеянным веснушками, и копной рыжих волнистых волос, которые мама часто собирала в две закрученные смешными бубликами косы. Ее необычная красота умиляла всех. При этом сама девочка воспринимала себя как просто милую и часто стеснялась, когда взрослые начинали восхищаться ее незаурядной внешностью.

– Странные эти взрослые, – думала она, – ведь каждый человек по – своему красив, он особенный и неповторимый.

Эта девочка обладала удивительной способностью находить во всем что – то особенное, что непременно возвышало это «все» в ее глазах.

Любимым занятием Мелинды было смотреть на небо, когда оно было усеяно разнообразными тучами.

Очень часто она выходила в сад и садилась, чтобы просто посмотреть на него. Устроившись поудобней среди любимых маминых и невероятно благоухающих роз, она могла часами рассматривать небо, совершенно не утомляясь от этого занятия.

Мелинда знала, что там, за тучами, скрыт огромный мир, красивый и бесконечный, который она хотела непременно увидеть. От красоты неба у нее захватывало дух. Ей казалось, что в такие моменты у нее внутри что-то росло и безмерно увеличивалось, и она еще больше начинала любить и радоваться всему, что ее окружало.

Она вдыхала этот мир через его свежий и прохладный воздух полной грудью, закрывая глаза при этом и наслаждаясь. Мир, полный красоты и приключений, новых друзей, и невероятных событий…. Все поселялось в ее душе тихим восторгом – и небо, и розы, и птицы в саду, и кошка, свернувшаяся калачом под большим листом Бруннеры* (сноска- многолетний садовый цветок)

И небо играло с ней, рисуя ей сердечки, собачек, барашков, драконов, просто лица людей, что забавляло девочку и заставляло искренне верить в существующего кого-то там по ту сторону неба, кто обязательно каждый день рисует на нем. Она даже заметила интересную закономерность в том, что если долго рассматривать тучи, то можно найти очень похожие друг на друга части. Это было как задачи в детских журналах, где нужно было найти одинаковые элементы на разных картинках. И это еще раз доказывало ей, что этот загадочный Волшебник существует.

Каждый вечер после совместного семейного ужина в столовой она отправлялась в свою комнату со стойким нежеланием ложиться спать. Ведь на время ночного и такого длинного сна, она покидала этот интересный ей мир с его забавами и новыми возможностями и с таким невыносимо- долгожданным желанием обрести наконец того, кто разделит с ней этот мир, понимая ее и помогая узнавать все новое и неизведанное.

Заветный долгожданный друг

Мелинда проснулась от того, что кто-то явно прыгал и скакал по ее голове. Машинально подняв руки, чтобы потрогать волосы, она заставила Это спрыгнуть прямо на ее кровать.

Как же она удивилась, когда увидела перед собой нечто доселе невиданное и возможное только в сказках, ну или в ее волшебном воображении. Перед ней стояло странное насекомое, явно больше обычных размеров, но в то же время не больше ее ладони. У него были необычно большие глаза, причем левый глаз немного косил, что придавало ему причудливо- дуращливый вид. Усы, как две закрученные антенны, были очень длинными и сплетенными вверху.

Но самым необычным был его наряд. Штаны в крупную черно-белую полосу на подтяжках, которые держались на огромных пуговицах, а на голове высокий и ветхий цилиндр, весь усеянный дырами, сквозь одну из которых и торчали эти нелепые усы.

– Какой странный кузнечик, – подумала Мелинда.

– Я – не кузнечик, я – Сверчок- заметил чудак, – по имени Люк, – добавил он, кланяясь в глубоком реверансе и снимая колпак. При этом косящий глаз его сдвинулся еще больше, и он расплылся в широкой и милой улыбке, показывая девочке дыру вместо переднего зуба, что придавало ему еще более причудливый, но не менее симпатичный вид.

– Но откуда он узнал, что я подумала? – подумала девочка.

– О милая, теперь тебе совершенно необязательно говорить вслух все, что ты думаешь, – произнес сверчок и при этом подпрыгнул вверх, кружась в воздухе несколько раз, словно юла.

Он совершил это странное действие так быстро, что у Мелинды на секунду закружилась голова.

– Может я еще сплю? – спросила себя мысленно девочка и посмотрела на спящего на кровати у противоположной стены братишку, а потом на свою кошку Ядвигу, все так же тихонько посапывающую в своем любимом углу.

– Нет, не сплю, все слишком явно для сна.

 
– Явность – сон,
а сон – реальность,
мир решен и не решен,
лабиринт, игра, дуальность…
ах-ха-ха
я так смешен! —
 

пропел совершенно немелодично сверчок и опять совершил свой смешной прыжок.

– Какой вкусный десерт, – сказал сверчок, сербнув из чашки, которая стояла на маленькой тумбе у кровати Мелинды.

– Ноооо… – протянула девочка, – это компот, а не десерт.

Сверчок уронил чашку, которая упала и разлетелась на мелкие осколки. Это выглядело так невозмутимо и естественно, что даже не вызвало никакой реакции у девочки.

– Зачем ты разбил десерт?

– Потому что он невкусный, – ответил Люк.– Пойдем же со мной.

– Куда? – поинтересовалась девочка.

– Ты же любишь волшебство?

– Еще бы!

– Хотела увидеть удивительную страну?

– Да.

– Тогда идем! – воскликнул Сверчок и потащил ее за кружевной край ночной рубахи.

– А как же Роджер и Ядвига? – возразила она, волочась за Люком и оглядываясь на братишку и кошку.

– Роджер еще мал, а Ядвига и так уже там, ха-ха, – хихикнул Люк и обернулся на кошку.

Подойдя к стене, у которой чуть левее стоял огромный дубовый комод, Люк на миг остановился у крошечной двери размером с булавку, которую почему-то Мелинда раньше никогда не замечала.

– Что это? – удивилась девочка.

– Ты же хотела увидеть волшебную страну…

– Но почему мы не можем выйти через обычную дверь? – спросила она и покосилась на дверь правее в стене.

– Ха-ха-ха, ваши двери, только запирают, а не впускают, – хихикнул сверчок и, крепко схватив девочку за руку, быстро протянул длинный носок своего башмака в уже приоткрытую дверь. И тут же чудак начал вибрировать и словно растворяться в воздухе, постепенно исчезая.

– Невероятно… – не успела договорить девочка, как сама совершенно таким же образом стала растворяться в воздухе, словно пепел на ветру. Какая- то сила стала затягивать ее в длинный и темный тоннель, в который она резко провалилась и начала стремительно падать. Но почему-то не вниз, а совершенно в противоположную сторону – вверх, что было совершенно невероятно и необычно по существующим для нее до этого момента физическим законам.

Ни капельки не ощущая своего тела сейчас, девочка совершенно точно знала, что она еще существует, и что рядом с ней таким же образом падает вверх ее новый друг Люк. Она не знала, сколько и куда они летели, но это ее совсем не пугало. Она почувствовала, что Время остановилось для нее, и какая —то волна, кувыркая и переворачивая, просто стремительно несла их в счастливую бесконечность. Она поверила этой волне и не сопротивлялась.

– Странно, заметила для себя девочка, – у меня совершенно нет мыслей.

Ах, как хорошо, – заметила опять, продолжая дальше бессмысленно лететь. Как только она почувствовала, что уперлась на мгновение о что-то головой, волна тут же вытолкнула ее наружу.

Она выскочила из – под земли, пробуровив ее, словно крот, и приземлилась на поляну

Волшебная страна

На секунду необычайно яркий свет солнца ослепил Мелинду. Но, слегка привыкнув к нему, она обернулась и увидела, что оказалась на необычайно милой полянке, покрытой мягкой, ярко-зеленой и мясистой травой, кое- где усеянной красивыми и необычными цветами, на которых сидели почему – то чуть больше обычных размеров бабочки, шмели, пчелы и жуки. Они были более яркой окраски, чем обычно. Запах травы был сильнее, солнце было не таким палящим, и на миг подувший ветер обдал ее необычайно прохладным и приятным потоком воздуха.

– Какое чудесное место, – подумала девочка.

– Это она, – заметил сверчок.

– Кто она?

– Чудесная страна, о которой ты так мечтала, – добавил он и опять подпрыгнул в своем смешном пируэте.

– Ноооо… – протянула Мелинда.

– Только не вздумай думать! – воскликнул Люк, – слушай меня и следуй за мной, – и он опять схватил девочку за край ее ночной рубахи и с силой потянул за собой.

– Странно, – подумала она, – мне совершенно не хочется с ним спорить.

– Вот и молодец, – сказал сверчок, зашагав по поляне, высоко подымая свои длинные башмаки и сверкая нарядными пряжками на солнце.

– Удивительно, как он может читать мои мысли? – подумала Мелинда и тут же заметила для себя, – ведь и это он уже мог услышать.

– ЗДЕСЬ ВСЕ УДИВИТЕЛЬНО И ВОЛШЕБНО, милая!

Мелинда посмотрела на небо и заметила, что оно было красивее обычного неба. Тучи были обьемнее, словно живые. Казалось, что они не так далеко как в том, ее обычном небе, а висят у нее почти над головой.

Она подпрыгнула, попробовав дотянуться до одной из них, и ее рука проскользнула в тучу, словно в нежный пух.

– Она совсем рядом, – обрадовалась девочка, – но ведь она должна быть далеко! – и тучка тут же с неописуемо быстрой скоростью отдалилась вдаль теперь уже высокого и голубого неба.

Люк парил по полянке, слегка касаясь носками башмаков земли, при этом умудряясь прыгать с одного цветка на другой, что со стороны было очень похоже на непонятный танец.

И Мелинда спешила за ним, как могла. Она ощущала себя необычайно легко, словно тело ее стало пушистым и легким облаком.

– Куда мы направляемся? – поинтересовалась девочка и тут же ахнула, зацепившись за длинную вьющуюся траву, с которой в тот же миг свалился огромный яркого сине-фиолетового цвета жук с длинными и торчащими в разные стороны усами.

– Ах, простите, – сожалеющим тоном сказала Мелинда, на что в ответ получила лишь шевеление усов и милую улыбку толстопузого жука.

– Не нужно спрашивать! Это ничего не изменит. Просто следуй за мной! Назад дороги нет, – невозмутимым тоном заявил сверчок, что, казалось, он и не заметил свалившегося жука.

Мелинда тут же машинально повернула голову назад и, к ее удивлению, заметила, что все, что было позади моментально расплывалось, и весь остававшийся теперь за ней мир напоминал картинку во время сильного ливня, которую девочка не раз наблюдала из окна своей комнаты.

Мелинда не знала, сколько времени они уже шли. Она вообще теперь не могла сосчитать время и совершенно не понимала, существует ли оно. Они просто шли с Люком, и все вокруг просто было.

– Который сейчас час? – поинтересовалась девочка.

– Без четверти Пес – ответил Люк и, смеясь, опять прокрутился юлой.

– Причем здесь Пес? – возмутилась девочка и вопросительно посмотрела на него.

– Ах-ха-ха.. Потому как смотря на эту большую зеленую Таксу справа от нас, мы находимся в аккурат без четверти расстояния от ее хвоста до носа. Кто сказал, чем измерять действия?

– Ну хорошо, – не могла успокоиться девочка и, быстро семеня ногами, постаралась опередить сверчка, искоса удивленно поглядывая на внезапно и невесть откуда появившуюся огромную Таксу, которая, кстати, выглядела очень даже дружелюбно.

– А теперь тогда который час?

– Без половины Пса, – ответил Люк.

– Но почему? – не успела договорить девочка и заметила, как Такса в это время засеменила лапками, разместившись таким образом, что они оказались ровно посередине ее измерительно- длинного туловища.

– Но почему зеленая? – не могла успокоиться Мелинда.

– Просто красных как раз разобрали, остались только зеленые.

– Кто разобрал?

– Знаешь, сколько людей в этот момент интересуется временем – не ты одна, – добавил Люк и пропел:

– Мера, время, восприятие,

нет начала и конца,

бесконечность, плюс и минус,

но есть ноль – он всем глава!

Девочка еще попробовала об этом поразмышлять, но во время себя остановила, потому как поняла, что это совершенно бессмысленно сейчас. Все слишком необычно и необьяснимо для нее теперь.

Она и не заметила, как тропинка, ведущая вдоль поляны завела их в густой лес. Лес был необычайно красив и дремуч для Мелинды. Деревья были просто невероятной высоты, и своими густыми и душистыми ветвями заполняли все пространство. Воздух стал резко другим – свежим и прохладно-тягучим, с запахом приятной сырости и хвои.

Но тут вдруг она заметила, что ее новый друг совершенно отсутствует.

– Почему же он бросил меня, когда я одна в лесу и совершенно не знаю дороги? Вот еще друг! – думала Мелинда.

Но тут она себя поймала на мысли, что ведь она отважная, да и тропинка куда-то ведет, и кто-то ее уже протоптал. Она тот час повеселела и поспешила дальше. На миг ей показалось, что ей безумно страшно. Но отбросив эту явно неподходящую для нее сейчас мысль, она стала любоваться лесом.

– Как удивителен этот мир, – заметила девочка, рассматривая по – сказочному красивые кроны сосен, огромных дубов, лещин и осин. – Кто-то создал его таким красивым и простым и абсолютно пригодным для жизни. Люди могут дышать чистым воздухом, пить кристальную воду, лакомиться сладкими фруктами, любоваться красотой вокруг…

А еще мы можем радоваться и улыбаться, когда бабочка садится на нос, или кленовый листик падает прямо тебе в портфель.

Ведь Мелинда была просто убеждена, что это знаки любви и заботы того, кто создал этот прекрасный мир.

– Он все- таки Волшебник, – подумала Мелинда и улыбнулась.

Погруженная в свои, как всегда, милейшие мысли, девочка незаметно для себя подошла к краю леса и, торопясь за уже мерцающим вдали потоком света, радостно выбежала на теперь совершенно другую, более широкую и, как ей показалось, еще более красивую полянку.

Она была просто усеяна разнообразной формы, цвета и благоухания цветами. Бабочки то и дело порхали в воздухе, поражая девочку своей красотой. Свет яркого, но ласкового солнца окутал ее, будто проникая в самую внутрь и пронизывая своим теплом до самых кончиков пальцев. На секунду у нее даже закружилась голова, дыхание замерло от нахлынувшего восторга и умиления.

И если бы не внезапное созерцание ее вновь появившегося друга, который как ни в чем не бывало невозмутимо сидел на невысоком пеньке, и шепеляво присвистывая непонятную мелодию, потирал и так сияющие пряжки своих уже прилично изношенных башмаков, она могла бы пробыть в этом состоянии бесконечно огромное количество времени, совершенно отсутствующего сейчас в ее жизни.

– Ты потерял свой шнурок, – сказала Мелинда, подойдя к Люку и, протягивая ему шнурок, на секунду поразилась, как невозмутимо он повязал его на пряжку башмака и, тут же немного полюбовавшись, расплылся в искренне- благодарной улыбке.

Девочка уже хотела было обидеться на своего нового друга за то, что он оставил ее одну в дремучем лесу и заметить, что это совершенно не его шнурок и что он совершенно не идет к его ботинку с пряжкой, но, увидев зиящую дырой вместо переднего зуба улыбку Люка, тут же забыла о никому не нужной обиде и весело воскликнула:

– Как же чудесно опять встретить тебя, Люк, после долгой разлуки!

И, взявшись за руки, они радостно поспешили продолжить свой путь.

Мало или много они шли, никто не мог сказать, даже Люк и Мелинда, так как с тех пор, как они провалились в волшебный тоннель, они потеряли ощущение времени.

Они шли, любуясь и восхищаясь красотой благоухающих цветов, яркостью и мягкостью травы, пышностью деревьев, которые иногда будто сами цепляли путешественников своими ветвями, играя с ними, нежным и ласковым теплом солнечных лучей и необычайно завораживающей красотой бесконечного неба. Они шли и тихо радовались, что они вместе, что встретили друг друга. Им казалось, что это чувство было для них общим.

Мелинда чувствовала, это путешествие готовит ей что-то удивительное, хотя и было в нем много пугающего для этой хрупкой и добродушной девочки.

– Скоро мы доберемся до Волшебного города, – сказал Люк.

– А что в нем? – поинтересовалась девочка.

– Люди и жизнь. Ведь эта страна – это не только красивые пейзажи и благоухающая природа, это и Жизнь тоже, милая.

На секунду девочке стало немного грустно от того, что она покидала эти красивые цветы, могучие деревья и сказочное небо. Но она знала, что этот город готовит ей что-то не менее интересное, и она нужна ему не меньше, чем он ей. И ей стало радостнее от этого.

Подойдя к краю очередной необычайно красивой полянки, они оказались у большого обрыва, с высоты которого открывалась невероятная картина.

Вдали виднелся тот самый Волшебный город. Мелинда сразу же узнала его.

– Его невозможно не узнать, – подумала девочка.

Ее дух захватило, дыхание замерло, и она посмотрела на своего друга своими и так огромными, но еще более раскрывшимися от восторга глазами.

– Да, милая, вот мы и дошли, вот он! – весело воскликнул сверчок и подпрыгнул в воздухе своим необычным пируэтом.

– Пойдем быстрее, нас ждет много интересного.

И поток свежего и прохладного совершенно необычного для такой жары, по замечанию Мелинды, ветра обдал их с ног до головы, будто подталкивая скорее добраться до необычного города. Они поспешили спуститься с горы. Друзья бежали так, что казалось какая-то волна подхватила их и понесла. Внутри у девочки в этот момент торжествовал восторг под звуки мелодии, известной только ее душе, ну и конечно же Люку, ведь она была одной на двоих.